Три метра над уровнем баскетбольной площадки

Акаши слегка подался вперед на полусогнутых ногах. Каждая мышца в его теле была приятно напряжена, ему казалось, что он может чувствовать силу, что пронизывает его тело подобно жилам. Челка липла к вспотевшему лбу, а дыхание немного сбивалось.

Был второй час тренировки. Он целенаправленно и планомерно увеличивал нагрузки, стараясь выжать со своего тела все, чтобы стать ещё сильнее, ещё быстрее, ещё более непобедимым.

Сейчас каждый член команды отрабатывал свои приемы в отдельности от других. И Акаши чувствовал, что его разделяет с командой граница. Как будто вокруг него был купол, черта которую они опасались переступать. Но его это устраивало. Он мог не отвлекаться на мельтешащих игроков и видеть только одно — свою цель, баскетбольное кольцо.

Он так увлекся тренировкой, что потерял связь с реальностью и допустил такую несвойственную себе невнимательность. Наверняка прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем внутренний голос взбунтовался, говоря о том, что что-то не так. На тренировке присутствует кто-то лишний, кого здесь быть не должно.

Он бросил быстрый взгляд в сторону трибун.

Как он и думал. Девушка спокойно сидела на скамейке, держа в руках книгу и неторопливо читала. Вся её фигура, поза, умиротворенное выражение лица говорило о безмятежности. Как будто ей привычно сидеть на тренировках баскетбольного клуба. Хотя это было далеко не так.

Акаши не показывал этого, но он испытывал уважение к этой черте Иоши. Она с поразительной легкостью играла роли, делая вид, что не испытывает неудобства. Подстраивалась с грациозной легкостью. От того ему было приятно наблюдать за ней. Подобно тому, как рассматривать произведение искусства.

И он не ограничивал себя в этом удовольствии. Тешил свое стремление к прекрасному, ловя каждое её движение, пристально вглядывался в черты. От того, он был уверен, что является единственным человеком, который замечает её настоящие чувства. Её беспокоили его пронизывающие взгляды и это выдавало едва заметное подрагивание рук или слишком глубокий нервный вдох.

Он неторопливо и слегка вальяжно пошел в сторону девушки. Та совершенно потрясающе делала вид, что этого не замечает. Будь на месте Акаши кто-либо другой, поверил бы в этот мастерский блеф. От того она и была отличным игроком в сёги и играть с ней было сплошным удовольствием. Конечно, она ещё ни разу у него не выиграла, но это не отменяет того, что он считает её достойным противником.

В Ракузане училось много выходцев с богатых и влиятельных семей. Некоторые семьи придерживались современных правил воспитания, некоторые, такие как семья Акаши, придерживались строгих традиций, не давая детям вольностей. Сейджуро не был уверен, но у него было предположение, что Иоши воспитывалась в старых традициях. Так же как и он.

Девушка заправила каштановую прядь волос за ухо и подняла глаза на Акаши, когда он был на расстоянии всего несколько метров от неё. У неё был необычный для японки цвет глаз. Светло-карий, отдающий блеском янтаря, но больше он напоминал ядовито-желтый кошачий цвет. Более темный, чем его левый глаз и более насыщенный. Он не раз слышал о том, как девушки, а бывало и парни, шепчутся о том, что их пугают её глаза. Хотя о себе он слышал такое ещё чаще. Хотя, конечно же, это не было предназначено для его ушей.

— Здравствуй, Акаши-кун, — девушка встала со скамейки, закрыв книгу.

Они оба состояли в студсовете, так что были знакомы практически пол года и за это время у них сложились отношения, в неком роде, напоминающие дружбу. От того, за очередной игрой в сёги, Акаши позволил обращаться к нему по имени. Учитывая, что сам он начал это делать по отношению к девушке довольно давно. Это было большой честью — в студсовете никому, кроме неё, это не было позволено. Но та упорно продолжала быть излишне вежливой и формальной. Что, бывало, раздражало.

Как будто она отказывалась принимать его своеобразную благосклоность, которая определенно была. Как будто не говоря прямо указывала ему на то, что их отношения должны оставаться формальными. Как будто не хотела подпускать его ближе.

