9
Изначально, не было мира, солнца, самой вселенной не было. Пустота, как таковая, не существовала и не было рассудков, способных воспринять что либо иначе, как ничего. Однако в ничем произошёл взрыв.
Современные историки уверяют, что так зародилась вселенная, время, материя. Но нет. Так появился несметный и всеобъемлющий Султан демонов, а вместе с ним, миллионы низших созданий. Вся вселенная зародилась в неиссякаемом воображении дремлющего в забвении глупого бога. То, что ты сжимаешь в своих руках,-Старик прервался,-есмь одно из бесчисленных воплощений Азатота, бесформенной массы идей и кошмаров, средоточие хаоса. Это ни что иное, как осколок плоти вечно жующего, отсоединившийся от него в тёмных покоях его безвременного ложи, где тот видит сны. Подобных артефактов тысячи во всей вселенной, они попадают к нам через пространство и время, через сушу и море, через землю и космос. Никто доподлинно не знает, сколько тайн хранит подобное творение извне и насколько то или иное из них отличается в своём могуществе.
Порой, обладающий артефактом способен перевернуть мир, искромсать саму структуру бытия, разделить время и пространство на до и после, но всё зависит от значимости оторванного куска плоти.
Мощь артефактов не изучена, каждый из них уникален и свойства большинства из них не находят своего отражения в других подобных.
Твой Азатот практически бесполезен-эта часть древнего достаточно известна, ибо в древних веках, когда человечество только начало вести борьбу за выживание, многие отдали жизнь за сий предмет, но единственный способ его использования, выведенный методом столетних изучений-есмь ни что иное, как притягивание к обладателю сил, рождённых вовне, способных как прикончить его, так и направить ему путь.
Как ты, должно быть, знаешь,-Лео блеснул
глазами отливающими мутным, тускнеющим, но манящим золотом,- умалишённый Азатот имел сына, Ньярлатхотепа, презирающего, но зависиого от глухого гудения сумасшедшей флейты слепого бога. Так же, Ньярлотхотеп, фараон беспорядка, чёрная кровь от мира безликих лиц, имеет другое имя, которое известно гораздо лучше даже в этом жалком, человеческом мире. Ползучий хаос.
И если есть боги, что по щелчку своих склизких, идущих по дуге обезображенного позвоночника пальцев способны уничтожать планеты и поглощать души живых и мёртвых, то Ньярлотохотеп, обладая силой большей, чем они, имеет власть над умами, третьим измерением и пятигранным будущим. Хаос, в его первозданном виде, он играет с живыми существами, давая им шанс и жестоко отбирая его в самом конце.
Но знал ли ты, что среди множества Древних и Старых богов, были те, чьи имена стёрлись из анналов истории?
Даже безумный араб, Абдулла Альхазред, великий и единственный, не смог описать их, ибо они подобные Азатоту, неописуемые, хтонические и первородные.
Забытые боги. Первым из Забытых стал Нья'Шалогот, по праву названный отцом тридцати шести нерожденных, негласно прозванный забытым хаосом, потому что именно он, а не Ньярлатхотеп представлял истинную угрозу для вечно жующего.
Мы имеем полное право назвать Нья'Шалогота сыном Султана демонов, ибо он есмь первый и единственный, рождённый от эфемерной и изменчивой, скользящей в нигде плоти, Первородного.
Сын пытался взять верх над слепым и обезумевшим столько раз, сколько нет способа описать. Но каждый раз, он оказывался у врат между мирами, глядя в бесчисленные сферы всевидящих глаз Бытия. Там, вне нашей вселенной Ключ и Врата, мощью своей сопоставимый с несчетным единым Слепым богом, наблюдал как Отец тридцати шести нерожденных разбивается вновь и вновь о хтонические, выпуклые трубы и полости туловища, гротескного и неописуемого.
Тогда, миллиарды лет спустя, когда ослабленный бесчестными поражениями Нья'Шалогот распался на тридцать шесть частей, Йог-сотот, Всесодержащий, послал своё дитя, свою Тень, своё Новое дважды бессмертное начало, дабы тот сохранил спящие детали во всех уголках вселенной, пока их время не пришло.
Всесодержащий дал своему дитяти миссию известную только им одним, не читаемую сквозь время даже с помощью самых могущественных провидческих артефактов.
Одно лишь известно наверняка:
Четыре самых могущественных осколков были спрятаны особо тщательно.
Великая мать, нечитаемая, будучи словом и делом Нья'Шалогота, возвращающая планеты к их началам одним вздохом, покоилась под корой вулканической планеты Мидас.
Иза'аз покинутый, бывший разумом Нья'Шалогота, был похоронен на планете между миром снов и явью, чтобы нести своё заключение в мышлении и всеведении, чуть уступающим рассудочности и всеобъемлемости Ключа и Врат и Спящего безумца.
Зеб'нишаат всевидящий, око Нья'Шалогота, был закрыт на тихой, мёртвой планете под покровом пяти солнц.
И последний, но первый из нерожденных, унесённый дальше всех от достигающих всё и вся конечностей Первородного, был усыплён здесь, на планете Земля. Эту часть Нья'Шалогота, его душу, раса Старцев прозвала Ге'шниалотом, богом в цепях.
Старцы, получившие указания от отпрыска Йог-Соттота, построили город, ставший тюрьмой для необузданной, томящейся души первого из Забытых.
Когда Старцы развязали войну с населением Р'льеха и великого Ктулху, когда Шогготы перестали подчиняться им и, даже, когда город ушёл под воду, Ге'шниалот спал и видел сны, в своём огромном саркофаге, пока где-то вне реальности безумный гнилой слепец играет на своей проклятой флейте.
Но Боги не правят вечно. В это верила бесполая, безликая масса, жившая ныне разделенной на тридцать шесть частей, бывшая когда-то Нья'Шалоготом. Он ждал поры. И пора настала.
Тридцать пять осколков пробудились, собрались в единое целое, но они никчемны без единой, всесвязующей мощи души, бесполезны, без Ге'шниалота.
Ублюдок всесодержащего постарался на славу. Только он сам знает и может наверняка, как поднять город из воды.
Ты видел, где находится город. Ты видел саркофаг с тем, что тебе не дано понять. В твоих глазах читается истина. Но пока не появится отрок Врат и ключа, нам дано только ждать и страдать или получать удовольствие от надвигающейся волны безумия,-старик замолчал.
Эдвард сидел потупив глаза в пол.
Образы, которых он не видел, никогда представить даже не мог, пролетали перед глазами. Он думал над тем, что пути назад уже нет. Возвращение не предвидится и как жаль, что всё пошло именно так. Но, возможно, в этом его судьба?
Он почесал седеющее волосы, повернулся к старику, чтобы поблагодарить его за всё, но Лео уже не было рядом с ним, а на месте , где тот сидел было лишь тоскливое ничего. Зал по-прежнему был пуст, оккультные вещички пылились на своих местах. Он обратил внимание, что белитёрша смотрела на него с сожалением, словно не было здесь никакого Лео, никто не рассказывал о вещах, едва укладывающихся в голове и только он, только Эдвард Стюарт, тридцатипятилетний гениальный детектив сидел и разговорил сам с собой.