5 глава
Глава 5: Иерархия
Незаметно пролетел месяц, за который практически ничего не изменилось, занятия продолжали быть настолько простыми, что Гарри находил их невероятно скучными. Он также продолжал держаться поодаль от остальных студентов, не то чтобы кто-то был против этого, но они были твердо убеждены в том, что Гарри собирается стать следующим Тёмным Лордом, и большинство из них предпочитали избегать его, за исключением Тео, конечно. Тео практически стал его тенью, и Гарри можно было лишь изредка заметить без него.
Поначалу Гарри даже не представлял, как себя вести в компании Тео, у него раньше никогда не было друга или кого-нибудь, с кем можно было поговорить, поэтому он никак не мог выбрать подходящую маску, которую следовало бы использовать рядом с ним. У него не было совершенно никакого желания вести себя как наивный ребёнок каждую минуту, когда он был с Тео, но он также не думал, что было бы осмотрительно с его стороны полностью отбросить все свои маски и быть самим собой. Поэтому первые несколько дней Гарри в основном молчал и предоставлял ведение разговоров Тео, и, хоть тот тоже не был особо болтливым по своему характеру, это позволило Гарри лучше его узнать. Большую часть своего свободного времени они проводили в библиотеке, Тео изучал теорию первого курса, а Гарри проводил это время в поисках книг, которые могли бы его заинтересовать. Спустя некоторое время после того как они начали проводить вместе время, Гарри обнаружил, что ему даже нравится компания Тео. Он был тихим и более сформировавшимся как личность, нежели большинство детей его возраста, благодаря чему Гарри мог поддерживать с ним аргументированные обсуждения. Хоть он и не был настоящим самим собой с ним, всё же используемая им маска была гораздо ближе к его истинному "я", нежели все прочие.
Сегодня был один из редких дней, когда Тео не было рядом с ним. Тот вспомнил, что у него есть незаконченная домашняя работа, которую необходимо сдать завтра, и решил доделать её в своей комнате. Перед уходом он немного подразнил Гарри, сказав, что каждый раз, когда они бывали в библиотеке, он постоянно отвлекался на то, что в данный момент изучал Гарри, находя это более интересным, нежели то задание, которое ему было необходимо выполнить. Гарри не придал его отсутствию особого значения, может он и привык к компании Тео, но он всё ещё оставался очень независимой и любящей уединение личностью. Ему, как правило, люди совершенно не нравились, поэтому тот факт, что он проводит так много времени с Тео, до сих пор казался ему чудом, а то, что ему это даже нравилось, было, по его мнению, вообще умопомрачительно.
Видя, что уже почти настало время отбоя, Гарри собрал свои вещи и покинул библиотеку. Он дошёл до своей гостиной, назвал пароль и зашёл внутрь.
Как только он оказался внутри, Гарри понял, что что-то было не так. Он едва заметно напрягся и оглядел гостиную, сразу заметив, что в ней не было ни одного первокурсника. Вторым, что он заметил, было условное разделение гостиной на две части, оно не было очевидным, но тот, кто знал, на что обращать внимание, мог с лёгкостью его увидеть. Третьим отличием от обычного уклада стала группа из пятерых старшекурсников, которая находилась отдельно от двух основных групп, разделивших между собой гостиную, эти старшекурсники смотрели на Гарри с презрением и ненавистью.
Он сразу догадался, к чему подобные перемены. Очевидно, некоторые слизеринцы не собирались и дальше позволять ему просто наблюдать за всем со стороны, и это совершенно его не радовало. Теперь у него было лишь несколько секунд, чтобы решить, как именно следует на это отреагировать, чтобы извлечь из этой ситуации наибольшую выгоду для себя. Он должен был моментально решить, каким он хочет предстать перед остальными слизеринцами - приветливым и наивным, либо же тёмным и опасным, а может чем-то средним между ними? Он был уверен, что сможет повернуть ситуацию в свою пользу независимо от того, какую линию поведения он для себя выберет, разница была лишь в том, что одно из возможных решений принесёт ему больше пользы, нежели другие.
