Глава 16
Через мгновение Джесс в третий раз упала на знакомый каменный пол, на что-то мокрое, тотчас почувствовав острую боль в колене и в ладони. Но, не обращая на это внимания, почти тут же вскочила на ноги.
Ее блузка и джинсы были пропитаны кровью. Кровь же заливала пол. Она была всюду и успела испачкать даже душу.
Джесс резко вдохнула воздух ртом, заставляя себя не дышать – боялась приторно-металлического тяжелого запаха. И лишь несколько секунд спустя поняла, что это не кровь, а вино.
Бутылки, которые раньше стояли на полках, теперь валялись на полу. Многие были разбиты.
В темных лужах блестели осколки - о них Джесс порезала колено и ладонь. В воздухе витал крепкий спертый аромат винограда и алкоголя. От него кружилась голова и закрывались глаза, и Джесс поспешила подняться по лестнице, чтобы оказаться в знакомом холодном коридоре.
В том, в котором жили тени. Они ползали по стенам, как клопы и норовили наброситься на нее, но пока тускло горел свет, не смели этого сделать.
Джесс спешно шагала вперед, зная уже, куда идет, ожидая вот-вот очутиться в разрушенной гостиной, однако коридор все никак не кончался. И Джесс шла и шла, чувствуя, как за ней наблюдают сотни теней, готовых растерзать ее заживо.
Изредка она оглядывалась, ловя краем глаза, как тени собираются в стаю, мечущуюся по потолку.
Вход в винный подвал все еще был виден, словно Джесс никуда не шла, а оставалась на месте. Но она точно знала: ее движение – не иллюзия. Иллюзия – близость подвала.
И она продолжала упрямо идти вперед с вновь возродившейся, хоть и неуместной надеждой отыскать Брента в этом странном измерении.
Она должна двигаться вперед. Стоять на месте – подобно смерти.
В какой-то момент она запнулась и свет погас. Тени кинулись к ней, облепляя со всех сторон, как прозрачные пираньи. Джесс не отбивалась – знала, что это невозможно. Она лишь пыталась защитить лицо и голову, закрывая их руками.
Но тени не успели вкусить ни ее плоти, ни крови, ни души, потому как свет вновь загорелся, тускло озаряя покрывшиеся плесенью стены.
Коридор кончился совершенно внезапно.
Он привел к приоткрытой деревянной двери с симпатичной резьбой, за которой слышалась негромкая, рваная на ноты, обволакивающая темная музыка. Фоном для нее служил низкочастотный гул. Томный женский шепот повторял слова на незнакомом языке, и плавный звук ее голоса то становился громче, то пропадал, то разлетался на эхо.
Музыка завораживала и отталкивала одновременно. Словно была запретной.
Джесс потянула дверь на себя и попала в огромный полутемный зал со стеклянным куполом, над которым раскинулось ночное небо. Его то и дело озаряли короткие вспышки. Музыка стала громче, но женский голос пропал – вместо него раздался приглушенный кроткий крик, заставивший Джесс замереть и оглядеться.
Неподалеку валялось Пугало – то самое, что преследовало ее.
Сейчас оно казалось безобидной страшной игрушкой, садовым забытым инвентарем. Никак не чудовищем.
Однако стоило Джесс потерять бдительность, проходя мимо, как пальцы-коренья слабо зашевелились и вдруг крепко схватили ее за щиколотку. Ногу словно перетянуло жгутами.
Глаза Пугала вспыхнули алым. Сшитое из холщевого мешка уродливое лицо исказила гримаса.
Приветливая или устрашающая?
- Пришла, - проскрежетало чудовище. – Тебя не ждали.
Его глаза погасли. Рот-прорезь замер безобразной дырой. Из нее выполз паук и побежал в сторону.
Джесс с тихим криком вырвала ногу из железной хватки и побежала вперед, скользя по мраморному ледяному полу босыми ногами.
Пугало не преследовало ее. Так и осталось лежать.
Сквозь арочный узкий проем Джесс ворвалась в другую комнату. Она была куда меньше первой и казалась наполненной отстраненным уютом.
Здесь царили спокойствие, прохлада, сумеречные сдержанные краски и холодные оттенки. В воздухе разносился запах восточных благовоний. С балочного потолка до пола, устланного ковром, спускались невесомые занавески и изящно задрапированные ткани.
Ветер играл со струящимся шелком. Лунный свет стекал по атласу. Блики фонарей искрились в органзе.
