Спаси меня

Дженни

Следующим утром я сходила с ума, потому что понятия не имела, что мне надеть для похода в «Ким». Не знаю, существует ли там дресс-код, и если да, то как я должна принарядиться? Кроме того, мне не мешало бы знать, будет ли сам Тэхён в костюме. Мы ведь еще ни разу не общались вне школы, то есть видели друг друга только в школьной форме.

В конце концов я выбрала черную юбку, гольфы выше колен и вязаный пуловер цвета охры с кружевным белым воротничком и черным бантом. А к ним черные броги, удачно купленные пару месяцев назад в секонд-хенде Инсадоне.

В вопросах моды я далеко не такая рискованная, как Джиён. Я предпочитаю покупать такие вещи, в которых чувствую себя уверенно и которые собираюсь носить долго. Но я все равно люблю принарядиться и не жалею времени на то, чтобы хорошо выглядеть – возможно, это объясняет мою любовь к порядку.

Одевшись, я на всякий случай еще раз заглянула к сестре. Когда я просунула голову в дверь, то увидела, что она уже проснулась и сидит за своим маленьким письменным столом у окна.

– Чего? – не оборачиваясь спросила она.

– Как я выгляжу?

Она повернулась на стуле, а я распахнула дверь, чтобы она увидела меня во всей красе.

– Очень мило, – сказала она.

– Правда? – спросила я, на всякий случай повернувшись кругом.

Джиён прищурилась:

– Не свидание, говоришь? – В ее голосе я услышала что-то поддразнивающее.

Я закатила глаза:

– Джиён, да я терпеть не могу этого типа.

– Понятно, – ответила она, встала и пошла к шкафу, встроенному в стену, и открыла дверцу. Забравшись туда чуть не по пояс, она начала рыться в глубине. Я подошла и осторожно заглянула ей через плечо. Через полминуты она выбралась оттуда и подала мне бордовую сумочку.

– Моя сумка!

– Ну не злись. Ты же все равно ходишь только с рюкзаком. – Она стала оправдываться и указала на меня: – Но сюда она хорошо подойдет.

– Надо бы потребовать с тебя проценты за долгую аренду. – Я стряхнула тонкий слой пыли, скопившийся на кожзаменителе. Эту вещь я тоже купила в секонд-хенде в торговом центре. Я гордо носила ее недели две, пока наша соседка госпожа Чхве не увидела меня в маминой пекарне и не принялась громко хвастаться, что эта сумочка когда-то – лет пятьдесят тому назад – принадлежала ей. После этого я добровольно отдала сумочку Джиён и как-то забыла потребовать назад. Но теперь, держа ее в руках, я была снова ей рада.

– Не буду я платить проценты за вещь, про которую ты даже ни разу не вспомнила, – ответила Джиён.

Тут раздался звонок в дверь, и я замерла. Бросила взгляд на часы. Без четверти десять.

– Но ведь еще рано! – Я со стоном побежала к себе в комнату, чтобы переложить в сумочку телефон и кошелек.

– Дженни! – донесся снизу мамин голос.

Спускаясь по лестнице, я сказала себе: расслабься. Нет никаких причин для волнения. Это всего лишь поездка по школьным делам – мы с Лисой сто раз так делали, то же самое будет и с Тэхёном.

На последних ступенях я сделала глубокий вдох. Когда я вышла в прихожую, мама уже открыла дверь и разговаривала с каким-то мужчиной. У меня отпала челюсть.

Во-первых: Тэхён не наврал. У него и впрямь есть личный водитель. Да еще и в униформе – фуражка, тужурка, все дела. Во-вторых: у водителя внешность Антонио Бандераса. Загорелый, кареглазый, с выразительными, даже чувственными губами. Безумно привлекателен для своих сорока с небольшим лет. Если я верно истолковала румянец на маминых щеках, она была того же мнения.

– Доброе утро, мисс, – произнес Зорро-водитель, приподнимая для приветствия форменную фуражку.

– Доброе утро...

– Джихёк, – подсказал он, облучая своей улыбкой.

– ...Джихёк. – Завершив фразу, я с улыбкой достаю из шкафа парку. – Пока, мам. Увидимся вечером.

– Приятной поездки, радость моя. И сделай для нас пару снимков. – Мама поцеловала меня в щеку, и я вышла за дверь. Он тут же раскрыл огромный черный зонт над моей головой.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– К вашим услугам, мисс. Машина вон там.

