Arson

— Он здесь, босс, — крупный альфа указывает кивком головы на второй этаж и, поклонившись стоявшему перед ним мужчине, пропускает его к лестнице.

— Все прошло гладко? — его собеседник не торопится ставить ногу на ступеньку, а идет прямиком к большому бару, занимающему всю стену гостиной особняка, построенного в тропическом стиле.

— Ничего такого, что бы позволило нам засветиться, но... — альфа пару секунд выбирает выражения. — Омега этот странный.

— В смысле? — сделав первый глоток, прикрывает веки от удовольствия хозяин особняка.

— Он, конечно, сопротивлялся жестко, даже Ульрих, который его до машины тащил, немного пострадал, но омега не испугался, более того, он поет, — прокашливается альфа и прячет глаза, чтобы не столкнуться с суровым взглядом босса.

Ушику скоро стукнет тридцать лет, восемь из которых он посвятил тому, чтобы выполнять особо важные поручения своего босса Чон Хосока, прозванного в народе Джеком. Хосок получил второе имя из-за бывших конкурентов и врагов, которые утверждали, что альфа потрошит людей. Конечно же это все домыслы и преувеличения, но Хосок их опровергать никогда не спешил. Ушик своей работой доволен, более того, гордится ей, ведь не каждый телохранитель может дорасти до одного из основных помощников самого Джека. Его боссу за тридцать, но несмотря на достаточно молодой возраст, альфа обладает огромной властью и капиталом, более того, является соучредителем крупнейшей строительной компании страны — JJ Inc.

— Поет? — Хосок прислушивается, и правда слышит, как сверху доносится надрывающийся хриплый голос. — Рамштайн? — сщурившись, смотрит на помощника альфа.

— Он прикусил ухо Ульриху, исцарапал ему лицо, а потом заявил, что мог бы сесть в автомобиль и без того, чтобы ему порвали его дизайнерский пиджак, — мнется Ушик. — И вот уже второй час как я слушаю весь репертуар Рамштайн.

— Интересно, — кривит губы Хосок и со стуком опускает стакан на стойку. — Пойду навещу своего гостя. Надеюсь, его отец меня нервировать не будет и быстро выполнит все условия, или его сынок вряд ли сможет говорить, не то чтобы петь.

Хосок возвращается к лестнице и в сопровождении Ушика поднимается наверх. Хосок в основном занимается оружием, похищение людей не его фишка, но отец завывающего баритоном Тилля омеги должен альфе деньги, которые не возвращает, а Джек благотворительностью не занимается. Более того, он изначально предупреждал мужчину, что в случае нарушения договора тот заплатит ему дорогую цену. Поэтому у Хосока деньги просят только те, кто уверен, что сможет их вернуть. Хосок ждет, пока помощник открывает запертую дверь, пение прекращается, но альфа только толкает дверь, не заходит. Ваза вылетает в коридор и разбивается о противоположную стенку. Хосок улыбается про себя, перешагивает через осколки и, оставив напуганного Ушика в коридоре, проходит в спальню для гостей, временно служащую камерой для омеги. «Интересно», — снова думает Хосок, разглядывая занявшего боевую позу паренька, а тот в свою очередь делает то же самое. Все, что Хосок знает о своем пленнике, — это то, что омегу зовут Ким Тэхен, ему двадцать пять лет, и он божественно красив. Его объемные каштановые волосы мягко обрамляют красивое лицо, взгляд карих глаз устремлен прямо в душу, полные губы поджаты в презрительной полуулыбке.

— Ну здорово, ты, кажись, главный, вот только вкуса у тебя нет, — хмыкает омега, скрестив руки на груди.

Хосок не отвечает, наслаждается бархатным голосом и медленно подходит ближе.

— Папаша мой задолжал? Так вот плохие новости — он нихуя не выплатит, денег нет, — пожимает плечами парень. — Я езжу на одной и той же бэхе уже пятый месяц! Как думаешь, такое допустимо? Вот и я считаю, что нет. Так что решай, или кормишь еще один рот, или я возвращаюсь в кофейню, где мой оплаченный кофе давно остыл.

— Ты понимаешь, где ты? — вкрадчиво спрашивает альфа, скользя взглядом от губ к обнаженному горлу.

— А ты секси, — кокетливо прикусывает нижнюю губу омега и совсем не лукавит. Альфа перед ним и правда очень красив и сексуален, что в свою очередь не отменяет тот факт, что от него несет опасностью за километр. — Давай, я тебе пару советов дам по стилю, и будешь вообще топчик, — не отступает Тэхен, хотя мужчина стоит почти вплотную. — Я думал, тот, кого зовут Джеком, и сам умеет прекрасно выглядеть, но ошибся. Что за прикид мексиканского наркобарона? А с волосами что? Почему у тебя седые пряди? Это покрас или ты стар? — делает шаг назад омега, якобы чтобы получше рассмотреть собеседника, а на самом деле лишь бы увеличить расстояние между ними. — Ты знаком с нормальными дизайнерами? Они шьют прекрасные костюмы. Если бы ты был моим бойфрендом, то я бы с тобой в таком виде не вышел, — омега скептически рассматривает его раскрытую на несколько пуговиц черную рубашку и белые свободные штаны. — Слишком много золота, слишком много пафоса и ноль вкуса, — выносит вердикт Тэхен и морщит нос из-за золотой цепи на шее мужчины.