Прежде, чем он смог более тщательно обдумать всё это, к нему приблизились пятеро старшекурсников, один из которых оттолкнул его к стене, из-за удара головой о которую Гарри почувствовал лёгкую дезориентацию. Двое других тем временем прижали его руки к стене с обеих сторон, а оставшиеся трое встали перед ним, отгораживая его от остальной части гостиной. Гарри узнал юношу, стоящего в середине своеобразной "стены" - это был шестикурсник по фамилии Джагсон, на лице которого в данный момент была неприятная усмешка. Гарри был уверен, что именно он является лидером этой маленькой группы.
- Я думаю, настало время, чтобы ты узнал, как обстоят дела на факультете, Поттер, - произнёс Джагсон тоном, который он, вероятно, считал угрожающим. Гарри же еле удержался от того, чтобы закатить глаза, звучало это довольно смехотворно. - Сейчас ты, наконец, уяснишь, где твоё место. Ты всего лишь отвратительный полукровка, подобным тебе не должны позволять даже учиться в Хогвартсе, не говоря уже о поступлении на благородный факультет Слизерин. Ты ничего не стоишь. Твоё место у моих ног, вылизывая мои ботинки, это единственное, на что ты можешь быть годен. И скоро ты, так или иначе, выучишь это, - закончил говорить Джагсон, после чего он и двое его друзей достали свои волшебные палочки из карманов.
До того, как Джагсон заговорил, Гарри собирался предпринять лишь те меры, которые будут необходимы, чтобы выйти из этого конфликта без повреждений, но теперь он был зол. Он ничего не стоил? Его место было у чьих-то ног? Если и было что-то, чего он никогда не потерпит от окружающих, так это их отношения к нему так, будто он в чём-то им уступает, будто он хуже их. В приюте к нему относились подобным образом из-за того, что он отличался от окружающих, здесь они собирались относиться так к нему из-за статуса его крови? Что же, в приюте дети довольно быстро научились не связываться с ним, скоро научатся этому и в Хогвартсе.
- О, я понимаю... - шёпот Гарри, разнёсшийся по гостиной, заставил практически всех находящихся в ней слизеринцев вздрогнуть. - И кто же, предположительно, собирается указать мне моё место?
- Я! - практически прорычал Джугсон, направляя свою палочку на Гарри.
И в этот момент Гарри сделал то, что удивило их всех, - он рассмеялся. Гарри смеялся, а большинство студентов ощущали, как кровь стынет в их венах, этот смех был холодным и жестоким, совершенно не таким, каким должен быть смех одиннадцатилетнего ребёнка. Когда Гарри поднял голову, Джагсон и двое его друзей, стоящие перед ним, инстинктивно отшатнулись, глаза мальчика практически светились от едва сдерживаемой магии, а садистская улыбка заставляла его прежде ангельское личико стать похожим на демоническое.
Гарри поднял обе руки, каждое его движение провожалось взглядом всех студентов в гостиной, и положил по ладони на руку каждого из двух старшекурсников, удерживающих его у стены. В следующий момент тишину гостиной нарушили два полных боли крика, исходящие от этих юношей. Оба сразу же отпустили Гарри, прижимая одну из своих рук к груди, и те, кто находился к ним ближе всего, могли разглядеть, как их рубашки намокают от крови, и даже часть виднеющейся из плоти кости. Гарри небрежно указал на них, и оба старшекурсника потеряли сознание. Позаботившись о лёгком неудобстве, которое приносило ограничение его движений, менее чем за десять секунд, он повернулся к Джагсону и его двум оставшимся друзьям. Приятели Джагсона направили на него свои волшебные палочки, но прежде, чем они успели хотя бы открыть рот, чтобы произнести заклинание, Гарри уже начал действовать, и вновь двойной крик наполнил гостиную. Оба юноши оказались на полу со сломанными ногами, и крики снова прекратились сразу же после того, как Гарри заставил обоих потерять сознание, всего лишь указав на них.
