1
-Эй, шеф, где тебя чёрт носит?!-Майкл Джордан уплетал свой бифштекс за обе щеки и выглядел настолько счастливым и свежим, словно был беспечным пятнадцатилетним мальчишкой, а не сорокалетним бугаём с грыжей в спине, пережившим три огнестрельных и четыре ножевых ранения.
Эдвард Стюарт помахал Майклу и прошёл мимо нескольких пустующих столов заведения «Sandy's». Детектив грузно рухнул напротив своего подопечного, подозвал официанта и сделал заказ «Как обычно». Через пару минут ему принесли две бутылки колы, кружку кофе, пакетик картошки-фри и самый толстый бургер из всех, которые подавались в кафе.
Несмотря на свой ежедневный рацион, состоящий из вредной еды, Детектив Эдвард Стюарт был в более чем хорошей формы. Это был мужчина тридцати пяти лет, с огромными бицепсами и рельефной грудью, вырывающейся из-под полицейской рубашки. Он был самым молодым детективом на должности, виртуозом своего дела, негласно известным на весь Хоуп-таун, да что уж там, на весь штат Колорадо, как «Эдвард Летучая мышь», за свой феноменальный слух, способный различать звуки на расстоянии до пятидесяти метров и слышать самые тончайшие шумы.
Стюарт был хорошим человеком. Так считал он сам, так же считали и другие. Он всегда был рядом, чтобы помочь, был заботлив не только в отношении коллег, но и к окружающим, сверхурочно проводил расследования и вообще, выполнял семьдесят процентов работы участка.
Конечно, у Эдварда была и другая сторона. За ним числилось несколько инцидентов с применением насилия, за что он не раз получал выговор от руководства, в каждой из этих ситуаций его оправданием была самозащита.
Он не любил насилия. Он презирал его. Но каждый раз, когда ему приходилось поднять кулаки в воздух, кто-то из его оппонентов обязательно оказывался в реанимации.
Майкл Джордан с ухмылкой смотрел, как Стюарт приканчивал свой бургер:
-Ты просто зверь, дружище. Я в твоём возрасте питался не хуже, но таких диких аппетитов у меня никогда не было! Что это там торчит у тебя изо рта? Креветка в брусничном сиропе?
Стюарт проглотил последний кусочек и, проигнорировав напарника, попросил счёт.
Рация Джордана загудела, он нащупал её огромными и липкими от пота руками.
«Джордан... Бегом хватай Стюарта, где бы его черти не носили... едьте на Вашингтон стрит...»
-Куда конкретно?-лениво прозевал Майкл «не ошибётесь... всю улицу оцепили..»
Стюарт оплатил по счёту и они быстрым шагом направились к патрульной машине. Через двадцать минут они были в другой части города, в шести кварталах от центра.
Припарковав машину на единственной парковке у заброшенного магазина с выбитыми окнами, они пошли вперёд по безлюдной Вашингтон-стрит, которая и обычно то не слишком была заселена, но этим вечером она казалась абсолютно мёртвой. Только ветер со всех сторон протяжно завывал во всех щелях.
Подойдя к желтой ленте ограждения, они показали полицейские жетоны своим коллегам, те понимающе пропустили их.
Саймон Росс, седой бородач лет шестидесяти, начальник Эдварда, стоял, оперевшись о столб между домами номер три и пять, зажав в зубах дымящую сигарету. Увидев Стюарта, он бросил сигарету на асфальт, растоптал её, и смачно харкнул в сторону.
-Я много чего в своей жизни видал, такого, что и представить страшно, что мурашки по коже пробегают и ты начинаешь ссикаться по ночам. Но такое-впервые. Даже мне плохо сделалось, когда увидел это.
-Где тело?,-без лишних прелюдий холодно спросил Стюарт. У него был спокойный и уравновешенный голос, хотя он и был поражён Шефом, выражающим так много эмоций в раз.
Шеф мотнул головой в сторону дома номер пять, потом схватил Стюарта за плечо и прошептал:
-Ты заметил, что света нет ни в одном окне?
Мы постучали в каждый дом, но никто не открыл. Несколько домов мы вскрыли, но там было пусто. Люди словно испарились.
Эдвард кивнул, подумал, потом спросил:
-Как вы нашли труп?
-Если ты надеешься, что у нас есть свидетель или подозреваемый, то зря. Мы приехали сюда по вызову, сделанного из дома напротив,-он покосился на дом номер четыре, призрачный фасад которого в цвете жёлтой лапы выглядел монструозно,-Когда мы постучались туда, нам никто не открыл. Мы обыскали дом, но не нашли там ничего необычного. Более того, там даже не оказалось домашнего телефона, с которого был сделан звонок.