Я посмотрела в ту сторону и чуть не замерла от изумления. Перед нашим домом стоял «Роллс-Ройс». Поблескивая черным лаком, он поражал своими габаритами, находясь среди других машин, припаркованных на обочине, и казался каким-то инородным телом – даже для меня, привыкшей к виду лимузинов и дорогих машин.

Джихёк открыл заднюю дверь, держа надо мной зонт, пока я не села в салон. Я поблагодарила его, после чего он осторожно закрыл дверь. Не прошло и полминуты, как мы поехали. Я начала нервно разглаживать юбку, проверяя, не сползло ли что-то, пока я садилась.

И только после этого увидела Тэхёна.

Он сидел на боковом сиденье с непроницаемым выражением лица. Вид у него такой, будто он сам не знает, как ему относиться к тому, что я нахожусь в его машине. На нем был темно-серый костюм, белая рубашка и темный шелковый галстук с булавкой. В руке он держал стакан, и я очень надеялась, что внутри стакана плескался яблочный сок, а еще мне бросился в глаза серебряный перстень с печаткой у него на пальце. Раньше я никогда его не видела. На печатке был изображен герб, наверняка фамильный.

Чем дольше я на него смотрела, тем несуразнее мне казался мой винтажный прикид, собранный из несочетаемых предметов одежды. Все в образе Тэхёна просто кричало о деньгах – от пробора в волосах до носков блестящих черных кожаных туфель. Я старалась сильно не впечатляться, в конце концов, ведь знала, на что иду.

Только потом я заметила, какой усталый у Тэхёна вид. Его бирюзовые глаза покраснели.

– Доброе утро, – наконец произнес он хриплым голосом.

Может, он только что проснулся. Или всю ночь где-то веселился и совсем не спал.

– Доброе утро, – ответила я. – Спасибо, что заехал за мной.

Он ничего больше не сказал, а вместо этого принялся разглядывать меня точно так же, как я только что разглядывала его. Я отвернулась, осматриваясь в лимузине. Сиденья кожаные, напротив Тэхёна располагался бар со стаканами и что-то вроде холодильника с герметичной дверцей. Пассажирский салон отделен от кабины водителя темной перегородкой.

Когда молчание между нами стало напряженным, я кивнула в сторону невидимого Джихёка:

– Твой водитель, кстати, мог бы стать звездой Кореи. Я еще не видела такого привлекательного сорокалетнего мужчину.

– Вы мне льстите, мисс. Мне пятьдесят два, – прозвучал голос Джихёк из громкоговорителя на потолке.

Я в ужасе глянула на Тэхёна. Он расплылся в улыбке, а у меня щеки загорелись от стыда.

– Когда в другой раз захочешь сказать что-нибудь подобное, Ким Дженни, то лучше выключить переговорное устройство, – предупредил Тэхён, указывая вверх. Там горела красная лампочка.

– О.

– Я выключу, сэр, – ответил Джихёк, и лампочка погасла.

Я закрыла лицо руками и замотала головой:

– В кино показывают только поднимающуюся перегородку. Откуда мне было знать, что для этого есть еще и специальная кнопка?

– Да не беспокойся ты. От меня Джихёк вряд ли дождался бы такого комплимента.

Я покачала головой:

– Наверное, мне лучше выйти.

– Уже поздно. На ближайший час мы с тобой тут пленники. – Я услышала легкое дребезжанье дверцы холодильника. – Держи, это тебе.

Я медленно убрала с лица руки. Тэхён протягивал голубой стаканчик.

– Только не говори, что ты купил мороженое специально для меня, – недоверчиво произнесла я.

– У нас дома было, – сдержанно сказал он. – Бери, а то сам съем.

Не говоря больше ни слова, я взяла стаканчик. Тэхён снова нагнулся к холодильнику, и у него в руке оказался такой же стаканчик. Я с интересом наблюдала, как он снимал пленку и открывал крышку. Видеть его в костюме, с мороженым в руках было так странно, что я уже стала сомневаться, а не сон ли это.

Стаканчик таял у меня в руке, и холодная капля упала на колено. Я огляделась в поисках салфетки.

– Перед тобой справа, – подсказал Тэхён и кивнул в сторону бара.

Я потянулась, взяла из стопки салфетку цвета яичной скорлупы и постелила себе на колени. Потом сняла со стаканчика крышку и опустила в мороженое ложечку. С наслаждением закрыла глаза:

– М-м-м-м. Cookie Dough.

– Мне пришлось гадать, какой вкус твой самый любимый, – сказал Тэхён. – Я угадал?

– Да. Определенно Cookie Dough, – уверенно ответила я, но в следующий момент задумалась: – Кстати. Новая соленая карамель тоже ничего. Ты уже пробовал?

