Экстра 1
Чонгук знал, что в конце циклов может происходить какая-то ахинея, но он и не предполагал, что они всеми офисами должны праздновать это событие, едва ли не с песнями и народными гуляньями, как ему наплела секретарша в летнем офисе. Узнав такую ошеломительную новость в конце своего первого завершенного цикла, когда все сезоны отработали свои законные три месяца, Гук грешным делом подумал, что им придется рассесться на газоне, как на фестивалях, но его предположения пресекли на корню, дав знать, что такое дело обычно отмечают в ресторане. В тот момент он знатно удивился, ведь, где они найдут ресторан с вместимостью в пару сотен человек, однако и эту мысль быстро развеяли, бросив какую-то смутную фразу о том, что директора сами выбирают тех, кто пойдет с ними на эту великую встречу всех четырех сезонов в одном месте. Тогда никто не стал объяснять, каким образом избираются работники, но Чонгук, к добру или худу, прошел этот естественный отбор, в отличие от того же зама, и теперь официально имеет к чему-то непонятному непосредственное отношение.
Жутковатая полная секретарша с четвертого этажа ворвалась ураганом и буквально за шкирку вытащила ничего непонимающего Чона в коридор, где и объявила о том, что через каких-то пятнадцать минут он должен быть в полной боевой готовности у входа в здание офиса.
— Что простите? — Чонгук смотрел на нее, как на дуру, а та лишь повела плечом в игривой манере, явно довольная тем, что такой красивый и, что самое главное, молодой парень сейчас с ней разговаривает, пусть и с неприкрытым недовольством
— Директор велел собраться у дверей, — повторила женщина с пышными формами, — едем праздновать успешное окончание цикла, тебя разве не предупредили заранее? Я вроде рассылала информацию на почту, ты ее вообще открывал?
Чонгук помнит о том, что была рассылка, но там было сказано лишь о том, что он один из тех людей, который пойдет на «праздник» и будет неким представителем от осеннего сезона, но там и слова не было о том, что все это будет прямо здесь и сейчас. Чон готов предъявить этой особе все, что о ней думает, но, подумав, что это может быть вовсе не ее ошибка, скрипя зубами, шумно выдохнул через нос, стараясь проглотить все накатившее недовольство.
— И что, мне даже нельзя сходить домой и переодеться?
— Что за вопрос? Конечно, нет!
Чонгук скривил губы. Ну, а на что он собственно надеялся?
— Ты и в костюме отлично выглядишь, так что не переживай, обычно никто не переодевается, всегда сразу туда едем, — пояснила женщина, сдувая челку с глаз.
Этим своим «всегда» только больше возраста себе прибавляет. Чонгуку иногда очень любопытно, сколько она тут работает и сколько лет, ведь возраст скрывает тонны пудры на тщательно выбеленном ею же лице.
— Найди своего друга Ким Югема и спускайтесь, — напоследок сказала она, прежде чем подмигнуть и скрыться в глубинах коридоров.
На улицу из офиса выплыло порядка 20 человек, среди которых скромненько стояли Югем и Чонгук, искренне не понимающие, куда они сейчас поедут и на чем, что не менее важно. Как выяснилось позже, компанию встречает порядка пяти машин такси. Чон, конечно, на лимузин и не рассчитывал, он даже рад, что им не пригнали какой-нибудь фирменный автобус.
Чон и Югем схватившись за руки, как бойфренды, запрыгнули в первую попавшуюся машину, чтобы их не рассадили куда попало, ведь с другом будет о чем потрепаться и не так стремно ехать туда, не знаю куда. Прямо за ними залезла назойливая секретарша и какой-то усатый мужик, что комфортно устроился на пассажирском спереди.
