13 Глава.
Pov. Автор.
Прошла неделя, и кажется, что время замерло. Каждый день был как пытка для Эвелины, но в то же время она не могла найти в себе силы, чтобы избавиться от этого чувства внутреннего разлада. Эмоции переполняли её, но она не могла понять, что именно чувствует. Сначала была ярость, сжигающая её изнутри, когда она думала о Кисе и о том, что он сделал. Каждое воспоминание о его руках, которые её держали, теперь было отравлено его ложью и предательством.
Но потом, в ночной тишине, когда она оставалась одна, её сердце начинало тяжело биться, и в голове мелькали те моменты, когда всё было иначе — когда они смеялись, когда он смотрел на неё с тем взглядом, в котором не было ничего кроме тепла и заботы. Но это было до того, как она узнала правду. Как она узнала, что для него не было ничего важнее, чем его собственные желания. С каждым днём эти моменты отдалялись, и Эвелина понимала, что ей нужно двигаться вперёд. Но чем сильнее она пыталась отпустить, тем сложнее становилось.
Киса, с другой стороны, всё ещё не мог оторваться от того момента, когда Эвелина ушла. Он чувствовал, как его мир рушится, как всё, к чему он когда-либо стремился, ускользает. Он переживал каждый день как наказание, не зная, что делать. Его мысли вечно возвращались к ней. Он не мог забыть её лицо, её глаза, полный отчаяния и боли. Он знал, что потерял её, и это было похоже на пустоту внутри его груди, которая всё разрасталась и разрасталась.
Но, несмотря на всё это, он продолжал идти по старому пути. Пил, курил, искал утешения в вещах, которые всегда помогали ему забыться. Он не знал, как иначе пережить тот момент. Но всё это было лишь попыткой заглушить то, что действительно беспокоило — ту жгучую вину, которая не отпускала. Он не мог избавиться от ощущения, что его действия в итоге разрушили не только его отношения с Эвелиной, но и самого себя.
Эти чувства были для обоих как два параллельных мира, которые не пересекались, но продолжали существовать друг с другом в постоянной борьбе. Эвелина пыталась забыть, но её сердце всё ещё болело. Киса, в свою очередь, не мог отпустить, но не знал, как вернуть то, что когда-то было его.
Pov. Эвелина.
Прошло уже несколько дней, а я всё ещё не могла прийти в себя. Неделя прошла в каком-то невидимом вакууме — я не чувствовала времени, не ощущала ничего, кроме того, как боль гложет меня изнутри. Я сидела дома, забившись в свою комнату, и не могла заставить себя выйти. Мир казался чуждым и далеким, а моя жизнь — словно огромная пустота.
В первый день, после того, как всё случилось, я думала, что смогу взять себя в руки, что мне нужно просто собраться. Но как только я думала о Кисе, о том, что он сделал, слёзы начинали выступать на глазах. Я закрывала их, но они продолжали течь, и я не могла ничего с этим поделать. Всё в голове перепуталось, а душа ощущала тяжесть, которая давила на меня, как будто я не могла дышать.
Я не могла вернуться в школу. Просто не могла. Каждое место там, каждый взгляд, казались бы мне такими чуждыми. Я боялась, что снова увижу его, почувствую этот стыд и боль. И хотя я пыталась убедить себя, что всё будет нормально, что я должна вернуться к нормальной жизни, мне не удавалось. Я сидела дома, в своей комнате, всё время думая о том, что он сделал и как это всё изменило меня. Как я вообще могла так ошибиться?
Мне не хотелось видеть никого, не хотелось с кем-то разговаривать. Даже отца, который пыталлся меня поддержать, я не могла воспринять. Всё, что я чувствовала, было тяжёлым, и я не могла избавиться от мысли, что мне нужно время, чтобы всё это пережить. Но даже если я сидела в одиночестве, я всё равно не могла избавиться от образа Кисы. Его лицо не покидало меня, даже когда я пыталась отключиться. И каждый раз, когда я закрывала глаза, я снова и снова видела его. Как он смотрел на меня, как он пытался меня удержать. И это чувство боли, которое было в его глазах, не отпускало меня.
Я чувствовала себя потерянной. Я не могла понять, что с этим делать. Всё казалось таким чуждым, даже сама я казалась себе чуждой.
Я знала, что Киса снова начал принимать. Это знание пугало меня до глубины души. Я пыталась не думать об этом, но мысли всё время возвращались к нему, к тому, что он делает с собой. Я не могла его оставить в таком состоянии, но и не знала, как ему помочь. Всё становилось сложнее, и я чувствовала, как страх нарастает.
Не долго думая, я приняла решение. Я пойду к нему. Я должна это сделать. В конце концов, это было единственное, что я могла сделать, чтобы хоть как-то разобраться в этом кошмаре. Чтобы хоть на секунду почувствовать, что всё не окончено, что ещё есть шанс.