Понизу стелился туман.
Здесь же играла та самая музыка. Она завораживала и заставляла успокаиваться.
Замедлить бег мыслей.
Забыться.
В восточной комнате были люди – трое.
На полу, в изголовье кровати с балдахином, откинувшись на стену и вытянув ноги, сидел молодой мужчина в плаще с эполетами. Его голова была склонена к груди –так, что черные пряди закрывали глаза. Но они не могли спрятать их лиловое холодное сияние.
Мужчина смотрел вперед. Исподлобья, бездумно, не мигая, Словно был неживым.
Но – странность – Джесс казалось, что в его страшных глазах куда больше жизни, чем в глазах Уолша.
Джесс уже встречалась с ним в одном из сновидений. Тогда она была в наручниках.
На кровати находились две девушки.
Одна была почти обнажена. Она сидела на коленях, опустив взгляд, и черные волосы струились по плечам. Руки ее были связаны лентой. Поза покорности.
Вторая лежала на спине – будто спящая рыжеволосая красавица в алом откровенном наряде, единственном ярком пятне в этой странной комнате. Поза беззащитности.
Джесс уже видела ее – в первый раз, когда попала в это измерение.
У каждой девушки на шее виднелся ошейник с массивной цепью. По железным звеньям пробегали бирюзовые искры.
Мужчина увидел Джесс и резко поднялся. Огонь в его глазах разгорелся ярче.
Она не успела убежать. И вдоха сделать не успела. Он в одно мгновение оказался напротив нее, склонив голову на бок.
- Так-так-так... Как ты смогла пройти сюда? Это не твой дом, Кэнди. И даже не мой, - прошептал мужчина, улыбаясь ей так, как никто другой не мог: в его улыбке переплелись нежность и жесткость.
Лиловые глаза пугали, но Джесс не могла отвести от них взгляда.
Ее словно заморозило.
Он обошел ее вокруг, как хищник жертву, не веря, что Джесс стоит перед ним. Его ладонь оказалась лишь на пару миллиметров выше ее кожи – будто гладя без прикосновений. Но от этого внутри мышц, связок и сухожилий пробегал слабый ток.
Мужчина не трогал ее, но Джесс казалось, что его руки скользят по ее телу. И сквозь страх, окутывающий ее сплошной черной пеленой, пробилось новое чувство – странного болезненного притяжения.
Дыхание участилось вслед за пульсом.
Неожиданный, едва уловимый аромат абсента возбуждал.
Раньше Джесс испытывала подобное лишь к Бренту. Только к нему ее тянуло с той неудержимой силой, которая заставляла ее совершать необдуманные поступки.
Сходить с ума.
Любить.
Она не могла находиться рядом с Брентом долгое время, хотя бы не дотрагиваясь до него.
- Кровь, - с шумом вдохнул мужчина воздух у самых ее волос. Наслаждался их тонким ароматом.
От Джесс пахло дождем.
От него – абсентом.
– Твоя кровь. И чужая. Кто он, Кэнди? – вдруг резко спросил он, хватая ее за прядь, которой касался Уолш.
- Отвечай мне.
Джесс молчала, испуганно на него глядя.
Мужчина схватил ее за горло, слегка сжимая дыхательные пути. От него исходила пульсирующая ярость – точно так же, как от Джесс – задурманивающий разум страх.
Джесс закашлялась, но он не ослаблял хватку.
«Помогите...», - прошептала она про себя.
«Сильнее!» - кричал ее второй голос, с визгливыми нотками.
Музыка остановилась.
Заскрипела невидимая дверь.
Ветер сник, и подул с новой силой, уже не играя с тканями, а трепля их.
Лицо вдруг мужчины зарябило, как в старом телевизоре.
Невидимая сила отбросила его в сторону, и он с трудом встал, не отрывая удивленного взгляда от Джесс.
Рябь пробегала по его коже, срывая маску за маской.
Одно лицо накладывалось на другое.
...светлые волосы.
Темные спутанные пряди с проседью.
Спокойный взгляд серых глаз.
Лиловая светящаяся радужка.
Нежная улыбка.
Сумасшедший оскал...
Джесс видела то Брента, то незнакомого психопата. С поразительной быстротой менялись черты лица, его выражение, волосы, и два образа сливались воедино.
Он тоже не понимал, что происходит. Стоял, широко расставив ноги, глядя на Джесс разными глазами.