Чонгук всю дорогу был занят тем, что прижимался к Югему настолько, насколько тот позволял, насколько вообще было возможно, ибо секретарша с широкими бедрами, специально или не совсем, наклонялась ближе к Гуку, дотрагиваясь голым участком кожи плеч к плечу парня. То, что ему этот жест не нравился — слабо сказано, ведь не просто так он позвоночник прогибает, как в матрице, силясь избежать излишнего телесного контакта. Занимаясь оттачиванием приемов самих ниндзя, Гук не заметил по какой дороге они приехали и в каком районе оказались, но ресторанчик явно находился где-то вблизи спальных районов, но не в менее оживленном местечке, чем в центре города. На улице уже горят фонари, а вокруг то и дело снуют парочки и туристы, огибающие машины такси, что привезли управленцев погодой в одно из здешних заведений.
Как только таксист дал добро на то, что можно покинуть автомобиль, Чонгук, буквально по головам полез наружу, в надежде избавиться от секретарши и вдохнуть что-нибудь другое, а не ее уже порядком поднадоевшие сладковатые духи. На улице пахло специями и каким-то фастфудом и это в какой-то степени создавало атмосферу некого уюта, но насладиться открывшимся видом и ароматом ему не дал директор, что с кряхтением выполз из своего личного автомобиля. Он ляпнул что-то про то, что они приехали последними и надо уже бежать внутрь, а не стоять с разинутыми ртами, пытаясь насытиться запахом шашлыков воздушнокапельным путем.
Двери ресторанчика были настежь открыты, завешенные красными шторками, доходящими до середины проемов, с позолоченными буквами на каждой шторине. Судя по виду, который пристает с улицы, столики низкие, а все гости сидят на татами, в общем типичный азиатский ресторанчик, ничего особо примечательного из себя не представлял.
— А вот и мы! — весело прикрикнул директор осеннего сезона, эпично откидывая шторину на входных дверях. — Просим простить за опоздание. Всем здравствуйте, всем добрый вечер.
Директора оставшихся трех сезонов сидели за отдельным столом и вовсю призывно махали руками, чтобы осенний директор их заметил и поспешил к ним.
Мужчина велел всем пить, есть и хорошо проводить время, но ничего о целях сего собрания вновь никто так и не заикнулся.
Чонгук стоял, как вкопанный посреди ресторана, пока сзади к нему, наконец, не прибился Югем, поправляющий вывернувшие карманы брюк, в которых дребезжали ключи от квартиры.
— Ну и что? Куда идти-то? — поинтересовался Ким, разглядывая каждого управленца в помещении, надеясь найти хотя бы одно знакомое лицо.
— Понятия не имею, — промямлил Чон, изучая уже подвыпивших соседей по цеху — видимо опоздали на приличное время. — Старый убежал куда-то и ничего толком не сказал.
К парням подбежала официантка, наверняка потому что заметила, как те бездумно пялятся то на один столик, то на другой, не понимая куда идти и что делать.
— Ой, проходите-проходите, что же вы в дверях стоите?! Присаживайтесь скорее! Вы откуда?
Девушка молотила языком так быстро, что Гук порой вообще не понимал, что она говорит по-корейски, а в этой какофонии из самодельного караоке и гула голосов, так вообще ничего не разберешь, однако у Югема с этим дела были получше, поэтому он смог дать той внятный ответ.
— Так мы из осеннего офиса. Куда нам сесть? Тут все занято...
— Ой, да, точно, — опомнилась девушка, — присаживайтесь к любому столику. Вон тот, — она указала на один из ближайших столов, — там есть ваши коллеги?
— Вообще никого.
— О, отлично, тогда присаживайтесь, — официантка начала подталкивать парней в спину в направлении того стола, где уже кто-то сидел и разговаривал.
— Что за бред? — не понял Чонгук, стараясь повернуться к девчонке лицом, пока та упорно пытается сдвинуть его с места, своим хрупким телом.
— Ну, так ваш начальник очень просил посадить своих подчиненных к незнакомым людям. Связи налаживает так сказать, — пояснила девушка, пихая не особо сопротивляющегося Югема в сторону.
— Погодите, то есть в этом и есть смысл собрания?
— Ага, — ответила за официантку секретарша осеннего офиса. Интересно, как долго она отиралась рядом с ними? — Директора считают, что хорошая попойка в компании наших коллег способствует плодотворной работе и хорошей урожайности.
