Глава 8. Не сбежишь.
Собственность — это клетка из зеркал, где один видит лишь своё отражение, а другой — решётку.
Один видит лишь своё отражение – слепота собственника. Тот, кто считает другого своей вещью, не замечает его личности, чувств, свободы. Он проецирует на него свои желания, как будто перед ним не живой человек, а пустое стекло, призванное отражать лишь его волю.
Другой видит решётку – осознание плена. Тот, кого присвоили, понимает, что его воля игнорируется. Зеркала для него — не иллюзия, а барьер. Он различает каждую холодную полосу металла, каждое ограничение, потому что вынужден существовать в границах, навязанных ему.
Клетка кажется красивой, но это обман — в ней нет воздуха настоящих отношений, только душащая симметрия контроля. Чем дольше длится эта игра, тем больше первый теряет себя в собственных иллюзиях, а второй — либо разбивает зеркала, либо забывает, каков он за их пределами.
Адриана медленно улыбнулась, когда увидела, что я стою перед Энтони, а он сидит на скамейке. Она вздернула подбородок и пошла своей походкой к нам, переводя взгляд с меня на Энтони, а затем обратно. И как только она нас нашла? Неужели обыскала всю территорию, когда не увидела Энтони и меня?
Адриана прошла мимо меня и села рядом с Энтони, она посмотрела на него и улыбнулась, а затем перевела взгляд на меня.
— Я думаю, что ты можешь идти, Виолетта, — сказала она, а когда дело дошло до моего имени, она сказала его с презрением.
Я сжала зубы, чтобы не впиться ей в лицо, не разнести к чертям её высокомерное лицо.
— Плохо думаешь, Адриана, — ответила я спокойным голосом. — Я сама решу, когда, зачем и куда мне уходить.
Она фыркнула и посмотрела на Энтони, который лишь улыбался своей холодной улыбкой, смотря на меня. Лжец. Ублюдок. Мразь.
— Пойду вазы посмотрю. У меня теперь к ним любовь, — прошипела я.
Я развернулась и пошла из этого проклятого сада, потому что меня уже всё достало. Но на губах ещё вкус Энтони. Я вытерла губы рукой, чтобы этот идиот не был у меня на губах.
Я вернулась в особняк на день рождения. Алессию я уже не видела, она, явно уже пьяная, спит у себя в комнате. Кармела стояла рядом с Лючио, она выглядела уставшей, измотанной, но держалась гордо. Вот что значит сильная девушка. Лючио поддерживал её за талию так мягко, что моё сердце сжалось. Он обходился с ней как с фарфором. С самым дорогим фарфором.
Я подошла к ним поближе, чтобы не стоять в стороне как дура. Они вдвоём одарили меня очередными улыбками, которые их уже достали. Я хихикнула, а Кармела закатила глаза и покачала головой.
— Где ты была? — шепнула она мне, взяв меня за руку.
— В саду, — ответила я. — Курила.
Кармела прищурилась, и ровно в тот же момент вернулся Энтони и эта тварь Адриана. Она виснет на нём, словно ошейник на собаке. Я посмотрела, а Кармела последовала за моим взглядом.
— Понятно, с кем ты была, — ответила Кармела и хмыкнула.
Я цокнула и закатила глаза.
— Он увязался за мной, как шершень, — ответила я. — Так хотелось вмазать. А потом пришла она, и ещё больше захотела вмазать.
Кармела рассмеялась, и кажется, что Лючио тоже услышал мои слова. Он прикрыл рот рукой, чтобы не расхохотаться. Ведь образ босса держать ему нужно.
— Что? — я подняла брови и посмотрела на них.
— Ничего, всё хорошо, Ветта, — успокоила меня Кармела, но её плечи дрожали от смеха.
Я пошла и села на кожаный диванчик, чтобы мои ноги отдохнули от каблуков. Я взяла шампанское у официанта и сделала пару глотков, смотрела просто в пустоту. Но затем моё внимание снова вернулось к Кармеле и Лючио, а к ним подошёл Энтони. Кармела сразу же посмотрела на меня. Я сжала губы и сделала ещё один глоток, но не отводила от них взгляда.
