Грехи поколения. Месть Али

- Али, у меня хорошая новость! – выкрикнул Шах, толкая меня в плечо. – Поймали ещё журналистов. Я понять не могу, сколько они будут приезжать на Кавказ ради репортажа? Вот дебилы. Ещё Адам сказал, что на днях мы уезжаем, представляешь? И нам начислят несколько миллионов. Али, ты слышишь меня?

Но я не обращал внимание на друга, а тщательно следил за Фатимой, которая вышла из шатра и подошла к Казиму, о чём-то весело болтая с ним. Заметив куда нацелен мой взгляд, друг вздохнул и сказал:

- Слушай, я всё понимаю, но...

- Где они? – не сводя глаз с девушки, спросил я Шаха.

- Прости, кто?

- Журналисты.

- Пока в палату к Адаму их закинули, связывают покрепче.

Я резко посмотрел на друга и, улыбнувшись ему, сказал:

- Тогда встретимся чуть позже.

- А ты куда?

- Прогуляюсь и вернусь.

Я поднялся с земли и, взяв охотничье ружьё, направился к палате Адама. На полу лежали двое мужчин и одна девушка с окровавленными мешками на головах. Рамзан крепко завязывал верёвку вокруг их ног и рук, не позволяя им двигаться.

- Али, - улыбаясь сказал мне мужчина. – Пришёл посмотреть на жертв? Правильно, предателей надо видеть заранее. Проследи за ними, я сейчас вернусь.

Я кивнул головой Рамзану и, дождавшись пока он вышел из палаты, поднял с пола сложенный канат. Осторожно закинув его за спину и спрятав за оружием, я вышел из палаты и направился к Фатиме. Увидев меня, она тут же прибежала и спросила:

- Али, ты столько дней меня избегаешь, давай поговорим наконец?

- Давай.

- Правда? – удивилась девушка. – Тогда может не здесь?

- Давай как мы любим, у ручья?

Девушка радостно взяла меня за руку, и мы пошли с ней вниз по склону.

- Знаешь, - говорила Фатима, сжимая мою руку. – Салман на самом деле хороший. Ты зря в тот день убежал, он не сделал бы тебе плохо.

- Не сомневаюсь... - недовольно пробубнил я.

- Давай попробуем ещё раз, а? Уверенна, тебе это понравится, а потом и сам будешь хотеть этого.

- Я думал в наших отношениях будем только ты и я, а не тритии лица, - сказал я, остановившись возле не высокого дерева и скинув на землю ружьё и верёвку.

- Он взрослый, он опытный в отличии от тебя и меня, он нас бы многому научил, просто доверься ему.

- Сядь к дереву, - сказал я Фатиме.

- Зачем?

- Ты думаешь я не опытный? Когда-нибудь пробовала делать это?

- Что именно? – тут же улыбнувшись и сев под деревом, поинтересовалась девушка.

- Сейчас покажу, - радостно ответил я и, прижав Фатю к дереву, начал связывать её, обматывая канат вокруг ствола. – Поверь мне, такого ещё у тебя не было.

- Ты для чего меня привязываешь, что ты будешь делать?

- Не бойся, руки и ноги тут не пригодятся, только твоя голова, - не переставая улыбаться, объяснял я девушке. – Ведь когда мы были с Салманом ты работала только головой, вот и тут поработаешь.

Пока я крепко привязывал Фатиму к дереву моё внимание привлёк заяц. Животное что-то нюхало среди листьев и тщательно выискивало. Осторожно подняв с земли ружьё, я нацелился на животного и старался не промахнуться. Раздался выстрел, и заяц упало намертво. Быстро подбежав к нему и взяв в руки, я подошёл к Фатиме и присев напротив неё сказал:

- А ты ведь нравилась мне.

- Зачем тебе кролик? – с удивлением спросила девушка.

Я вынул из кармана куртки раскладной ножик и быстрым взмахом перерезал зайцу горло. Обрызгав девушку кровь, она тут же закричала:

- Фу! Али! Ты что делаешь? Ты мне всё лицо испачкал, развяжи меня сейчас же!

