Глава 22
Ронан.
HELLBOUND - Autumn Kings
Несмотря на все свои благие намерения будить Логана каждые полчаса, я тоже теряю сознание. Но не раньше, чем успеваю достаточно наорать на Буффало, чтобы Логан пошёл за ним вместо меня. Когда я просыпаюсь, комната залита светом, и я больше не слышу этого чёртова ровного дыхания Логана.
— Чёрт! — Я крепко зажмуриваюсь. Руки мои будто отнялись, всё тело ломит, как будто меня переехал грузовик. А те места, которые не онемели, горят, будто их полили кислотой. Особенно грудь. Такое ощущение, что кожа снова рвётся на части.
Воспоминания о последних часах проносятся передо мной, и я стону. Некоторые из них туманные, и я не совсем уверен, что произошло, но знаю одно — я опозорился. Пьяный и с похмелья Ронан — это просто пиздец. Даже для меня самого.
И какого хуя я всё ещё жив? Прикованный наручниками к кровати своего соперника на полу?
Я помню, что был готов сдохнуть. Я принял это, но я всё ещё жив. Очень даже жив. И чертовски зол.
— Логан не имеет права меня убивать, — шиплю я себе под нос. — Это не тот конец, которого я заслуживаю.
Где-то рядом слышны приглушённые звуки. Похоже, это ванная.
Мне нужно продумать план. Пьяный Ронан — лёгкая мишень, но почему-то пьяный Ронан выжил. Так что, блядь, он сделал?
Дверь открывается, и я вижу босые ноги из-под кровати. Слабый аромат мыла с запахом сандалового дерева доносится до меня. Логан обходит кровать и становится передо мной. На нём нет рубашки, только полотенце, его торс и пресс напоказ.
Внезапно мой рот пересыхает. Логан не просто накаченный, он весь покрыт татуировками. Они вьются по всему его телу, тёмной краской обрамляя его мускулы и делая их ещё более выразительными. Маленькие капли воды стекают по его коже, и я не могу отвести взгляд от их пути.
Логан замечает, что я смотрю на него, и ухмыляется.
— Доброе утро, педик.
— Иди ты нахуй, — рычу я.
Он лишь качает головой и смеётся. Глубокий смех эхом отдаётся в моей груди, словно электричество.
Логан поворачивается к шкафу и сбрасывает полотенце, и внезапно передо мной предстаёт его спина, покрытая рельефными мышцами, которые перекатываются при движении. И его задница. Две идеально округлые ягодицы. Против своей воли мой взгляд опускается ниже, и, блядь, я вижу его член, свисающий между ног. Он такой большой. Я резко закрываю глаза.
— Только не смотри на его член, — бормочу я себе.
— Я голоден, — сквозь зубы произношу я. Всё что угодно, лишь бы отвлечься от его вида. Кроме того, чем больше я смогу заставить Логана делать для меня, тем больше у меня будет возможностей найти выход из этой ситуации.
— Готов поспорить, что ты голоден, — смеётся Логан, и я слышу шорох ткани. Когда я приоткрываю глаза, он уже надел джинсы. Затем натягивает футболку и одевает бейсболку задом наперёд. — Если хочешь есть, ты сделаешь всё, что я скажу. — Его взгляд полон намёков.
Внезапно мне в голову приходит мысль, что он может попросить меня отсосать.
— Смогу ли я? Сделаю ли я это? — думаю я. — Это вопрос выживания, Ронан. Если выбор стоит между тем, чтобы отсосать или сдохнуть, ты сосёшь этот чёртов член.
Я задаюсь вопросом, насколько он большой? Моё горло сжимается, и я едва могу сглотнуть. У моего собственного члена явно что-то не так, потому что он твёрдый, давя на шорты, которые я каким-то образом всё ещё ношу.
— Ронан. — Логан смотрит на меня. Я возвращаюсь к реальности.
— Я развяжу тебе руки, чтобы ты мог поесть. Но не вздумай что-нибудь выкинуть. Я уже показал тебе, что ты не можешь победить меня в драке.
Я смотрю на него. Он собирается развязать мне руки? Какой же идиот. Но я соглашусь. Чёрт возьми, я точно соглашусь.
Логан выглядит так, будто может прочитать каждое выражение на моём лице. Но всё равно он наклоняется и начинает возиться с моими ногами. Я ожидаю, что он их развяжет, но нет. Он просто убирает верёвки с кровати и связывает мои ноги, оставляя лишь пару сантиметров для движения.
Когда он добирается до моих рук, я понимаю, почему он их освобождает. Я почти не чувствую их, а когда дело касается жизнеспособности частей тела, кровообращение — это довольно важная штука.
— Вот так. Садись.
Когда я пытаюсь сесть, острая боль пронзает мою грудь, и я стону.
Логан помогает мне, что заставляет меня ещё больше его ненавидеть. Мне чёрт возьми не нужна его помощь.
Но она нужна. Когда я сажусь на кровати, меня охватывает головокружение, и я опускаю голову.
— Даже не думай блевать, — предупреждает Логан, берёт Буффало и кладёт его на кровать рядом со мной.
