The end
Фаунс не сопротивлялся. Пистолет выпал из его механической руки,с гулким эхом пронесясь по стенам амбара. Рейх подошёл к Кэтрин,а вернее к тому куску мяса,лишь частично напоминающее что-то человеческое,и на его лице расплылась улыбка,оголив ряд жёлтых зубов. В этой улыбке,казалось,отражалась вся его ненасытная сущность,весь зверь вдруг выбрался из этих сухих потрескавшихся губ.
– Посмотрите какая прелесть,не так ли? – Рейх потрогал своей механической рукой ту часть тела, которая когда-то была милым лицом.– Ее,насколько я знаю,зовут Кэтрин,но имя Лин подошло бы ей больше. Лин...– особенно гулко произнес ОН и от этого протяжного хрипловатого голоса по спине прошли мурашки.– Хотите я расскажу вам про мою прекрасную,великолепную шлюху Лин? Ох,я уверен,что эта история вам понравиться.
– Немедленно заткни свою поганую пасть,иначе она почувствует вкус моего кулака,подонок! – Вырвалось из Ване,который стоял как-то неестественно прямо и уверено в данный момент.
– Итак, с Лин я познакомился около пяти лет назад. Довольно большой срок,чтобы на юбилей подарить какой-то особенный подарок,не так ли?
– Ты меня плохо слышишь?! Я сказал завали еб*ло!– по лицу и спине Оуэна тек пот,поэтому рубашка прилипла к его горячему телу.
– И я решил сделать ей сюрприз. Это был один из тех подарков,что нравятся девочкам. Я бы предпочел тебе,мой мальчик,подарить что-то похожее,чтобы милашка Гиббз наконец дала тебе.– улыбка на его лице расплылась ещё больше.
Кемерон едва успел остановить Ване,кулаки которого явно жаждали встречи с морщинистым лицом Фаунса. В этот момент,казалось,только долгие мучительные годы тюрьмы и избиений,грядущие Рейху,могли остановить Ване от убийства этого негодяя. Отряд уже был в пути,поэтому детективам оставалось лишь ждать. В это время ОН продолжал:
– Но мерзавка решила первой приподнести мне сюрприз. Она меня бросила,представляете? Эта шлюха решила променять нашу чистую,девственную любовь на какого-то мерзкого мужлана! Что же,с "девственной" я ,конечно,погорячился. Иногда я все же умудрялся залезать ей между ног,наслаждаясь превосходным сексом. Но это лишь формальности.Итак,вышеупомянутая Лин решила, что нашим отношениям пришел конец. Но,конечно,она не спросила меня о том,хочу ли я их продолжать,и я был вынужден сказать ей,что значит для меня наша любовь. Довольно благородный поступок,не так ли? О,да,я могу быть своеобразным "Ромео",но знали бы вы,как сладенько она кричала,едва лишившись указательного пальчика прекрасной левой руки!–Детективы переглянулись,понимая,на что ОН намекает. Сердце забилось в груди словно у пташки,пойманной в клетку,длинные грубые пальцы нащупали в кобуре пистолет и как-то особенно настороженно подползли к холодному железному курку. Сейчас он казался особенно неприкосновенным и даже,казалось,тайным,словно в детстве,когда родители не разрешали тебе лезть в ящики с документами и деньгами,а ты,ослушавшись,украдкой открывал деревянную тумбу,в надежде найти там тайну. Сейчас было не до детских домыслов и мыслях,и Ване трясло,как при горячке. На секунду его тело даже начало ломать,а ноги предательски становились мягкими и подкашивались.
Фаунс все так же торжественно и с блаженной улыбкой продолжал:
–Но вы не думайте,я не изверг,нет,что вы! Наверняка мой милый Оуэн сейчас обматерил меня трехэтажной бранью,но,я уверен,это того не стоило. Лин не очень-то и обиделась на меня,я даже уверен,что она совсем не держит злобу. Конечно,это произошло не сразу. На несколько дней ей все же пришлось сесть на небольшую диету,отказавшись от пищи. Что ж,я думаю,что те несколько килограмм,которые она потеряла,сделали ее лишь прекраснее. Я давно ей говорил,что милой Лин пора сесть на диету,и вот время явно пришло. Вы бы видели,какой прекрасной стала она,когда ее личико покрылось средневековой бледностью! Да,Кэтрин до этого далеко,но,я думаю,мои пластические операции на ее лице не прошли даром и такой она вам нравится гораздо больше. А всего несколько дней,и мисс Хью станет точь-в-точь моей малышкой Лин. Слышите? Моей Лин.
– Лин молчит? – как-то резко и неожиданно даже для самого себя сказал Келли.
– Молчит? Какой странный вопрос. Да,она молчит. Ты думаешь о том,не доложит ли она в полицию о том,во что я вас так благородно посвятил? Нет,не беспокойся,зайка.