Тэхён отрицательно помотал головой.

Какое-то время мы молчали. Потом он заявил:

– Это лучший завтрак, когда у тебя похмелье.

Ну вот, значит, и правда вчера веселился.

– Что, была длинная ночь?

Я тут же пожалела, что задала этот вопрос; он двусмысленно ухмыльнулся, глядя в свой стаканчик:

– Да, можно и так сказать.

– Значит, то, что говорят про Ким Тэхёна, правда?

– То, что говорят про Ким Тэхёна? – переспросил он, забавляясь.

Я подняла бровь:

– Не притворяйся.

– Но я правда понятия не имею, о чем ты.

– Как будто ты не знаешь, какие слухи ходят о тебе и твоей компании.

– Ну, например?

– Что по утрам ты ешь икру, купаешься в шампанском, а один раз во время секса сломал водяную кровать... и так далее.

Он замер, не успев поднести ложечку ко рту. Прошла секунда, еще одна. Потом он все-таки смог попробовать мороженое и не спеша смаковал его, делая вид, что сосредоточенно думает. Казалось, он постепенно пробуждается. Мутная пелена исчезла с его глаз.

– О'кей, давай уж тогда разберемся с этими слухами, – начал он. – Икру я вообще не люблю. Мне отвратительно даже представить это – есть рыбьи яйца. За завтраком я пью смузи, а к нему чаще всего добавляю яйца-пашот или мюсли.

– Добавляешь в смузи? – Я брезгливо скривилась.

– Не в смузи, а к смузи.

– Ах, вот оно что.

Он немного подумал.

– С шампанским тоже неправда. То есть не совсем правда. Было дело, я уронил в бассейн бутылку страшно дорогого шампанского родителей Чимина и потом в нем искупался. Но не нарочно.

– Родители Чимина наверняка твои поклонники.

– Еще какие! – Он зажмурился от удовольствия и продолжил лакомиться мороженым.

– Ну, а... что с водяной кроватью? – спросила я, помедлив.

Тэхён остановился и посмотрел на меня, сверкнув глазами:

– Тебя это интересует?

– Если честно, то да, – созналась я, не отводя от него глаз. – Я имею в виду, ведь водяные кровати не так просто сломать, верно? Слышала, они отличаются особой прочностью.

– Это была не водяная кровать, а самая обыкновенная.

Я сухо сглотнула. В глазах Тэхёна мелькнуло что-то такое, чего я еще никогда не видела. Что-то темное, тяжелое, пробудившее у меня в животе судороги.

– Как скучно, – просипела я, но голос выдал мою ложь.

Я не хотела представлять себе, как Тэхён занимается сексом.

Правда не хотела.

К сожалению, я не могла избавиться от мысли, что же он такого сделал, что кровать сломалась. И как при этом выглядел. Немного его кожи я видела, когда он начал раздеваться передо мной. Я знаю, Тэхён хорошо сложен. И я не раз видела, как проворно и ловко он двигается на спортплощадке. Наверняка девушкам нравится с ним в постели.

В этот момент я была рада, что руки заняты мороженым. А то бы я опять зарылась в них лицом, чтобы спрятаться.

– Как правило, в слухах либо совсем нет правды, либо ее очень мало. – Его понимающая ухмылка испугала: показалось, что он до мельчайших деталей знает, о чем я только что думала.

Я решила, что самое время уйти от темы водяной кровати.

– Тогда я рада, что обо мне вообще не ходит никаких слухов.

Тэхён поставил мороженое в холодильник, а ложечку – в бар. Потом откинулся на спинку сиденья и задумчиво посмотрел на меня.

– После истории с Джису я наводил о тебе справки.

– Вот не уверена, что хотела бы знать, что обо мне говорят люди, – тихо сказала я.

– Большинство тебя вообще не знали. А если кто-то что и говорил, то в этом не было ничего плохого.

Я с облегчением вздохнула:

– Правда?

Тэхён кивнул:

– Это и стало причиной, почему я отнесся к тебе с недоверием. Если о человеке не говорят ничего плохого, значит, у него точно рыльце в пушку.

Я скривилась:

– У меня рыльце не в пушку.

– Да уж конечно. – Взгляд у него повеселел, и он немного наклонился вперед: – А расскажи-ка, Дженни. Поведай мне что-нибудь такое, чего у нас в школе про тебя никто не знает.

Я инстинктивно помотала головой. Нет. В таких играх я не собираюсь участвовать.

– Лучше сам расскажи, чего про тебя никто не знает.