Лиловые, серые, лиловые, серые, и снова лиловые...
Выдержать это было сложно. Видеть Брента в ком-то было сложно.
Она оглушительно закричала, почти срываясь на визг, сжав виски.
И исчезла.
Все, что оставалось ему – ловить руками воздух.
Подняв голову кверху, как зверь, он тоже закричал – громко, пронзительно, так, что на шее вздулись вены.
Его крик породил хаос.
Все те тени, что были в комнате, слились воедино, взбежав по стене на потолок. Они сцепились в огромный пульсирующий круг. Оттуда смотрели, мигая, множество алых глаз.
Воздух стал разряженным и тяжелым.
По полу поползли трещины, из-под которых полезли клочья желтого тумана. Сквозь него были видны десятки рук, тянущихся кверху.
- Джесс... Джесс... Джесс... - Раздавались вразнобой одни голоса.
- Смерть... смерть, - шептали в ответ другие.
Третьи лишь визжали и хохотали.
- Любовь, - скулил кто-то в общем хоре.
Сидящая на коленях девушка пришла в себя. Ее взгляд стал осознанным. Не понимая, что происходит, она с криком забилась в угол кровати. Из-под нее выползла тонкая черная ручка со скрюченными изогнутыми в другую сторону пальцами.
Детский кошмар ожил.
- Нет-нет-нет, - кричала девушка. Она оцепенела от ужаса.
Ее никто не слышал.
Ручка вцепилась в тонкую щиколотку и обвилась вокруг обнаженной ноги, словно змея. Перебирая пальцами, как насекомое ножками, ручка поползла вверх, к животу.
Безумный крик девушки разорвал воздух. Она потеряла сознание, и черные пальцы гладили ее губы.
Все закончилось в одно мгновение.
Тени, рассыпавшись, вернулись на место.
Голоса пропали.
Туман исчез.
- Успокойся, - велел спокойный женский голос.
В восточной комнате появилась миниатюрная молодая женщина с пепельными волосами, в этот раз забранными в высокую прическу. Словно древнегреческая богиня, она была одета в тунику.
За ее спиной стояла огромная шарнирная кукла. Она была так прекрасна, что ее красота отталкивала.
Блондинка подошла к мужчине и положила руку на напряженное плечо.
- Что ты делаешь? Тебе нужна тень. Не трать ее впустую. Ты едва восстановился после Пещерного Демона.
Она повернулась другой стороной, и на ее щеке стал виден безобразный шрам.
- Как она оказалась здесь? – прошипел он. – Это твой дом.
Ярость его была слишком очевидной.
- Но в моем доме ты. А ты слишком сильно связал вас. Не стоило. Привязанности – это не в твоем стиле. Привязанности делают нас слабее и лишают тени.
В голосе женщины была назидательность.
- Я хочу ее, - хрипло сказал мужчина, не желая ничего слышать.
Он резко повел головой. Каждая жила на шее напряглась
- Так сильно?
- Ее страх манит. Слишком сладко.
Он облизнулся. Словно пробовал ее страх на вкус. Скучал по этому страху.
- Страх или любовь? Ты слишком жаден, - заметила женщина, садясь на кровать рядом с лежащей без сознания девушкой и гладя ее по растрепанным волосам.
- Я слишком щедр. Не убил ее. Подарил жизнь, - глумливо заметил мужчина.
- Ты – создатель? Отвратительно, - растянулись губы женщины в улыбке.
- Я слышу, как она кричит. Там, где она, сильнее пахнет кровью. Невероятно, - с шумом выдохнул он воздух. – Хочу Кэнди.
На его лице появилась улыбка наслаждения. Но блеск лиловых глаз стал болезненным, тусклым.
Возможно, это была борьба двух противоположностей.
- Не вмешивайся в их игру, - устало попросила женщина.
- Они играют с моей игрушкой, - отозвался он, криво улыбаясь.
И растворился в воздухе.
- Глупец, - рассмеялась блондинка, поняв, куда тот направляется. – Игра? А ты уверен, что это игра?
«Если Пещерный Демон вновь зацепит тебя, не приходи. Ты вне закона. Ты – часть Диспатера».
Она точно знала, что эта направленная мысль достигнет головы Темного Пугала, где бы тот ни находился.
«Пошла ты».
Усмехнувшись – другого ответа можно было и не ждать, женщина склонилась к девушке, касаясь светлыми локонами обнаженных плеч и груди.