— Ты думаешь, это игра? — выгибает бровь Хосок, которого явно развлекает этот омега.

— Ты думаешь, меня первый раз похитили? — не остается в долгу Тэхен.

— У твоего отца большие проблемы, и у тебя тоже, потому что, если он не вернет мне то, что должен, мне придется заставить тебя умолкнуть навеки, — Хосок говорит с улыбкой, спокойно, а у самого глаза не улыбаются, в них полный штиль, и он пугает больше самого страшного шторма.

— Поверь, я и с того света тебе мозг вынесу, — нервничает Тэхен, и улыбка получается фальшивой.

— Присматривайте за ним, — приказывает Хосок Ушику и, развернувшись, идет к двери, но омега бежит за ним.

— Стой, во-первых, мне нужна нормальная органическая еда, во-вторых, я требую свой гардероб, в третьих, держать взаперти меня не надо, я не сбегу, — преграждает ему путь Тэхен.

— Ты и не сможешь сбежать — вилла под круглосуточным наблюдением, — останавливается Хосок, и Тэхен неожиданно для себя вдыхает полные легкие его запаха и отшатывается. Альфа пахнет умопомрачительно.

— Тем более тогда, — прокашливается на мгновенье растерявшийся омега. — С чего мне тут торчать, если отсюда не сбежать, я лучше нормально поживу, приму это как отдых от тусовок, — пожимает плечами парень.

— Ты правда странный, — усмехается Хосок.

— А у тебя парень есть? — не пропускает его Тэхен, все пытается надышаться. — А девушка? Ты занят? — смотрит на руку. — Кольца вроде нет.

Хосок не комментирует, аккуратно отодвигает омегу в сторону, выходит из комнаты и идет вниз. Хосок проходит мимо огромного зеркала в гостиной, замирает на секунду, разглядывая свой вид, а потом, сам на себя разозлившись, выходит во двор. С чего это ему сомневаться в своем стиле из-за слов какого-то пацана? Хосок никогда не был фанатом костюмов и всего того, что носят альфы, занимающие его должность, тем более он поднимался снизу, а прокладывать дорогу в костюмах неудобно. Он отпускает своих парней, садится за руль любимого авентадора, но не сразу его заводит. Хосок не может перестать думать о странном омеге, ведь то, что он увидел десять минут назад в спальне, совсем не совпало с его ожиданиями. Хосок даже встречаться с ним не планировал — парень просидел бы у него пару дней, пока его отец собирает деньги, и потом его бы вернули домой в целости и невредимости. Только все пошло не так в момент, когда Ушик начал рассказывать о его похищении, и Хосоку внезапно очень захотелось на него взглянуть. Напрасно. Теперь Хосок сидит за рулем ламбо и не может перестать мысленно возвращаться в спальню, где странный омега покорил его не просто красотой, но и своим бесстрашием. Хотя, возможно, Хосок ошибается, и омега таким поведением скрывает страх. В любом случае, у Хосока слишком много забот, чтобы думать о нем.
<b><center>***</center></b>

На самом деле Тэхену очень страшно. Более того, он на грани истерики. Тэхен не солгал, его уже похищали из-за темных делишек отца, но ему тогда было лет пять, и он плохо это все помнит. Знает только, что похитил родной дядя, и вреда он ребенку не нанес. Тэхен даже испугаться не успел, потому что отец сразу же приехал за ним. Что Тэхен четко понял в этой жизни — это то, что ни при каких условиях нельзя показывать страх. Это работает всегда — на учебе, в новой компании, на работе. Страх нужно прятать, даже если внутри все дрожит, потому что Тэхен знает, что проявление страха — уже проигрыш. Страх действует на нападающего как красная тряпка на быка, еще больше раззадоривает. Сейчас у Тэхена два варианта: истерить и плакать или плыть по течению. Он может попробовать сбежать, получить ранение, что вполне реально, ведь вряд ли этот альфа будет с ним возиться. Или же он может подождать. Отец деньги вернет, Тэхен в этом не сомневается, так почему бы ему эти дни не провести так, как он проводит обычно, но в других декорациях, ведь омега и сам из семьи с темным прошлым, он лучше всех знает, что на таких людей слезы и мольбы не действуют, а только его унижают. Хосок — опасный, Тэхен прекрасно наслышан об одном из самых крупных игроков преступного мира, и если он хотя бы на секунду выдаст, как ему страшно — альфа его сожрет. Да, омеге рядом с ним было тяжело даже дышать, но в то же время для себя опасности он пока не почувствовал, более того, ему показалось, что альфа заинтересовался. Это прекрасно, потому что Тэхену он тоже интересен. Тэхен, можно сказать, впервые общается с мужчиной не из своего обычного круга, ведь отец всегда держал омегу подальше от своих дел, никуда с собой не брал. Ему очень хочется понаблюдать за ним, показать, что и он умеет играть в эти игры, а главное, нанюхаться его запаха, от которого у омеги пальцы на ногах подбираются. А еще Тэхен его доконает, заставит пожалеть о том, что он посмел похитить самого экстравагантного омегу города.

