II
Все тело жутко болело — это ему напомнило студенческие годы, когда он проигрывал в драке и его добивали. Сейчас ощущения были очень схожие, однако сильнее всего болело правое плечо. Джей, кряхтя, поднялся и спустя несколько попыток сгреб с себя слой одежды и снега, едва чувствуя конечности. Солнце над головой и белизна снежного покрова нещадно слепили.
Поднявшись на ноги, мужчина огляделся: три вагона лежали слева, а оставшийся десяток — прямо перед ним. Из-под одного из них торчала чья-то нога с вывернутой костью, на которой виднелись следы оторванных сухожилий. Джей поморщился и отвернулся — рассматривать трупы сейчас хотелось меньше всего, к тому же он слишком замерз — пробивала мелкая дрожь. Еще не осознавая всего, он вернулся в то, что осталось от их купе — сейчас это были скорее сплошные обломки — Джейден нашел среди раскиданных вещей свою затасканную серую куртку, надел ее, накинул капюшон, сунул руки в карманы и нащупал зажигалку, рядом с которой как нельзя кстати лежала помятая пачка сигарет. Закурив, мужчина принялся осматривать, нет ли кого не разорванного и живого. Докурив, начал кричать, но закашлялся из-за сухости в горле. Вслед за тем кинулся искать хоть какие-то бутылки с водой, однако ту, что нашел, за ночь замерзла, превратившись в ледышку.
«Не мог же я один из всех выжить?» — подумал Джейден, обводя взором вагоны. Стоило ему увидеть тело кондуктора, по спине прошелся не то чтобы холодок, а иглы. Вывалившиеся кишки, вымощенные красноватой полосой по белому, лежали, частично заметенные снегом.
Выругавшись, Джей продолжил обходить, клича людей. И убедившись, что среди пассажиров не слышно и не видно уцелевших, побрел обратно. Но отметил, что кое-где все же валялись сумки, контейнеры и бутылки с замороженными в них жидкостями из-за раскрывшихся и проломанных чемоданов. Безумно хотелось есть, но пить гораздо больше. Грызть снег от жажды он не мог, и решил, что растопит содержимое как-нибудь позже. Плечо по-прежнему не переставало ныть, да и не это его сейчас волновало — имелись проблемы куда серьезнее.
Вернувшись к тем трем вагонам, Джейден, приближаясь к одному из них, заметил движение — что-то под сугробом шевелилось и подавало признаки жизни. Крикнув, он на мгновение подумал, будто кто-то ответил. Он, не колеблясь, подошел к тому месту с источником звука и принялся неумело и почти не чувствуя рук ворошить сугроб. Откопав немного, мужчина обнаружил, что в снегу лежал Эдвин. Джейден проворчал и сел на обломок двери рядом. Вздохнув, посмотрел на коллегу и крепко выругался. Встал, пороптал, почесал щетину и пошел прочь — найти еще хоть кого-то из выживших. В паре метров буквально за парнем неподвижно лежал человек. На первый взгляд тот был одет в первую попавшуюся одежду, чтобы согреться. Джей подошел, клича его, но тщетно — мужчина оказался мертв. Неподалеку от него валялась верхняя половина тела совершенно незнакомой пожилой женщины. Разорванная нижняя часть находилась подле. Брызги крови впитал снег. «Она пыталась уползти, — Джей проследил нечеткую дорожку из одной полосы. — Но словно что-то помешало ей».
— Должны быть и другие... — озвучил Джей свою мысль. «Возможно, где-то поблизости».
Он зашел в разваленный вагон, стараясь не наступить на человеческие руки, ноги и головы и всякий раз морщась, когда проделать это не удавалось. Спустя некоторое время отыскал кабину машиниста, а точнее то, что от нее осталось, и обнаружил одно сплошное кровавое пятно на стенах и приборной панели. Стекла не было. Машиниста тоже. А все телефоны, которые он видел, были разбиты вдребезги. Один все-таки нашелся почти целый — его Джейден положил в карман в надежде починить и вызвать помощь.