Гарри перевёл взгляд на Джагсона, но ни на секунду не упускал из виду и остальных слизеринцев в гостиной. Он заметил, как некоторые из студентов сильно побледнели, а также страх, который многие из них не могли скрыть. Он бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравилось, страх действительно был великолепной эмоцией.
- Ты собираешься показать мне, где моё место? - мягким тоном спросил Гарри, не отрывая взгляда от Джагсона. Двигаясь с удивительной скоростью, он оказался перед шестикурсником и забрал палочку у него из руки. - Могу я поинтересоваться, как именно ты планируешь это сделать?
Несмотря на то, что его голос был дружелюбным, взгляд Гарри обещал страдания, и Джагсон смертельно побледнел. Видя, что старшекурсник не собирается отвечать ему, Гарри сосредоточился на своём желании поставить его на колени; до тех пор, пока это было нечто настолько простое, ему не нужны были ни волшебная палочка, ни заклинания, - его магия сама сделает то, что он пожелает. Когда Джагсон оказался перед ним на коленях, Гарри больше ничего не мешало практически ласково провести рукой по его щеке. Это было нежное и лёгкое прикосновение, от чего выражение лица мальчика казалось ещё более пугающим.
- Меня несколько раздражает то, что ты попытался сделать, Джагсон, - сказал ему Гарри, не убирая руки со щеки старшего юноши, ему нравилось видеть, как глаза того расширились и наполнились страхом. - Я собирался лишь наблюдать со стороны и не вмешиваться, но ты своими действиями нарушил мои планы и не оставил мне другого выбора. Должен признаться, я не люблю, когда в мои планы кто-то вмешивается.
Когда Гарри закончил говорить, он закатал левый рукав рубашки Джагсона до локтя и правым указательным пальцем стал выводить невидимые узоры на его коже.
- И всё из-за чего? - продолжил Гарри. - Из-за чистоты крови? - вновь мягким голосом поинтересовался мальчик, собирая на кончике своего указательного пальца магию, которая, будто лезвие, разрезала кожу там, где он проводил им по руке Джагсона. - Скажи мне, чем тебе сейчас помогает твоя чистая кровь? - спросил Гарри, пока его палец вырисовывал гротескную картину на коже старшекурсника, не обращая совершенно никакого внимания на стоны, полные боли.
- То, что имеет значение, не кровь, Джагсон, а магия. Ты понимаешь? - будто играя роль профессора, задал вопрос Гарри.
Несмотря на боль, Джагсон поднял голову и посмотрел на мальчика, он не знал, был ли вопрос риторическим, но всё равно ответил:
- Я по-по-понимаю, - и глядя в глаза этому ребёнку, стоящему перед ним, как мог он не понять.
- Хороший мальчик, - прошептал Гарри, поглаживая его щёку, будто он был любимым питомцем, порадовавшим своего хозяина, выучив новую команду. - Лишь для того, чтобы у нас больше не возникало сомнений, где моё место?
- Надо мной, - без задержки убеждённо ответил Джагсон и не сдержал облегчённого вздоха, увидев, как глаза Гарри потеряли некоторую свою холодность.
- Я рад видеть, что ты смышлёный. К сожалению, это не отменяет того, что ты рассердил меня. Ты же понимаешь, что тебе придётся ответить за свои действия, верно?
Джагсон кивнул, он мог быть шестикурсником, но что-то внутри него вопило о том, чтобы он сдался и прекратил бороться, и это то, что он сделал: он подчинился, опустил голову и стал ожидать своего наказания.
- Тогда... Я надеюсь, ты не заставишь меня сожалеть о столь снисходительном наказании, - произнёс едва слышно Гарри, после чего, прикоснувшись к руке Джагсона, он сломал в ней все кости. К облегчению Джагсона, он чувствовал боль лишь несколько секунд, после чего Гарри оглушил его.