Дверь больше не запирают, поэтому после обеда, в который входило все, что потребовал Тэхен, омега спускается вниз погулять. Хосок был прав, за эти высокие стены точно не пробраться, и расхаживающая туда-сюда вооруженная охрана тоже оптимизма не добавляет. В пять часов вечера омега лежит у бассейна в плавках, которые одолжил в гардеробной Хосока, потягивает пина-коладу и резко подскакивает, вспомнив, что завтра записан в салон на покраску. Тэхен, спотыкаясь о шлепки на размер больше, бежит к охране и, еще не добежав, кричит:

— Завтра в одиннадцать я должен быть в салоне у Пауло!

— Чего? — растерянно смотрит на него широкоплечий охранник.

— Дай мне телефон! — протягивает руку запыхавшийся омега. — А вообще, еще лучше, верни мой!

— Ему нельзя звонить, — пятится назад охранник, взглядом ищет поддержки у своих коллег, которые, увидев омегу, попрятались по углам.

— Тогда объясни ему, почему здесь пожарные! — восклицает Тэхен.

— Здесь нет пожарных, — задумчиво смотрит на него мужчина.

— Будут, ведь я подожгу виллу, — твердо заявляет омега.

— Я тебя запру, и дело с концом, — довольно ухмыляется альфа.

— Я был бойскаутом, мужик, я могу огонь взглядом разжечь, — напирает Тэхен.

— Я спрошу у него, — бормочет охранник и достает телефон. Перебросившись парой слов с боссом, он протягивает трубку Тэхену.

— Слушай сюда, — не дает Хосоку открыть рот омега, — у меня завтра покраска у Пауло, а к нему нужно записываться за полгода. Так что, или я завтра буду у него, или я снесу к чертям этот безвкусный особняк!

— Поговорим, — коротко отвечает Хосок и вешает трубку.

— Кто это был? — спрашивает ошарашенного Хосока сидящий в кресле напротив Чонгук.

Чонгук младший брат Хосока и по совместительству партнер по бизнесу. Братья часто собираются вместе после тяжелого дня, чтобы обсудить дела и немного отдохнуть. Вот и сегодня, закончив переговоры, Хосок приехал в ресторан к Чонгуку, где не только вкусно поел, но и решил с ним пару важных вопросов. Хосок занимается реализацией товара, а Чонгук его поставкой. Они столько лет в этом бизнесе и буквально понимают друг друга без слов.

— Тот омега, — вздыхает Хосок и просит долить ему виски.

— Что он тебе сказал, что на тебе лица нет? — изогнув бровь, смотрит на него Чонгук.

— Он в салон красоты хочет, — все еще в шоке от услышанного Хосок. — Он меня доконает, клянусь тебе. Он сумасшедший.

— Попугай его, и дело с концом, — хмурится Чонгук, который не привык видеть брата растерянным.

— Как попугать бесстрашного или больного? Скорее, второе, у него явно проблемы с психикой, — отрезает Хосок. — Ладно, разберусь, как там Юнги?

— Неплохо, с малышами возится, — стоит услышать имя любимого, и у Чонгука сразу лицо разглаживается.

— Сегодня его очередь? — усмехается Хосок.

— До вечера он, потом я, — смеется Чонгук. — Вечером Юнги летит в Макао на переговоры с триадой. Он и мелкого с собой берет, будет носить в слинге на животе. Юнги запретил сопровождать, но я всех своих с ним вышлю, как всегда тайно. Заходи на ужин, дети скучают, да и я изведусь из-за переживаний.

— Заеду после того, как от этого избавлюсь, — кривит рот Хосок, вновь вспоминая об омеге. — Вроде, скоро деньги будут у меня.

По словам Суен — отца Тэхена, деньги у него будут через три дня, и Хосок понимает, что раньше от омеги избавиться не получится. На следующий день Хосок очень сильно не хочет ехать в особняк, потому что уже чувствует страх, пробуждаемый в нем интересом к омеге, но после пятого звонка теперь уже со стороны экономки решает все-таки в последний раз навестить неугомонного пацана и объяснить ему то, чего он с первого раза не понял. Хосок накажет омегу, и оставшееся время он будет шелковым и перестанет беспокоить альфу, у которого забот и так по горло. Хосок въезжает в недавно вымытый двор виллы, перекидывается парой слов с охраной и, узнав, где омега, идет в сад.

На постеленном на траве коврике, явно притащенным сюда из спальни альфы, с прижатым к земле позвоночником и высоко поднятыми ногами лежит Тэхен. Хосок не выдает свое присутствие, любуется тем, как плавно двигает ногами явно старающийся омега, и с интересом рассматривает его. Странно, что Хосок никогда не встречал этого парня, ведь они оба из высшего общества, и пусть альфа не ходит по клубам и местам, где собирается молодежь, но отца его он встречал на всех важных для города вечерах. Видимо, старший Ким своего сынка прятал, что неудивительно, учитывая, что он безумно красив, и такие как Хосок не просто бы его запомнили, но и заинтересовались. Его тело — это дар богов. Его плавные изгибы, округлая попка и длинные ноги — все притягивает взгляд и в Хосоке поднимает голову первобытный голод. Альфе приходится вспомнить, кто этот парень и что здесь делает, чтобы прогнать наваждение.

