Её заказ-его жизнь

Я проснулась раньше, чем хотела.Веки были тяжёлыми, тело чувствовало каждую ноющую мышцу, но я уже не могла заснуть.Сквозь занавески пробивался серый утренний свет.

Я медленно села, опустив ноги на холодный деревянный пол, провела пальцами по лицу, пытаясь стряхнуть остатки сна.

Ромео всё ещё спал, его дыхание было ровным, спокойным.

Я не стала его будить.

Мне хотелось тишины.
Мне хотелось обычного утра.
Хотя бы на несколько минут.

Я натянула чёрный кардиган поверх майки, прошла к двери и тихо вышла из комнаты.

Дом был тихий.Никаких голосов, никаких шагов, только лёгкий скрип пола под моими ногами.Я спустилась вниз, не спеша, наслаждаясь тем, что впервые за долгое время меня никто не торопил, не контролировал.

Когда я вошла на кухню, я на секунду остановилась.Здесь было по-домашнему уютно: деревянный стол, простые стулья, запах свежего кофе и травяного чая, оставшийся с вечера.

Я подошла к шкафчику, открыла его, нашла коробку с чаем.Движения были автоматическими, привычными.Я поставила чайник, оперлась на стол, закрыв глаза на секунду.

В этот момент я просто хотела быть человеком.Просто человеком, который может позволить себе тишину и чашку чая утром.

Хотя бы на минуту.

Кухня оставалась спокойной, тихой, наполненной только приглушённым шумом кипящего чайника.Я медленно провела пальцами по столешнице, вдыхая тёплый аромат трав.На несколько секунд я просто стояла там, позволяя себе забыть, где я, кто я, что случилось.

Я хотела обычного утра.
Но внутри всё ещё был хаос.

Я взяла чашку, налила кипяток, наблюдая, как листочки чая раскрываются в воде, окрашивая её в глубокий янтарный цвет.
Сделала глоток, позволяя теплу расползтись по груди, будто пытаясь согреть холод внутри.

И именно в этот момент сзади послышались шаги.

Тяжёлые.Выверенные.Знакомые.

Я не обернулась сразу.
Я знала, кто это.

— Ты всегда так рано встаёшь?

Голос Габриэля был глухим, хриплым, как будто он тоже не спал всю ночь.

Я медленно обернулась, подняв на него спокойный, отстранённый взгляд.Он стоял у двери, опираясь плечом о косяк, его волосы были чуть взлохмачены, рубашка расстёгнута на верхние пуговицы.

Он выглядел так же устало, как и я.
Я повернулась обратно к своей чашке:

— Привычка.

Он зашёл внутрь, но не приближался:

— Чай?

Я сделала ещё один глоток, прежде чем ответить:

— Неужели ты удивлён?

Он хмыкнул, но в этом не было ни тени веселья:

— Я не знаю, чему мне удивляться больше.

Я почувствовала, как воздух в комнате становится плотнее.Ненавязчивое напряжение повисло между нами, и мы оба это знали.Я поставила чашку на стол, затем медленно развернулась к нему.

Габриэль смотрел на меня, не мигая.
Я склонила голову набок, изучая его так же, как он изучал меня:

— Ты не за чаем пришёл, верно?

Он не сразу ответил.А потом сделал шаг ближе:

— Нет.

Его голос был низким, твёрдым:

— Я пришёл за ответами.

Тишина на секунду заполнила всё пространство.Я вздохнула, сложив руки на груди, и спокойно встретила его взгляд:

— Какими?

Габриэль не отвёл глаз:

— За теми, которые ты не сказала вчера.

Он сделал ещё один шаг.
Теперь он был слишком близко:

— Ты рассказала, что он сделал.

Я сжала челюсть.

— Но ты не рассказала, как ты жила эти недели.

Я приподняла бровь, но в груди что-то дрогнуло:

— Какая разница?

Габриэль резко вдохнул:

— Для меня есть разница.