Энтони что-то шептал Лючио, а тот кивал, а затем улыбнулся. Я нахмурилась, а Кармела посмотрела на меня с расстроенным видом. О чём они там болтали? Неужели этот придурок Энтони подпортил Кармеле настроение?
Я допила шампанское и дальше сидела, смотрела на гостей. Я видела, как Энтони подошёл к ведущему и попросил у него микрофон. Я выгнула бровь и снова метнула на Кармелу взгляд, но та избегала. Я встала и пошла к ней.
— Что происходит? — спросила я напряжённо.
— Всё хорошо, Виолетта, — ответил за неё Лючио. — Просто сейчас будет поздравление для Кармелы.
Я недоверчиво посмотрела на них двоих, скрестила руки на груди и уставилась на Энтони, как это сделали все. Моё сердце дрожало, я чувствовала, что это нихера не поздравление.
— Дорогие друзья, — начал Энтони, говоря в микрофон. — Мы собрались все тут, чтобы поздравить Кармелу Манфреди, ведь у неё сегодня день рождения.
Все начали хлопать, кто-то что-то выкрикивал, а я сжимала свои руки.
— Я уже поздравлял её, но поздравлю ещё разок. Дорогая Кармела, всего самого наилучшего тебе. Надеюсь, что скоро увижу ваших детей с Лючио, — сказал Энтони, а все подхватили.
Я посмотрела на Кармелу, которая улыбнулась, но когда она посмотрела на меня, то сразу отвела взгляд. Я нахмурилась. И что это с ней?
— Но это ещё не всё. Все тут знают, что в этом зале есть моя так называемая жена, — он улыбнулся на последних словах.
Моё сердце остановилось, я замерла, пот скатился по спине, и пошли мурашки. Руки онемели, а язык прилип к нёбу.
— Виолетта Скалли, в красном платье, вся такая прекрасная и изящная, — продолжил он. — Моя. Жена.
Последние слова он проговорил чётко. Особенно делая акцент на слове «моя». Я хотела просто упасть безжизненно. Не хотела слушать, не хотела жить. Хотела сбежать, но уже поздно — ведь все взгляды устремлены на меня. Я повернулась к Кармеле.
— Ты знала, — утвердила я. — И не сказала.
— Я не могла, — прошептала она. — Ты бы вспылила.
— А сейчас я ещё больше вспылю, — пробормотала я.
— Успокойтесь, слушаем дальше, — сказал строго Лючио.
Я нахмурилась и посмотрела на Энтони злым взглядом. Гости тоже все повернулись к нему.
— Так как я сейчас уже уезжаю, то Виолетта поедет со мной, — сложив одну руку в карман, он устремил взгляд на меня. — Да, дорогая? Ты же не будешь оставаться тут допоздна?
Я сжала зубы, моё дыхание нарушилось из-за злобы.
— Скажи просто «да», — прошептала Кармела. — Он не успокоится. Дальше хуже будет.
Я прочистила горло и посмотрела на Кармелу, а затем на Энтони.
— Нет, — ответила я твёрдо.
Тишина. Кармела вздохнула тяжело, а Энтони лишь улыбнулся.
— У моей жены хороший юмор, — хохотнул Энтони. — Она явно уже перебрала с шампанским.
Гости захохотали, а я кусала свои губы, чтобы не подбежать и не ударить тут каждого.
— Прошу простить, — Энтони убрал микрофон и направился ко мне. — Пора ехать, льдинка. Домой. К нам.
Я стала уходить от него, но он схватил меня за руку и развернул к себе.
— Не сбежишь, — прошептал он. — Домой, мы едем домой.
— Адриану забери домой, — прошипела я, пытаясь выдернуть свою руку.
— Она тоже едет, — он сжал руку сильнее.
Я пыталась вырваться, пыталась ударить его, но он хватал мои руки, словно видел каждое движение на пять секунд вперёд. Ему пришлось закинуть меня на плечо, а затем пошёл к выходу. Я била его по спине и кинула злой взгляд на Кармелу, та лишь прошептала беззвучно: «Прости».
— Отпусти меня, — я сказала это уже тогда, когда мы вышли из особняка. — Разве ты не понял? Я уже давно не твоя!