Направляясь к его дому, я постоянно останавливалась, думая, а нужно ли мне это? Что если всё уже безвозвратно потеряно? Но чем ближе я была к его дому, тем более решительно становилось моё намерение. Я не могла уйти без того, чтобы не попробовать. Я была готова столкнуться с этим лицом к лицу.
Я остановилась возле его двери и постучала. Сначала тихо, потом сильнее. Тишина. Странная, гнетущая тишина. Я постучала снова, но ответа всё не было. Моя рука дрожала, но я не отступила. Я снова постучала. И тут, будто на грани какого-то долгого ожидания, дверь внезапно открылась.
Он стоял там, в дверях. Его лицо было изможденным, глаза тусклыми, с теми следами, которые остаются от бессонных ночей и сомнений. Он был весь такой убитый, как будто этот день был очередным шагом в том, чтобы потерять всё. Смотрел на меня, но что-то в его взгляде казалось мне чуждым, как будто его душа уже была слишком далеко от меня, чтобы я могла к ней дотянуться.
Но я не смогла больше держаться. Моё сердце не выдержало, и я просто подошла и обняла его. Он замер, и я почувствовала, как его тело напряжено, но он не отстранился. Мы стояли так несколько секунд, и в тот момент я поняла, что, несмотря на всё, я всё ещё не могла его отпустить.
Он обнял меня в ответ . Его руки были тяжёлыми, неуверенными, как будто он не знал, как вести себя в этот момент. Как будто боялся что я испарюсь .Но в его объятиях я чувствовала ту самую нужную теплоту, которой так не хватало мне за все эти дни.
— Прости... прости меня, пожалуйста. — его голос был сдавленным, как будто каждое слово давалось ему с трудом. — Я не знаю, как всё это произошло, я всё разрушил, и я... я не знаю, что делать без тебя.
Он прижал меня сильнее, и в его руках я почувствовала, как он дрожит.
— Я люблю тебя, Эвелина... я люблю тебя так сильно, что не могу жить без тебя. Я был мудаком, я знаю... но, пожалуйста, прости меня. Ты — единственная, кто мне нужен. Пожалуйста, не уходи.
Его слова звучали искренне, но боль в его голосе заставляла меня сомневаться. Я почувствовала, как его пальцы сжимаются на моём теле, и в этом было что-то, что заставляло меня забыть обо всём, что происходило раньше.
— Ты не заслуживаешь этого, ты не заслуживаешь того, что я с тобой сделал... но я так люблю тебя, Эвелина, так сильно... — он продолжал, его слова все больше становились рыданиями, которые он сдерживал, пытаясь не сломаться.
Я чувствовала его боль, и даже несмотря на то, как он со мной поступил, я не могла его отпустить. Наверное это и есть та самая любовь. Без сомнения, это любовь.
Я глубоко вдохнула, ощущая его боль, его раскаяние, которое так сильно тянуло меня к нему. Несмотря на всё, что случилось, что он сделал, я понимала, что не могу продолжать ненавидеть его, что-то внутри меня не позволяло оставаться злой.
— Я... я тебя прощаю, Ваня, — шепнула я, чувствуя, как его тело расслабляется от этих слов. Он замер, и я почувствовала, как его руки стали мягче, будто он не верил, что я это сказала.
— Этот поступок заслуживает прощения, блять, — продолжила я, не отстраняясь, не отпуская его. — Но я не могу тебя ненавидеть. Я тоже люблю тебя, несмотря на всё. Но ты должен понять, что это не значит, что всё будет как раньше. Я боюсь что это может повториться,мне нужно успокоиться прежде чем начать тебе заново доверять.
Он не знал, что сказать, его дыхание было прерывистым, а глаза полны надежды и страха. Он прижал меня ещё крепче, как будто не веря, что всё ещё есть шанс.
— Ты не представляешь, как я тебе благодарен, — его голос был дрожащим. — Я обещаю тебе, я всё исправлю, я сделаю всё, чтобы ты мне поверила. Ты — единственная, кто может меня спасти. Без тебя я просто загнусь.
Я почувствовала, как его слова, полные надежды, пробуждают во мне что-то тёплое, но я знала, что впереди будет ещё много борьбы, чтобы восстановить то, что мы потеряли.
— Мы попробуем, Киса, — я прошептала, осторожно отстранившись, чтобы посмотреть ему в глаза. — Но если ты снова меня подведешь, я уйду навсегда.Ты понимаешь?
Он кивнул, глаза полные слёз, и я знала, что это момент, в который мы оба можем начать заново. Но я не могла забыть, что простить — это не значит забыть.
В его объятиях я чувствовала странную смесь тепла и уязвимости. Его руки были крепкими, но бережными, словно он боялся меня потерять. Всё вокруг исчезло, оставаясь лишь его близость и лёгкая тревога в груди, как напоминание о прошлых ошибках.
Он осторожно наклонился ко мне, и наши глаза встретились. В его взгляде я увидела искренность, но и боль. Он медленно наклонился, и наши губы встретились в мягком поцелуе. Это был поцелуй, полный сожалений, но и надежды. Мгновение, и он углубил его, став более страстным, как будто пытался вернуть то, что мы потеряли. В тот момент я почувствовала, как всё остальное теряет значение, как мир сужается до этого поцелуя.