Что огорчало, ибо Акаши признавал девушку довольно приятной. Она была красивой, достаточно умной и ненавязчивой. Общение с ней доставляло удовольствие. Она никогда не отказывала ему в партии сёг или составить компанию во время обеденного перерыва, спокойно выполняла просьбы, но никогда не была инициатором общения. И упорно, но поразительно ловко, отказывалась от общения за пределами школы.

Он был склонен считать, что девушка испытывает страх по отношению к нему. Она понимала, что этот страх достаточно глупый, чтобы не пытаться избегать Акаши, но он был достаточно сильным, чтобы она не стремилась быть ближе.

— Иоши, — он кивнул в приветствии, — ты не частый гость тренировок.

— Разве ты позволяешь находиться здесь посторонним? — спросила девушка, немного подойдя ближе, она остановилась на расстоянии метра от него. — Я слышала, как некоторые девушки жалуются, что ты не позволяешь им находиться в зале во время тренировки.

— Это отвлекает команду, — не стал отрицать Акаши, — и не безопасно.

— Мне кажется, первая причина более правдива.

— От чего же? — искренне полюбопытствовал Акаши.

— Команда слишком профессиональная, чтобы была вероятность нелепой случайности.

Акаши слегка ухмыльнулся. Это была констатация факта, которая ему польстила. Особенно из уст Иоши, которая не была большой поклонницей баскетбола, о чем Акаши и заявил.

— Это так, — не стала отпираться девушка, — но я не могла не знать о уровне команды. Особенно, если ты являешься капитаном.

— Интересует моя деятельность? — не отрывая внимательного взгляда от лица девушки, спросил Акаши. Возможно кто-то другой расслышал бы в этой фразе ноты угрозы, но Акаши надеялся, что за период их общения, Иоши научилась определять, когда он зол, а когда это забавная, ничего не значащая словесная перепалка.

— Разумеется, — кивнула девушка, — у меня нет шанса ей не интересоваться. Думаю, чтобы не знать о тебе и твоей команде, мне следует выколоть себе глаза и отрезать уши. Школьные газеты, разговоры одноклассников, даже в интернете. Ты весьма популярен.

— Сочту за комплимент.

Девушка слегка качнула головой, как будто хотела сказать, что он может думать как хочет, а комплимент делать она не стремилась. Между ними повисла тишина и девушка сделала несколько шагов назад, подхватила несколько бумаг и свою школьную сумку. Наверняка у неё закончилась вся школьная деятельность и она собирается домой.

— Это документы, которые необходимо заполнить для поездки в тренировочный лагерь, — девушка протянула листы на вытянутой руке и Акаши признал себе, что его это раздражает.

Она стояла слишком далеко. Это приемлемо для мало знакомых, но ни как не для тех, кто стоит на черте дружбы. Он мог бы посчитать это оскорблением, но это было слишком забавно. Забавно, что её лицо не выдавало и толики беспокойства, но её страх перед ним был так силен, что она нарушает впитанные с молоком матери правила поведения. Наверняка, Иоши желает, чтобы он тоже вытянул руку и взял документы, но Сейджуро сделал уверенный шаг вперед, сокращая дистанцию, внимательно глядя ей в лицо и лишь после этого взял протянутые бумаги.

Он просмотрел их, видя боковым зрением, как девушка поправила сумку, которую повесила на плечо, стремясь уже уходить.

— Ты уже закончила все свои дела?

— Да.

Акаши едва сдержал ухмылку. Иоши начинает говорить короткими, односложными фразами, когда стремится как можно скорее завершить разговор или когда испытывает неудобства. В данном случаи скорее всего эти два пункта вместе.

— Тренировка практически завершилась. Ты можешь подождать меня, и я подвезу тебя домой.

— Благодарю за заботу, — слегка нервно облизав губы ответила девушка, отводя взгляд, — но нет необходимости.

— Я настаиваю, — усмехнулся Акаши.

Они напряженно смотрели друг на друга несколько секунд, после чего девушка послушно села на скамейку, сдавшись, едва слышно вздохнув. Как бы сильно Акаши не восхищался умением Иоши скрывать эмоции ему нравились такие моменты как сейчас. Когда приросшая к лицу маска дает трещину, и он может рассмотреть истинные эмоции.

Он отнес документы тренеру и сообщил ему, что собирается домой. Тот согласно закивал, слишком привыкший ему потакать, и объявил во всеуслышание, что остальные тоже могут идти домой.