— Замолчи, льдинка, — сказал он и шлёпнул меня по заднице. — Ты всегда моя.
Я застучала по его спине и посмотрела на вход, откуда выходила Адриана с недовольной миной. Она быстро догнала нас и поравнялась.
— Какого черта эта шлюха делает у тебя на плече? — прошипела Адриана. — И куда ты её везешь?
— Домой, — проговорил спокойно он.
— Что ты делаешь, Энтони? — недоверчиво спросила Адриана, когда мы уже подходили к машине.
Я пыталась вырваться из рук Энтони, кусала его, пинала ногами, била руками.
— То, что должен. Не лезь, Адриана, — раздражённо ответил он.
Меня просто затолкали в машину и закрыли дверь. Затем они вдвоём сели на переднее сиденье.
— Пошли вы вдвоём на хуй, — прошипела я и схватила Адриану за волосы, та завизжала. — Это тебе за шлюху!
— Отпусти меня, тварь! — кричала она.
Я отпустила и ударила её по голове рукой, она ахнула и отсела дальше, чтобы я её не достала.
— А это было за «тварь», — проворчала я, а затем ударила Энтони. — Это тебе за всё.
Когда мой удар приземлился по его тупой голове, он застыл и повернул ко мне голову. Его глаза полыхали яростью.
— Я с тобой потом отдельно поговорю, льдинка, — прошипел он и завёл машину.
Когда мы ехали, я не затыкалась. Я кричала. Била двери своими каблуками. Посылала их всех нахер. Когда Энтони протянул мне сигарету, я замолчала и стала курить.
— Эта шлюха ещё и курит, — фыркнула Адриана.
— Ты бы заткнулась, сука. Я тебе сейчас эту сигарету в глаз прижгу, — сказала я спокойно.
Она сразу замолчала. А я улыбнулась, по щекам Энтони было видно, что он улыбнулся тоже. Потому что я увидела ямочки.
Мы приехали в его особняк, я вышла из машины и потребовала ещё одну сигарету, чтобы я ничего тут не разнесла. Мне её благополучно дали. Я с улыбкой на лице пошла в сторону особняка и курила, пританцовывая.
— Кстати, Адриана, ты сука, потому что надела такое же платье, как у меня, — сказала я громко, продолжая идти дальше.
— Да ты, блять... — начала она, но её прервал Энтони.
— Закройте обе рты, либо я каждой по пуле в голову пущу, — сказал раздражённо он.
Я подходила уже к лестнице и увидела телохранителя Шона, который удивлённо уставился на меня.
— Привет, Шон, — помахала ему я, выкидывая сигарету. Подберут — не моя забота.
— Здравствуй, Виолетта, — сказал холодно Шон, но в его глазах был смешок от того, как я выкинула сигарету.
Я поднялась быстро по лестнице и зашла в дом, сняла каблуки, разбросала их.
— Мамочка дома, — рассмеялась я. — Как же это херово звучало.
— Согласен, — проговорил Энтони.
Адриана лишь скривила гримасу, будто съела лимон. Пусть. Она ещё пожалеет обо всём.
Я поднялась по лестнице на второй этаж и зашла в ту комнату, в которой я раньше тут была. Воспоминания нахлынули с головой. Сердце застучало, а слёзы наполнили глаза. Почему я плачу? От безысходности? Потому что я теперь снова в клетке? Или от того, что я снова с Энтони? Не понимаю. Совершенно ничего не понимаю.
Я подошла к шкафу, где лежала уже новая одежда, и нахмурилась. Откуда она тут? Он что, знал, что я, блять, окажусь тут? Хотя чему я удивляюсь. Это же Энтони Скалли.
Я быстро переоделась, пошла умылась и посмотрела на своё лицо в зеркале. Снова расплакалась, но нужно ведь держаться.
Со слезами на глазах я пошла к кровати, бухнулась и плакала в подушку. Не могу держаться сейчас. Точно не сейчас.
Проплакала я много, явно буду опухшей завтра. Затем я уснула. Не думая, что будет завтра. Что будет потом и в будущем. Мне бы хоть ночь пережить.