Но я не слушал её, а лишь быстрее потрошил животное и раскидал его органы и части тела по земле, вокруг Фатимы.

- Да что ты делаешь? Боже, развяжи меня немедленно иначе я расскажу всё Салману!

- Не стоило врать мне о чувствах, ведь я верил тебе.

- Да люблю я тебя, люблю! – выкрикивала девушка, стараясь вытащить руки.

- Нет, меня ты явно не любишь. Ты целовала меня, сколько мужчин прошли через твой рот, а? – недовольно сказал я и швырнул Фатиме в лицо отрубленную голову зайца. – Салман сколько раз побывал в тебе? И ты после этого смеешь говорить мне о любви? Шкура ты конченная, не более того.

- Что ты сделаешь со мной?

- А какая тебе разница? Ты же и так взрываться собиралась. Знаешь, а это хорошо, что такие как ты сами себя взрывают.

Больше не желая с ней разговаривать, я взял ружьё и оставил Фатиму одну связанную в лесу, наслаждаться видом разбрызганной крови и конечностей зайца. Девушка ещё долго что-то кричала мне в след, но я её не слышал. Мне уже было плевать, моей второй целью был Салман.

Тем временем уже двоих мужчин казнили на камеру. Я прошёл мимо ребят и, подойдя к котлу, начал мыть свои руки от крови.

- Ты где был? – раздался голос Адама за моей спиной.

- Охотился.

- Встань и развернись, когда со мной разговариваешь.

Недовольно сполоснув руки и встав к Адаму лицом, я извинился:

- Простите, я был на охоте.

- И где добыча?

- Съел.

- Ты за дебила меня держишь?

- Это был заяц, я выбросил его.

- Али, я советую тебе немедленно прийти в себя и начать вести себя разумно. Никуда не уходи, я сейчас иду к Салману договариваться о ваших деньгах и отъезде.

- Хорошо, Адам, как скажете.

Мужчина грубо похлопал меня по плечу и направился в палату Салмана, а я пошёл вместе со всеми совершать молитву. День прошёл быстро и что удивительно, Фатиму никто не искал. Уже к вечеру следующего дня, я натачивал свой раскладной нож и ждал пока нас позовёт Адам. Резко ко мне подошёл Рамзан и выкрикнул:

- Ты где вчера был?

- Тут.

- С Фатимой разве ты не отходил гулять?

- Нет, Вы забыли, Вы же просили меня проследить за журналистами.

- Верно, но, когда я вернулся тебя в палате не было.

- Да мы в обход пошли, - резко вмешался Шах, понимая, что меня в чём-то хотят обвинить. – А что, собственно, случилось?

- Фатима мертва. Она была загрызена волками и почему-то связана теми верёвками, что мы завязываем наших пленников.

Услышав это Шах с удивлением посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами и сказал:

- Я сейчас в некотором шоке, но думаю это мог сделать кто угодно, ведь ни я у неё единственный.

Рамзан нахмурил свои брови и ничего не говоря, ушёл в сторону шатра. Я лишь молча провожал его взглядом и смотрел, как Казим и ещё несколько мужчин тащили ту самую, связанную, журналистку по земле куда-то далеко от лагеря и скрылись за кустами. Спрятав свой нож в карман куртки, я развернулся к Шаху, который сверил меня взглядом и спросил:

- Есть вопросы?

- Она не заслужила такой смерти, Али. Надеюсь завтра мы отсюда уедем, и ты всё это забудешь, как страшный сон.

- Вы сделали всё, чтобы изуродовать мою жизнь. Зачем я только послушал вас в детстве... - грустно сказал я и лег на спальный мешок.

- Не вини в этом нас или себя, такова наша судьба. Думаешь я рад, что нахожусь тут? Что таким образом зарабатываю деньги? Ещё и должен прикидываться завербованным дебилом, как этот Казим и прочие.