Когда Акаши шел в сторону раздевалки, он чувствовал на себе заинтересованные взгляды. Как будто у его сокомандников чесались языки узнать кем Иоши ему приходится. И это было забавно. Ему даже было интересно, кто же первый осмелится. Когда это сделал Рео он совершенно не удивился.

— Это Иоши Кешуру, она не моя девушка, — он стянул с себя футболку, слегка хмуря брови.

Вопрос кем же ему является Иоши совершенно немного, но ввел его в тупик. Знакомая — слишком мало. Хорошая знакомая — совершенно не объясняет суть их отношений. Они не друзья и не пара. Не соперники, не враги, не товарищи. Он с детства зубрил словари, но не мог подобрать правильное определение для их отношений. И это раздражает.

«Она забавная» не объясняет суть. «Мне нравится на неё смотреть» тоже. Так кем же они друг другу приходятся? Сейджуро ненавидит, когда не знает ответа.

Девушка сидела все на той же скамейке, закинув ногу на ногу и читала книгу. Акаши замер на несколько секунд, рассматривая её. Идеальная осанка, тонкая фигура, длинные красивые пальцы. Почему-то она даже в обычной школьной форме, в которой ходят все девушки школы, выделялась.

— Пойдем? — спросил он, подходя ближе. Девушка подняла на него слегка растерянный взгляд, наверняка, слишком погрузилась в чтение, позабыв обо всем, что её окружает, от чего Акаши слегка улыбнулся. Он не мог оторвать взгляда от маленькой точки-родинки под левым глазом. Она казалась невероятно милой деталью, которая растворяла всю напускную строгость девушки.

Она кивнула, спрятав книгу в сумку и пошла рядом с Акаши неспешным шагом.

— Расскажешь, что же ты так увлечено читаешь? — практически сразу решил завязать беседу Сейджуро, придержав дверь для девушки.

— «Портрет Дориана Грея», — глядя на него из-под ресниц ответила девушка, немного улыбаясь.

Невнимательный человек не отличил бы эту улыбку от её дежурной, вежливой, когда она приподнимает лишь уголки губ, но Сейджуро невнимательным человеком не был. Он приметил как едва заметно сверкнули глаза мягким светом. Пусть и не широкая, и не по детски-наивная, но это была настоящая улыбка. И это было его достижением.

— Если честно, я не думаю, что тебе понравиться эта книга, — она позволила себе вольности, почему-то расслабившись. От того их общение было более легким, более личным. Не так напоминало общение богатых наследников, когда семьи собираются в излишне дорогих заведениях, знакомя своих отпрысков и обсуждая рабочие вопросы между блюдами.

— От чего же? — как-то лукаво сказал он.

Они шли по пустым коридорам, а за большими окнами небо уже окрашивалось закатом. Шаги звучали глухим эхом, а прохладный, свежий вечерний воздух летал по коридору ничем не сдерживаемый. Это было успокаивающе и умиротворяюще.

— Ты примешь ответ, что мне так говорит интуиция? — заправив прядь волос за ухо, спросила девушка, бросив на него слегка лукавый взгляд.

— Тогда я должен буду сказать, что твоя интуиция не права, — он открыл дверь черной иномарки, что стояла недалеко от входа в школу. Девушка села в машину.

— Тогда я отвечу, что ты вновь выиграл.

Акаши закрыл дверь и обошел машину, за эти несколько секунд сделав глубокий вдох, стараясь подавить широкую, веселую улыбку. Когда он сел по другую сторону его лицо было привычно спокойным, а водитель уже знал по какому адресу ехать. Иоши, не став скромничать, сообщила его.

— Должна признать, что ты полон сюрпризов, Акаши-кун, — она слегка откинула голову назад и повернула, глядя на него, открывая светлую и тонкую шею, — не подумала бы, что ты увлечен литературой про спасение души.

— Думаешь у меня её нет?

— Так думают многие, — легко парировала девушка, — но я ещё не определилась. Предпочитаю такие выводы делать самостоятельно.

— Чем же я заслужил такое жестокое мнение? — ухмыльнувшись задал риторический вопрос Акаши. Девушка фыркнула от смеха, прикрыв ладонью рот и Сейджуро почувствовал тепло от этого. Она была прекрасна в своей веселости. И когда так легко играла с ним словами, искусно плетя предложения, они как будто скользили в её руках, подобно блестящим нитям.