- Бедное дитя. Он напугал тебя? Поэтому я не люблю мужчин. За страх нужно платить. И я щедро заплачу тебе
Она нежно поцеловала ее в лоб и сняла ошейник. И, не оборачиваясь, велела кукле:
- Отнеси ее обратно.
Кукла с легкостью подхватила находившуюся без сознания девушку и скрылась в проеме незаметной двери.
- Любовь – самое большое безумие, - тихо сказала женщина, обращаясь к рыжеволосой, которая не реагировала ни на что происходящее.
Она готова была согласиться с любыми словами.
***
Казалось, ничего не изменилось.
Казалось, Джесс не попадала ни в чей дом.
Казалось, прошло ни больше пары секунд, и она просто зажмурилась, а после распахнула ресницы вновь.
Джесс так и находилась в шкафу, и Роберт Уолш смотрел на нее пристально, умоляюще и раздраженно одновременно.
- Джессика Мэлоун, - повторял он, - ты должна им сказать. Должна сказать. Сказать.
Его рука, сжимающая нож, тряслась. По подбородку текла слюна.
- Отпусти меня, - взмолилась она, тяжело и часто дыша. – Не убивай. Не надо.
- Это не я! – заорал Уолш так зло, что его лицо внезапно перекосилось.
Он больно схватил Джесс за волосы, пытаясь вытащить ее из шкафа.
Она в третий раз постаралась оттолкнуть его, но его хватка была слишком сильна. Все, чего она добилась – нож выпал из его руки.
Завязалась короткая борьба.
Джесс и сама не знала, откуда в ней столько силы. Но в какой-то момент она сумела подхватить упавший нож и выставила его вперед защитным движением.
Лезвие легко вошло в плоть. Уолш сдавленно вскрикнул.
В голове Джесс вспыхнула белая молния. Она обожгла виски и ударила в лоб изнутри, рассыпавшись на клочья прошлого.
Короткие двухсекундные обрывки наводнили ее голову забытыми воспоминаниями. Страшными, яркими, темными. Теми, которые она никогда не должна была вспомнить.
Вспышка.
Джесс поднимает с земли нож.
Вспышка.
Крепко сжимает рукоятку.
Еще вспышка.
Ее овладевает желание – одно лишь дикое желание – всадить лезвие в...
В кого – Джесс не помнит.
Но вновь мелькает перед покрасневшими глазами вспышка, и она видит, что лезвие входит в кого-то. И на одежде вокруг раны тотчас расплывается кровавое пятно.
И Джесс почти ликует.
Вспышка.
Она бежит по полю.
***
Джеймс смотрит на Джесс самодовольно, зная, что отныне власть – у него. Ему смешно и радостно одновременно.
В ее взгляде читается страх, который не дает нормально мыслить. Стирает логику в порошок. Обезоруживает.
- Чего ты хочешь? – спрашивает она тихо.
Он улыбается.
- Для начала поцелуй меня, - говорит Джеймс и прикладывает палец к гладко выбритой щеке. – Например, сюда.
Джесс оторопело смотрит в одну точку.
- Эй, Мэлоун, ты слышишь, что я говорю? Я никому не скажу про тебя и малыша Элмера, если покажешь, чем вы занимаетесь, пока мамочка не видит.
Она пристально на него смотрит. В ее взгляде – гнев.
- Ты с ума сошел.
- Переспи со мной, - говорит он и широко улыбается. – Это ведь легко. Давай прямо здесь, Мэлоун.
Он запирает дверь и подходит к Джесс. Внимательно смотрит в карие испуганные глаза. И понимает, что победил. Это заводит его.
Джеймс срывает резинку с ее густых темных волосы и запускает в них пальцы. Он давно мечтал сделать это, но вместо него так делал этот чертов гик Элмер.
- Тебе понравится, - уверяет Джеймс злым шепотом и целует ее – больно, почти грубо, обхватив ладонью затылок.
Джесс терпит. Ее глаза расширены от ужаса. Ей противно.
- Отвечай мне, - рычит злобно Джеймс и снова припадает к ее губам. Но не дожидается обратной реакции.
Тогда он отстраняется и садится на парту. Достает телефон.
- Делаю рассылку одноклассникам, - весело сообщает Джеймс.
- Не надо, - говорит с отчаянием Джесс и подбегает к нему, хватаясь за руку. – Не надо!
- Тогда все делай нормально. Поняла меня. Говори, Мэлоун, поняла?