- Да, кстати, - сказал я другу. - Там эти ребята журналистку куда-то потащили, ты видел?

- Да, они звали меня, но я не пошёл.

- А что там такое?

- А что может с ней делать толпа изголодавшихся мужчин? Насиловать.

- Я не удивлён, - ответил я Шаху и закрыл глаза, желая поскорее заснуть, чтобы быстрее настало завтра, и мы покинули это проклятое место.

Вздремнув буквально на часик мой покой прервал Казим, который подошёл к нам и, стукнув меня ногой по бедру, сказал:

- Эй, не хотите присоединиться?

- С чего бы это такая любезность? – возмутился Шах.

- Как-никак все в одном котле варимся, не красиво вас обделять, - улыбнувшись говорил Казим и взглянул на меня. – Или может ты боишься, а?

- Лучше отвали, - недовольно ответил ему Шах.

- Боюсь, чего? – встав с места и потянувшись спросил я.

- Поговаривают тут, что Фатима тебе сердце разбила, будто ты и не в силах с девушкой переспать.

- Али, не ведись на это, а, - сказал друг, подойдя ко мне и встав между нами.

- Где она, показывай, - смело сказал я мерзкому парню и пошёл за ним.

Шах всё же не одобрил мой поступок и, нагнувшись к своему рюкзаку вынул оттуда пистолет и глушитель. Быстро собрав оружие, друг спрятал его за спину и пошёл за нами. Казим привёл нас к кустам, за которыми сидело человек пять мужчин. Увидев на земле абсолютно голую девушку, за ноги и за руки, которую держали ребята, я развернулся к Казиму и спросил:

- Что, не в состоянии её удовлетворить, пришёл ко мне за помощью?

- Да мы тут спорили, что ты струсишь! – выкрикнул один из ребят.

- Давай Али, докажи, что ты хорош не только в стрельбе!

Мужчины хохотали и с радостью ждали моего решения. Шах стоял недовольный и, скрестив на груди руки, внимательно наблюдал за всем. Я лихо расстегнул свой ремень, приспустил штаны и подошёл к девушке, ноги которой задрали двое парней и крепко держали, как и два парня сидящие выше, которые зажимали её руки.

- Мы даже держим её для тебя, чтобы не рыпалась, - сказал один из мужчин. – Смотри, как она послушно лежит.

Голова девушки была закрыта окровавленным мешком, как и ниже живота всё было забрызгано кровью, но мне так хотелось утереть всем нос, что я не раздумывая сел коленями на землю и постарался как можно скорее войти в эту журналистку и доказать всем, что я не хуже них. Мужчины с удовольствием смотрели как я начал действовать, а Казим похлопал Шаха по плечу и сказал:

- А твой друг не такой уж и неудачник как кажется.

- Зря вы так над пацаном глумитесь, - недовольно ответил друг и скинул руку Казима со своего плеча. – Если он ещё молод, это не значит, что его можно толкать на дурные действия.

Я всё не останавливался, двигаясь резче и быстрее, чем радовал сидящих рядом пацанов, которые смеясь выкрикивали: чтобы я набирал темп. В этот момент тело девушки странно согнулось, и я заметил нестыковку между её шеей и мешком. Не прекращая двигаться, соприкасаясь с её бёдрами, я потянулся к мешку на её голове и резко скинул его. Ребята тут же отпустили её ноги и руки и отбежав в стороны начали в голос смеяться. Казим также захохотал и выкрикнул:

- Поздравляю тебя с твоим первым и удачным сексом!

Я замер и смотрел на окровавленную шею девушки, которую обезглавили и лихо подсунули мне. Я медленно вынул своё достоинство из трупа и, встав ровно, заправил его в штаны. Бородатые «юмористы», не могли успокоиться, наблюдая за моим ошарашенным видом. Зато Шаху было не смешно, и он с сожалением смотрел на меня, тихонько убрав руку за спину и схватившись за пистолет. Я подошёл к Казиму, который вытирал от смеха свои намокшие глаза и улыбнулся ему.