Отряд в составе около 20 человек,полностью,как черепахи, завёрнутые в панцирь бронежилетов забежали в амбар,который,по колыханию от порыва ветра стен,не отличался особой прочностью. Рейха скрутили быстро. Он и не споротивлялся. Лишь в ту минуту,когда ОМОНовцы забежали в строение,его улыбка стала более "лучезарной". А за окном сыпал снег. Большими,мягкими хлопьями он покрывал одеялом промерзлую землю,накрывая ее сутулый уставшие плечи. И от него внутри становилось так тихо,спокойно и умиротворенно,что эта бестревожность казалась чем-то противоестественным.
На развилке Келли поехал вслед за полицейской машиной,в кузове которой сидел Рейх,а Ване повернул на Уиггинтон-Роуд и вдавил педаль газа.
Его домыслы оказались верными: Грейс поехала в больницу. Высокий широкоплечий врач-негр с аккуратно подстриженными усами сказал,что Гиббз приехала сюда около часу ночи и сейчас ее состояние стабилизировалось.
– Можно ее навестить?
– Это спорный вопрос. Кем вы ей приходитесь?
– Я ее молодой человек.– соврал Ване. Хотя эта ложь и была почти очевидной,доктор поверил и, выдав детективу белый нульсовый халат,проводил его до 372 палаты,которая находилась по левую сторону в длинном хорошо освещённом коридоре.
Грейс лежала под капельницей в отдельной палате. Она была в сознании и не спала,но когда зашёл Ване не пристала и даже не удивилась,или же просто хз отошло совладала с эмоциями.
– Я спросить как у тебя дела.
– Хорошо. – коротко бросила Грейс и отвернула голову к стене,словно пытаясь избежать любое упоминание о Ване.
– Доктор не стал говорить мне что с тобой,и я надеюсь на твою исповедь. Что произошло в эту ночь?
Грейс закрыла глаза и каждой клеточкой своего тела ощутила сгущающуюся темноту прошлой ночи. Тишина звенела в ушах,выла,словно пытаясь позвать на помощь. Грейс дрожит. Слезы беспрестанно катятся по ее смуглуму лицу,вытекая из черных глаз. Она хочет плакать,реветь во всю глотку,во всю силу своих лёгких. И кричать,кричать,чтобы заглушить в себе страх. Грейс просит помощи. Помощи у звенящей тишину,у иссиня-черной ночи,у самой себя.Нечто растет внутри нее, стремительно делясь и множась. Возможно,это желание смерти.
– Я резала вены,Оуэн. – Гиббз повернула к нему голову,кожа на которой сливалась с голубыми стенами больничной палаты,выстрельнула черными глазами.
– Тебе нужна была помощь?
– Да,и,как видишь,я здесь,а значит,уже ее получила.
Ване взял ее холодную руку и бесконечно перебирал элегантные длинные пальцы,пытачсь понять,как они смогли провести ножом по венам. Но это оставалось загадкой не только для него,но и для Гиббз.
***
Келли сидел в комнате для допросов и смотрел на морщинистое лицо Фаунса. В его глубоких серых глазах не было той типичной жестокости,язвости,ненависти ко всему людскому,как это было обычно. В его глазах виделось лишь спокойное равнодушие,словно он стоит на кассе в местном магазине. Это пугало Келли,по крайней мере,он не знал что ждать от Рейха в слудующую же секунду,но внутри его груди все же тлело превосходство и гордость.
– Лин теперь живёт с тобой?
– О,да. Моя милашка Лин теперь каждый день встречает меня дома,в нашей уютной кроватке.
– Ты любишь ее?
– Ее? О,нет. Я ее ненавижу. Просто терпеть не могу.
Келли на минуту задумался,записал что-то в блокнот,который,конечно,уступал блокноту Ване,но тем не менее довольно большому.
– Зачем ты убил всех этих девушек?
– Это сложный вопрос. Каждую из них я убил по своей причине. Ну вот первая,если не ошибаюсь,ее звали Хелен, из-за походки. Она ходила точь-в-точь как моя Лин, представляете,я даже сначала не поверил что такое сходство возможно! Вторая так же выращивала сумочку у своего парня,как это делала Лин; третья,Джанет,была такой же одинокой и несчастной.
– Тебе нравилось их убивать? Что сподвигло тебя на это?
– Черт, твоя жена,наверное,каждую ночь мучается от головных болей,ибо ты трахаешь ее мозг такими сложными вопросами.
– Речь не обо мне.
– Ладно,старик. Ну...когда я убивал каждую из них,внутри меня что-то переворачивалось. Это как бабочки в животе,только в моем случае это акулы,скорее всего. Я сначала мурлыкал им несколько слов на ушко,после чего они засыпали,а потом я писал их имена,дабы напомнить себе,что это не Лин,это Хелен,Джаннет,Эмбер и другие.– в его серых глазах вдруг промелькнул жаркий безумный огонек.– Мне нравилось смотреть на то,как они сладко стонут от боли,которую я им причиняю. Они сразу становились такими жалкими,мерзкими. Одним словом– ничтожными.
– Лин всё ещё у тебя дома?– Келли быстро менял тему вопроса,чтобы запутать Рейха и понять,что он врёт,если такое произойдет.