Ему льстил страх в чужих глазах, но в ситуации с Иоши приятней было «играть в поддавки». Притворяться равными, чтобы она забыла о своих не беспричинных опасениях. К сожалению она слишком быстро о них вспоминала.

Когда ехать оставалось совершенно немного, Акаши был уверен, что уже видит её дом, он вновь заговорил.

— Я полагаю, что твоя семья приглашена на прием к Десато-сама, — а в голосе практически ни намека на вопрос.

— Так и есть.

— Тогда буду рад повстречать тебя там, — кивнул Акаши, то ли прощаясь, то ли подтверждая слова. Но когда Иоши уже открыла дверь и была готова выскользнуть он её окликнул, — на приеме будет уместней обращаться ко мне по имени.

— Разумеется, — ответила девушка, выйдя на улицу. Повисла тишина, как будто она хотела сказать что-то ещё, но не решалась. Акаши терпеливо ждал, но девушка лишь качнула головой и дежурно попрощалась.

Она скрылась за высокими воротами, которые ограждали тайны её семьи от всего мира, а машина медленно и плавно начала движение.

Прием состоялся через несколько дней. Особняк до отказа забитый сливками общества и золотой молодежью, длинные столы заполненные высокими бокалами с алкоголем и блюдами с закусками. Люстра, переливающаяся всеми возможными цветами, размером не меньше нескольких метров в диаметре и сама по себе претендующая на звание произведения искусства. Все слишком претенциозно и напыщенно. Скучно.

Акаши мило улыбался девушкам, с которыми его знакомили. Задавал несколько скучных вопросов, на которые они так же скучно отвечали. Но правила хорошего тона требовали этих вопросов, от которых он сдерживал порыв зевать. Как же невыносимо скучно.

Девушки здесь ничем не отличаются от девушек в школе. Одна часть скромно краснеет, не смея поднять на него глаз и восторженно его рассматривает стоит лишь ему отвернуться. Другая часть высокомерно задирает нос, как будто деньги их родителей делают их лучше остальных людей. Хотя сами по себе они ничего не представляют. Такие девушки раздражали Сейджуро намного больше, чем те, что робеют перед ним и едва ли не виляют хвостиком от восторга.

Его раздражает их слепая самоуверенность. Он испытывает презрение к их жизням, в которых они довольствуются тем, что получают и не стремятся быть первыми, не стремятся побеждать. Они напоминают слизней, которые пожирают попавшийся на пути лист, обжираясь ним едва ли не до смерти.

— Кешуру-сама, — поздоровался его отец с подошедшим мужчиной. Тот был таким же как и все здесь, все на одно лицо и с одинаковой аурой напыщенной властности. Этот лишь отличался цветом глаз. Они были светло-карими, но лишь с намеком на тот яркий оттенок, что у его дочери, — и я полагаю юная Иоши Кешуру.

— Здравствуйте, Акаши-сама, — девушка, стоявшая по левую руку от своего отца вежливо поклонилась, — Сейджуро, — она кивнула ему головой в приветствии.

— Иоши, Кешуру-сама, — поздоровался Сейджуро, разглядывая девушка.

Все так же прекрасна в своей спокойной элегантности. Платье немного выше колен молочного цвета и ажурные перчатки, что придавали ей лишь ещё большую хрупкость.

— Вы близко знакомы? — осведомился глава семейства Кешуру, приподняв бровь.

— Мы друзья, — улыбнулась Иоши насквозь фальшивой улыбкой, — так что если вы не против, мы немного поболтаем.

— Конечно-конечно, — так же фальшиво улыбнулся Акаши-старший, — дела молодые.

Иоши вежливо кивнула и мягко взяла Сейджуро под руку. Тот так же вежливо попрощался, побрел в глубь зала, а после, скрывшись от взоров родителей, пошел к выходу на задний двор, все так же в молчании.

— Я надеюсь это не станет поводом для наших родителей, чтобы задуматься о слиянии их дел, — устало выдохнула девушка, когда они вышли на улицу.

Здесь людей не было, музыка была едва слышна и смех доносился как-то приглушенно и далеко. Вечерний воздух был прохладным и после душного помещения наконец-то можно было сделать вдох полной грудью. Наконец-то навязчивый запах чужих приторных духов не забивал дыхательные пути.