Я отвернулась, снова взяв чашку в руки, сделала глоток, пытаясь спрятаться за привычными действиями.Но Габриэль не собирался отступать:

— Ты была одна в этом аду.

Я не ответила.Я просто медленно поставила чашку обратно.А потом подняла на него глаза:

— Теперь уже нет.

Его лицо осталось непроницаемым.
Но в глазах что-то вспыхнуло.

Я знала, что он не остановится.
Габриэль никогда не отступал.
И теперь...
Теперь я это чувствовала сильнее, чем когда-либо.

Габриэль стоял слишком близко.
Я чувствовала его присутствие, тепло его кожи, напряжение в каждом движении.

Но он не трогал меня.
Не давил.
Он просто смотрел.
Ждал.

Я выдохнула, разворачиваясь к нему окончательно:

— Что ты хочешь услышать, Габриэль?

Мой голос был ровным, но в нём скользила усталость.Он чуть прищурился:

— Правду.

Я усмехнулась, горько:

— Я уже её сказала.

— Не всю.

Он шагнул ближе, но всё ещё не касался меня.

Но я чувствовала, что он хочет.
Что-то внутри меня дрогнуло:

— Ты хочешь знать, как я жила?

Я посмотрела ему прямо в глаза:

— Хорошо.

Я сцепила пальцы на чашке, чувствуя, как она чуть дрожит в руках:

— Я жила в золотой клетке.

Габриэль не отрывался взглядом:

— Я носила дорогие вещи, которые он выбирал.

— Я ходила с ним на мероприятия, улыбалась, когда он касался меня.

— Я спала в его доме, задыхаясь от ненависти.

Мои пальцы сжались сильнее:

— Я каждую ночь ложилась с мыслью, что лучше бы он убил меня сразу.

Габриэль медленно выдохнул.

— Но я терпела.

Я пожала плечами, как будто это не имело значения:

— Потому что другого выбора не было.

Габриэль сжал кулаки:

— И ты всё это время думала, что одна?

Я посмотрела на него, не моргая:

— А разве было иначе?

Он не ответил сразу.

Я сделала шаг назад, опираясь о край стола:

— Ты меня ненавидел.

Он резко поднял глаза.Я усмехнулась, без радости:

— Ты называл меня мусором.

Я склонила голову набок:

— Ты привёл в дом другую женщину.

Габриэль напрягся.Но я не останавливалась:

— Ты сделал всё, чтобы я поверила, что для тебя я просто... пустое место.

Я не заметила, как мой голос дрогнул.

Габриэль резко шагнул ко мне, его руки опустились на стол с двух сторон, закрывая меня в ловушке.

Я не вздрогнула.
Я не отвела глаз.
Его лицо было слишком близко:

— Я не знал.

Его голос был глухим, срывающимся:

— Но теперь знаю.

Я прикусила губу, чтобы не сказать что-то лишнее.Но он не отступал:

— Я не оставлю тебя.

Я закрыла глаза на секунду, затем открыла, снова встречаясь с его взглядом:

— Слишком поздно, Габриэль.

Он сжал зубы:

— Никогда не поздно.

Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло, треснуло.Его руки напряглись, но он всё ещё не касался меня:

— Я вытащу тебя из этого.

Я смотрела на него, не веря.Не понимая, что теперь делать.Габриэль смотрел на меня так, как никогда раньше.Он всё ещё не отходил, его руки оставались на столе с двух сторон от меня, словно он боялся, что я снова исчезну.

Я чувствовала его тепло, его напряжённое дыхание, но внутри у меня была только усталость.Я медленно выдохнула, затем приподняла голову, встречаясь с его взглядом:

— Есть ли здесь одежда?

Он моргнул, явно не ожидая этого вопроса.
Я продолжила ровным голосом:

— Я хочу сходить в душ и привести себя в порядок.

Габриэль замер на секунду, затем медленно выпрямился, отступая на шаг назад:

— Да.

Он провёл рукой по волосам, затем кивнул в сторону коридора:

— В шкафу в одной из комнат есть одежда. Возьми, что нужно.