— Насмотрелся?

Черт, Хосок думал, что он остался незамеченным, но ошибался. Так вот для кого это представление, где Тэхен прямо сейчас стоит в коленно-локтевой позе, а Хосок понимает, что ни один его омега на его памяти так сильно не прогибался. Хочется просто подойти к нему, стащить с него эти черт знает откуда взятые велосипедки и, сильно отшлепав эту задницу, насадить ее на свой член до упора. Хосок начинает думать, что у него недотрах, но секса в его жизни всегда хватало, пусть именно такого желания никогда и не было.

— Признаюсь, это не все, что я умею, — наконец-то присаживается на коврик омега, прекращает пытку Хосока. — Могу пальцами на ноге себе ухо почесать. Представил? По глазам вижу, что да.

— Я думаю, мы не поняли друг друга, — подходит к нему альфа. — Ты здесь заложник, поэтому последнее предупреждение...

— Я иду завтра к Пауло! — подскакивает на ноги Тэхен.

— Я запру тебя в подвале, как тебе такое? — наступает Хосок, которому явно нравится дразнить его.

— Позволишь такой красоте увядать без солнца? — выпячивает грудь Тэхен.

Хосок подыгрывает, поднимает руку, касается пальцами нежной кожи щеки, спускается к горлу, смелость в глазах Тэхена понемногу угасает, и ее заменяет паника, когда альфа, грубо схватив его за ягодицы, вжимает в себя.

— Ты красив, я не спорю, — не отпускает его Хосок, хотя омега дергается в попытках вырваться, — но ты глуп, а таких красивых и глупых пруд пруди. Этот Паулу сам к тебе приедет, приведет твою красивую, но глупую голову в порядок, — резко отпускает его альфа, и Тэхен чуть не падает.

— Хамло! — бросает ему в спину обиженный омега, а Хосок идет в дом и просит выпустить его собак.

Тэхен проводит во дворе еще полчаса, где отчаянно борется с собой, чтобы не вернуться в дом и не плюнуть в лицо наглецу, обозвавшему его глупым. В итоге омега тянет время, решает не показывать Хосоку, как его задели его слова, и продолжает нежиться под солнцем. Когда Тэхен возвращается в дом, Хосока не видно. Тэхен идет к себе принять душ, а потом спускается вниз поесть. Ничего интересного в холодильнике омега не находит, поэтому, достав продукты для фриттаты, собирается приготовить себе завтрак сам. Он ставит на плиту сковороду и слышит лай, который доносится явно из дома. Омега выключает огонь и идет на шум. Тэхен минует гостиную и останавливается перед дверью, в которую до этого не заходил. Он легонько толкает ее и проходит в просторное помещение, напоминающее тренировочную комнату, только вместо тренажеров здесь оружие. Все стены увешаны холодным и огнестрельным оружием, а на диване посередине спиной к нему сидит Хосок и, судя по рычанию, он там не один.

— Еще и любопытный, — не поворачиваясь, говорит альфа, и омега, осмелев, подходит ближе. — Дверь с кодом, ты сам сюда не войдешь, в любом случае, не советую, поранишься, а я тебя обещал вернуть невредимым.

Тэхен останавливается за спинкой дивана, видит лежащего головой на коленях альфы черного крупного пса, второй коричневый лежит у его ног. Хосок без рубашки, в одних свободных штанах, судя по взмокшим плечам, он тренировался, а меч лежит перед ним на низком столике.

— Боролся с невидимым врагом? — хмыкает омега и сам не знает, почему, кладет руки на его плечи. Тэхену внезапно хочется помассировать эти напряженные мышцы, и он себе не отказывает, тем более, что Хосок и не против.

— Пытаешься меня задушить? — спрашивает альфа.

— Делаю расчеты, продумываю, как легче от тебя избавиться, — смеется Тэхен и обхватывает обеими руками его горло. — Так чего ты тут с мечом делал?

— Это искусство успокоения нервов, ты мне их знатно треплешь, — откидывает голову назад Хосок, смотрит на омегу снизу вверх потемневшим взглядом, но Тэхен не робеет. Он нежно проводит по плечам, потом сильно сжимает шею, надавливает, повторяет. То, что он делает, чтобы насолить альфе, последнего только возбуждает. Тэхен это понимает, когда Хосок прикрывает веки, когда накрывает ладонь на плече своей рукой и, обхватив за запястья, тянет вниз, заставляя парня согнуться. Из-за резкого движения свеча на столе падает, и омега пытается поднять ее со столика, но Хосок не разрешает.

— Твои прикосновения опаснее огня, — тихо говорит альфа, внюхиваясь в его горло.

— Я понял, что ты делаешь, — дергается назад омега, у которого вместо крови сладкая патока в венах разливается. — Это как в том фильме, когда хочешь трахнуть омегу, но не можешь, то рубишь дрова.

— Я не хочу, хотел бы — себе не отказывал, — поднимается на ноги альфа и поворачивается к нему. Тэхен думает, что лучше бы он сидел, потому что прямо сейчас перед ним потрясающе красивое полуголое тело, и на омегу смотрит раскрывший пасть тигр, красующийся на груди мужчины.