Чонгук, конечно, знал, что у этого старика давно устаревшие методы и взгляды на жизнь, но он не думал, что настолько. Гук не любитель знакомиться с новыми людьми, потому что так кто-то сказал, поэтому он не может не проклясть лишний раз свое чертово начальство и начальство других сезонов.
— Пойдемте, Чонгук, Югем или как там тебя, — секретарша подхватила парней под руки и уволокла в сторону другого столика, видимо к тому, к которому направлялась изначально одна, пока случайно не застала своего обожаемого Чон Чонгука таким одиноким и потерянным.
Гем недовольно цокнул, но все равно пошел, потому что без друга он никуда, да и идти ему все равно больше некуда.
— Вот тут отличное местечко, присаживайтесь, — секретарша опустила руки на плечи Югема и Гука, припечатывая тех к татами.
Женщина поправила волосы и подтянула бюстгальтер, виднеющийся из-под тонкой блузки, заставляя парня, сидящего ровно напротив нее, подавиться своим напитком. Закашливающийся парень привлек внимание и Чонгука, который все это время пытался отползти от женщины, даже на колени Гема, если ситуация потребует. Каково было удивление Чона, когда он узнал в парне, у которого напиток пузырится через нос, Ким Тэхена собственной персоной.
— Простите, — извинился Тэ, вытирая нос салфеткой.
— Тэхен?! — высказал общее удивление Югем, что без стеснения тычет в сторону Кима пальцем.
Тэ промокнул салфеткой нос и губы, поднимая глаза, когда услышал свое имя, произнесенное больно знакомым голосом. Его глаза стали круглыми, как две таблетки и он кашлянул еще раз, постукивая себя кулаком по груди.
— О, господи, ты тоже здесь? Какими судьбами? — Тэхен поправил оправу очков, ошалело уставившись на своего давнего знакомого.
Чонгук уверен, что эти его очки опять лишь для образа, хотя ему не помешало бы носить те, что с диоптриями, потому что Чона тот все еще в упор не заметил, хотя руку протяни и сможешь по щеке погладить или пощечину влепить, если будет необходимость.
— Тебе пора настоящие очки носить, я вообще-то тоже здесь, — недовольно буркнул Гук, щелкая пальцами прямо у чужого носа.
Без того удивленный Тэхен стал выглядеть еще более шокированным, когда перевел взгляд с улыбающегося Югема на Чона, угрюмо смотрящего прямо на него.
— О-у, так вы знакомы, — изумилась секретарша, стараясь вклиниться в разговор. — Какая я молодец — не знала, а привела вас сюда.
— О, а вы не те ребята, что помогли летнему офису во время затопления? — подал голос еще один парнишка, что сидел рядом с Тэхеном все это время, но молчал до этого момента. — Вы помните меня?
Парнишка в очках счастливо тыкал в себя пальцем, напрашиваясь на то, чтобы в нем признали когда-то известного. И в самом деле, если так задуматься, то парень очень сильно смахивает на того самого очкарика, что притащил осенних в офис и заставил выгребать воду своими рубахами. И в правду он.
— Да ну тебя! — удивился Гем, хватаясь за руку очкарика, чтобы пожать ее, — вот так встреча! Да тут за столом и осень, и лето, и весна собрались. Какое совпадение, брат, а ты тут с кем? Один?
Чонгук порой удивляется общительности своего лучшего друга, потому что, насколько ему самому известно, тот знает очкарика ровно столько же, сколько и сам Гук, но почему-то зовет его «брат», хотя вряд ли вообще в курсе как того зовут.
— Так я с Тэхеном, — очкарик указал на розоволосого, неловко поправляющего свою шелковую рубашку с подсолнухами, — случайно заметил его. Вижу лицо знакомое, думаю, сяду, спрошу, а то мало ли, вдруг правда не обознался, так и получилось! Мы вместе перекусили и поболтали чуть-чуть, а тут вы!
Гем кивал на каждое слово с особым энтузиазмом, представляя себя, Чонгука и секретаршу-нуну за одно, своему летнему теперь «другу».