Выбравшись из рамы, бывшей ранее лобовым стеклом, на которой не осталось ни единого осколка, приковылял обратно к Эду — он, как и Джей, уже нашел куртку, но сидел на месте, растирая ладони и специально отвернувшись от трупов. Еще чуть позже парень взял снег, скомкал его и стал прикладывать поочередно то к затылку, то к вискам — голова шла кругом и тошнило. Бесчисленные ушибы и ссадины ныли, но боль отрезвляла. Говорила о том, что он все еще жив и имеет возможность чувствовать не только ее.
Еще около часа Джейден потратил на поиски, но все напрасно. Отходить далеко от места крушения сейчас, чтобы найти выживших, казалось слишком рискованной идеей. «Одни. Я и он».
Мужчина обозлился еще больше. Мирясь со сложившейся ситуацией, но, не сдаваясь, он взял сумку, что заприметил ранее, открыл ее, обнаружил внутри бутылки с напитками и контейнеры с едой, накидал в нее еще несколько пакетов, попавших в поле зрения, и пошел прочь, трясясь от холода.
— Ты куда? — окрикнул его Эдвин, обернувшись на хруст снега. — Эй!
Но Джею совершенно не хотелось с ним разговаривать — только молчать и думать. «Незадолго до этого мы проехали станцию, а значит, поблизости населенный пункт», — старался мужчина рассудить, попытаться разобраться в рое мыслей, составить дальнейший план действий. Найти место, где окажут первую помощь, отправятся сюда за остальными. А если нет — найти ночлег и дождаться, пока к ним придут. Переждать день-два. Он взобрался по склону и, посчитав, что идет на юг, опустил голову и побрел, держа в руке сумку весом фунтов так с десять.
«Остаться с этим идиотом, когда все остальные померли себе спокойно... мать вашу, какая удача!» — чертыхался он мысленно, когда в редких промежутках затишья доносилось шуршание снега за спиной.
Эдвин нагнал его, несмотря на хромоту и ломоту, и стал идти наравне с коллегой.
— Куда мы идем?
— Я иду искать людей. Куда идешь ты — не знаю.
— Я иду за тобой.
Не прошло и пяти минут молчания, как Эдвин произнес:
— Надеюсь, страховка все это покроет. — На что Джей только криво усмехнулся и посмотрел на парня, как на умалишенного.
— А если там не будет людей?
— Значит сдохнем! Мы должны были подъехать к станции и не доехали, а рядом со станциями всегда есть хоть какой-то населенный пункт!
— И через сколько мы должны были быть на следующей станции?
— Меньше часа. Немного оставалось, — пробормотал мужчина.
— Но нам же тогда идти часа три!
— Да хоть шесть! — рявкнул на него Джейден. — Не дойдем — подохнем, и черт бы с ним! Ты мог вполне себе валяться там, вместе с ними, так что заткнись и будь благодарен судьбе!
— А нам, может, лучше было бы идти по рельсам? — высказал свое предположение Эдвин, продолжая вышагивать и ступать по фирну, однако остался без ответа.
Они шли уже четвертый час. Первые два держали курс прямо, а после свернули налево, но картина не менялась: снежная равнина с пихтами, соснами или елями. Иногда на горизонте вырисовывался лес. Это наталкивало Джея на мысль, что идут они все-таки в верном направлении, но сомнение закрадывалось в его душу, когда мужчина поднимал голову и видел режущую глаза заснеженную пустоту вплоть до черты небосклона.
Мысль замерзнуть не особо привлекала его, однако голодная смерть казалась еще хуже и мучительнее. Джейден шел и думал. Вовсе не о погибших людях или о перевернувшемся поезде — судорожно пытался сообразить, что же делать дальше. Он уже давно свыкся с мыслью, что все в этой жизни не вечно, да и трупы видел далеко не в первый раз. Смерть до недавних пор воспринималась им как неизбежная насущная данность, а не нечто пугающее, в каком бы виде та ни предстала.
Позже гнев его сменился на милость, и Эдвин, который волочился позади с сумкой в руках, что ему вручил коллега, сославшись на плечо, перестал его так волновать.