— Ты ведь так открыто себя предлагаешь, зачем мне точить здесь ножи, если я могу взять то, что ты мне и так готов дать, — скалится Хосок, и Тэхен представляет, как разбивает стоящую на столе запечатанную бутылку виски о его голову. Впервые с момента их знакомства омега ничего не отвечает, тихо поворачивается и покидает комнату.

Тэхен доедает фриттату, вкус которой из-за обиды не чувствует, и демонстративно отворачивается, увидев вошедшего на кухню одетого и причесанного Хосока.

— А мне не оставил? — смотрит на пустую тарелку перед парнем альфа.

— Нет.

— А где Коко? Пусть и мне приготовит.

— Я его отпустил, — дожевывает тост омега. — У его сына вечером день рождения. Он и не отпрашивался, но я подумал, что к пятилетию ребенка надо готовиться, а главный повар семьи торчит тут сутками, будто бы я не могу сделать себе бутер.

— Не распоряжайся моими людьми, — подходит к столу альфа.

— Буду, — собирается встать омега.

— Пахнет очень вкусно, — цокает языком Хосок, который явно не торопится уходить.

— Как раз насытишься запахом, — Тэхен ставит тарелку в посудомойку и, гордо задрав подбородок, проходит мимо мужчины, но Хосок хватает его за локоть и тянет на себя.

— Ты опасная бестия, — выпаливает ему в ухо альфа, касается его губами.

— Ты так извиняешься? Ты вообще умеешь извиняться? Хочешь, я научу? — делает шаг назад омега и, скрестив руки на груди, смотрит прямо в глаза.

— Часто извинялся?

— Часто извинялись передо мной.

— И как это делали?

— Присылали огромные букеты лилий, которые я люблю, дорогие подарки...

— По-твоему, это извинения? — перебивает его Хосок. — Записки и подарки? Извинения — это найти в себе смелость и сказать «прости», смотря прямо в глаза.

— Ты нашел эту смелость? — с вызовом спрашивает Тэхен.

— Прости за грубость, ты ее не заслужил, — Хосок снова непозволительно близко, а Тэхену хочется себя ударить, потому что альфа просто сказал «прости», а он уже готов упасть в его объятия. Но сопротивляться Хосоку тяжело, особенно, когда он касается так нежно, когда смотрит с таким желанием, что, кажется, еще секунда, и между ними произойдет возгорание, потому что оно у них обоюдное. Губы альфы скользят по скулам ниже, проходятся по губам, Тэхен сам приоткрывает рот и целует его три секунды, но Хосок обхватывает ладонями его лицо и впивается в его губы глубоким жадным поцелуем. Тэхену кажется, мраморный пол под ним плывет, так умопомрачительно его никто никогда не целовал. Он цепляется за его руки, жмется к нему, лишь бы устоять, лишь бы не дать себе поплыть и не прекратить поцелуй. Хосок отпускает омегу, пару секунд, нахмурившись, смотрит на раскрасневшегося парня и, отвернувшись, уходит.

<b><center>***</center></b>
Хосок слово сдержал, ровно в одиннадцать утра следующего дня на пороге особняка альфы стоит явно напуганный Пауло и вся его команда. Тэхен проводит прекрасные два часа, в течение которых группа профессионалов ухаживает не только за его волосами, но и лицом, и жалеет, что он без телефона и не может выложить селфи с Пауло, чтобы вся тусовка обзавидовалась.

Довольный после ухода и вкусного обеда омега идет к себе подремать и думает, что как бы это ни было странно, он скучает по Хосоку, которого не видел с утра. Особняк кишит людьми, тут постоянно кто-то ходит, интересуется, не нужно ли омеге что-нибудь, но Тэхену хочется разговаривать с Хосоком. Точнее, грызться. Плевать, что они по сути похититель и заложник, Тэхен знает, что это формальность, что этот альфа ему не навредит. Сколько бы омега вчера ни гадал, откуда в нем такая уверенность, ведь он живет в доме самого Потрошителя, но так ни к чему не пришел. Зато сегодня утром он все понял — дело в самом Хосоке. Хосок пахнет его альфой, и пусть Тэхен понятия не имеет, как должен пахнуть его альфа, но то, что это именно он — омега уже решил. У него от одних его взглядов мурашки, а от прикосновений Тэхен чуть сознание не потерял. Тэхен своего не отпустит, и пусть Хосок продолжает думать, что омега у него в заложниках, Тэхен будет брать в заложники его.

Ближе к пяти Тэхен просыпается от шума и детских криков и, выглянув в окно, видит двух детей лет шести и семи у бассейна, стреляющих в друг друга из водяных пистолетов. «Неужели он женат и у него есть дети», — сердце омеги болезненно ноет. Тэхен бежит вниз, чтобы поскорее все выяснить, лишить себя грядущей боли или захлебнуться под ней разом, и видит в кресле очень красивого омегу, кожа которого блестит как снег под лучами зимнего солнца. В руках омеги еще один малыш, который, кажется, привязан шарфом к его груди и которому точно несколько месяцев, а на коврике на полу играет еще один ребенок трех лет.