— Тебя это так расстроит? — Акаши вел её медленно по выстеленной крупными камнями дорожке, иногда они проходили мимо фонарей в венецианском стиле из-за которых на земле тени закручивались в причудливые узоры.

— Не поверю, что тебя не расстраивает такая перспектива.

Акаши повернул голову в её сторону, рассматривая черты внимательным взглядом, от которого у девушки побежали мурашки вдоль спины. Взгляд был поистине пугающий. Широко распахнутые яркие глаза с немного вытянутыми зрачками.

— Должен признать, что это не настолько ужасная перспектива, — наконец-то сказал он, все так же рассматривая лицо девушки, — ты не плохой вариант.

Иоши едва заметно ухмыльнулась, как-то горько и иронично, рассматривая деревья сада в полумраке. Они казались уродливо искаженными.

— Думаю я должна быть благодарна за такие слова, — а в голосе слишком много холодной иронии, ни намека на благодарность.

— Ты не согласна, что из нас бы получилась отличная партия?

— Прекрати смотреть так на меня, — сглотнув, ответила девушка.

— Ты не ответила на вопрос, — Акаши знал, что этот разговор не должен был состояться в таком тоне и в таких обстоятельствах. Наверняка, Иоши вовсе никогда до этого не думала вообще о перспективе не то что связать с ним свою жизнь, а даже начать с ним отношения. Но его мужское самомнение было задето, он хотел получить ответ. Он тот кто всегда побеждает, тот кто всегда абсолютен и он не готов был мириться с мыслью, что девушка, которую он находил интересной не желала быть его. Не желала быть его собственностью. Его задевало, что именно эта девушка не желала принадлежать ему.

— Какое это имеет значение? — остановившись и отпустив руку Акаши, спросила Иоши, повернувшись к парню лицом, — ты хочешь предложить мне что-то?

Повисла недолгая тишина, в течении которой Акаши сам пытался понять, действительно ли он хочет предложить что-то или же нет. Пытался понять дело в задетом самолюбии или он просто хочет, чтобы она всегда была на расстоянии вытянутой руки.

И как только он задумался об этом ответ всплыл на поверхность, казалось, как будто был все это время очевидным, а он лишь не хотел его замечать.

Стало так очевидно почему тяжело оторвать взгляд от неё. А ещё стали понятны причины почему он желал проводить с ней больше времени.

— Да, хочу. Хочу предложить быть моей. Ты имеешь что-то против?

Девушка улыбнулась и Сейджуро едва удержал порыв скривиться в отвращении. Опять эта улыбка. Именно такая вежливая, холодная улыбка была в начале, когда они только познакомились.

— Мне это льстит, но, прошу меня простить, я вынуждена отказаться.

— Ты же восхищаешься мной, — не желал прекращать разговор Акаши, внимательно глядя на неё. Отказ болезненно колол.

— Я восхищаюсь тобой, Акаши-кун, — не стала отрицать девушка, отойдя от него на метр. Официальное обращение обожгло, после близкого «Сейджуро». Имя с её уст звучало по особенному, так как никто до этого его не произносил.

— Я восхищаюсь тобой. Это правда, — девушка нервно облизала губы, но взгляда не отвела, стойко выдерживая его взгляд, — Но страха перед тобой во мне больше, чем восхищения.

Девушка обняла себя за плечи, то ли стараясь спрятаться, то ли от холодного ветра, что мягко развевал её светлое платье. Уязвимая улыбка исказила её черты.

— Я влюбилась в Сейджуро-куна с первого взгляда, — как-то всхлипывающе вздохнув, сказала девушка, — я увидела его впервые когда проходила мимо пустого класса и он играл сам с собой в сёги. А потом я впервые увидела Императора. Увидела человека, который испугал меня до дрожи.

Повисла тишина, которую Акаши не мог нарушить.

— Акаши-кун, я не знаю существовал ли человек, в которого я влюбилась вообще. Или он просто уже не существует.

Девушка отступила ещё на один шаг назад, а после развернулась и быстро пошла в сторону дома. Невысокие каблуки звонко стучали по каменной дорожке в совершенно особенной свойственном только Иоши ритме.

Шаги затихли, Сейджуро опустил голову из-за чего челка упала на глаза, скрывая его выражение лица. Он закрыл левый глаз ладонью, слегка надавливая пальцами на закрытое веко. Он болел, а ещё болело в груди. От чего Акаши болезненно поджал губы.