- Блин, - простонал он. – Я давно так не смеялся, спасибо тебе, Али, от души.

Но я ничего не ответил и, резко вынув свой раскладной нож из кармана, перерезал ему горло. Все мужчины затихли, а Казим упал на колени схватившись за шею, старательно пытаясь остановить кровотечение, но это было бесполезно, и он намертво рухнул на землю.

- Ты что наделал? – возмутился один из парней. – Ты своего прирезал, ты -крыса.

Шах тут же вынул пистолет и, направив его на солдата, выкрикнул:

- Не двигайтесь иначе я перестреляю каждого!

- Вы гоните что ли? Вы что творите?

- Я сказал не двигайтесь или...

Но я не дал другу договорить и, подбежав к одному из солдат, лихо перерезал ему глотку. Шах не растерялся и быстрым прицелом выпустил пули в каждого, кто попытался бежать. Убедившись, что все лежали мёртвыми, друг подбежал ко мне и, ударив в плечо, выкрикнул:

- Наше счастья, что я сообразил глушитель надеть. Что будем делать? Лагерь рядом, а значит рано или поздно их заметят и нам крышка.

- Делаем то же, что и начали.

- В смысле? – удивился Шах. – Нам всех не отстрелять, ты хоть понимаешь, что...

- Я хочу убить только Салмана и бежать.

- Но, как мы это сделаем, да и времени особо у нас нет.

- Верно, так что поспешим.

Осмотрев тела убитых, я и друг помчались к лагерю. Стараясь не привлекать внимание остальных солдат, которые были заняты общением, готовкой и чаепитием, мы поспешили к палате Адама, но неожиданно сам Адам выбежал нам на встречу и с каким-то растерянным видом, сказал:

- Али, хвала Аллаху ты тут, пошли, нам надо поговорить.

- Адам у нас тоже срочный разговор к тебе, - тихо казал Шах.

- Ты стой тут, мы сейчас подойдём, мой разговор куда важнее.

Ничего не понимая, я и друг переглянулись, но мужчина крепко схватил меня за плечо и быстрым ходом поспешил уйти подальше от лагеря. Шах решил стоять возле палаты и следить за поведением остальных. Вынув из кармана своей куртки пачку сигареты, друг достал папиросу и закурил. Из шатра вышел Рамзан и направился к Шаху.

- Чего стоишь тут? – поинтересовался помощник Салмана.

- Адама жду, мне поговорить с ним надо.

- А он не у себя?

- Он отошёл с Али пообщаться, - ответил Шах выпустив сигаретный дым.

- Куда они пошли?

Посмотрев на Рамзана и поняв, что мужчины был не в настроении и почему-то странно допрашивал, друг улыбнулся ему и сказал:

- Я не слежу за ними, не знаю, а тебе зачем?

- Тебя не касается, если появится предупреди меня, - возмутился Рамзан и ушёл.

Шах решил докурить папирусу и проследить, за действиями Рамзана. Тем временем я и Адам спустились вниз от базы и схватив меня за плечи, явно нервничая, мужчина сказал мне:

- Слушай сюда, времени нет.

- Да, что случилось-то?

- Заткнись и слушай меня! – грозно выкрикнул Адам и оглядевшись по сторонам продолжил: - Я люблю вас как своих сыновей, Бери Шаха и бегите в сторону горной пещеры, там проезжая часть и увидишь красный автомобиль, за рулём будет Гусейн, сядете и уедите с ним в Москву, ты меня понял? Я договорился с ним, и он о вас знает.

- Что происходит, объясните мне.

- Твоих денег нет, но в моей палате найдёте рюкзак, там часть денег Шаха и ваши документы, берите рюкзак и сваливайте немедленно. Сейчас вернёмся в лагерь, и я отвлеку Салмана, а ты...

- Это из-за того, что я убил Казима? – резко перебил я.