- Вы трое, - сказал Гарри, смотря на юношу и двух девушек, которые находились ближе всех к нему, - отнесите их в Больничное крыло.
Трое слизеринцев, к которым обратился Гарри, не теряя времени подчинились ему и несколько секунд спустя покинули гостиную, левитируя пятерых парней перед собой.
Весь этот конфликт не занял и пяти минут. У Гарри ушло лишь пять минут на то, чтобы разрушить прежнюю и установить новую иерархию на Слизерине. Теперь сам он находился на её вершине, сопровождаемый всеми остальными; в зависимости от их взаимоотношений и ценности для него, они могли начинать бороться за эти места между собой. И всё это решилось за пять минут, Гарри не пришлось даже говорить что-либо по этому поводу, в конце концов, они все были слизеринцами.
Гарри оглядел гостиную, ничем не показывая своих эмоций, его, казалось, совершенно не заботило то, что он только что сделал. Когда он заговорил, его голос вновь был нежным и мелодичным, заставляя многих гадать, как столь прекрасный голос мог звучать столь холодно и жестоко всего несколько минут назад. Другие же считали, что это подходит ему, его голос был таким же, как и его внешний вид, они оба скрывали жестокого и беспощадного демона, и это пугало гораздо сильнее, чем если бы он и внешне выглядел как монстр.
- Я надеюсь, что все здесь находящиеся столь же сообразительны, как и Джагсон, поскольку я буду очень недоволен, если из-за вашей глупости я хоть как-то пострадаю.
Гарри был удовлетворён, увидев, как некоторые из слизеринцев кивнули, а в глазах других появилось понимание. Не теряя больше ни минуты, он отправился в свою спальню. Он и так потратил больше времени на это недоразумение, чем ему хотелось бы, а ведь была книга, которую он надеялся успеть дочитать сегодня.
Чего он не знал, так это того, что в нише, скрытой гобеленом, за всем произошедшим наблюдали все первокурсники, за исключением Теодора.
- Ты видел это, Драко? - спросил его лучший друг, Блейз Забини. - Что теперь будем делать мы?
Драко посмотрел на остальных первокурсников, которые были с ним, и все они, как и Блейз, глядели на него в ожидании ответа. Однако он и сам этого не знал. Что он мог им сказать? До поступления в Хогвартс у него уже было всё спланировано: он попадёт в Слизерин; с лёгкостью поднимется в иерархии факультета, ведь он был не просто чистокровным волшебником, но и наследником рода Малфоев; затем, наконец, станет управлять факультетом, также как и его отец до него. Но пять минут, всего лишь пять минут изменили всё. Возможно, лучшим решением будет поговорить с отцом и узнать его мнение относительно сложившейся ситуации, Драко был абсолютно уверен, что его отец будет знать, как поступить.
- Мы пока ничего не будем делать. Просто понаблюдаем, но ничего более. На Йольских каникулах я поговорю с отцом, уверен, он будет знать, что делать.
Остальные слизеринцы кивнули и покинули их наблюдательный пункт, расходясь по своим комнатам, у них было над чем подумать. Этой ночью единственными слизеринцами, которые спали спокойно, были Гарри Поттер и Теодор Нотт, все остальные же не могли и глаз сомкнуть, всякий раз видя прекрасное лицо с садистской улыбкой и глазами цвета смерти.
* * *
На следующий день казалось, будто ничего не изменилось в Слизерине. Гарри и Тео всё также сидели в отдалении от всех остальных змеек, а студенты Слизерина выглядели всё также высокомерно и неприступно. Практически для всех жителей замка ничего не изменилось, но не для Северуса Снейпа.