Мы продолжали целоваться,затыв обо всем , он схватил меня на руки и повел на кровать. Один миг и мы уже без одежды. Он целовал меня всю,с такой осторожностью будто боялся что я исчезну. Под ним я извивалась вся, я безумно его хотела. Его поцелуи переходили с губ на шею , он покусывал меня ,что возбуждало все больше и больше. Его поцелуи касались все ниже и ниже дойдя до моей груди , одну грудь от сжимал рукой,вторую целовал. Не медля он вел дорожку из поцелуев по животу до самого откровенного места. Приблизившись к моей промежности он провел нежно языком по клитору ,что сводило меня с ума. Он доставлял снм удовольствие своим языком ,не прекращая ,пока не почувствовал как мое тело задрожало от оргазма.
Он приподнялся,достал с тумбочки презерватив и натянул его на себя,он вошёл в меня. Его толчки были нежные , он боялся причинить мне боль. Я сладко что надо,что сводило его с ума. Мне все это так нравилось,что я поостонала :
— Быстрее ,Вань,ах.
На что он меня послушав,начал ускоряться. Я извивалась под ним ,это просто нереальное чувство. Его толчки были все быстрее и быстрее , его рука сжимала мод грудь ,а вторая рука сжимала мою ногу . И вот , мы оба простонали получив оргазм.
— Люблю тебя , Эвелина.
— И я люблю тебя , Ваня.
Он вышел с меня , выкинул презерватив. Приблизился а моему лицу и поцеловал нежно в губы.
— Ты шикарна.
Я улыбнулась,но ничего и не сказала. Он пошел в душ ,а я лежала и думала о нем. Правильно ли я сделала ? Не знаю. Хотела ли я этого? Да,хотела. Пожалею ли я об этом? Поживем увидим. Но знаю я одно, это точно любовь.
Не должно думая ,я решила пойти к Ване в душ. Я зашла в ванную комнату,открыла душевую кабину и увидела его шикарная спину. Так как включена была вода,он меня не слышал. Я нежно провела по его спине рукой, но услышала его испуг:
— Ебать. — повернувшись он сказал.
Я не удержалась засмеялась. Я зашла к нему ,мы вместе принимали душ. Он проводил мочалкой по моему телу,но глаза его были направлены на мои глаза. Никакой пошлости в них не было видно,было только видна любовь.
После того как я зашла к нему мы вышли спустя минут 20. Он достал со шкафа свою футболку и дал ее мне.
— Спасибо,кис. — сказала я и надела ее на голое тело.
— Нет ,ну если ты будешь без трусиков, — ухмыльнулся он.— Я могу захотеть и по второму кругу.
— Не дождешься ,кис. — сказала я и натянула на себя трусы. — Давай посмотри что-то?
— На этот раз выбираю я ,что мы будем смотреть.
— О нет , опять какие-то боевики. — закатила я глаза. — Вааань,а давай посмотрим Сумерки. — начала упрашивать я,сделав глаза как у кота в шреке.
— Нет нет и нет. — я продолжила на него смотреть,выпрашивая. — Ладно , давай.
Мы лежали на кровати, его плечо было мягким и тёплым, и я едва замечала, как время уходит. Мы сидели молча, поглощённые этим фильмом, но каждый момент был полон какой-то странной легкости. Мы начали комментировать происходящее, смеясь над тем, как наивно и мелодраматично выглядели некоторые сцены.
— Сколько тебе лет? — я вдруг спросила, глядя на экран, но больше обращая внимание на его реакцию.
Он повернулся ко мне с улыбкой и ответил с некоторой долей сарказма:
— 17.
— И давно тебе 17? — я поддразнила его, заметив, как его выражение лица стало ещё более уверенным.
— Уже да, — он ответил с лёгким смехом, не отводя взгляда от экрана.
Я рассмеялась, потому что этот момент был так неожиданно простым и искренним, что, кажется, вся боль и напряжение ушли на задний план. Мы продолжали смотреть фильм, каждый новый комментарий становился поводом для смеха, и я почувствовала, как легко стало находиться рядом с ним, как будто всё, что было сложным, исчезло.
После того как фильм подошёл к концу, мы, почти не замечая, убрали ноутбук в сторону. В комнате царила тишина, а я чувствовала, как усталость начала медленно охватывать меня. Он притянул меня к себе, и мы оказались в объятиях, уютных и тёплых, как будто всё, что нам нужно, — это просто быть рядом друг с другом.
Мы не говорили ни слова, просто лежали, его дыхание ровное и спокойное рядом с моим. В какой-то момент я почувствовала, как мои веки тяжелеют, и, не успев осознать, как это случилось, мы оба уснули в обнимку, словно забыв обо всех переживаниях, обидах и сожалениях. Всё, что оставалось — это тишина и тепло его тела, в котором я ощущала какую-то непередаваемую безопасность.