Глава 6
Дакота.
The Emptiness Machine — Linkin Park
— Вы можете, чёрт возьми, хотя бы на секунду перестать убивать друг друга? — Я швыряю телефон на кровать и провожу рукой по лицу. Чёрт возьми, это уже второй раз за неделю, когда меня вызывают на работу в выходной.
Очевидно, нашли ещё одно тело. Турист обнаружил его в парке. Оно было близко к границе округа, но всё же на нашей территории.
— Ради всего святого, вы можете пройти ещё двести футов и сбросить его там? — Я натягиваю очки, хаки, чёрную рубашку и кобуру.
У нас была череда убийств за последние несколько месяцев, которые только ухудшались со временем. Для нашего округа не редкость, когда люди начинают колоть или стрелять друг в друга. Необычно то, что количество тел, изрешечённых пулями, просто зашкаливает. В частности, тела с глазами, выколотыми машинкой для татуировок. Лаборатория продолжает находить следы чернил для татуировок в мозгах жертв, или в том, что от них осталось, после недобровольного «взбивания».
Я спускаюсь по лестнице своего двухэтажного дома и хлопаю дверью, запирая её. Конечно, СМИ уже ухватились за нашего «первого серийного убийцу» и требуют ответов. Они так глубоко залезли в задницу начальника, что я удивлён, как они ещё оттуда вылезли. Конечно, дерьмо катится вниз, поэтому детективы получают взбучку за то, что не могут его найти.
Его. Я не так уверен, что это всего лишь один человек. В нескольких округах также пропадают мужчины. Никаких тел, просто пуф. Исчезли. Единственное, что их объединяет, — это их пол. И все они взрослые.
Сажусь в машину и кряхчу, когда пистолет ударяется о ремень безопасности, впиваясь мне в рёбра. Чёрт возьми. Грёбаный пистолет.
Приезжаю на работу, беру свои вещи, плюс ещё несколько пакетов для улик, которые меня попросили захватить, а затем отправляюсь на место преступления в глубине парка. Небольшая парковка заполнена патрульными машинами и автомобилями детективов, и мне приходится парковаться на улице.
— Наконец-то ты появился, К-К-К-Кота, — мой коллега встречает меня у машины.
Хмуро смотрю на него, повторяю про себя, что собираюсь сказать, а затем выхожу: — Шутка никогда не стареет. — Я работаю в отделе уже десять лет, и каждый раз они шутят одинаково, высмеивая моё заикание.
Я заикаюсь не всегда. В основном, когда нервничаю или пытаюсь произнести слово, начинающееся на *Л* или *С*, по какой-то причине. Врачи не уверены, почему. Говорят, что что-то не так с левой стороной моего мозга, где формируется речь.
Это просто замечательно.
Марк смеётся и хлопает меня по спине. — Приготовил для тебя спелый экземпляр.
Закатываю глаза, почти говоря «давай покончим с этим», но поправляюсь на: — Ладно. — Отказываюсь заикаться сразу после этой шутки.
Мы идём в лес несколько минут, пока не встречаемся с остальными.
Хмурюсь, надевая перчатки. — Необычное место для сброса. — Обычно тела появляются в их собственных домах.
И тут я вижу, что делает это тело особенным. Это тело… исчезло. По крайней мере, большая часть плоти. Человек — это просто скелет, с большей частью головы отсутствующей. Выглядит так, будто оно было… растворено, почти как мёртвый коралловый риф, разбитый волнами в щепки.
Ну, это… интересно.
— Ага, — Марк почёсывает затылок, а затем забирает пакеты для улик, которые я принёс, и относит их нашему начальнику. — Он получил ещё одного, или у нас появился ещё один.
Да, нет. Это не то, что делает наш подозреваемый с телами. Это даже близко не похоже.
Чёрт возьми. У нас, возможно, появился ещё один убийца.
Собираюсь провести рукой по лицу, но вспоминаю, что на мне перчатки. Господи Иисусе, у меня больше никогда не будет выходного, и это просто выводит меня из себя.
Но примерно через тридцать минут гнев притупляется, и я начинаю действительно обращать внимание. Я никогда не видел, чтобы кого-то убивали таким образом. Или их убили другим способом, а это просто то, как они закончили?
Чёрт, я, может, и ненавижу эту работу, но есть причина, по которой я в ней — потому что я, блядь, хорош в ней. Я, может, и не силён в разговорах, но довольно быстро распознаю паттерны в человеческом поведении.
А эти ублюдки только что отняли у меня последний кусочек свободного времени, потому что, видимо, мы не можем держать свои грёбаные руки при себе.
Думаю, теперь моя очередь научить их, чего не стоит делать: убивать кого-то на моих глазах.