- Ты убил Казима? – с удивлением переспросил Адам. – Я рад, что ты не позволяешь себя унижать, - с улыбкой, похлопал меня по плечу мужчина. – Но, к Казиму это отношения не имеет, дела обстоят хуже, тебя заказали и за твою голову предложили два миллиона.

- Что?

- Салману сейчас для развития своих целей нужны деньги и не сегодня, так завтра он убьёт тебя.

- Но кому выгодна моя смерть?

Мужчина тяжело вздохнул, с сожалением посмотрев на меня, Адам погладил свою бороду и сказал:

- Тому, от кого ты и не ожидал.

Но речь мужчины прервал выстрел, который оглушил улицу. Передёрнувшись от такого шума и неожиданности, я увидел, как часть головы Адама разлетелась, и он рухнул на землю. От шока, мои колени словно ослабли, и я упал возле тела мужчины, стараясь собрать части разлетевшегося его лицо на место.

- О, Аллах, Адам..., - простонал я, не находя в себе сил, чтобы оставить его и встать с места.

Я всё ещё сжимал руками его голову и даже не заметил, что за мной раздался ещё один выстрел. Обернувшись я увидел Шаха и Рамзана. Друг прострелил Рамзану руку и, увидев, что его оружие отлетело на землю, прострелил ему обе коленные чашки. Подбежав ко мне, Шах взглянул на Адама и спросил:

- Он мёртв?

- Как видишь, - сдерживая слёзы, отвечал я.

- Пошли, у нас нет времени, нам надо бежать.

Сказав это, друг нагнулся к Адаму и крепко сжал ему руку. Я наконец-то встал с колен и взглянул на Рамзана, который быстрым темпом пытался уползти, еле перетаскивая своё тело по земле. Стукнув Шаха по плечу, я сказал:

- Подержи этого урода, я сейчас.

- Давай быстро, времени нет, - встав с места и с сожалением смотря на тело Адама ответил друг.

Подбежав к Рамзану, Шах заехал ему ногой по лицу, разбив нос и губы. Мужчина что-то выкрикивал, стараясь привлечь внимание солдат, но Шах с ещё большей ненавистью бил его ногой по голове. Я ходил по территории леса тщательно выискивая большой камень. Во мне больше не осталось никаких чувств и эмоций, этот лагерь отнял у меня последнее. Взяв в руки большой и тяжёлый камень, я впервые посмотрел на Шаха другими глазами. Я начал понимать, что мне страшно потерять его, что он последнее, что дает мне хоть какие-то надежды на человеческие чувства. Подойдя к Рамзану, который лежал с окровавленным лицом и старался рукой закрыть голову, я резко выпустил камень из рук и кинул ему на лицо. С резким визгом, мужчина затих, а я поднял камень и снова кинул его ему на голову, потом ещё раз и ещё раз, пока это не вывело Шаха из себя. Потянув меня за руку, друг крепко обнял меня и сказал:

- Всё, угомонись.

- Я не закончил.

- Хватит, этого достаточно. Нам надо бежать отсюда.

- Сначала вернёмся в лагерь, Адам просил забрать нас рюкзак.

- Какой рюкзак? – спросил Шах, идя за мной.

- Там твои деньги и наши документы, а внизу нас ждёт машина, сядем и уедем в Москву.

Ничего не понимая, друг не стал меня больше грузить вопросами и быстренько вернулись в лагерь. Нам повезло, что пришло время молитвы и все были заняты ей совершая намаз. Шах забежал в палату Адама и найдя рюкзак раскрыл его и посмотрел на сложенные в пакетах деньги и наши паспорта. Я копался в ящике со всякими инструментами, вытаскивая молоток, гвозди, верёвки. Друг закинул рюкзак за плечи и сказал мне:

- Всё, побежали, пока все заняты.

- Ты иди, я догоню.

- Али, хватит! У нас нет времени, отомстишь Салману потом.