И вот, в очередной раз подняв голову в ожидании увидеть все ту же белую пустоту, он заметил черные едва различимые очертания строений, а за ними вырисовывались горные хребты. Солнце уже близилось к горизонту, и до холодного заката оставалось по меньшей мере пару часов. Задержав дыхание и только после осознав, что это, Джей ускорил темп, подгоняя Эдвина.
Через полчаса они, наконец, дошли. Перед ними предстала маленькая деревня, окруженная еловым лесом. Желтизна уже растеклась по небу, борясь с повисшей над ней синевой и бледностью редких облаков, накладывающихся на небосвод толстыми слоями.
Ни единой души не встретили они, плутая среди деревянных домов с оленьими и лосиными рогами. На деревянных оконных рамах то и дело встречались высеченные кресты — это заставило их насторожиться, а позже Эд отметил, что не увидел еще ни одного окна без штор. Зайдя в один из таких домов и побродив в нем, осматривая все, поднялись на второй этаж. Джейден увидел в самом дальнем помещении просевшую чуть ли не до пола крышу. В этот момент из соседней комнаты его подозвал Эд — голос парня был отчего-то непривычно тих, и слышались нотки тревожности.
Он прошел к коллеге и застыл у порога так же, как и Эдвин, не решаясь ступить и шага дальше. Посреди пустой комнаты на лавке стоял накрытый цветным тряпьем деревянный гроб.
— Тут ночевать точно не останемся, — прочищая горло, произнес Джей теперь так же тихо, как и Эд до этого, и поспешил покинуть жилище.
Поблуждав еще немного, они нашли церковь — на нее списали высеченные кресты. Вошел только Джейден — Эдвин не хотел приближаться к ней ни на йоту.
У самой стены стояли фигуры с застывшими лицами святых, посередине над ними висел деревянный крест — такой же, как и снаружи над входной дверью — и лавки для прихожан были на месте. Выглядело все очень просто и даже бедно. Разбитые окна, везде валялись осколки, заметенные вместе с лавками далеко не одним слоем снега.
«Со снежными бурями будет проблема», — недовольно изрек Джей, после чего вышел и закрыл дверь.
— Нужно найти дом, в котором сможем спокойно переночевать. Утром вернемся к поезду — уже должны были прибыть на помощь.
Он оглядел старую деревушку: создавалось впечатление, что золотая лихорадка все еще продолжается, если бы не одно «но» — не было совершенно никого, а поселение продолжало свое существование.
Они перешли мост с облезшей красной краской, под которым протекала речная вода. Немного поодаль был пришвартован разваленный пароход. На фоне небосвода, которое уже начинало чернеть, и кипенно-белого покрова возвышались горы.
— Долго мы еще будем так ходить и все осматривать? — возмутился Эдвин, опустив сумку на землю.
— А ты не подумал, что, может, людей найдем?
— Нет тут никого, не видишь, что ли? Да и закат уже.
— Иди молча. — Джейден кинул на него суровый взгляд и продолжил ступать, высматривая дома — пока виднелись только обветшалые здания. Пройдя местную гидроэлектростанцию у реки и еще какое-то сооружение, внешне напоминавшее гостиницу, они задержались, подумав, что можно было бы переночевать в ней, но пошли дальше — увидели маленький дом, возле которого стоял старый красный пикап. Кузов настоящего раритета резко выделялся на сплошном меловом колере.
Раздался рев. Эдвин содрогнулся, а Джей только насторожился: звук доносился из чащи леса, находящегося сейчас от них в паре километров.
— Что это? — перепугано прошептал Эд.
— Дикие звери. Гризли или еще кто, — беззаботно, но нахмурившись, ответил Джейден, и повел напарника за собой.
— Что, в этот?
— Можно и сюда — выбора особо нет, как я понимаю.
Дверь замело практически наполовину, но они с горем пополам откопали себе проход.
Джей втащил сумку и вошел первым, Эдвин прямо за ним. Запах сырости ударил в нос моментально. Внутри их встретила обветшалость, зашторенные затуманенные окна, провалившиеся половицы и паутина, окутавшая все свободное пространство. Джейден обернулся и увидел, что Эдвин стоит у порога с немым вопросом в глазах — на двери щеколда и железная перекладина. Он кивнул ему, и Эд заперся на все замки.