— Ты чего в пол врос? — обернувшись, смотрит на застывшего у лестницы парня омега. — Сюда иди, познакомимся. Меня Юнги зовут, я тут племяшек привез дяде, но приехал раньше него.

— Дяде? — Тэхен подходит и опускается на диван напротив.

— Я муж Чонгука. Он брат Хосока.

— Это все твои дети? — удивленно спрашивает Тэхен, в голове которого не укладывается, что этот миниатюрный красивый омега произвел на свет столько детей.

— Невероятно, правда? — смеется Юнги, и Тэхену кажется, он влюбился в улыбку. — Все мои. Моя армия.

— Я не знал, что у Хосока есть брат, — бурчит омега.

— Есть, младшенький да удаленький, — снова смеется Юнги. — Ну как, он не обижает тебя?

— Я сам его обижаю, — фыркает Тэхен.

— Умница, так держать, с альфами только так, — подбадривает его Юнги и отвлекается на кряхтение малыша. — Ладно, я поднимусь наверх, покормлю и уложу этого сорванца. Позовешь меня, когда Хосок явится, и, будь другом, присмотри за этим одиночкой, за теми, кто на улице, мои парни присмотрят.

— Хорошо, — кивает Тэхен, и когда омега поднимается наверх, садится на ковер рядом с ребенком.

— Привет, — протягивает ребенку его робота Тэхен.

— Мой отец Дракон, — не отвлекается от пустой банки из-под газировки мелкий.

— Окей, — усмехается Тэхен.

— Мой дядя тигр, — продолжает ребенок.

— Окей.

— Мой папа Агуст.

— Окей, я понял, — уже громко хохочет Тэхен, — не стоит с вами связываться.

Ситуация в гостиной становится неловкой, потому что ребенок демонстративно игнорирует Тэхена, а на все попытки с ним подружиться, грозится ему своей семьей, которая, к слову, и правда опасная. Вздох облегчения срывается с губ омеги, когда он видит вошедшего в дом Хосока, на котором висят двое детей, которые, кажется, близняшки. Закончив обниматься с детьми и отдав им пакет, полный сладостей, Хосок наливает себе коньяк и садится на диван рядом с Тэхеном.

— Юнги наверху, я его позову, — собирается встать омега.

— Не надо, я сам допью и поднимусь, хочу мелкого потискать, — устало отвечает Хосок и откидывает голову назад.

— Они давно женаты? — интересуется Тэхен. — Просто тому омеге лет будто бы двадцать, а у него столько детей.

— Ему уже за тридцать, — усмехается Хосок.

— В чем его секрет! — ошарашено смотрит на него Тэхен. — Почему он выглядит лет на восемнадцать? А брату твоему тогда сколько? За сорок?

— Нет, Чонгук младше меня и младше Юнги на семь лет.

— Ничего себе, — выдыхает Тэхен.

— Он в него с первого взгляда влюбился, хотя, что тут таить, все мы этим грешили, в Юнги невозможно не влюбиться, — улыбается Хосок.

— Вот как, — бурчит Тэхен, плохо скрывает ревность.

— Ты не так понял, — сам не знает, почему решает уточнить Хосок. — Юнги это Агуст. Тот самый Агуст Ди, он держит все побережье под контролем, а мы с братом раньше работали на него, отвечали за определенные зоны, пока не отделились. Я о том, что личность Юнги вызывает только два чувства — восхищение или страх. Мы им восхищались.

— Получается, твой брат женился на своем боссе? — спрашивает Тэхен.

— На бывшем боссе, но да.

— Но как Юнги и работает, и за столькими детьми смотрит, я уже не говорю о том, как потрясающе он выглядит! — искренне не понимает Тэхен.

— Он все успевает, да и Чонгук помогает, у них командная работа, — тепло говорит Хосок. — Юнги только прилетел со встречи триад, он к примеру, детей оставляет с отцом, но грудничка берет с собой, привязывает его к животу и вершит судьбы дрожащих перед ним альф, — смеется альфа.

— Вау, я его фанат, — искренне говорит омега.

— Наконец-то, — прерывает диалог парней идущий к ним Юнги, который почему-то переоделся. Видимо, малыш так и не уснул, потому что слинг висит с плеча омеги, а ребенок сидит у него в руках. Хосок целует Юнги в щеку, забирает у него ребенка, а Тэхен с восторгом рассматривает роскошное кимоно, в которое облачен омега.

— Прости, он срыгнул, поэтому я одолжил твое кимоно, — хлопает Хосока по плечу Юнги, который вспомнил о кимоно, заметив восторженный взгляд Тэхена.

— Вижу, вы успели познакомиться, — говорит ему Хосок.

— Очаровательный омега, может, поужинаем вместе? — внезапно предлагает Юнги.

— Ему запрещено покидать особняк, — сразу же мрачнеет Хосок.

— Кем именно? — выгибает бровь Юнги, и у Тэхена в горле пересыхает от его взгляда. То, как говорит этот величественный омега, как меняется его мимика, как скользят тонкие длинные пальцы по дорогой исписанной узорами ткани — все в Юнги вызывает желание подчиниться, и Тэхен бы поддался.