Но я не слушал друга и, сжав в руке топор, вышел из палатки и направился в шатёр. Все сидели спиной ко мне и склонившись в поклоне произносили слова молитвы. Я старался проскочить не замеченным, а Шах чуть дальше шёл за мной, держа на готовности свой пистолет. Войдя в шатёр и слыша звуки смеха Салмана и Саадат, которая лихо заменила ему Фатиму, я тихо шёл к их ширме и поражался тому, как существуют такие ничтожные люди как он. Отец всегда учил меня верить в Бога, объясняя, что Бог сотворил этот мир прекрасным и всё живое – прекрасно, но разве прекрасен такой человек как Салман. Такой человек как мой отец или я. Мы все были по-своему ужасны и жить всем нам, я уже не видел смысла. Я не смог обрести семью, не смог обрести любовь, и я не хотел разочароваться в дружбе. Войдя за ширму и увидев двух, голых и отвратительно мерзких для меня людей, которые не стеснялись своей похоти во время слов молитвы за шатром, я улыбнулся им и со всей силы заехал топором девушке по голове. Салман даже не успел сообразить, что произошло, подскочив с места мужчина побежал к своему столу, чтобы взять оружие, но я ему это не позволил, ловко вынув пистолет и прострелив ему оба колена.

- Стреляй, в заднюю лапу, - сказал я мужчине и прицелившись, выстрелил ему в лопатку. – Кажется так ты меня просил в детстве?

- Ради Аллаха, чего ты хочешь, - лежа на полу шатра и корчась от боли, спрашивал Салман.

Я подошёл к лежащей за ширмой девушке и, надавив ногой ей на шею, выдернул из её головы топор. Подойдя к мужчине, который не знал, как ему успокоить меня, я спросил:

- Ты гладь Фатиму по волосам, а я буду гладить тебя, да? Кажется, так ты мне говорил?

- Прости, если я обидел тебя этим, прости...

Но я размахнулся и воткнул острие топора мужчине в бедро. Салман резко закричал, схватившись за ногу, но я выдернул инструмент и со всей силы заехал по его телу ещё раз и кромсал его всего топором, пока он не отключился. Вынув из его груди окровавленный топор, я резко начал дробить ему голову с криком:

- Это тебе за собаку, тварь! За Фатиму! За Адама и за меня!

Я бил его топором без остановки всё вспоминая, как он трогал меня и получал от этого удовольствие, одновременно ускоряя Фатиму удовлетворении меня. В шатёр ворвался Шах, увидев меня в таком состоянии, друг влепил мне хорошую пощёчину и схватив за руку выбежал на улицу. Мы неслись как ненормальные, даже не смотря под ноги. Я уже ничего не соображал, мне казалось я сплю и несусь против ветра куда-то в неизвестность. Я не мог забыть вид Адама, когда его голова разлетелась, я не мог забыть окровавленное тело Салмана, когда без остановки рубил его. Шах был бледен и ничего не говоря перескакивал камни и пробивался сквозь кусты, наконец-то друг резко замер и начал осматривать территорию. Вспоминая где могли стоять мины, Шаха начало трясти. Посмотрев на мой вид, на мой заторможенный взгляд и полностью окровавленное лицо, руки и одежду, Шах крепко обнял меня и сказал:

- Ничего, брат мой, ничего. Это кончилось, и мы свободны, главное не бойся и верь мне.

Я не знаю почему друг просил меня успокоиться и не бояться, может таким образом он утешал самого себя, но я стоял не соображая, даже не понимая, что мне хотел донести Шах. Посмотрев на небо, друг выдохнул и снова помчался на свой страх и риске, крепко сжимая мою руку. Не веря своим глазам и счастью, мы действительно увидели дорогу и красную машину. Помахав водителю рукой, Шах сломя голову влетел на заднее сидение и, скорее усевшись и хлопнув дверью, выкрикнул:

- Не стой! Езжай-езжай!

- Чего так орать? – перепугано заводя машину, спросил водитель.

- Скорее! Не теряй время!