То есть все это время Тэхен был в компании этого паренька? Чонгук с интересом смотрел то на очкарика, то на Тэхена, медленно жующего какой-то салат с грибами. Вообще Гук не знает, в каком настроении он тут был до этого, но после его, Чонгука, появления, тот как-то понурил голову и не особо хотел пересекаться глазами, будто на что-то обиделся. Чонгук не уверен, какое влияние мог бы оказать комплимент, но если бы тут не сидели посторонние несколько десятков человек, то он вполне может быть сделал бы его по поводу внешности — Тэхен выглядел изумительно, правда довольно легко для вечера, наверняка замерзнет скоро.
— Предлагаю выпить за эту неожиданную встречу, — засуетился Югем, бегая взглядом по столу, в поисках бутылки хоть чего-нибудь крепче спрайта.
— Здесь есть соджу? — спросила секретарша у официантки, что порхала между столиками с огромным подносом, набитым до верху грязной посудой.
— Уже несу! — отозвалась другая девушка, что изначально ходила и раздавала алкогольные напитки гостям. — Прошу.
Официантка не поскупилась на алкоголь и сразу выставила все бутылки, что все это время носила у себя на подносе. Четыре зелененьких стояли на краю стола и соблазнительно поблескивали от света тускленьких люстр.
— О, отличная работа, нуна, — очкарик дал пятюню осенней секретарше, вызывая у той самодовольный смешок. — Четко сработано, мое уважение.
— Ну, естественно. Разрешите, — она первым делом наполнила рюмку Гука, а потом и остальных, плеская в каждую по чуть-чуть. — Что ж, рада с вами познакомиться, рада, что проведу время в отличной компании.
Она кинула взгляд на Чона с теплой улыбкой.
— Выпьем!
— Выпьем! — хором крикнули очкарик и Югем, поддерживая женщину в ее боевом кличе.
Рюмки были в миг осушены, а привкус горечи заеден лимоном и парой вилок салата с курицей. Кажется, и правда вечер обещает быть хорошим, но видимо не для Тэ, который нахмурился еще больше, чем раньше.
— Чонгук, может тебе налить еще соджу? — спросила девушка, прижимаясь к боку Чонгука пышной грудью и холодной бутылкой.
Гук лишний раз хочет погладить себя по голове за то, что на нем сейчас помимо рубашки накинут пиджак и ее провокации на нем не шибко работают.
— Нуна?! — громко позвал секретаршу Тэхен, привлекая не только ее внимание, но и других людей за столиком.
Розоволосый протянул руку со своим пластиковым стаканчиком из-под газировки навстречу женщине, слегка улыбаясь натянутой улыбкой.
— Может вы лучше мне нальете?
И, кажется, после этой фразы начался настоящий хаос и анархия.
Ревновать умеет не только Чонгук.
Попойка началась часа три назад и многие уже давно были, грубо говоря, но зато правдиво, вмазанные, что не мешало им желать друг другу долгих лет жизни, как на днях рождения и хорошего урожая на посевной. Гем уже языком узлы вяжет над ухом очкарика, что со слипающимися глазами кивает и отвечает односложными предложениями, на мучающие не первое столетие человечество вопросы. Секретарша терлась возле Гука еще какое-то время, долго уговаривала на танец, но встретив пару десятков мягких отговорок, прекратила попытки, но не особо расстроилась, потому что нашла подружек, с которыми можно потрещать о насущном. Чонгук сразу понял, что пить в этой компании — опрометчивое решение, потому старался незаметно менять рюмки с Югемом и оставаться настолько трезвым, насколько это будет возможно. Зато Тэхен, явно занимающийся самоедством, себе в удовольствии не отказывал. Розовая челка слегка взмокла, щеки горят огнем от выпитого, но, по крайней мере, он все еще вполне себе вменяемый, однако все такой же грустный, но понимающий. Он долго сидел напротив Чонгука, медленно печатая что-то в телефоне, стараясь попадать по буквам как можно чаще, но разговоров с парнем не заводил, пока не возникла необходимость. Тэхен вздрогнул плечами, что явно говорит о том, что тот все-таки замерз, хотя выпил довольно много.