– Да,но она не хотела бы,чтобы вы заходили к нам в гости.
– Этого не может быть.– спокойно,тщательно скрывая свою внутреннее волнение,возразил Келли.
– Почему?
–Потому что Лин мертва. А мертвые не могут возражать.
***
За окном сыпал снег. Большие резные снежинки заставляли чувствовать спокойствие и умиротворение. Ване сидел перед Грейс,держа в руках ее маленькую ручку.
– Ты же не сама вызвала скорую.
– Нет. Приходил Джонстон. Он вызвал скорую,я была не в состоянии.
Ване вспомнил высокого,широкоплечего мужчину с белыми кудрями на голове и греческим профилем,на подобии того,что можно найти в скульптурах античности. Около года назад он шатался за Грейс,называя себя ее мужем,из-за чего Ване едва мог держать свои кулаки при себе. Сейчас,при одном упоминании о Джонстоне, его вены на руках набухали от злости.
– Он снова к тебе пристает?
– Нет. Я не знаю,что он забыл у меня дома. Но я благодарна ему,без него меня бы не было.
Далее наступили протяжные минуты неловкого молчания,вокруг которого сгущался воздух,становясь чем-то более плотным,чем помесь кислорода. Гиббз все сильнее сжимала руку,которая уже стала горячей и немного мокрой,из под закрытых,тяжёлых век медленно набирались капельки слез. Ване вспоминал их недавние объятия и поцелуи,и его сердце невольно начинало биться быстрее от возбуждения.
– Грейс,скажи,что ты меня любишь.– сказал, наконец, он еле слышно,тогда,когда сплетение их рук было почти около горячих губ Гиббз. Она улыбнулась,но черные глаза ещё были прикрыты веками,словно поднять их доставляло ей немало усилий.
– Нет,Оуэн. Я тебя ненавижу. Ненавижу.
Из закрытых век ее пошли слезы,которые казались такими же черными,как и бездонные зрачки Ване,которые с каждой секундой расширялись все больше и больше,мутнея.
***
Фаунс Рейх жил в небольшом потрёпанном доме на краю города,огороженныйм покошенным забором времён 70-х годов. Внутри было пыльно,а воздух внутри был настолько густой и спертый,что его можно было резать ножом. Каждый новый шаг отдавался гулким стуком в сердце,в тот момент,когда по венам лился,казалось,живой адреналин. Все окна в доме были закупорены то шторами,то огромными мотками малярного скотча. Келли и Оуэн шли тихо,направляя,казалось,в каждую сторону,которая только возможна,дула пистолетов. Везде пахло не то затхлостью,перемешанной с пылью,не то гнилью. И с каждым новым шагом этот запах становился все сильнее и тошнотворнее,потому и кофе то и дело норовил покинуть желудок Келли. Когда детективы подходили к концу дома,незамысловатая проекция которого не позволяла запутаться, тошнота уже достаточно высоко пробралась по пищеводу,а запах стал настолько невыносимым,что его можно было сравнить,разве что,с протухшим яйцом,и то, яйцо в этом сравнении казалось бы ароматом. Дверь последней необследованной комнаты была плотно закрыта,и даже щель между полом была плотно закупорена половой тряпкой. Когда Келли с силой толкнул его ногой,сразу стало ясно откуда доносится это зловоние,что было весьма незамысловато. Ване метнулся назад,ближе к выходу или,хотя бы,свежему воздуху,но это ему было не кстати: его желудок опорожнился,с характерными на то звуками,едва он пробежал и половину пути.
Комната была темной,с окнами,обитыми досками и плотной тканью,большой двуспальной кроватью посередине и стенами,каждый миллиметр которых был исписан фразами наподобие " Навечно моя Лин", "Лин",но чаще всего встречалось именно " Почему?". Рейх писал это,кажется ,чернилами,а когда кусок стены становился беспроглядно черным,переходил на простой карандаш или синие чернила. Кое-где короткими каплями запеклась кровь,а на стене над кроватью она и вовсе была размазана,словно детская акварель по листу бумаги. На кровати лежала Лин. Если это и можно было назвать человеком,то с огромным трудом. Скорее это походило на маленького крысеныша, подвергнутого пыткам сатанистов в одном из подвалов города. Волос на некогда красивой голове не было,один были тщательно сбриты,а волосяные луковицы выдернутых с корнем, пальца на левой руки и вправду не было,а все остальные пальцы кистей были стёрты в кровь от многочисленных попыток расковырять стену. С самим же телом он сделал что-то отдаленно напоминавшее мумию,ибо все его с были плотно перевязаны эластичным бинтом. Как потом выяснилось следствие,на тело не раз были вилиты флаконы духов с запахом спелой вишни,чьи склянки аккуратно были сложены под кроватью. Тело пролежало тут около месяца. Стоит ли говорить,какие извращённые сексуальные фантазии приводил в жизнь тут Фаунс с бедным изуродованным телом? Но все это сводилось к одному: Лин всё же была с ним,была его и молчала. Мертвые не могут говорить.