Для начала, прошлой ночью он получил вызов по каминной сети от Поппи, оповестившей его о том, что пять из его змеек находятся в Больничном Крыле. Северус никогда бы не признался в этом, но когда он увидел, кто именно там находится, он был очень удивлён. Джагсон со своим окружением были одними из лучших студентов на своих курсах. Когда он поинтересовался у них о том, что же произошло, то удивился ещё больше, когда они все отказались что-либо объяснять. Раздражённый, но понимающий, что он ничего с этим поделать не может, Северус отправился отдыхать, взяв на заметку, что завтра следует присмотреться к студентам, возможно, так он сможет узнать, почему пятеро его слизеринцев оказались в Больничном Крыле. Он знал, что если это дело рук гриффиндорцев, то те не смогут этого скрыть, в конце концов, представители этого факультета даже понятия не имели об осторожности.
Следующим утром Северус не заметил ничего необычного, глядя на представителей остальных факультетов, и, на первый взгляд, его факультет тоже ничем не отличался от своего привычного поведения. Но для кого-то вроде него, того, кто привык замечать малейшие перемены в окружающей обстановке и людях для того, чтобы выжить, было легко увидеть, что все слизеринцы заставляли себя вести так, будто ничего не произошло, все, кроме двух. Гарри Поттер и Теодор Нотт, оба мальчика вели себя так же как и обычно и были единственными слизеринцами, чьё поведение не было наигранным. Странное поведение его студентов и пятеро, находящихся в Больничном Крыле, заставили его присмотреться к ним более внимательно, нежели обычно.
Слизеринцы выглядели встревоженными, некоторые младшекурсники даже не могли скрыть страх, проскальзывающий на их лицах, в то время как старшекурсники не могли скрыть уважения, восхищения и иногда даже благоговения. Северус заметил, что данные эмоции проскальзывали на их лицах, лишь когда они украдкой бросали взгляды на двух первокурсников.
Ему стоило большого труда не показать свой шок. Нет! Нет, этого не могло произойти! Это было совершенно невозможно. Вывод, к которому он пришёл, не может быть верным. Поттер был первокурсником, он не мог отправить пятерых студентов старших курсов в Больничное Крыло. Но, - шёпотом возразил голосок в его мыслях, - твои слизеринцы ведут себя странно, да и все эти взгляды... Кроме того, ты же не забыл приют, верно? Северус был уверен, что голос над ним насмехается, он не мог найти ни одного веского аргумента и да, он помнил приют, он хотел бы забыть его, но не мог.
Он продолжил наблюдать за своими змейками, но взгляды, бросаемые ими на Поттера, не прекращались и не изменялись. Во время обеда, когда пятеро слизеринцев покинули Больничное Крыло и присоединились к остальному факультету в Большом Зале, Северус внимательно следил за их взаимодействием с остальными слизеринцами. Он едва не поперхнулся, заметив, что они сели за стол, а остальные позволили им это, лишь после небольшого кивка Поттера.
Этого было достаточно, чтобы подтвердить сделанные им раньше выводы. Но как? Как Поттер смог это сделать? Эти мысли преследовали его всё оставшееся время до его занятия у первого курса Слизерина.
Поттер, так же как и на всех предыдущих занятиях, сдал идеально сваренное зелье, и Северус не смог сдержать желания придраться к нему. С тех пор как Поттер появился в Хогвартсе, он испытывал непреодолимое желание найти что-нибудь, чтобы назначить мальчишке отработку, и это могло оказаться прекрасным шансом.
- Поттер, задержитесь.
Поттер лишь кивнул и собрал свои вещи, сказав Нотту, что увидится с ним позже. Когда все студенты покинули класс, он подошёл к преподавательскому столу и выжидающе посмотрел на Снейпа.
- Прошлой ночью пятеро старшекурсников Слизерина оказались в Больничном Крыле с переломами костей, - Северус надеялся увидеть что-то изобличающее в реакции мальчишки, но единственной эмоцией, которой он от него добился, была лишь слегка приподнятая бровь. - Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы мне об этом рассказать?