Чонгук с глубоким вздохом скинул с плеч пиджак и протянул его навстречу Киму, привлекая к себе внимание.
— Накинь, а то заболеешь.
Тэхен немного помялся, но все-таки протянул руку, чтобы забрать вещь, однако не успел он ухватиться за ткань, как та была перехвачена женской рукой с ядрено оранжевым маникюром.
— О, спасибо, Чонгук~и, тут и правда как-то прохладно стало. Настоящий джентльмен.
Секретарша, что проходила мимо стола и, видимо, собирающаяся присесть к ним вновь, накинула на плечи пиджак и едва ли не замурлыкала от удовольствия — тепло.
А Тэхен так и сидел с зависшей над столом рукой и с жалостливым выражением лица, как у ребенка, у которого забрали погремушку. Чонгук себя так херово еще никогда не чувствовал, что за нахуй?
— Ты точно не хочешь потанцевать? Народ сейчас только подтягивается, — женщина подмигнула поднявшемуся с насиженного татами Чона, надеясь на то, что тот встал, чтобы пригласить ее на танец.
Однако тот вновь отклонил предложение, попросив вернуть пиджак завтра на работе, и присел на другую сторону стола, на свободное место, рядом с Тэхеном, повернувшись к тому всем корпусом.
— Ну ладно... если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти, — она тепло улыбнулась и скрылась в стороне курилки.
Тэхен пялился на свои руки, а потом вздохнув, как-то расстроено-примирительно, посмотрел на Гука.
— Знаешь, а ведь она хорошая, думаю, тебе бы подошла такая девушка, — он натянуто улыбнулся. — Ты ей явно нравишься, трудно такое не заметить.
— Смеешься что ли? Она же старая!
Тэхен зажал парню рот и грозно шикнул, угрожая тому затрещиной.
— Нельзя такое говорить, это не прилично! Она прекрасно выглядит, спешу заметить. У тебя глаза на затылке?!
— Да ты знаешь вообще сколько ей лет? — Чонгук отлепил со своих губ худую ладонь, шипя, как рассерженный кот. — На ней косметики столько, что подумать страшно! Это все косметика!
— А ты-то откуда знаешь?!
— А ты ее чего защищаешь?!
— Не защищаю! Мне просто любопытно, с какого такого дуба ты знаешь, как женщина выглядит без косметики. Насколько мне известно, то показать себя без макияжа — высшая степень доверия и чаще всего проявляется у девушки дома!
— А сам-то откуда это знаешь? — спокойно уточнил Гук, рассчитывая на то, что Тэхен поймет, что с ним не собираются скандалить и сам сбавит обороты. Хватит каждый день припираться без причины.
— У меня много подруг на работе, — пробубнил Тэхен себе под нос, отворачивая лицо к грязным тарелкам.
Розовая взмокшая челка смешно торчала в разные стороны, а поджатые недовольные губы делали уже вполне себе взрослого молодого человека похожего на первоклассника. Чонгук честно находит это довольно милым зрелищем.
— Мне, кажется, ты ее расстроил, — пробубнил Тэ, потирая красные от алкоголя щеки. — Она же не просто так тебя весь вечер обхаживала, мне ее даже жалко стало.
— А тебя нет? Можно подумать, что ты сейчас на меня не обиделся, смотри, как скуксился весь.
— Не обиделся, мне просто холодно стало, — Ким тяжело вздохнул, опираясь локтем о стол, подперев голову кулаком. — Толку злиться на тебя, ты не виноват в том, что нравишься девушкам, а особенно секретаршам. Даже наша на тебя глаз положила, каждый день про тебя спрашивает.
— Прости, — Чонгук так же, как и Тэ оперся рукой о стол, но от Кима не отвернулся.— Мне, кажется, она просто перебрала, вот и пристала к первому подвернувшемуся мужику. Ты не думай, мне это не нравится, но сделать с этим я пока ничего не могу.
