Наставник

*от лица Нессы*

Я не знаю, как можно собраться на обычную встречу и чувствовать себя так, будто идёшь на свидание с опасностью. С самого утра я не могла думать ни о чём, кроме него. Сколько бы ни прокручивала вчерашнюю встречу — она будто вживалась под кожу. Его голос. Холодный, ровный. Его взгляд — прямой, тяжелый. И то, как он вышел, оставив после себя в воздухе ту самую тишину, в которой звучало всё, чего он не сказал.

Я стояла перед зеркалом, меняя третий топ за утро. Один был слишком открытым. Другой — слишком закрытым. Третий, вроде, подходил. Белый, обтягивающий, чуть просвечивающий в солнечном свете. У меня нет цели его соблазнять. Я не глупая. Я знаю, что между нами ничего не должно быть. Он выпускник. Старше. Сдержанный. От него веет чем-то, что может обжечь. Но всё равно... мне хотелось выглядеть на уровне. Не дешево. Не вызывающе. Просто так, чтобы он — хотя бы на секунду — посмотрел. По-настоящему.

Когда я зашла в ту же комнату, он уже сидел. В чёрной футболке, спортивные штаны, кроссовки — как всегда, собранный и немного небрежный одновременно. Он поднял глаза на звук двери, не улыбнулся. Лишь кивнул.

— Прошла вовремя. Уже лучше, — сказал он, не поднимаясь.

Я присела на тот же стул, что и вчера. Села ровно, сцепила руки на коленях, стараясь не выдать, как сильно бьётся сердце. Он открыл папку, вытащил какие-то бумаги — план учебной программы, видимо.

— У тебя расписание в системе? — спросил он. Голос, как и вчера, низкий, спокойный, с лёгкой хрипотцой на концах фраз.

— Да. Я проверила. Танцы, теория движения, английский, основа психологии...

— С психологией могу помочь. Это мой профиль, — коротко. — Если, конечно, ты не из тех, кто всё запоминает на слух.

— Я лучше понимаю, когда объясняют нормально, — говорю. — Не люблю зубрёжку.

Он посмотрел на меня. Дольше, чем нужно. Молча. Как будто искал что-то на моём лице. Я почувствовала, как напряглись плечи, как хочется отвести взгляд, но не отвела. Просто дышала чуть чаще, чем обычно.

— Это хорошо, — сказал он, не моргнув. — Значит, будешь слушать.

Весь его тон — не учебный. Не приятельский. Там нет никакой мягкости. Он говорит, будто даёт команду. Как будто не разговаривает — а устанавливает правила. Это не раздражает. Это... возбуждает. Хочется бросить вызов, но в то же время — слушаться. Чёрт.

— Мне всё понятно, — сказала я, глядя в его лицо. — Просто скажите, что нужно сделать.

Он убрал папку. Откинулся назад, сцепив руки в замок. Мышцы на его предплечьях напряглись — я увидела, как тянется кожа. Я смотрела на это и понимала: я вляпалась. Серьёзно.

— Ты выглядишь так, будто думаешь не об учебе, — сказал он. И эта фраза прозвучала не как обвинение, а как факт.

— А вы — так, будто привыкли, что на вас всегда смотрят, — парирую я, удивляясь собственной наглости.

Он усмехнулся. Впервые. Быстро, почти незаметно. Но это была настоящая усмешка. На одну секунду. Как будто я выбила из него лёгкое напряжение. Или наоборот — нажала туда, куда не стоило.

— Ты быстро начинаешь играть, Несса, — он не называл меня по имени вчера. Услышать, как он произносит его — странно. Это имя звучит из его уст иначе. С нажимом.

— Я не играю, — выдохнула я.

— Хорошо. Тогда слушай внимательно.

Он пододвинул ко мне список. Мы прошлись по курсам, экзаменам, условиям зачёта. Он говорил чётко, уверенно. Иногда смотрел на меня. Иногда — просто в документы. Я делала вид, что внимательно слушаю. На самом деле — считала, сколько раз он посмотрел на мои губы. Четыре. Может, пять.

— Ты была в главном корпусе? — вдруг спросил он, закрыв папку.

— Нет ещё. Только на территории. Всё слишком новое, слишком... большое.

— Покажу. Пошли.

Я не ожидала, что он предложит выйти. Сердце дрогнуло. Я поднялась. Мы вышли из аудитории и пошли по коридору. Он шёл рядом, чуть впереди, руки в карманах. Я чуть сбоку, ощущая его запах — не парфюм, а просто он: кожа, кондиционер, чистая ткань и что-то ещё, тёплое, раздражающе-мужское.

На улице было светло, но прохладно. Он показал мне кампус, указал на спортивный зал, библиотеку, столовую. Всё — ровно, без флирта. Словно это просто инструкция. Но в этой сдержанности чувствовалось: он сдерживает что-то большее.

Когда мы остановились у выхода из кампуса, я почувствовала, что больше не могу молчать. Не выдержу.

— Энтони... — сказала я, и он обернулся.

— Что?

— Вам... то есть тебе... вообще комфортно со мной работать?

Он посмотрел. Долго. Молча. Я ждала чего угодно — сухого «да», отстранённого «мне всё равно», даже раздражения. Но он шагнул ближе. Совсем чуть-чуть. Почти незаметно. И сказал тихо, глядя прямо мне в глаза:

— Я держу себя в руках. Вот и всё.

Мои губы разом пересохли. Я сглотнула. Не могла вымолвить ни слова. Внутри — вспышка. Пульс в висках. Желание, злость, волнение — всё смешалось.

Он выпрямился.
— Завтра — теория. 15:00. Не опаздывай. —
И пошёл прочь.

Я осталась стоять, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Как будто этот разговор был коротким током. Я не знала, что именно он имеет в виду. Но я точно знала — **это не просто учеба**.
И я точно знала — **я уже не контролирую себя.**