Стюарт кивнул. Он закрыл глаза, прислушался. Но было слышно только ветер и разговоры полицейских. Он кинул взгляд на Майкла Джордана, по локоть засунувшего палец в нос, и позвал его за собой, поднимаясь по ступенькам дома номера пять и входя в распахнутую дверь.
Он остолбенел на пороге.
Криминалисты уже во всю ходили по помещению, собирая улики и делая записи, но не это вдруг начало волновать Эдварда. Он слышал звук жужжания, который нельзя было спутать ни с чем. Мухи. Голодные, рвущие мясо и откладывающие личинки, кружащие над чужими несчастьями и насыщающиеся людскими страданиями. А ещё, ветер. Должно быть, сотрудники открыли окно, чтобы хоть как-то избавиться от насекомых, но это мало помогало.
Детектив сделал шаг вперёд и в нос ударил невыносимый смрад. За тринадцать лет работы к такому можно было привыкнуть, но каждый раз он по новой чувствовал, как отвращение сжимает горло в своих тисках.
Он повернул налево, через прихожую, минуя криминалистов с их неуместными вопросами и устремляясь к пику событий.
Войдя в гостиную Стюарт не успел опомниться, как его голова закружилась, ноги подкосились и бургер, съеденный этим вечером, забрызгал ковёр, за что где-то в стороне его обругала женщина-криминалист.
На диване в центре гостиной сидело месиво из человеческих конечностей, объединённых штырями и палками. Это безумие напоминало собой Шиву , за исключением того, что на богохульном челе изуродованной скульптуры из плоти отпечаталась печать греха.
Мозг каждой из трёх голов торчал наружу и был почти полностью съеден мушиным ворохом, покрывавшим чудовищную статую, как плащ. Руки держали ноги, глаза были вдавлены внутрь, а срезанные куски кожи лежали на полу и формировали собой письмена на неизвестном языке.
Стюарт, придя в себя попросил прощения за то, что чуть не залил своей рвотой улики, обошёл несколько раз труп, закрыл глаза и прислушался к далеким звукам, вне хаотичного жужжания мух и перешёптываний детективов с криминалистами. Дрожь пробрала всё тело, когда он услышал тонкий звук бурлящей воды доносящейся в футах двенадцати из-под земли.
Память-странное явление.
Это место, на задворках которого громоздятся наши самые потаённые и отвратительные страхи, которые, в свою очередь, являются неотъемлемой частью человеческого существования. Всего крохотный процент освобождён от бремя страхов, цепляющихся мёртвыми руками за ноги и тащащих нас назад.
Рождаемся ли мы бесстрашными и это лишь жизнь вносит свои коррективы?
Или это суждено нашим крёстным знаменем-жить в ужасе перед формами смерти, которая и внушает страх?
В этот момент, Эдвард Стюарт вспомнил, почему стал полицейским. Он до сих пор ясно помнил, как более двадцати лет назад ему пришлось перевернуть свою жизнь с ног на голову и начать всё сначала.
В голове серыми образами пробежали тени: всё его детство, в окружении боли и страдания, окровавленная мать, лежащая на полу и закрывающая собой младшего брата, в то время, как отчим принимался за Эдварда, потом, словно вспышка света-брошенная кастрюля с кипятком, приступ ярости, размытые черты отчима, покрытого мутными волдырями, выбитые зубы и крики о помощи... Нет, это всё в прошлом. Ему удалось покинуть родной Кейптаун, удалось добиться того, чтобы этого упыря отправили далеко и надолго, он встал на сторону правосудия, чтобы огородить добропорядочных людей от волков в человеческой шкуре и ему нужно мыслить максимально жестко , без лишней сентиментальности, потому что этого требует долг.
Эдвард Стюарт вновь открыл рапорт, бесцеремонно отобранный у криминалистов и начал читать внимательно. Жертвами была семья Уайтчепел: тридцатилетний Джеймс, работавший психиатром, двадцати девятилетняя Дороти, по профессии ветеринар, и их десятилетний сын Гектор. Неделю назад Джеймс и Дороти неожиданно уволились, сказав своим работодателям, что переезжают подальше из Хоуп тауна, без уточнения причин. Сами работодателями уверяют, что ничего больше не знают. Коллеги и малочисленные знакомые отзываются о чете Уайтчепел, как
о малообщительных и замкнутых людях со странностями, до безумия любивших своего единственного сына.
Звонок из дома номер четыре поступил в тринадцать сорок пять, содержание звонка было написано на следующих нескольких строках:
-911, слушаю
-Вашингтон стрит, дом номер пять.
-Ало? Что произошло?
-Вашингтон стрит, дом номер пять.