— Хм, ну, а секретарше с весеннего офиса явно нет необходимости хлебать из бутылки ради этого, — хохотнул Тэхен, протягивая руку к чьей-то полной рюмке, оставленной на краю стола. — Ну и ладно! Все равно никого лучше меня у тебя не будет!
— Разумеется, — поддакивает Чон, подхватывая весеннего управленца за подмышки, чтобы поднять его из-за стола. — Хватит уже пить, пошли.
— Что, куда? — Тэхен повис на чужих руках, смотря на того снизу вверх, смешно задрав голову.
— Домой, — коротко и ясно сказал Гук, вызывая у того, как бы странно это не было, не смущение и вовсе не недоумение, а глубокую неприкрытую печаль. — Что опять-то случилось?
Чонгуку, наконец, удалось поставить парня на ноги и развернуть к себе лицом.
— К кому домой? Мы даже не вместе живем. А вдруг ты посадишь меня на такси, а сам останешься с нуной...
Пьяный Тэхен милый, но очень подозрительный и дотошный. Гук уже не выдерживает его ревнивых предположений, о которых тот в трезвом виде вообще не обмолвился бы. Чонгуку нравится думать, что парень всерьез его ценит, но, увы, сам он не знает, что ему делать в подобных ситуациях и это его неимоверно раздражает. Нужно было у Югема взять уроки не только пикапа, но и того, как приструнить чужое ревнивое беспокойство.
— Что ты от меня сейчас хочешь? Чтобы мы съехались? Да хоть сейчас!
Глаза розоволосого удивленно расширились, но потом вновь недоверчиво сощурились.
— Да пошел ты, — тут Чонгук знатно удивился, хотя тот не в первый раз его посылает далеко и надолго. — Все сделаешь, лишь бы я заткнулся, да? Я хоть и выпил, но еще не настолько пьяный, чтобы кивать, как китайский болванчик и верить каждому слову.
Тэхен отпихнул парня от себя и угрюмо скрестил руки, смотря недовольно и злобно, однако долго это не продлилось и через какие-то доли секунд тот уже практически плачет от переизбытка эмоций и количества выпитого, заставляя Гука в панике схватить того за щеки, заглядывать в глаза и спрашивать "что случилось?".
На самом деле у того едва ли глаза заслезились, но хнычет он вполне себе жалостливо и правдоподобно.
— А я ведь правда поверил, придурок ты такой! — обреченно простонал Тэхен, обнимая Чонгука за шею.
— Так я и не врал, — пробубнил в плечо Гук.
— Да врешь ты, перестань, не смешно.
— Ну не сегодня и не прямо сейчас, но когда-нибудь, — Гук успокаивающе похлопал парня по спине. — Ну, все-все, успокойся.
Тэхен шмыгнул носом и отлип от осеннего управленца, зачесывая волосы назад, будто и не он только что тут драму развел на пустом месте.
— А ты все такой же не тактильный на людях.
— Ну не при начальниках же обниматься, — оправдывается Чон, хотя ему и в самом деле не хотелось миловаться со своим нахохлившимся розовым воробьем на глазах у кучи людей.
Однополые отношения в нынешнем мире — норма, но ему немного не по себе, потому что боится, что все будут откровенно пялиться.
— Да кому ты кроме меня тут нужен? — заметил Ким, вызывая у осеннего управленца улыбку.
Действительно.
— Говоришь, как моя мама, — посмеялся Чонгук, все-таки предлагая Тэхену свою руку, за которую тот тут же хватается.
— А ты ворчишь, как мой отец.
Розоволосый показал парню язык, мол, один/один, парнишка, но тут же получил неожиданную месть в виде краткого поцелуя в щеку.
А ведь любить кого-то не так уж и страшно — подумал Чонгук, не встречая ожидаемого стеснения за собственный поступок и тысячи заинтересованных глаз.
Где-то там за дальним столиком поперхнулся директор осеннего офиса. Он, конечно, просил налаживать отношения с работниками других сезонов, но он не совсем ЭТО имел в виду.