6
Лиза просыпается со слабостью по всему телу; и голова болит.
руки пекут даже под бинтами, да так, что на потолок лезть хочется.
появляется желание исчезнуть; из вчера, желательно. сознание предательски подкидывает воспоминания; и из них вывод можно сделать лишь один — слабачка;
Лиза подозревает, что самостоятельно пойдет закапывать себя на кладбище.
собираться в школу кажется пыткой; слава богу, холодает, и можно натянуть водолазку, а наверх огромную худи.
Вилка пишет, что будет через пару минут.
заходит, весело рассказывая о вчерашней переписке с какой-то девочкой из параллели.
мешается под ногами и наливает себе чай;
в школе расспрашивают, почему Андрющенко не играет; Вилка быстро соображает.
— Она руку потянула, пока я вместо неё, — и гладит по плечу;
они сидят в актовом зале, прогуливая алгебру; одноклассники бурно обсуждают предстоящий концерт; Вилка вклинивается в разговор, подмечая, что такое событие нужно будет отметить.
Лиза невольно задумывается о том, что это их первое совместно проведенное мероприятие — они никогда не были такими дружными. да что уж говорить, с Лизой и не говорил толком никто раньше.
но индиго понимает, что они попросту повзрослели; стали терпимей или безразличнее.
кто-то поумнел; кто-то, наконец, начал учиться. кто-то так и продолжил губить себя во вредных привычках, но уже называя это «взрослой жизнью».
и Лиза думает, что, пожалуй, не хочет быть взрослой. она хочет работать на кладбище и гулять с Вилкой. а еще читать Достоевского.
но точно не выбирать себе профессию, чтобы потом жалеть всю жизнь.
и это кажется простой истиной ровно до тех пор, пока она не думает о шансе выбраться отсюда. навсегда.
возвращается в реальность Лиза уже тогда, когда Вилка с Колей обсуждают будущую вписку в честь концерта.
и Лиза уверенна, что она не захочет туда пойти. но она пойдет, потому что этого захочет Вилка.
она ненароком проверяет, не подглядывает ли за ней Захарова.
та смеется со своими друзьями, и внимания, вроде как, не обращает;
***
Крис плетется по школе в одиночестве — в надежде покурить перед химией.
потому что химия душная и потому что Кристина без сигареты уже третий час.
заходит в туалет в дальнем крыле — там никогда никого не бывает; даже свет не работает;
на подоконнике сидит Виолетта, поджигая свою сигарету, и забавно перебирает ногами.
— Привет, — радостно улыбается, предлагая место рядом.
Кристина приваливается сбоку, копошась в рюкзаке и доставая свой «Парламент».
— А где индиго?
Вилка на пару секунд выпадает, а потом до неё доходит, о ком говорит Захарова.
— Она до сих пор олимпиаду по истории пишет.
— А, точно, — индиго же умная.
— Ну ты и назовешь конечно! — негромко смеется, смотря уже точно на Кристину.
— Ну, а что, как еще её называть? Даже на шее намалевала, — усмехается;
— Татуировки — это исскуство, дорогая моя. Хочешь, и тебе сделаем? — давится сдержанным смешком; знает, как Захарова сейчас от этого поморщится.
а Захарова и правда морщится; смотрит на Вилку так, мол, ты издеваешься?
— А, прости, забыла, что это не по понятиям.
и смеется в открытую. поднимает обе руки вверх в спасательном жесте.
и Кристина задается вопросом, как Вилка умеет так спокойно не раздражать;
про неё только одно в голове — умру, но посмеюсь. и Захарова бы хотела хохотать вместе; но она не может себе позволить.
наступая на гордость, отдает эту эстафету Малышенко — она слишком добрая, чтобы объяснять ей, что с Кристиной так не шутят.
что Кристину боятся и уважают.
но Виолетта, кажется, плевать на это хотела.
— Если я это сделаю, то меня уже только собаки и найдут. И то — труп. — потирает лоб и самой хочется улыбнуться от абсурдности.
— Но, если что, — заговорщески улыбается; прищуривается и выставляет указательный палец, — только скажи. Я всегда тут как тут. Вдруг тоже захочешь стать индиго.
и улыбается; по-доброму, мило. Крис думает, что ей здесь не место. слишком хорошая.
— Это точно нет. — и Вилка над ней смеется;
а сама Захарова думает, что это забавно. быть индиго.
что там, какие проблемы? мама недолюбила?
запросто.
***
— Пойдемте гулять после школы! — Коля, кажется, стал заводилой.
он увлекся школьными посиделками в актовом зале; ему нравилась атмосфера общей восторженности, командной работы и дружбы.
и они все идут на озеро; через лес, мимо кладбища — Лизиного кладбища;
сидят и говорят о всяком; много шутят, обсуждая учителей и последние сплетни.