— Он ведь заложник, — спокойно отвечает Хосок.

— Ты будешь мне перечить? — также спокойно спрашивает Юнги.

— Мы придем, — прекращает спор альфа.

— Тогда к девяти жду вас у Маури, а сейчас нам пора домой, — протягивает руки за ребенком омега.

Хосок нехотя отдает посапывающего малыша папе и провожает их до автомобилей.

— Мне нечего надеть, — выпаливает первым делом Тэхен, стоит Юнги и его маленькой банде скрыться за воротами.

— Ты уже решил, что идешь? — обходит его альфа и идет к бару.

— Ну пожалуйста, я задыхаюсь в этих четырех стенах, завтра ты получишь свои деньги, и все закончится, — просит идущий за ним омега.

Хосок даже бокал к губам не подносит, так и замирает. Он ведь и так знает, что как заберет деньги, отпустит Тэхена, так было задумано с самого начала, так почему от сказанных вслух слов внезапно так горько? Хосок не понимает, как он умудрился буквально за несколько часов так сильно привязаться к человеку, но отрицать это больше не может.

— Закажи одежду онлайн, что хочешь, тебе привезут. У тебя есть пара часов на сборы, — не оборачиваясь, заявляет альфа и чуть не роняет бокал из-за обнявшего его сзади Тэхена. Хосок не успевает обернуться, как омега уже бежит к лестнице.

В половине девятого вечера Тэхен уже топчется готовым внизу, а Хосок из кабинета все не выходит. Уставший ждать омега идет к двери, чтобы позвать альфу, но она открывается прямо перед его носом.

— Ты выглядишь потрясающе, — не скрывает своего восхищения Хосок, рассматривая парня. Тэхен одет в бежевые свободные штаны и свободную рубашку с глубоким вырезом. Его волосы завиты на концах, глаза красиво подкрашены, а на губах вишневый блеск.

— У меня было мало времени на подготовку, и это ужасно, ведь я ужинаю с твоей семьей, — жалуется Тэхен, в сотый раз скептически разглядывая свой наряд. — А твои родители будут?

— Они живут в Европе, — с трудом скрывает смех Хосок, следя за омегой.

— Я бы им понравился, гарантирую, — идет к нему омега, — хотя, уже пофигу, я передумал выходить за тебя.

— Я не помню, что делал тебе предложение, — задумывается Хосок.

— Это неважно, главное, что решил бы я!

— А почему ты передумал? — улыбается альфа.

— А почему тебе интересно, ты ведь не предлагал, — щурится омега.

— Вдруг мне захочется, и чтобы не совершать тех же ошибок, лучше подготовиться.

— Ты грубый и резкий, ты смотришь на меня свысока, думаешь, знаешь меня, но на самом деле все не так, — заявляет омега и идет к двери.

В дороге они не общаются, потому что Тэхен подпевает Фредди Меркьюри, а Хосок думает о его словах. Тэхен прав, изначально альфа и правда считал его красивой пустышкой, но это длилось буквально одну их встречу, сейчас же он видит Тэхена совсем другим. Омега веселый, острый на язык, у него прекрасное чувство юмора и доброе сердце, а еще он божественно готовит. Хосок его странный омлет не ел, но запах до сих пор помнит.

Хосок паркуется перед рестораном, благодарит подбежавшего открывать дверцу парковщика и берет Тэхена за руку. Омега не сопротивляется, переплетает пальцы с его, и они заходят внутрь вместе. Они идут к столику, за которым уже сидит Юнги, и Тэхен замечает, как гости ресторана оборачиваются, чтобы смотреть на них. Юнги выглядит шикарно, и Тэхен все еще не верит, что ему больше двадцати. Омега в свободной белоснежной блузке, которая меркнет перед его словно высеченными из мрамора ключицами. Его черные волосы свободно уложены, а лисьи глазки подкрашены черным карандашом. Тэхен замечает, как жадно поглядывают на него альфы, и удивлен, что омега все еще один.

— Долго вы, — поднимает изящными пальцами бокал с водой Юнги и хмурится, заметив, как Тэхену наливают вина. — Я тоже хочу, как закончу кормить мелкого обжору, бутылку один выпью.

— Где мой братец? — спрашивает его Хосок.

— Едет, он за городом был, задержался.

— А дети?

— К Чимину отвезли, я так Намджуну мщу за сорванную сделку, — смеется Юнги. — Он же моим Чимином одержим, а теперь до утра к его дому не сунется, благо, Чонгук охранять своих крох там армию выставил. Так что Намджуну остается или попросить меня пропустить его к омеге, или терпеть, потому что Чимин сам к нему не выйдет. Он все еще не может принять факт, что в него мафиози влюбился.

— А нечего было Чимину с ним спать и убегать, на еще одной свадьбе бы погуляли, — берет винную карту Хосок. Тэхен ничего не понимает, но все внимательно слушает.

— Так Чимин же не знал, с кем переспал, а когда узнал — испугался, — вздыхает Юнги. — Только было поздно — Намджун влюбился.

— Чимин — это кто? — пригубив вина, спрашивает Тэхен.

