Затмение

      Гарри оказался на мягкой траве квиддичного поля. Его вынесло почти к самым трибунам, и он с трудом осознавал, что только что произошло на кладбище. Рядом были слышны голоса и беспокойные возгласы. Кто-то только-только понял, что рядом с ним лежал бездыханный труп Седрика Диггори, и поспешили к нему. Среди них он разглядел фигуры министра Фаджа и профессора Дамблдора.
  
      Он усмехнулся, и, теряя сознание, наконец, окончательно понял, что на том кладбище он подписал себе окончательный приговор. Теперь его ждала одна дорога. Дорога, по которой когда-то последовал Хвост, и по которой теперь последует он. Предательство.
  
        Голоса смолкли, а в глазах окончательно все потемнело. Когда Гарри очнулся, возле него уже не было ни трибун , ни лиц, полных страха и волнения. Был только белый-белый потолок и знакомые стены больничного крыла Хогвартса. Поттер оглянулся - вокруг не было никого. Даже мадам Помфри. Он поднялся на ноги и  вздохнул, собираясь тихонько уйти. Задерживаться в больничном крыле даже при всей заботе мадам Помфри Гарри не собирался, ведь чувствовал он себя не так уж плохо.

—... Вы предполагаете, что это Тёмный лорд? Увольте, Альбус, Поттер ещё ничего даже  не сказал, не нужно говорить таких очевидных глупостей! — отчётливо услышал он Фаджа за дверью больничного крыла. Гарри замер, остановился недалеко от двери и внимательно прислушался к разговору двух магов.

— А как вы думаете иначе это объяснить всем, особенно нашим иностранным гостям? —  произнёс Дамблдор. Его голос звучал  спокойно, хотя, будь на его месте Поттер, то уже через некоторое время министр  вывел его из себя. — Что его убили зверьки Хагрида? Соплохвост или же акромантул?

— Но ведь это не исключено, Дамблдор! Эти существа крайне  опасны, чтобы убить одного из участников турнира. Я с самого начала утверждал всем, что это ужасная идея, — Корнелиус стоял на своём. В другое время Гарри непременно бы поддержал не его, а Дамблдора, но после пережитого им на кладбище, несмотря на внутреннее желание тут же рассказать все директору, он будет вынужден отрицать возрождение Тёмного лорда до последнего. Самая лучшая линия поведения, что мог придумать Поттер сейчас - это сказать, что он ничего не помнит после того, как они с Седриком сражались с акромантулом.

— Корнелиус, будь это одно из этих существ, то вы бы не увидели тело бедного мальчика в таком состоянии. К тому же, что наверняка, на нем бы были хотя бы следы укусов, — произнёс Дамблдор. — Один раз вы уже обвинили Хагрида безосновательно, я не позволю повториться этому дважды.

— Хорошо. Но все ответы нам может дать лишь Гарри Поттер, когда очнётся. Мадам Помфри говорила что-нибудь о его состояние?

— Нет, но уверен, мальчик скоро очнется,— произнёс Дамблдор. — Аластор передал мне её слова, что у него нет серьёзных ранений, и на потерю сознания   сказался стресс от пережитой ситуации...
   
     Гарри вновь отошёл в кровати и присел на её край. Уйти не получалось, поэтому оставалось только ждать возвращения медведьмы и пережить грядущие расспросы. Мадам Помфри пришла через минут пятнадцать. Увидев сидящего на кровати подростка, она облегчённо вздохнула и легонько улыбнулась ему:

     — Рада, что вы пришли в себя, мистер Поттер. Как вы себя чувствуете? Вы можете рассказать, что произошло с вами и мистером Диггори в лабиринте? Это очень интересует всех, включая меня. То, как вы явились на поле, определённо шокировало всех.

— Я в порядке, но... я не помню, что там произошло, — Гарри посмотрел на медведьму.— Правда не помню. Мы сражались с акромантулом, Седрик и я. А потом... потом я помню, что мы все же схватились за кубок вместе. И на этом я больше ничего не помню. Все как в тумане.
  
     Мадам Помфри понимающе кивнула и что-то записала себе на пергамент магическим пером.

    — Частичная потеря памяти - не редкий случай при подобных ситуациях. Полагаю, вы ещё не скоро все вспомните, а лезть в вашу голову никто не станет из соображений простой безопасности, — произнесла медведьма. — Вы можете идти. В остальном вы в порядке, поэтому я не вижу смысла задерживать вас в больничном крыле. И передайте особо любопытным, что я запретила вам перенапрягаться в ближайшее время. Вам нужно отдохнуть и расслабиться - только тогда ваша память может придти в норму.