Я кивнула, затем тихо прошла мимо него, чувствуя, как он проводил меня взглядом.
Когда я вышла из кухни, сердце всё ещё билось слишком быстро.Но я знала, что это было не от страха.

Я поднялась наверх, нашла шкаф, открыла его.Внутри были простые вещи: тёмные джинсы, футболки, пару толстовок, всё мужское.Но мне было всё равно.Я взяла чистую футболку и мягкие спортивные штаны, затем направилась в ванную.Когда я вошла, заперла дверь, оперлась о неё спиной и закрыла глаза.

Тишина.
Наконец-то тишина.

Я сделала глубокий вдох, затем включила воду, чувствуя, как напряжение постепенно уходит.

Это был не просто душ.Это было ощущение, что я смываю всё, что было со мной последние недели.

Но знала ли я, что теперь будет дальше?
Нет.

Я вышла из душа, почувствовав себя хоть немного легче.Горячая вода смыла грязь, но не смыла воспоминания.Я посмотрела на своё отражение в запотевшем зеркале — усталые глаза, чуть красноватая кожа от горячей воды, волосы, сбившиеся в мокрые пряди.

Я провела рукой по лицу, глубоко вдохнула, затем быстро оделась в простую серую футболку и спортивные штаны.

Ткань была мягкой, удобной, чужой.
Но мне было всё равно.

Я вышла из ванной, тихо прошла по коридору и спустилась вниз.В доме всё ещё было тихо.

Ромео спал.
Даниэль тоже.

Только на кухне горел свет.
Я зашла внутрь и остановилась.
За столом всё еще сидел Габриэль.

Он пил кофе, спокойный, но в глазах читалась напряжённость.Я медленно прошла к шкафчикам, чувствуя его взгляд на себе, но не обращая внимания.

Открыла дверцу, посмотрела на полки.
Продукты были.
Хлеб.
Яйца.
Какая-то нарезка.

Я достала всё, что нужно было для завтрака, затем направилась к плите.Я включила газ, поставила сковороду, разбила яйца, размешивая их в миске.В этот момент я просто хотела делать что-то обычное.
Что-то, что не связано с убийствами, болью, ненавистью.Просто завтрак.

Габриэль не произнёс ни слова.Но я чувствовала, что он смотрит.Слышала, как он делает глоток кофе.Но он не мешал.

Я обжарила яйца, нарезала хлеб, разложила всё по тарелкам.

— Ты всегда так делаешь?

Я вздрогнула от неожиданности, затем обернулась.

Габриэль смотрел прямо на меня.
Я не сразу поняла, о чём он.

— Делаю что?

Он поставил чашку, оперевшись локтями о стол:

— Притворяешься, что всё нормально.

Тишина стала вязкой.Я посмотрела на него, затем медленно выдохнула:

— Это лучше, чем разваливаться.

Я взяла тарелку с едой, поставила перед ним.
Он смотрел на неё, потом снова на меня:

— И это помогает?

Я пожала плечами, убирая волосы за ухо:

— Если я буду думать об этом постоянно, я сойду с ума.

Он ничего не ответил.Просто взял вилку, сделал первый укус.Я села напротив, взяв свою тарелку.И в первый раз за долгое время завтракала без страха.Я смотрела, как Габриэль ел, делая медленные, выверенные движения, словно обдумывая каждый кусок, каждое слово, что он мог бы сказать.

Тишина между нами становилась тяжелее, плотнее.Я пыталась не думать, не спрашивать.
Но внутри что-то тянуло, свербило, не давало покоя.Мои пальцы медленно сжались на вилке.Я не знала, зачем говорю это.

Но сказала:

— Я для тебя теперь грязная, да?

Габриэль замер.Вилка в его руках застыла над тарелкой, дыхание стало чуточку резче.

Я продолжила, голос был тихий, но в нём скользнула горечь:

— Противная?

Я посмотрела на него, пытаясь поймать хоть какую-то реакцию:

— Ты больше ничего со мной не хочешь, да?..

Габриэль медленно положил вилку на тарелку.