Я ждала, что Тэхён откажется, но он вместо этого и впрямь задумался над вопросом.

– Если я не поступлю в Каист, отец меня убьет. – Он сказал это легко, будто давно смирился с этой мыслью. Но глаза при этом говорили другую правду.

– Это потому, что он сам там учился? – осторожно спросила я.

– Мои родители оба учились в Каисте. И их родители тоже.

Я всегда завидовала Тэхёну и его друзьям, потому что происхождение увеличивает шансы быть принятыми в такой университет, как Каист. Но сейчас я поняла, что это имеет и обратную сторону. Ту, что сопряжена с невероятно большим давлением и которая позволила мне чуть лучше понять бурную реакцию Тэхёна в учебной группе. Должно быть, я и впрямь задела его словами.

– А я всегда хотела в Каист. С тех пор, как пошла в школу, – начала я после некоторой паузы. Вдруг возникло чувство, что доверить ему эту часть меня – совершенно нормально. В конце концов, он ведь тоже сделал это только что, и это помогло мне немного лучше его понять. Мы с самой первой нашей встречи только и делали, что враждовали. Не будет ничего плохого, если мы попытаемся устранить хотя бы часть тех предубеждений, какие имели друг к другу. – Родители всегда подбадривали меня, хотя им, вообще-то, было ясно, что это, по всей видимости, так и останется мечтой. Училась я хорошо, но этого недостаточно для Каиста. А потом они услышали о стипендиях, которые Ёнсан выдает некоторым школьникам в Корее, и записались сюда. Мы и не рассчитывали на успех, но как-то мне удалось правильно преподнести себя на собеседовании. С тех пор эта мечта уже не кажется такой уж безумной, и я поклялась сделать все, чтобы поступить в Каист. Я очень хочу, чтобы родители гордились мной. Да я бы и сама собой гордилась.

Тэхён какое-то время молчал. От внезапной красоты его сине-зеленых глаз по спине побежали мурашки.

– А давно ты уже в школе?

– Два года.

Он глухо промычал.

– Чего ты мычишь? – спросила я.

Он нерешительно пожал плечами:

– Удивляюсь, как получилось, что я так долго тебя не замечал.

Сердце мое будто остановилось. И вместе с тем я мысленно похлопала себя по плечу: кажется, правило «не привлекать внимания» сработало безупречно.

– У меня есть дар: я умею двигаться по коридорам как тень, сливаясь со стенами.

Уголки его губ слегка приподнялись.

– Это звучит так, словно ты сделалась привидением Ёнсана. Или хамелеоном. Но вернемся к нашей теме: твоя очередь.

– Насчет чего? – Я растерянно взглянула на него.

– Рассказывать о себе то, чего еще никто не знает.

– Но я об этом только что рассказала!

Он отрицательно помотал головой:

– Это не считается. Ты всего лишь отреагировала на то, что рассказал я.

Я набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, соображая, что бы такое могла ему выдать. То, что он не сводил с меня взгляда, совсем не облегчало мою задачу. Скорее наоборот.

Я бессильно покачала головой:

– Мне нечего рассказать.

– Я тебе не верю. – Он откинулся на спинку, скрестив руки на груди. – Давай, колись. Не может быть, чтобы ты только училась.

Может, пронеслось в голове. Правда, тут же память услужливо подсунула мысль:

– Я читаю мангу.

Тэхён какое-то время смотрел на меня так, будто ему послышалось. Потом улыбнулся:

– Это уже что-то. Правда, я бы не назвал это «рыльцем в пушку», но так и быть. О'кей. И какая у тебя самая любимая манга?

Я озадаченно взглянула на него. Я не рассчитывала на дополнительные вопросы.

– «Тетрадь смерти».

– Ты бы мне ее порекомендовала?

Я понятия не имею, каким образом мы с «Тэхён ломает кровати во время секса» дошли до «Это любимая манга Дженни». Действительно, ни малейшего представления. Тем не менее я медленно кивнула:

– По моему мнению, человеку недостает существенной части общего образования, если он не читал «Тетрадь смерти».

Тэхён в шоке:

– Это ужасно.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Ким Тэхён заставил меня улыбнуться.

Когда я это поняла, то быстро отвернулась к окну, но уверена, что он успел это заметить. В его глазах блеснуло что-то вроде победы.

Не знаю, как же так вышло.

От автора:
Если вы заметили, я удалила предыдущую главу. На это была причина: я перепутала главы, что привело к ошибке. Предыдущая глава будет теперь следующей. Прошу прощения🙏🏼