Джесс часто и мелко кивает.
Обнимает его. Целует – все как положено, только без чувств, механически. И Джеймс это чувствует. От этого он злиться и специально делает ей больно; но это же все больше распаляет его.
Джеймс расстегивает ей блузку, и она падает на пол. Его неприятные руки – всюду. Он не гладит – он больно хватает. И отчего-то думает, что ей должно это нравится – ему ведь нравится. А она терпит, кусая губы, чтобы не зарыдать.
Джесс пока еще слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться.
Она не знает, что Джеймс заранее установил здесь крохотную камеру, потратив не ее покупку всю наличку.
А он знает и старается сделать так, чтобы они попали в ее объектив. И разворачивает Джесс так, чтобы было видно ее лицо.
Возможно, он любит ее.
Не так, как брат – свою девчонку–уродину. По-настоящему.
***
Джесс ранила Уолша в плечо – не смертельно, но ему было больно. А бол породила ярость.
- Ты вывела меня из себя, грязная девка! - закричал он. – Ты будешь первой, первой, первой!
Уолш неуклюже размахивал ножом, который вновь оказался у него, шипя ругательства. Градус безумия в глазах повысился.
Джесс вскочила на подоконник, к открытому окну, из которого рвался осенний ветер.
Лучше она упадет вниз, туда, на проезжую часть, чем даст ему убить себя.
«Тогда я найду Брента, и все закончится», - отстраненно думает она, глядя, как хохочет Уолш, надвигаясь к ней.
«Тогда ты не найдешь Брента, дура», - возражает голос, принадлежащей другой Джесс, слишком слабой, но смеющей проявлять себя.
- Иди ко мне, Джессика Мэлоун, - сказал хрипло Уолш. – Раз ты такая же, как и все...
Он замахнулся, целясь в живот.
Сделать шаг назад, в бездну Джесс не успела – в комнате появился высокий широкоплечий мужчина.
Его лицо исказила ярость. Лиловые глаза сверкали.
Он без труда выхватил нож из пальцев беснующегося Уолша, в котором словно что-то сломалось. Не обращая внимания на порез на ладони, мужчина поднял Уолша за шею, прижимая к стене, а после швырнул в сторону, заставляя того пролететь половину спальни и упасть около кровати.
Плащ с эполетами, черные волосы с проседью, злые лиловые глаза, узкое бледное лицо – знакомое, имеющее общие черты с лицом Брента – и Джесс поняла, кто это.
Тот самый хозяин другой реальности.
В его доме она побывала трижды. Или дважды?
Он все-таки существует? Или это очередной миф, выдуманный ее воспаленным сознанием? Очередная галлюцинация?
Мужчина снял ее с подоконника, поставив перед собой и положив руки на ее плечи. И вновь сердце Дежсс затопила знакомая волна уставшей потерянной нежности.
Он словно почувствовал эту нежность. Сглотнул. Опустил ее. Сделал шаг назад.
Его глаза потухли, и взгляд скользил по телу Джесс – не похотливо, а изучающее, словно мужчина пытался понять, не ранена ли она.
Убедившись, что девушка цела, он оскалился в улыбке.
- Кто вы? – прошептала Джесс, едва стоя на ногах.
- Тень, - ответил он деланно вежливо. – А ты – моя игрушка. Верно?
Она затрясла головой.
- Ох, Кэнди, какая же ты... Грязная и чудесная.
Он прикрыл глаза и тяжело выдохнул.
- Как же я хочу тебя, Кэнди, - проговорил он тихо. – Всю – с душой и костями.
Его улыбка стала мечтательной, но жесткость в глазах не исчезла.
- Кто вы? – повторила Джесс слабым голосом.
Наверное, сейчас она умрет.
- Кто я? Какой сложный вопрос. А ты никогда не скала легких путей, моя сладкая.
Он погладил ее по щеке. Джесс передернуло.
- Ты запуталась: реальность это или сон. Фантазия или галлюцинации. Ты никогда не думала, что нездорова, Кэнди? В чем причина того, что ты видишь то, чего не видят другие? – шептал он, встав за ее спиной и положив холодные ладони на плечи.
- Где Брент? Вам ведь известно... Пожалуйста, скажите...
Ей ничего больше не нужно было.
- Ты хочешь знать, где он? – смакуя вопрос, повторил мужчина. - Тебе ведь был дан ответ – он мертв. Брента больше нет.