Но он Акаши, он совершенен и абсолютен, от того, когда он вернулся на вечер то все так же говорил с другими представителями высокопоставленных семейств. Все так же насквозь фальшиво улыбался и лишь иногда позволял себе бросать взгляды в сторону Иоши.

Та, почему-то, потеряла свою привычную хладнокровность и казалась растерянной. Лицо было бледнее обычного, а улыбка была натянутой. Акаши периодически чувствовал на себе её взгляд, но стояло ему повернуться она тут же отворачивалась и опускала голову, стараясь скрыть выражение лица.

Возможно от того её отец, когда ещё не настал конец приема, прошептал ей что-то на ухо и девушка послушно скрылась. После этого Акаши её не видел, как бы не пытался высмотреть знакомые каштановые локоны.

В понедельник в его парте лежала книга «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Почему-то он не сомневался от кого она.

Приближался зимний кубок, от того тренировки стали ещё более ожесточенными, дел в студенческом совете было невпроворот. И даже он со своей абсолютностью не успевал. И Иоши взяла на себя большую часть его обязанностей в совете, как, впрочем, делала и раньше. Она была самым понимающим из возможных заместителей от того молчаливо оставалась после занятий, доделывала его дела, оформляла разрешения, прошение и прочее. И оставляла все это на его столе исписанное её аккуратным, маленьким почерком.

Но она бегала от него. Подобно маленькому кролику пряталась и пыталась улизнуть, когда чувствовала его внимательный взгляд. И это раздражало, от того он все больше нагружал свою команду. Те стонали, едва способные стоять на ногах после тренировок. А он оставался ещё дольше, стараясь просто не думать.

Когда он возвращался домой и ложился в кровать на тумбе привычно была "Странная история Джекила", которую он перечитал уже безумное множество количество раз. В первый раз он забросил её где-то на половине, второй читал как-то лениво. А сейчас вчитывался в слова с какой-то жадностью.

Дни неумолимо шли. Они победили очередную команду на зимнем кубке с поразительным счетом. Трибуны уже успокоились и зрители начали расходиться, а его сокомандники уверенно шли в сторону раздевалок громко обсуждая куда можно пойти праздновать. Акаши шел за ними, он бросил быстрый взгляд в сторону трибун и едва заметно скривился потерев рукой грудь, как будто растирал расцветший на коже темно-синий синяк.

Рео немного замедлился и поравнялся с ним. Он не поворачивался к нему, все так же смотрел вперед и заговорил он едва слышно, чтобы быть уверенным, что никто кроме Сейджуро его не услышит.

— Знаешь, Сей-чан, вам нужно прекратить это.

Акаши молчал, скосив глаза в сторону сокомандника и опустил руку.

— Вы такие чудные. Оба влюблены как маленькие дети и просто бегаете кругами. Она глупо хочет гарантий в любви, не желая рисковать, ты отрицаешь свои чувства и ходишь со своим «я абсолютен» как курица с яйцом.

Акаши молчал, давая разрешение продолжить. Что было, учитывая, что это Акаши, просто величайшей уступкой ибо такой тон он прощал далеко не многим.

— Эх, первая чистая любовь, — мечтательно вздохнул Рео, прикрыв глаза, жеманно приложив руки к щекам, — знаешь, Сей-чан, ты забываешь, что не все способны видеть за твоей ледяной маской. Так что ничего удивительного, что дурочке страшно. Если хочешь дотронутся до чьих-то чувств потянись до них своими.

Рео сделал широкий шаг вперед, ровняясь с остальными членами команды, тут же вклиниваясь в оживленный разговор о чем-то. Акаши замер, оставаясь позади команды, наблюдая как те уходят вперед по пустынному коридору. Он сжал кулаки и сделал глубокий вдох.

«Совершенство, — всплыл с глубин памяти их старый разговор. Он помнил его так отчетливо, что казалось он может слышать её тихий, размеренный голос наяву, — не соглашусь с тобой. Я не люблю совершенство в искусстве. Недостатки делают что-то прекрасным, ошибки делают это живым. А рядом с чем-то идеальным ты чувствуешь лишь боль. Слишком яркий свет ослепляет».

Освобожденный от занятий у него не было шанса столкнуться с Иоши. От того теперь по вечерам вместо того, чтобы вчитываться в книгу он крутил телефон в руках, рассматривая ряд цифр и имя «Иоши», выведенное черными полосами иероглифов.