Этот ублюдок. Я ненавижу, что он уделяет внимание Буффало. Ненавижу это. И я ненавижу, что он пытается командовать тем, что я не могу контролировать. Если я буду блевать, то сделаю это, и уж постараюсь, чтобы это было прямо на его ноги.
Но тошнота быстро проходит. Когда я поднимаю голову, Логан выпрямляется.
— Идём за мной.
У меня нет другого выбора, кроме как подчиниться. По крайней мере, я пытаюсь. Верёвки совершенно не дают слабины, и каждый раз, когда я передвигаюсь, они обжигают мою кожу. Логан не уходит. Он просто наблюдает за моими попытками. Ярость, наполняющая меня, прожигает дыру в груди. Он не имеет права отнимать у меня эту силу.
На то, чтобы добраться до кухни, уходит унизительно много времени. Как только я оказываюсь там, Логан выдвигает стул у барной стойки и указывает на него.
— Садись.
Я сверлю его взглядом, но всё равно сажусь. Я начинаю снова чувствовать свои руки. Они кажутся толстыми и намного больше обычного, хотя выглядят нормально. Я замечаю, что на пальце всё ещё надето кольцо.
Логан уходит, затем возвращается с Буффало и кладёт его на стойку рядом со мной. Затем он начинает двигаться по кухне, открывает холодильник, достаёт кастрюли и сковородки. Грохот режет мой слух и заставляет закрыть глаза.
— Вы трахались? — вдруг спрашивает Буффало. — Вчера вечером, до того, как я пришёл.
Боже праведный. Я даже не могу заорать на Буффало, чтобы он заткнулся, пока Логан здесь. Вместо этого я бросаю на него злобный взгляд. Вскоре грохот прекращается, и я оглядываюсь по сторонам, ища что-нибудь, что поможет мне сбежать. Блок с ножами стоит прямо у плиты, как раз там, где Логан готовит.
— Я приготовлю завтрак, — предлагаю я, хотя едва могу пошевелить пальцами.
— Да ни хрена, — фыркает Логан, смешивая что-то в миске. — Я видел состояние твоей кухни. Единственное, что ты умеешь готовить, это плоские яичницы без молока, да?
Я хмурюсь, оскорбление отзывается внутри меня. Мои яйца не такие уж плохие.
— Ну конечно, мистер Кулинарный Гений Арахисовой Пасты и Джема.
Сковорода шипит, когда Логан выливает что-то в неё. Яйца.
Я шевелю пальцами, радуясь, что чувствительность постепенно возвращается. На руках остались глубокие следы от наручников, и я знаю, что как только чувствительность полностью вернётся, начнётся адская боль.
Но боль означает, что я жив, поэтому я нехотя принимаю её. Хотя я не уверен, что хочу быть живым в этой ситуации.
Когда Логан отворачивается, я снимаю кольцо и толкаю его к краю стола.
Логан достаёт три тарелки и раскладывает по ним что-то, что выглядит как воздушные, идеальные яичницы. Чтоб его.
Я оглядываюсь. Три тарелки? Кто, чёрт возьми, ещё здесь?
Логан спокойно пододвигает мне тарелку.
— Ешь.
Я смотрю на него, пока он передаёт Буффало его собственную тарелку.
— Что за чертовщина? — спрашиваю я, не в силах сдержать раздражение.
Логан начинает есть.
— Я сделал ему одну порцию. У тебя есть проблема с этим?
— Нет, я просто... — Я хмурюсь.
— Если ты не женишься на этом мужчине, то я женюсь, — Буффало звучит ужасно довольным.
Я прочищаю горло.
— Это плюшевая игрушка.
Логан пожимает плечами.
— Ешь.
Я опускаю взгляд на яичницу, и мой рот наполняется слюной. Я вижу, что они хорошо приправлены и выглядят как маленькие облачка. Но что, если он снова подсыпал туда наркотики?
Логан только закатывает глаза, перегибается через стойку и берёт немного моих яиц пальцами. Он подносит их к губам, и я наблюдаю, как он ест их, сжимая челюсти. Затем я вижу, как он глотает, его мышцы слегка двигаются.
Логан поднимает бровь.
— Видишь? Ешь.
Я щурюсь.
— Ты засунул свои пальцы в мою еду.
Логан просто смотрит на меня секунду, потом ухмыляется.
— Хотел бы ты, чтобы они были где-то ещё?
Против своей воли кровь приливает к моему лицу. Я демонстративно дёргаю тарелку ближе к себе и отодвигаю ту часть, откуда он ел. Меня это волнует? Нет. Злюсь ли я из-за того, что он унизил меня, да и сейчас тоже? Да.
— У тебя, типа, две вилки в доме, — Логан поднимает бровь. — Меня удивляет, что это тебя беспокоит.
— Меня удивляет, что это не беспокоит тебя, — я принимаюсь за еду, и, боже праведный, еда чертовски вкусная. С набитым ртом я бормочу и машу рукой по сторонам: — Ты анально чистоплотный ублюдок.
— Я не анальный. Просто аккуратный. Есть разница.