Северус был уверен, что это сделал мальчишка, он лишь не знал как, и у него не было никаких доказательств, что это был Поттер. Но он надеялся, что если Поттера загнать в угол, то тот признается или хотя бы проговорится о чём-нибудь. Северус готов был поклясться, что на долю секунды увидел на лице мальчика улыбку, но в следующее мгновение она пропала, и единственной видимой эмоцией на лице Поттера было искреннее недоумение.
- Что-то насчёт пятерых студентов? Нет, профессор, честно говоря, я только однажды говорил лишь с одним из них, и даже тогда, я уверен, этот разговор длился не более пяти минут. Тео и я слышали о произошедшем этим утром за завтраком... Что-то про дружескую дуэль, вышедшую из-под контроля?..
Если бы это был кто-то другой и другая ситуация, Северус бы восхитился его умением недоговаривать, при этом не солгав. Сам Снейп был отличным легилиментом, и, насколько он мог определить без проникновения в мысли мальчишки, Поттер сказал правду, не всю, но, тем не менее, правду. Северус знал, что необходимо быть великолепным манипулятором, чтобы суметь солгать, говоря правду, и он не знал, что чувствовать, поняв, что ребёнок перед ним был способен на подобное. Одиннадцатилетний мальчишка. Не имеет значения, сколько он прилагал усилий, он не мог не думать о приюте и разговоре с миссис Браун, а также о последующей беседе с самим Поттером. Это не могло быть нормальным, что мальчишка столь сильно напоминал ему Тёмного Лорда.
- Убирайтесь, - прошептал Северус, глядя на это невинное выражение лица, и в этот раз он был уверен, что на нём появилась улыбка, однако именно смех, который он услышал, когда дверь за Поттером закрылась, заставил его вздрогнуть. Это будет далеко не последний раз, когда Северус будет проклинать тот день, в который они пошли в этот приют.
* * *
Альбус находился в преподавательской, ожидая прихода остальных профессоров, чтобы они могли начать собрание. Пока он ждал, он заметил, что Мастер Зельеварения выглядит отстранённым и немного обеспокоенным. Взяв на заметку поговорить с ним после собрания, Альбус привлёк внимание своих коллег, чтобы они могли начать.
Как обычно, обсуждение началось со старших курсов, чтобы профессора, преподававшие лишь для третьих и последующих курсов, могли освободиться к тому времени, как они начнут обсуждать второкурсников и первокурсников, ведь с этими студентами они практически не встречались.
Около двух часов спустя они, наконец, дошли до первокурсников, и Альбус не мог не признать, что ему было любопытно узнать о том, как адаптировался юный Гарри. Мальчик настолько отличался от всего того, что ожидал Дамблдор, что это только усиливало любопытство.
- Есть ли первокурсники, которые проявляют особый талант по отношению к какому-либо предмету? - спросил Альбус.
Это был один из вечных вопросов, Альбус, как и все директора Хогвартса до него, задавал его каждый год. Не всегда бывало так, что находились студенты, более одарённые в каком-либо из предметов, нежели их однокурсники. Однако периодически такой студент появлялся, и тогда профессора присматривали за ним и поощряли его более глубокое самостоятельное изучение предмета, к которому у него была предрасположенность. Альбус прекрасно помнил некоторых из них: Северус Снейп был особо одарён в Зельеварении, когда ему было одиннадцать, он мог варить такие зелья, на которые даже не все шестикурсники были способны; Джеймс Поттер также был одним из таких студентов, однако его призванием была Трансфигурация, он был способен сделать с её помощью такое, что удивляло даже Дамблдора; и конечно, Лили Поттер, её сильной стороной были Чары, казалось, не существовало чар, которые бы она не смогла сотворить.
Но в этом году, хоть это и было обычным вопросом, Альбус был особо заинтересован в ответе. Унаследовал ли Гарри талант матери или отца? Или, может, у него предрасположенность была совершенно к другому предмету? Директор с трудом мог сдержать своё любопытство, однако, он заметил, что профессора были куда более оживлёнными, нежели до этого, хотя никто и не хотел заговаривать первым. Наконец, Минерва решила высказаться, она достала что-то из своего кармана и положила это на середину стола.