Обычно он откладывал телефон, осознавая, что даже если позвонит у него нет ни одной мысли, что сказать ей.

Он залез на подоконник, упершись босыми ступнями в стену. Небо расцвело множеством созвездий и медленно опускались едва заметные, поблескивающие снежинки, что тут же таяли. Завтра у него матч с командой Сейрин. С Куроко. И почему-то это тяжелее всего.

Он нажал на кнопку вызова и прижал телефон к уху, вслушиваясь в размеренные гудки.

— Акаши-кун? — голос через динамик звучал искажено, немного не таким к какому он привык. Но даже так он мог различить в её голосе беспокойство и долю растерянности.

Несколько секунд они молчали, девушка ждала ответа, Акаши не знал зачем именно позвонил и что может сказать.

— Привет, — даже он слышал как странно звучит его голос.

— Что-то случилось, Акаши-кун? — неприкрытое волнение заставило его улыбнуться и поднять взгляд к звездам.

— Нет, — замолчал, а после сам себя исправил, — Да. Снег идет.

Он услышал шуршание на том конце провода. Наверное встала с кровати и так же как он заглянула на улицу через стекло окна.

— Да, первый снег в этом году.

Они вновь замолчали, но почему-то это молчание совершенно не давило. Как будто напряжение, что сжимало его в тисках на протяжении этих недель наконец-то отпустило его.

Вспомнились слова Рео и он глубоко вздохнул.

— Завтра мы будем бороться с Куроко Тецуей. Мы были в одной команде в средней школе.

— Он был особенным для тебя? — а вопросительной интонации практически нет, как будто она сама понимает, что да. Особенным и от того завтрашний матч так отличается от предыдущих.

— Я хочу, чтобы ты пришла.

— Почему?

— Это важно. Важно для меня.

— Я не буду желать победы Императору.

— Я знаю.

Она так и не ответила. Все оставшееся время разговора прошло в мягкой и какой-то уютной болтовне. Бархатном смехе девушке и это вызывало какое-то странное тепло в груди.

Когда Акаши вышел на поле ему показалось, что на долю секунды он забыл как дышать. Иоши сидела практически в первом ряду, на ней был шарф в бело-голубую полоску в цвет формы их команды. Он был таким большим, что закрывал подбородок и казалось стоит девушке немного опустить голову как он закроет всю нижнюю часть её лице. И это вызвало такой прилив нежности, что он едва сдержал порыв рассмеяться.

Девушка махнула ему рукой и едва заметно кивнула головой.

Отобрать мяч. Забросить его в корзину. Сделать передачу. Он уверено шел вперед.

«Я влюбилась в Сайджуро-куна с первого взгляда. А потом я впервые увидела Императора. Увидела человека, который испугал меня до дрожи.»

Гонг закончившегося времени. Табло с количеством очков. И громкий крик болельщиков Сейрин.

Как будто туман покрыл все происходящее, лишь камень, что давил на грудь, казалось разбился вдребезги, позволяя сделать вдох.

Иоши поднялась со скамейки, на её губах играла нежная, какая-то ласковая улыбка. Она посмотрела ему в глаза, заправив каштановую прядь за ушко и качнула головой в сторону одного из коридоров. И Акаши стало абсурдно смешно от того как он последовал за ней как в сказке дети последовали за крысоловом.

Коридор был практически пуст и как только Акаши завернул в него Иоши врезалась в его грудь, крепко обнимая, пряча лицо где-то на уровне ключиц. Кончики её ушей горели и Акаши мог чувствовать оголенной кожей шеи, что лицо Иоши так же горит.

— Ты был великолепен, Сейджуро-кун, — едва слышно сказала девушка, обжигая дыханием.

Парень крепко обнял Иоши и прижался губами к макушке, зажмурив глаза. А после так же тихо сказал: «я выбрал свою лучшую половину и у меня хватит силы воли остаться верным своему выбору.*».

Девушка рассмеялась, прижавшись щекой к основанию шеи. Акаши улыбнулся, крепче прижав Иоши к себе и уперся подбородком в девчачью макушку.

* - перефразированная фраза с книги «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», оригинал звучит как "я выбрал свою лучшую половину, но у меня не хватило силы воли остаться верным своему выбору."