Люди в опасности. Приезжайте
После этого, звонивший повесил трубку. Сотрудница колцентра, принимавшая звонок, подозревала, что это проделки шутников, однако решила не рисковать и передала дело паре дежурных полицейских в том квартале. В четырнадцать ноль одну в дверь дома номер пять постучали. Разумеется, никто не открыл. Шторы на окнах было плотно задвинуты, поэтому нельзя было увидеть, что происходило внутри. В четырнадцать ноль семь полицейские вскрыли дверь и обнаружили тела во всём их безобразии. Через восемь минут всю улицу оцепили, вызвали криминалистов и две ближайшие машины с несколькими сотрудникам, расставленных для охраны места. После передачи информации о находке в участок, Росс заинтересовался делом и выехал по собственной инициативе.
Его поразило, как никто из сотрудников не придал значению, что вся улица была пуста и не подавала никаких признаков жизни: даже бродячих животных и тех не было, а птицы не пели на деревьях и только угнетающий ветер разгонял запах смерти по всей округе.
Тела прибывали в таком состоянии по меньшей мере пять дней, разложению так же поспособствовала жара, стоявшая в комнате и выключенный кондиционер. Помимо явных улик, таких как сам труп и ошмётки кожи, разложенные на полу, ничего, никаких отпечатков пальцев, орудия преступления или следов найдено не было. Дверь была заперта изнутри. На чердаке, окон, из которых убийца мог бы сбежать, так же не было. Подвал в доме отсутствовал, хотя это было и необычно, поскольку во всех других осмотренных домах по соседству подвал был.
Эдвард Стюарт подошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Там, где по устройству дома, предположительно, должна была располагаться дверь в подвал, то есть, под самой лестницей, не было никакого пространства-лишь белая деревянная стена, гармонично вписывающаяся в окружающий интерьер.
Стюарт приложил к ней ухо и постучал. Догадка подтвердилась, однако картинка в голове не совсем складывалась. Если бы всё было так просто, но звук кипящей воды в 12 футах под землёй не оставлял его в покое.
Выйдя из дома на свежий воздух и вздохнув полной грудью, он заметил, что Майкла Джордана не было с ним всё это время-коп, зайдя внутрь и увидев столь нелицеприятное зрелище, вышел наружу и тоже расплескал содержимое своего желудка, после чего, сильно погрустнев, прижался к соседнему с Россом столбу и молча курил, обдумывая увиденное.
Саймон покосился на Эдварда и выжидающе поднял бровь.
Стюарт поделился своими мыслями:
- Стена под лестницей полая.
- Брехня. Мы тоже стучали по ней, не идиоты же. Пространство явно заполнено,-с абсолютным разочарованием сказал Росс
- Так, может быть, кажется на первый взгляд, но заполненного пространства там не больше 3 футов. Остальное пространство-полое. Нужно сломать стену.
Росс выглядел удовлетворённым:
-Что ещё?
-Кипящая вода.
Саймон недоуменно посмотрел на него:
-Где-то под домом находится кипящая вода. Не могу уверенно говорить о количестве таковой, или в какой форме она там находится, но она там есть. Я слышал её прямо под полом в гостиной.
Росс кивнул:
-Буду держать тебя в курсе. Надо отловить этого больного ублюдка. Считая нас с вами, сегодня шесть копов кишки наружу вывернули. И ещё,-он задумчиво почесал лысеющую голову,-Что думаешь по надписям на полу?
-Без понятия. Даже если это какой-то из известных человеческому роду языков, слова выложены из кусков гниющей кожи и мяса, поэтому распознать эту дрянь будет, скорее всего, невозможно.
-Знал, что ты так скажешь. Ну всё, время позднее. Можете ехать,-Саймон пожал Джордану и Стюарту руки и направился в дом номер пять, бранясь себе под нос.
-Подкинешь до дома?,-спросил Майкл Джордан. На его козлиной бородке осталась липкая рвота.
-Без проблем,-сказал Эдвард и добавил,-Утри подбородок.
Майкл так и сделал.
Они вернулись к пустой парковке у магазина и, сев в машину, поехали прочь от кошмаров этого вечера.
Поездка прошла в полном молчании. Каждый сидел, погрузившись свои мысли и отчаянно ищя разгадку на вопрос «Зачем?». В чем природа подобного преступления? Для чего, для какой высшей цели может одно человечков существо принести в жертву другое, растерзать и так насмеяться над телом? Не пощадить даже ребёнка? Была ли причиной зависть, ревность, деньги, месть или маниакальное желание убивать?
Они понимали, что им не удастся найти ответ. Чтобы найти разгадку, нужно мыслить, как преступник. А для этого, в пазле отсутствовало слишком много деталей.
Стюарта ошарашило, что на часах было уже одиннадцать часов вечера, когда он подвёз Майкла к дому. Минувшие несколько часов, выпавшие из реальности, были настолько запутаны, что ему сложно было воспроизвести их события у себя в голове. Он глянул на Майкла. Тот выглядел уставшим и понурым, он не мигая, смотрел перед собой и, казалось, ничего не замечал.