- Минерва? - поинтересовался Дамблдор, гадая, что же его давняя подруга хочет сделать.
- Это было сделано студентом на его первом занятии по Трансфигурации.
Альбус слегка приподнял бровь, но взял предмет, который, как оказалось, был иголкой, но как только он рассмотрел её поближе, его глаза в шоке расширились - эта иголка была настоящим произведением искусства. Любопытные взгляды коллег показали ему, что он не смог сдержать своего изумления. Зная, что если они не увидят её, то не смогут понять его реакции, Альбус передал её Флитвику, сидящему слева от него, и был доволен, заметив, что профессор Чар также не смог скрыть своего изумления. Когда иголка побывала у всех профессоров, он спросил:
- Кто?
- Ты не узнал инициалы? - спросила с небольшой улыбкой Миневра. - Г.Дж.П., Гарри Джеймс Поттер. Он смог выполнить и трансфигурацию, и обратное превращение спички в иголку со своей первой попытки. Затем он провёл остаток занятия, развлекаясь изменением своей иголки таким образом, какой только мог вообразить. Я сама подсказала ему попробовать изменить иголку, но я совершенно не ожидала подобного. Мне никогда не попадался настолько одарённый студент.
Альбус давно уже не видел Минерву столь оживлённой, её восхищение практически лилось из неё рекой. Он услышал смешок Филиуса и увидел, как небольшой профессор покачал головой.
- Очевидно, не только мой предмет кажется мальчику лишь детской игрой, я клянусь, что он даже скучает на моих занятиях. Не думаю, что хоть что-нибудь из того, что я задаю им, является для него сложным или интересным.
Остальные профессора тоже присоединились к разговору, и каждый из них отмечал, что Гарри был одним из лучших, если даже не самым лучшим, студентом своего курса по их предмету. Северус был одним из тех, кто не сказал о Гарри ничего, Квирелл также предпочёл промолчать, но Альбус был уверен, что молчание последнего было связано больше с заиканием, нежели чем-то ещё. Спустя практически полчаса, десять минут которого они провели, обсуждая успехи Гарри, Альбус закончил собрание и отпустил всех профессоров, попросив Северуса задержаться.
- Ты выглядишь рассеянным, что-то произошло? - спросил Альбус, как только они остались одни.
- Этот мальчишка... Все приготовленные им зелья были сварены идеально.
Альбус вздохнул, наличие студента, столь талантливого в более чем одном предмете было редкостью, последний такой студент обучался в Хогвартсе более пятидесяти лет назад. Было странно то, насколько эти двое были похожи, и эта схожесть всё продолжала усиливаться. Северус вздохнул и, посмотрев Альбусу в глаза, сказал:
- Пятеро старшекурсников Слизерина оказались в Больничном Крыле прошлой ночью. Я знаю, что это его рук дело, Директор. Я полностью уверен в том, что это сделал он.
- У тебя есть какие-нибудь доказательства? - спросил Дамблдор спокойным тоном, хоть и сомневался в их наличии, в конце концов, причастность к подобному Тома тоже всегда невозможно было доказать.
- Доказательства? Конечно, у меня нет никаких доказательств! - почти прорычал Северус. - Альбус, есть что-то тревожащее меня в этом мальчике, - наконец признался Снейп, и директор еле удержался от улыбки.
Пятьдесят лет назад он сам был на месте Северуса, у него были такие же подозрения относительно другого темноволосого мальчика с невинным выражением лица и ледяным взглядом. Они были так похожи, но даже при всей этой схожести, Альбус всё ещё не оставлял надежды. Ведь, несмотря на некоторые одинаковые черты, они также довольно сильно различались. Возможно, лучшим решением будет сконцентрироваться на их различиях и надеяться, что история не повторится, в конце концов, их наибольшим различием было то, что один из мальчиков был Тёмным Лордом, а другой Спасителем Магического Мира.