Я ожидала что угодно — молчание, грубость, уход.

Но он не отвёл взгляд.
Он не избегал.
Он не отступал.

Он резко встал.Обошёл стол.Остановился рядом.Заставил меня поднять на него глаза:

— Что ты сказала?

Его голос был тихим, почти опасным.
Я не ответила.Он наклонился ближе:

— Скажи ещё раз.

Я сжала челюсть, чувствуя, как дрожат пальцы, как внутри всё сжимается.

Я думала, что он скажет «да».
Но он резко сжал мой подбородок, поднимая моё лицо к себе.Его пальцы были тёплыми, но хватка — твёрдой:

— Ты думаешь, что я смотрю на тебя и вижу грязь?

Его дыхание касалось моей кожи.
Я не могла ответить.

— Ты правда думаешь, что после всего я смотрю на тебя и вижу что-то, кроме женщины, которая выдержала ад?

Я сглотнула, чувствуя, как его слова бьют сильнее, чем пощёчина.Но Габриэль не отпускал:

— Я смотрю на тебя и вижу силу.

Я моргнула.Его голос стал ещё ниже, ещё твёрже:

— Я смотрю на тебя и понимаю, что я должен был убить его ещё тогда.

Я задержала дыхание.
Габриэль медленно опустил руку, но не отступил.Его глаза пылали:

— И я хочу тебя.

Он сказал это ровно, твёрдо.
Без колебаний.Без сомнений.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось, будто воздух в комнате стал слишком горячим, слишком плотным.

Но он ничего не сделал.
Просто смотрел.
Ждал.

Я смотрела в его глаза, чувствуя, как напряжение между нами становится почти невыносимым. Воздух в комнате был густым, тёплым, насыщенным чем-то необратимым.

Он не двигался.Но я больше не могла:

— Поцелуй меня, — прошептала я, голос был едва слышен, но Габриэль услышал.

Я увидела, как в его глазах вспыхнуло что-то дикое, что-то, что он, казалось, сдерживал до этого момента.

И в следующую секунду он подчинился.

Резкий шаг — и он оказался прямо передо мной, его ладонь обхватила мою шею, а губы накрыли мои.

Поцелуй был жёстким, горячим, будто он пытался стереть всю боль, всю неуверенность, всё, что было между нами.

Я застонала, чувствуя, как он полностью захватывает меня.Но этого ему оказалось мало.Его руки крепко сжали мою талию, и прежде чем я успела что-то осознать, он рывком поднял меня, усаживая на кухонный стол.

Деревянная поверхность холодила кожу сквозь ткань одежды, но я этого не ощущала.

Я чувствовала только его.
Его руки, скользящие по моим бёдрам.
Его дыхание, смешивающееся с моим.
Его губы, настойчивые, требовательные, жадные.

Я запустила пальцы в его волосы, притягивая его ближе, ещё глубже отвечая на поцелуй.
Габриэль зарычал, его хватка стала сильнее, поцелуй — горячее, движения — смелее.

Габриэль больше не сдерживался.Его руки крепко сжимали мои бёдра, удерживая меня на краю стола, а губы безжалостно пожирали мои, требовательные, жадные, настойчивые.

Но ему этого было мало.Я почувствовала, как его пальцы скользнули к вороту собственной рубашки, и в следующий миг он рывком стянул её через голову, сбрасывая на пол.

Я едва успела осознать, что теперь передо мной его обнажённая грудь — напряжённая, рельефная, испещрённая едва заметными шрамами, как он потянулся ко мне.

Его руки нашли подол моей майки.Я успела вдохнуть, прежде чем он резким движением потянул ткань вверх, стягивая её через голову.

Я ахнула, не ожидая такой резкости, но он даже не дал мне опомниться.

Габриэль отбросил мою майку в сторону, а затем, прежде чем я успела что-то сказать, его руки легли мне на спину, притягивая к себе.

Горячая кожа соприкоснулась с горячей кожей.Я задышала быстрее, когда его пальцы впились в мои бёдра, притягивая меня к самому краю стола, пока между нами не осталось ни капли расстояния.