Стюарт повернулся к напарнику и похлопал его по плечу. Тот вздрогнул и растерянно поднял глаза. Эдвард улыбнулся:
-Не принимай близко к сердцу, дружище. Дерьмо случается. Бывают и дерьмовые люди. Но это наша работа-кто, если не мы, посадит этих сволочей за решётку?
Майкл Джордан как-будто просмаковал каждое слово, потом, полностью осознав суть сказанного, ответил:
-Да, в этом есть смысл.
Он выглянул в окно, заметил, что они уже приехали. Извинился за то, что вот так вот не вежливо задержал Стюарта и поблагодарил. Они попрощались, дверь хлопнула и Эдвард Стюарт ударил по педалям.
Вечер, плавно перетекавший в ночь, был чёрен, как смола. На небе не было звёзд, Луна пропала среди туч. Только сияние фар и фонари на столбах освещали дорогу домой.
Когда Стюарт добрался до Уэст энда, было уже за полночь. Эдвард жил на окраине, в небольшом коттедже у моря. Район, в котором он жил, считался престижным, но сам коттедж был не из новых, повидал многих владельцев и вообще, был куплен Эдвардом с сорокапроцентной сидкоц «по старой дружбе», потому что Стюарт, ещё в те времена, когда он подрабатывал частным детективом, помог бывшему владельцу в поиске улик того, что жена ему изменяла.
Эдвард припарковал в гараже машину, зашёл в кухню, включил свет и радио и приготовил яичницу. Поел, налил в стакан виски и, открыв дверь, вышел на пляж .
Он сел на белый песок, сделал глоток виски и молча смотрел, как волнуется море. Уже был отлив, поэтому вода едва касалась его голых поджарых ног.
Эти земли были частными, только владельцы коттеджей могли здесь находится, вторженцы же могли получить не малый штраф за нарушение границ частной территории. Поскольку, Эдвард уезжал на работу рано, а возвращался поздно, он всегда оказывался на пляже один и чувствовал себя королем, словно весь этот пляж принадлежал ему одному.
Стюарт пил виски и думал о многом. Вновь подумал о матери, чего не случалось уже много лет, с тоской вспомнил брата, убитого в потасовке десять лет назад. Он осознал, насколько извилист и труден был его путь, но благодаря всему, через что он прошёл, он стал тем, кем он стал, кем он должен быть. И это делало его счастливым.
Невероятный шум, словно раскалывалась земля, ударил по перепонкам. Дыхание спёрло. Стюарт повалился на спину, стакан выпал у него из рук и остатки содержимого разлились по песку. Он сжал зубы, чтобы не закричать, но сдавленный рык всё же вырвался. Уши готовы были разорваться, потекла кровь.
Он лежал на спине и видел, как, источником шума, из моря поднимается и застилает собой небосвод, огромный город, сияющий цветами неизведанного, цветами из иных миров, не имеющих названия. Купола церквей этого города-причудливые многоугольники с бесконечным количеством граней, звенели тысячами, сотнями тысяч всевозможных звуков: то был и детский плач, и звук фейерверков, и нежный шёпот на ухо, и мяуканье котов и лязганье ржавой пили и невероятное множество других звучаний. Гротескные скульптуры на фасадах перевёрнутых зданий смотрели на него своими развращенными нулями глаз, покрывающими высохшие десятки черепов циклопических размеров. Часы с вывернутым наизнанку циферблатом в центре города били тридцать шесть часов, шестьдесят шесть минут, а из домов, где в каждом окне горел свет из параллельныых вселенных, слышались крики усопших и нерожденных, молитвы ещё не родившихся и отчаянные вопли тех, кто придёт намного позже. Пелена застилала глаза Стюарта, он не мог вымолвить ни слова, он мог лишь смотреть и слышать, тело его как-будто окоченело. Над всем городом со всех его сторон возвышалось строение, похожее на саркофаг из очень мутного стекла.
Что-то повторяющееся, неизменное то и дело мелькало
в разных участках этой усыпальницы метаморфоз. Но Стюарт ещё не мог разглядеть, что это же это было. Когда же он попытался, колокола забили громче, крики стали истошнее, и тьма захватила город.
Эдвард Стюарт лежал на спине на пляже. К его ногам подступала вода, стакан, испачканный в песке, лежал на лужице разлитого виски. Стюарт моргнул. Приснилось ему что ли всё это?
Он посмотрел на карманные часы, время было почти четыре часа утра. Да, видимо он настолько вымотался, что даже не заметил, как уснул.
Эдвард чувствовал себя разбитым и больным. Голова шла кругом.
Подобрав стакан, он вернулся в дом и закрыл дверь на ключ. Ему не хотелось думать о своём сне. Не сейчас.
Налив себе ещё виски и почистив зубы, он вошёл в тёмную спальную, залпом осушил стакан и моментально уснул.
Начинался прилив..