Мужчина дал по газам, и мы помчались вдоль высоких гор и густого леса. Я облокотился на плечо своего друга и закрыв глаза вспоминал лицо своей матери, смех своей сестры и игры с Шахом во дворе. Меня изнутри стала сжирать обида за то, что я ослушался свою мать, что ушёл, когда она просила остаться. Впервые я сдался морально, я больше не хотел быть взрослым, сильным и исполнять чьи-то приказы. Я уткнулся в грудь друга и стал быстро дышать, словно мне не хватало кислорода. Шах ехал молча, смотря в окно и стараясь скорее покинуть территорию леса и Кавказа, где на вершинах гор в полном ужасе и панике бегали солдаты, не понимая откуда взялось столько трупов. Уложив Салмана на ковёр его вынесли и положили во двор, где уже лежали тела других ребят и Казима. Рамзана несли, закрыв ему голову курткой, а тело Адама скинули в реку, считая, что он был причастен к этим убийствам. То, что я и Шах пропали из-за паники все заметили поздно, но нас объявили врагами и предателями, за чьи головы дадут большие деньги. Хоть и прошло много времени, и мы уехали достаточно далеко, всё равно чувство страха нас не покидало. Остановившись возле какого-то поселения, водитель вышел подкрепиться, а Шах оставив меня спать в машине направился к небольшому магазину, где продавали одежду плохого качества. Купив два серых свитера, джинсовые штаны, кроссовки и шапки с дутыми куртками, друг вернулся ко мне и разбудив сказал:

- Али, вставай, нам надо переодеться.

- Мы в Москве, неохотно встав с места спросил я.

- Нет, нам ещё несколько часов езды до неё. Держи вещи, переодевайся.

- Но я весь в грязи и крови.

- Сначала сменим наш вид, а потом пойдём умываться.

Мы с другом переоделись, после чего собрали нашу форму и, завязав её в пакет, выбросили в урну с мусором. Войдя в придорожное кафе, я и Шах вошли в туалет и умыли своё лицо и руки. Мы с другом натёрли свои бороды мылом и как можно осторожнее постарались побрить друг друга по очереди моим раскладным ножом. Приведя себя в более-менее приличный вид, мы покинули кафе и умчались по знаменитой трассе в долгожданную столицу. На границе у нас осмотрели только документы и багажник, что удивило. Мы спокойно провезли оружие, хотя люди, которые подъехали после нас подверглись тщательному осмотру. Даже в свитерах и дутой куртке в Москве было холодно, мы с Шахом грелись, прижавшись друг к другу и ни о чём не разговаривали, как неожиданно водитель затормозил и сказал:

- Чего сидите? Не узнали, что ли?

Высунувшись из окна, я тут же узнал свою общагу. Я и Шах не нашли слов от радости. Поблагодарив водителя, мы выбежали во двор и поспешили наверх, туда где когда-то я жил в любви и радости. Шагая по долгожданному коридору и вслушиваясь в треск паркета из-под моих ног, я подошёл к своей серой двери и услышал за ней голоса людей и детский смех. Крепко сжав ручку двери, я не верил своему счастью, что наконец-то увижу маму и сестру и больше никогда их не покину.

- Иди же, не стой, - похлопав меня по плечу, сказал Шах.

Я улыбнулся другу прослезившимися от радости глазами и тихонько раскрыл дверь. Заметив новый стол, стул, ковёр и шторы, я не придал этому значения и вошёл в зал. Передо мной встал взрослый мужчина, а вместе с ним и женщина, которых я не знал. Не обращая на них внимания, я продолжал улыбаться от счастья и вошёл в спальню.

- Мама! Шейха! Где вы? Я вернулся! – выкрикнул я, увидев, что в комнате никого не было. – Мама, где Вы?!

- Простите, Вы кто? – спросил мужчина, подойдя ко мне. – Вы почему вошли без разрешения?

- Мама! Шейха! – снова закричал я и выбежал в коридор. – Я вернулся! Где вы?