Вся мебель и имущество были словно брошены невернувшимися хозяевами: на крючках висели куртки, халаты. В открытых шкафах стояла посуда, рядом престарая плита — она обрадовала Джея больше всего — а у стены слева располагалась печь, у которой валялась стопка дров с кочергой.
— Как будто поджидали... — бросил Эдвин, ставя сумку на тот стул, что напротив, скрипнув древесиной. В соседней комнате Джей увидел кровать, но спать на ней совершенно не хотелось. «Мало ли что тут происходило».
— Черт, я умираю с голоду.
— А я убить готов за глоток воды, — пробубнил Джейден, вкладывая в печь полусырые дрова и пытаясь разжечь огонь с помощью серебряной зажигалки, доставшейся ему от деда. Открыв синюю спортивную сумку, мужчина достал контейнер с сэндвичами и баклажку с водой — еды было еще много.
— Ну, посуда здесь чистая... — произнес он с явным сарказмом в голосе, стоя перед шкафом с грудой посуды и таким же количеством пыли.
— Во всяком случае, лучше уже не найти.
Достав оттуда алюминиевую кастрюлю и взяв бутылку с водой, он надавил на нее с разных сторон, чтобы растрескался лед, и вывалил все в емкость, предварительно пройдясь изнутри рукой — убрать пыль. Вслед за тем метнулся к плите и попытался зажечь конфорку, но не вышло. Джейден этого ожидал, но все же надеялся на удачу, а теперь стало уже не так радостно, и потому ему пришлось поставить кастрюлю на печь.
Эдвин приоткрыл шторку и посмотрел в окно: стемнело.
— Интересно, сколько сейчас времени?
Джей в ответ пожал плечами, мотнув головой с чернильно-черными коротко стрижеными волосами, и тоже взглянул в окно.
— Теперь придется учиться определять по солнцу, — с насмешкой вымолвил он и открыл контейнер. — А руки не помыли, — проговорил мужчина, уставившись на вывалившийся из-под ржаного хлеба кусок копченого мяса и последовавшую за ним дольку огурца.
— Ну и черт с ним. — Вздохнул Эд и принялся есть.
Закончив с трапезой, а после и напившись вдоволь, Джей встал посреди комнаты.
— А где спать-то будем?
— Негде, что ли? Вон пол, вот стулья, — шутя, пролепетал Эд, чувствуя, как начинает болеть голова.
— Там плед лежит... Плешивый, правда, но для тебя пойдет.
Услышав это, Эдвин ухмыльнулся, зажмурившись и совладав с равновесием.
— Ну ты тогда как хочешь, а я на полу, — сказал Эдвин и пошел в ту комнату.
— Прямо-таки на голом полу?
— Нет, на плешивом пледе. — Заулыбался он, выйдя из спальни и расстилая покрывало ближе к печи. Парень подкинул еще пару дров и улегся поближе к единственному источнику тепла, застегнув куртку. Все тело жутко болело из-за многочисленных ушибов.
Джейден хохотнул, усевшись на стул. Дом уже наполнился теплом, но, несмотря на это, попеременно била дрожь — согреться полностью не удавалось, а руки были холодные из-за болезни. «Лишь бы не переросло в лихорадку», — подумал он, ощупывая ребра и уповая на то, что после крушения не стало хуже.
Эдвин лег к нему спиной и, как показалось Джею, заснул. А сам, полусонный, сидел, в то время как в сознании проносились фрагменты минувшей ночи. Обрывки воспоминаний нагоняли на него странное и до невозможности дурное ощущение. Как сейчас он сидел в поезде, приподнял жалюзи и увидел два красных огонька, затем вспомнился чудовищный скрежет, и как мужчину оттолкнула черная тень.
«Скрежет. Снаружи. Чертовщина какая-то... Может, напоролись на что-нибудь? Черт подери, ничего не помню...» — думал он, не веря самому себе и устремив взор на небольшой деревянный стол, за которым сидел в тишине и полудреме, перебиваемые только сопением Эда, потрескиванием дров и собственными мыслями до тех пор, пока кто-то не постучал во входную дверь.