— Анальный, — бормочу я. Каждый укус просто небесный, что делает меня всё более и более злым. Я тянусь к тарелке Буффало, но Логан шлёпает меня по руке.
— Дай остыть, а то снова блеванёшь.
— Ты что, имеешь что-то против рвоты? — Я обдумываю возможность всё равно схватить тарелку. Я чертовски голоден.
Лицо Логана мрачнеет.
— Просто подожди.
Я сверлю его взглядом, но делаю так, как он сказал. Мои руки снова чувствуют себя нормально, в основном. Правое запястье покалывает.
После того как я несколько раз меняю положение, проверяя верёвки на ногах, я снова беру еду. На этот раз Логан меня не останавливает. Он просто наблюдает, как я очищаю тарелку.
То, как он на меня смотрит, вызывает у меня дискомфорт. Словно он видит всё обо мне. Что полная чушь. Он ничего обо мне не знает. Совсем ничего.
Когда мы заканчиваем, Логан забирает наши тарелки и кладёт их в посудомоечную машину, что слегка разочаровывает, потому что я хотел ударить его одной из них по голове. Его красивое лицо выглядело бы ещё лучше с керамикой, падающей вокруг него.
Но увы. Не всем дано получать желаемое.
— Диван, — Логан вытирает руки полотенцем и кивает в его сторону. — Ляг на спину.
— Что? — Я щурюсь на него, но Логан поворачивается и начинает рыться в шкафчике. И я снова вижу его задницу. Она действительно хороша.
Чёрт. Может быть, он всё-таки подсыпал что-то в яйца.
— Сейчас же, Ронан.
Я закатываю глаза, но спрыгиваю со стула. Если выбор между тем, чтобы умереть в штанах с ногами, завязанными бантиком, или лечь на диван с ногами, завязанными бантиком... я выберу диван.
На полу лежит декоративный коврик, который чуть не заставляет меня споткнуться, но я добираюсь до дивана и падаю на него. Я рад, что мои руки свободны. Это делает меня менее беспомощным.
Логан подходит и раскладывает на стеклянном кофейном столике кучу вещей. Он указывает на меня.
— Ляг.
Я не хочу этого делать. Мне не нравится, какую власть это ему даёт. Хотя, полагаю, в этом и состоит цель. Как бы ни хотелось Логану сделать что-то, он не хочет, чтобы я мог сопротивляться.
— Нет, — я рассматриваю вещи, которые он принёс. Они выглядят как... медицинские принадлежности?
Логан закатывает глаза.
— Я бы не убил тебя на своём диване. Слишком много уборки. Ляг.
Я встречаюсь с ним взглядом. Он поднимает бровь, словно знает, что может заставить меня, если захочет. Но он хочет, чтобы я сам это сделал. Чтобы я подчинился.
Вместо этого я спрашиваю:
— Что ты собираешься делать?
Логан протягивает руку и сильно толкает меня прямо по ранам.
Я вскрикиваю, падая на спину, моё тело пронзает болью.
— Ублюдок! — Я пытаюсь подняться, но Логан просто прижимает руку к моей груди, вызывая ещё больше боли. — Лежать. Глаза на меня.
Я злобно смотрю на него. С каждым вдохом моя грудь поднимается в его руку, причиняя ещё больше боли.
Логан смотрит на меня.
— Ты не послушался, поэтому я причинил тебе боль. Так уж это работает, Ронан.
Я хочу сопротивляться, но мои ноги связаны, а его рука давит на раны.
— Теперь, когда я привлёк твоё внимание, правила просты. Я собираюсь обработать твои порезы. Ты будешь лежать здесь, как хороший мальчик, и позволишь мне это сделать. Понял?
Я моргаю, пытаясь прогнать воду из глаз и распутать мысли в голове. Он собирается... что?
— Хорошо, — Логан убирает руку. — Подчинение. На самом деле, это довольно простая концепция.
— Я не ребёнок.
— Нет, но ты должен был этому научиться ещё в детстве. Не переживай, я научу тебя снова. Мне не терпится посмотреть, как это заставит тебя корчиться.
Что? Затем он наносит перекись на ватный тампон и прикладывает его к моей груди. Мгновенная, ослепительно-горячая боль пронзает всё моё тело, и я напрягаюсь.
Логан не останавливается. Он продолжает чистить мою грудь, стирая свежую кровь, которая выступает, и, чёрт возьми, эта боль заставляет меня хотеть ударить его прямо в лицо.
Логан, должно быть, это знает, потому что он ухмыляется, внимательно наблюдая за мной своими голубыми глазами. Кажется, он бросает мне вызов. Провоцирует меня на провал, чтобы потом причинить ещё больше боли.
Поэтому я просто сжимаю зубы и терплю. Терплю его длинные пальцы, скользящие по моей коже. Терплю руку, которая натягивает мою кожу, чтобы добраться до труднодоступных мест. Жар его ладони. Жар его взгляда.
К тому времени, как он заканчивает, я уже сжимаю подушку дивана в кулаке и потею так, будто от этого зависит моя жизнь.
Логан улыбается и легонько хлопает меня по щеке.
— Хороший мальчик.
И тут внезапно я возбуждаюсь.