     — Спасибо, мадам Помфри, — с лёгкой улыбкой произнёс Гарри и поднялся, идя к выходу. Открыв двери, он все также обнаружил стоящих за ней профессора Дамблдора и министра Фаджа. Только в этот раз к ним присоединился Аластор Грюм, чей вид немного отличался от себя обычного, каким он видел его каждый день до этого.

       — Мистер Поттер! Как здорово, что с вами все в порядке,— министр Фадж облегчённо выдохнул, самолично убедившись в безопасности победителя турнира. — У нас есть к вам вопросы. Надеюсь, вы сможете любезно ответить нам на них.

       — Если это касается того, что произошло - я не знаю, — Гарри тут же поспешил остановить министра. В этот раз лгать было даже проще, чем перед медведьмой, возможно, именно потому, что он не особо симпатизировал министру. — Мадам Помфри сказала, что у меня частичная потеря памяти на фоне пережитого стресса. Увы, но после нападения акромантула у меня в голове только туман.

       — И этому никак нельзя помочь... в короткие сроки?

       — Нет, восстановление будет долгим. Мне посоветовали только отдохнуть и расслабиться. Так что, простите меня, но я бы хотел поскорее встретиться с друзьями. Они, наверняка, сильно переживают.

      — Конечно, Гарри, ты можешь идти, — спокойно произнес Дамблдор, хотя, Гарри на самом деле было трудно определить, что на самом деле сейчас испытывает директор. — Мы поговорим с тобою немного позже. Надеюсь, к тому времени ты достаточно отдохнёшь,и будешь готов получить свое вознаграждение за победу в турнире. К счастью, ты ещё успеешь к заключительном пиру.

        — Да, конечно, профессор, — попытался выдавить с себя улыбку Гарри и, вежливо кивнув всем остальным, направился в гостиную Гриффиндора, где его тот час окружили все.

        — Гарри! Как ты себя чувствуешь? Мы очень испугались, когда ты вернулся и тут же потерял сознание, — Гермиона успела обратится к нему первой, с беспокойством смотря в его глаза. Больше всего Поттер бы не хотел врать своим друзьям сейчас, ведь до этого у них никогда не было никаких секретов друг от друга, но сейчас у него не было иного выбора. Он повторил тоже самое, что и недавно сказал директору и министру.

       — Это ужасно, Гарри. Как ты то ни было, но ты забыл очень важный отрывок времени, который теперь вызывает вопросы у всех, — произнесла Гермиона. — Но я рада, что ты в порядке. Это самое важное.

      — Да, друг. А то мы очень перепугались, — произнёс Рон. —Ты уже получил свое вознаграждение за победу в турнире? Дамблдор говорил, что хотел отдать её тебе в больничном крыле, так как из-за случившегося сегодня они не уверены в том, что стоит проводить церемонию закрытия турнира.
— Дамблдор обещал встретиться со мной, когда я как следует отдохну,— произнёс Гарри. — Думаю, там мне и отдадут мой выигрыш. Правда, я считаю, что... мне стоит отдать его Диггори. Я не заслужил эту награду.

      — Не говори так, Гарри, — уверенно произнесла Гермиона. — Ты более чем заслужил её после всего, что пережил. Поверь, это так.
  
        Гарри вздохнул. Он был уверен - знай они, что на самом деле произошло на том кладбище после того, как они с Седриком схватились за кубок, то прямо сейчас ни Рон, ни Гермиона не говорили бы спокойно о том, что он заслужил эту награду...

                                  ***

   До следующего дня его никто не беспокоил, но Гарри все равно то и дело беспокоили кошмары, связанные с Волдемортом и смертью Седрика. Утром он был не лучше выжатого лимона, и это заметили все, сочувственно глядя на бледный до ужаса вид подростка. К счастью, завершающую церемонию все же отменили, и причину этого понимали все. Смерть Седрика пошатнула многих, и радоваться не было сил ни у кого.
   
  За завтраком Гарри лениво ковылял ложкой кашу и пытался хотя бы немножко, но что-то поесть. Гермиона и Рон и так в ужасе смотрели на его состояние, которое было не лучше, чем у инфернала, поэтому Поттер постарался хотя бы покушать, чтобы ещё больше не беспокоить их.  Ему не хотелось снова видеть сочувственные взгляды друзей, терзающие его хуже обвинительных слов.
 
     Посреди завтрака в зал влетели  совы. Кружась над потолком, они постепенно спикировали каждый к своему получателю. Гарри просто смотрел на них, не ожидая чего-то получить, как вдруг одна из них, среднего размера сизая сова, направилась к нему и кинула в его сторону небольшой конверт, к счастью не попав ему в еду, так как он вовремя словил его из рук почтовой совы.