- А вы кто? – спросил Шах, ошарашенных мужа и жену.

- Мы жители этой комнаты, а вот вы кто такие? – поинтересовался мужчина.

- Тут до Вас жила женщина с ребёнком, их переселили?

- Нет, её забрали. Говорят, за ней приехали какие-то люди и забрали её из страны.

- Давно?

- Чуть меньше года назад.

Услышав это, у Шаха будто вся надежда исчезла. Друг извинился перед людьми и попрощавшись с ними направился ко мне. Я выбежал из общей душевой и вошёл в туалет. Раскрывая все двери кабинок, я снова выкрикнул:

- Где же вы? Почему Вы молчите, мама? Я вернулся, это я – Али!

Резко меня за плечи обнял Шах и сказал:

- Пошли отсюда, их тут нет.

- Как нет? Их переселили?

- Нет, - грустно сказал друг. – Их увезли из страны.

Не желая верить Шаху, я побежал на третий этаж и стал кричать там во всех общественных комната. Но ни на третьем, ни на четвёртом и даже пятом этаже мама мне не ответила. Спустившись вниз, где на подоконнике сидел Шах и смотрел в окно, я вошёл в душевую и закрывшись там, сел на кафель и стал бить рукой по двери. Моя единственная и любимая мать отреклась и покинула меня. Где она и что с ней я уже не знал и вряд ли бы узнал. Все наши опросы свидетелей были безутешны. Мы с Шахом не говорили друг другу об этом, но оба были уверены в том, что мою мать и сестру убили те же люди, что заказали мою голову. Теперь я был добит окончательно, не было желания жить, радоваться и к чему-то стремиться. Сидя на автовокзале и дрожа от холода, Шах купил билеты в другую страну и сел возле меня. Продержав небольшую паузу, друг сказал мне:

- Я ведь тоже сирота. Я даже не помню, как выглядела моя семья, единственного кого я мог любить - это был Адам. Он и мой учитель, и отец, да, может он и загубил нашу с тобой юность, затащив нас в это мерзкое место, но даже там он отдал свою жизнь защищая нас. Мы исполнили свой долг перед ним, отомстили за погибших граждан моей республики, мы не плохие люди, помни это. Мы просто защищали себя и свой народ.

- Аллах проклял меня. С самого рождения, я был проклят. Может, если бы, я не послушал Адама, а слушал мать, она сейчас была бы жива...

- Не вини себя, брат мой, всё в жизни складывается так, как Аллах решит. Если Он решит, что ты достаточно наказан, поверь: Он даст твоему сердцу утешение.

- Без матери, меня уже ничто не утешит, - закрыв руками голову, старался я скрыть свою злость и обиду.

Возле нас завёлся автобус, и толпа людей в порядке живой очереди быстренько занимали свои места, чтобы не мёрзнуть на холоде. Друг погладил меня по спине и сказал:

- Пошли, нам нельзя оставаться в этом городе, нас могут найти и уничтожить.

- Куда ты взял билеты? – встав с места и направляясь к автобусу спросил я.

- Что ближе всего по отправке было, то и взял. Мы едем с тобой в Грузию, скроемся там на время, а дальше решим, как жизнь строить.

Мы прошли к своим местам и осторожно усевшись, Шах поставил свой рюкзак на пол, спрятав за ногами, а я смотрел в окно, полностью убитый и подавленный. Я даже и не подозревал, что где-то там, на другой стороне в шикарном особняке, где кругом была прислуга и обильная еда, за столом сидел мой отец, что-то радостно говоря моей, живой и любимой, матери. Где по двору играя в прятки бегал мой родной брат и сестра, а из балкона за ними наблюдала родная тётя. Желание искать и мстить отцу у меня пропало, ведь я хотел быть сильным ради мамы и сестры и заставить отца извиниться перед ними, а теперь я потерял всё, я даже потерял себя, как человека. Так мы и уехали, покинув холодную Москву и перебравшись в неизвестную для нас страну Грузию.