- Вы лжете! Я видела его! – Джесс не вырывалась. Если у нее был шанс сбежать от Уолша, то от этого человека – нет.
И человека ли?
- Ты видела его во мне, верно? Я просто умею играть. Мне стать им для тебя?
Джесс показалось, что она вновь видит в этом сумасшедшем Брента.
И отчаянно замотала головой. По ее щекам текли слезы.
- Нет, нет, нет, нет, нет...
- Раз ты не хочешь, стану, - серьезно сказал мужчина.
По его лицу и телу вновь прошла рябь.
Теперь перед ней стоял Брент – тот самый, повзрослевший. Очень усталый.
Любимый.
Наверняка ненастоящий.
Она зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Она плакала в голос.
- Джесс, - мягко сказал знакомый голос. Без раздражений, сожаления и ненависти.
С одной лишь усталостью.
- Я так люблю тебя, Джесс.
Она молчала, глотая слезы.
Он встал перед ней на колени и поцеловал в живот – туда, куда вонзил нож. Джесс, действуя под каким-то ненормальным порывом, положила одну руку на плечо Брента, вторую – запуская в волосы и прижимая к себе.
- Какая ты гадкая... - шептал он и исступлении, целуя ее сквозь испачканную блузку. А она гладила его по голове и плечам.
Мир перевернулся.
Мир взорвался.
И Джесс взорвалась вместе с ним.
...как она вновь оказалась на подоконнике, под хлесткими ударами ветра, Джесс не поняла – теперь они стояли вместе.
Брент толкнул ее, и она полетела вниз, к проезжей части, по которой с воем неслись полицейские машины.
Джесс приняла это, как должное.
В полете она закрыла глаза и потеряла сознание до того, как ударилась об асфальт.
Брент повернулся к Уолшу, который пришел в себя и пытался выползти на коленях из комнаты.
- Стоять, свинья, - приказал Брент жестким – не таким, каким обращался к Джесс – голосом.
Уолш испугано замер. Оглянулся затравлено. И закашлялся – ему показалось, что его схватили за шею.
Шкаф, в котором недавно пряталась Джесс, открылся. Оттуда вышла высокая нервная женщина с пучком седых волос на голове и сигаретой в руках.
- Робби, ты опять себя плохо ведешь? – спросила она хриплым голосом. – Что мне нужно сделать, чтобы ты вел себя хорошо?
- Мама, мама, нет, я не хотел, - зачастил с придыханием Уолш.
Он выглядел как щенок, которого кинули в клетку с голодным львом.
- В школе мне сказали, что ты вновь себя плохо вел, Робби, - гаркнула женщина. – Подсматривал за девочками в туалете!
- Я случайно, мама! Я не хотел!
Лицо Уолша пошло красными пятнами. Женщина внушала ему животный страх.
Брент смотрел на них обоих с брезгливой улыбкой.
- Я нашла фотографию какой-то девки. Между страниц в непристойных журналах под твоим матрасом. Какой же ты плохой мальчик, - погрозила женщина кулаком. Выбросила сигарету и выхватила из воздуха кочергу.
Она сделала широкий шаг и замахнулась на Уолша.
- Мама, не надо! – завопил он и умоляюще оглянулся на Брента.
Тот едва заметно кивнул, и видение исчезло.
Уолш тяжело дышал, и по его красному лицу текли редкие слезы.
- Не бери чужое, - проговорил Брент. – Я не убью тебя, молись своим богам. Иди и передай своему хозяину, свинья, что Темное Пугало шлет ему привет. Иначе твоя мамочка вновь придет за тобой.
Уолш часто-часто закивал, вскакивая на ноги.
- Убирайся. Копы близко, - ухмыльнулся Брент, и уже его глаза стали лиловыми.
Он посмотрел на лежащую на полу Джесс, присел рядом, провел ладонью по ее лицу. Поправил сбившуюся на животе блузку, прикрыв обнаженную полоску тела невесомой тканью. Улыбнулся неожиданно тепло.
Когда Джессика спала, казалась еще красивее, чем всегда.
Еще беззащитнее.
Еще любимее.
Не выдержав, он поцеловал ее в красные губы. Такие притягательные. Такие сладкие.
- Зачем ты сделала это, Кэнди? – спросил Брент, прежде, чем раствориться в воздухе.
Спустя пару минут в квартиру Эрика ворвались полицейские.
раться 3�\�v/|