     — Кто тебе написал? — Гермиона тут же посмотрела на друга.

     Гарри глянул на конверт, где кроме герба Слизерина не было ничего написано. Но этого вполне было достаточно, чтобы понять отправителя.

    — Бродяга, — отговорился Поттер  и спрятал тут же письмо в карман мантии, прежде, чем его подруга успела бы разглядеть герб. Гермиона одобрительно кивнула, подумав, что тот просто не хочет показывать письмо от  Сириуса перед всеми.

   — Понятно. Я надеюсь, он уже в курсе последних событий,— Гермиона вздохнула. — Ах, я совсем забыла сказать, что вчера Дамблдор передал, что ждёт тебя после завтрака у него в кабинете. Наверняка, он хочет сказать тебе что-то важное.

— Хорошо, я подойду к нему, — пробормотал Поттер, посмотрев на Грейнджер. После завтрака он так и сделал. Правда у самой горгульи Гарри вспомнил, что забыл спросить пароль. Гадать же ему совсем не хотелось, Дамблдор мог придумать самые странные и необычные пароли, которые никогда не придут в голову.

—Меня ждёшь? — за спиной раздался знакомый размеренный голос Дамблдора. — Я рад видеть тебя, Гарри, хотя, как я вижу, твоё  состояние все ещё не очень хорошее. Бессонница?

— Да, всю ночь меня мучали кошмары. Простите, профессор, я до сих пор чувствую себя плохо из-за последних событий. Мне постоянно сниться Седрик и... то и дело я думаю о том, что все могло быть иначе.

— Здесь нет твоей вины, ты даже не можешь вспомнить, что случилось тогда. Карамельный десерт, — произнёс Дамблдор. Горгулья открыла проход в кабинет директора, — Проходи. Нам есть о чем поговорить, мальчик мой.
 
       Гарри кивнул и прошёл внутрь кабинета, присев на стул возле директорского стола. Он был в последний раз в нем на втором курсе,  но здесь все так же ничего не менялось. Дамблдор уселся по другую сторону на мягкое директорское кресло  и спокойно глянул на четверокурсника.
    
       — Гарри, мне сложно об этом говорить тебе, но я могу предположить какую именно часть ты, точнее твой разум, отказывается вспоминать,— произнёс директор Дамблдор.

        — И что это, профессор? — спросил беспокойно Поттер. Он старался сдерживать нарастающую в нем панику. Дамблдор не может знать! Нет, скорее всего, если он и знает, то только малую часть. Например, то, что Тёмный лорд вернулся... только и всего.

       — Возрождение Тёмного лорда, — произнёс Дамблдор, грустно вздохнув. — Видишь ли, Гарри, когда ты потерял сознание, в больничное крыло тебя вызвался сопроводить Аластор Грюм. Я и Снейп последовали за ним... и нам удалось узнать, что под его маской все время скрывался Барти Крауч.

     — Крауч? Но он же умер! Я отчётливо помню, что...

       — Его убил его же сын. Видишь ли, у них с ним одинаковые имена, — произнёс Дамблдор, кивнув. — Бартемиус, полный безумия, под сывороткой правды поведал нам историю о том, что этот турнир был частью плана Тёмного лорда. Он хотел заманить тебя и использовать твою кровь для собственного возрождения. И, к моему сожалению, я считаю, что ему это удалось.
— Но почему вы так считаете? — Гарри занервничал сильнее. Профессор обратил на это внимание, но, разумеется, подумал, что Поттер просто обеспокоен возрождением Лорда.

       — Мне кажется, ты не просто так забыл все. Волдеморт мог использовать на тебе заклинание забвения. Ему было выгодно, чтобы никто не знал о том, что произошло на кладбище,— произнёс Дамблдор. — Я пытался сказать об этом Фаджу, но тот слепой баран, который не хочет даже слушать разумные выводы, беспокоясь за свое место в министерском кресле.

     — И что теперь...? Что вы думаете делать, профессор Дамблдор? — обеспокоенно поинтересовался Гарри, глянув на директора. — Теперь, когда Волдеморт вернулся... когда он снова может начать войну...

      —  Начать готовиться, — произнёс Дамблдор. — Это единственное, что я могу сделать, пока он не освободил из Азкабана своих последователей. Очень много людей готовы помочь нам на данный момент, так что мы сможем справиться. Я надеюсь на это.
  
       Гарри кивнул и хмуро отвернулся в сторону окна, уйдя в свои размышления. Дамблдор не беспокоил его, его и самого сейчас волновали многие вещи...