— Я хочу на юриста. — окликается Оля; — я полу-сирота, могу даже на бюджет попасть.
— Блять, повезло, — и все усмехаются; Лиза про себя думает, что тоже полу-сирота так-то. значит, может и ей светит бюджет?
все говорят о планах на будущее; о том, кем хотят стать и что им для этого нужно сдавать. у кого-то планы грандиозные, кто-то хочет свой бизнес, а кто-то откровенно говорит, что только в тюрьму ему и дорога. ребята понимающе кивают, но, все же, обнадеживают, мол — сдашь ты эти экзамены.
— Кристина, а ты? — Коля в общем хаосе привлекает внимание Захаровой;
та сидит на куртке, подтянув ноги, и поднимает голову;
— Я вообще еще не думала, — спокойные с виду глаза выдают отвращение к себе, страх, неуверенность; картинки, которые возникают в сознании, крутятся в голове — улица, гребанный подоконник в подъезде, брат, родители, — и становится тошно.
— Ну, тебе ВУЗ вряд ли светит, — все смеются; нет, насмехаются.
— Это с какого хуя? — злость подбирается к груди и вот-вот Кристина не-то заплачет, не-то кого-то ударит.
— Ты оценки свои видела? — прорезает голос Оля, — экзамены через семь месяцев!
— Идите все в пизду, я поступлю.
и все заходятся смехом.
а Кристине хочется завыть, потому что они правы.
они снова возвращаются втроём; все равно же — по пути.
Вилка шутит про все подряд и девочки пару раз даже смеются.
— Кристина, ты вообще видела мою собаку? — с искренним восторгом спрашивает;
— Нет, у тебя есть собака? — глаза Захаровой загораются. она очень любит собак. и это очень мягко сказано.
— Да! — подпрыгивает на месте; — Пойдемте, ко мне зайдем, я тебе её покажу!
и Кристина знакомится с Аляской.
она милая, пушистая и очень красивая.
Вилка с гордо поднятой головой наблюдает за этим; а Лиза — с искренним удивлением.
дети, старики, родители — плевать.
а от гребанной собаки Захарова в полном восторге.
— Моя ж ты сладкая девочка, ути бозе, какие мы красивые, господи! — она её обнимает; она её целует; она с ней играет.
и, как будто, это все, что нужно для счастья.
Лиза впервые видит Кристину такой.
это рушит её стены; стены, которые она возводила, чтобы ненавидеть.
***
но хорошее, словно маятник мечется, исчезает.
из головы вон вылетает в зажимающих руках брата;
когда он закрывает ей рот и рычит; когда дает пощечину и угрожает расправой за любой звук;
когда делает больно, раз за разом грубо толкаясь в и без того незажившее от предыдущих синяков тело. и больно настолько, что хочется потерять сознание.
Кристина уже даже вырываться не пытается — только хуже будет.
он в любом случае сделает то, что хочет;
она только плачет тихо, и слезы катятся по лицу ручьем.
она этого больше не вынесет;
если в восемь лет она ничего не понимала;
когда он играл с ней.
в двенадцать она боялась;
когда он впервые взял её волосы.
в четырнадцать хотела умереть;
когда он лишил её девственности.
то сейчас этого не было; она привыкла.
была только истошная ненависть — к нему, к отцу, ко всему живому.
он её отпускает; уходит сам, хлопая дверью, проговаривая, что она молодец.
Кристина, наконец, вдыхает полной грудью.
давится воздухом вперемешку со слезами; хочет содрать с себя кожу и вырезать внутренности;
это стало так обыденно, что даже страшно;
больше нет того липкого страха, как раньше.
только ненависть; и невесомое, как факт, понимание, что она — всего лишь его игрушка.
и больше ничего;
она кричит так, что стены дрожат и барабанные перепонки вот-вот лопнут.
отвращение к себе подбирается также, как и раньше; и она бежит на трясущихся ногах в ванную; тело болит, а синяки от чужих рук начинают проявляться;
за три минуты можно сломать кому-то жизнь.
просушивая голову полотенцем, сидит на кровати, обнимая себя.
и понимает, что так продолжаться не может; ей нужен шанс на другую жизнь.
потому что остаться в этом доме равно самоубийству.
хочет напиться, побиться или убиться.
но впервые понимает, что, вроде как, есть силы на большее.
выходит из квартиры и стучит в соседнюю дверь. снова костяшками по косяку.
— Да? — открывает быстрее, чем нужно. Лиза слышала крик; сама испугалась — и за Кристину тоже; дотошное беспокойство пробиралось под кожу. но она не спросит — вчера была не лучше.
— Индиго, подготовь меня к экзаменам.