— Чёрт... — выдохнул он, его голос был срывающимся, низким, насыщенным чем-то диким.

Его губы снова нашли мои, ещё более требовательные, жадные, а руки начали скользить вверх по моему обнажённому телу.

Габриэль стоял между моих ног, его руки держали меня за талию, а мои пальцы вцепились в его волосы.

Воздух был напряжённым, горячим.
Мы целовались жадно, голодно, словно не могли насытиться друг другом.Его губы скользили по моим, язык пробирался глубже, а пальцы ласкали мою кожу, оставляя за собой огонь.

Я уже не думала ни о чём.
Я просто чувствовала.

Габриэль опустил ладонь к поясу моих брюк, его пальцы слегка сжали ткань, но прежде чем он успел что-то сделать, тишину разорвал громкий кашель.

Мы оба замерли.
А затем послышался смешок.
Я резко обернулась.

На пороге стоял Даниэль, скрестив руки на груди, его бровь была приподнята в явном развлечении.

Рядом с ним был Ромео.Мой брат смотрел в потолок, явно пытаясь не видеть происходящее, но у него на лице читалось недовольство.

— Не хочу портить вам момент, — лениво протянул Даниэль, прислонившись к дверному косяку. — Но, может, сначала завтрак закончим?

Габриэль тихо выругался, но не отступил.
Я чувствовала, как жар заливает мои щеки.
Я была без верха.

БЕЗ ВЕРХА.

Я быстро схватила рубашку, натягивая её на себя, чувствуя, как Ромео демонстративно отворачивается:

— Ужас, — пробормотал он, качая головой. — Просто ужас.

Даниэль улыбнулся шире, явно наслаждаясь ситуацией:

— Ну, теперь всё стало интереснее, — заметил он.

Габриэль раздражённо сжал челюсть:

— Иди к чёрту.

Даниэль пожал плечами:

— С удовольствием, но сначала кофе.

Я закрыла лицо руками.

Это. Просто. Катастрофа.

Ромео вздохнул так громко, что, казалось, весь дом его услышал.Он демонстративно отвернулся, проводя рукой по лицу, словно пытаясь стереть увиденное:

— Ну всё, — он покачал головой, делая трагичное выражение лица. — Моя детская психика испорчена. Навсегда.

Я тяжело выдохнула, натягивая рубашку плотнее, чтобы окончательно спрятаться от этого кошмара.

Даниэль фыркнул, сложив руки на груди, и с нескрываемым интересом посмотрел на нас с Габриэлем:

— Ну, думаю, теперь самое время задуматься о будущем, не так ли?

Габриэль резко повернул к нему голову, его взгляд был тёмным, предупреждающим.

Но Даниэль не собирался останавливаться:

— Вы, конечно, можете продолжать сцены из дешёвого романа, но... — он сделал театральную паузу, — Марко пока что не убит, да?

Я замерла.

Остатки смущения моментально испарились.

— Он прав. — Голос Ромео теперь звучал серьёзно. Он больше не пытался отшучиваться, понимая, что ситуация требует другого подхода.

Я медленно выдохнула, глядя в пол:

— У нас нет плана.

Габриэль отстранился от меня, словно собирая мысли, и провёл рукой по лицу:

— Пока нет.

Даниэль усмехнулся:

— Значит, самое время его придумать.

Его взгляд скользнул по мне, потом по Габриэлю:

— Потому что если мы потратим ещё хоть немного времени на ваши страстные сцены, Марко сам найдёт нас.

Я понимала, что он прав.
Но, чёрт возьми, я была так уставшей.

Ромео сел за стол, громко вздохнув:

— Ладно, давайте хоть поедим, а потом уже будем обсуждать глобальные планы.

Габриэль ничего не сказал.Он просто сел обратно на стул, раздражённо отодвинув чашку с кофе.

Я села напротив, стараясь не встречаться с ним взглядом.Потому что этот разговор — это было только начало.