— Чимин — мой бывший протеже, — говорит Юнги. — Люблю этого пацана, всегда со мной был, стоило мне отвернуться из-за Чонгука, потом детей, так он попал в лапы Монстра. Я вас познакомлю с Чимином, вы очень похожи.

— Если только завтра утром, потому что потом вряд ли у нас получится пересечься, — тихо говорит Тэхен.

— Чего так? — хмурится Юнги. — Ты что, его отдашь? Ты с дубу рухнул? — омега смотрит на Хосока.

— Я не вещь, — бурчит Тэхен, прячась за бокалом.

— Само собой, но бороться за тебя надо! — заявляет Юнги.

— Давай не будем, — перебивает его недовольный Хосок, и Тэхена почему-то это задевает.

— А вот и мой любимый, — глаза смотрящего на дверь Юнги загораются, и Тэхен оборачивается. Тэхен долго гадал, какой муж у этого омеги, насколько он похож на Хосока, и сейчас с интересом рассматривает идущего к ним высокого альфу и понимает, что почти не прогадал. Чон Чонгук чертовски красив и сексуален, как и его брат. Отличается он от Хосока только стилем и фигурой — Чонгук одет в костюм из последней коллекции известного дизайнера, и он крупнее старшего. Все взгляды присутствующих устремлены на него, но он смотрит только на своего омегу. Тэхен, который не понимал стиль одежды Хосока, сейчас другого и не воспринимает, сейчас ему нравится в альфе все и даже его любовь к золоту, которое прекрасно смотрится на его загорелой коже.

— Любовь моя, — Чонгук сперва подходит к Юнги и, нагнувшись, целует его в подставленный носик, судя по всему, у них именно так и принято, а потом здоровается с братом и протягивает руку Тэхену. Что поражает Тэхена больше всего — это то, как поменялся Юнги, стоило мужчине к ним присоединиться. Вместо дерзкого строгого омеги, мечущего взглядом молнии, сейчас сидит ластящийся к своему альфе котик, который, выпячив губки, что-то бормочет Чонгуку на ухо, а тот только кивает и, подняв его руку к губам, оставляет короткие поцелуи на костяшках.

Тэхен заворожен любовью в их глазах, но долго на них смотреть не может, потому что напротив него сидит тот, на кого, кажется, омега смотрит так же, как Юнги на Чонгука. Тэхен начинал все это как игру, как самозащиту, а сейчас сидит при свечах, пьет вино и чувствует, как от каждого взгляда Хосока в нем фейерверки взрываются. Хосок рассказывает про их с Чонгуком детство, улыбается, нежно касается руки омеги на его бедре, и Тэхену кажется, что от избытка чувств его прямо сейчас здесь же на части разорвет. Он извиняется и, поднявшись, идет в туалет, чтобы немного успокоить свое пустившееся в пляс сердце. Тэхен одалживает у парней у туалета сигарету и, прикурив, проходит внутрь. Он прислоняется к раковине, затягивается и думает о том, как ему быть дальше и как справиться с бушующим в нем и так быстро зародившимся чувством. Он даже себе не может объяснить, как он умудрился так сильно влюбиться в человека, что даже когда он рядом, он все равно по нему скучает.

— Тебя долго нет, я беспокоюсь, — Хосок прислоняется к дверце с руками в карманах брюк, вырывает омегу из дум.

— Мне просто очень хорошо, — честно отвечает Тэхен и тушит сигарету о раковину.

— Правда? — подходит ближе альфа.

— Мне никогда не было так хорошо.

— Мне тоже, — следит за его ресницами альфа.

— Но я понимаю, что все не может быть так легко, что ты не сядешь в ламбо и, стреляя в воздух, не приедешь похищать меня снова, но, может, отец будет опять тебе должен, может, тебе понадобится заложник, — улыбка омеги тускнеет.

— Может быть, — коротко отвечает альфа и пропускает Тэхена на выход.

Юнги и Чонгук прощаются к полуночи, потому что омега засыпает на плече мужа, и Чонгук, заявив, что его пятую кроху нужно укладывать, забирает его домой. По дороге домой Тэхен молчит, он полулежит на сидении и смотрит на ночной город. В салоне ламборгини тишина красноречивее слов.

Тэхен внизу не задерживается, оставляет Хосока еще во дворе и сразу идет к себе. Он набирает ванну, берет с собой в нее ведерко ванильного мороженого, но даже приторный десерт не убирает горечь, собирающуюся в горле. Тэхен и представлять не хочет, что после возвращения домой альфу не увидит. Хосок даже сладкой ложью его кормить отказывается, а Тэхен ведь мог и на нее согласиться. Конечно, они из разных миров, и Хосок не влюбится в него, вот Юнги умный и крутой, этот Чимин небось тоже шишка какая-то, а Тэхен разбирается только в дизайнерских шмотках и тусовках. Зачем альфе, который буквально сделал сам себя, омега-пустышка? Тэхен ему ничего, кроме внешности, предложить не может, и прямо сейчас бесится, что в свое время толком нигде не отучился, ничего не добился, даже книг, можно сказать, нормальных не читал. Он вылезает из ванны и, обсушившись полотенцем, кутается в бордовый шелковый халат, который тоже заказал вместе с одеждой, надеясь, что он останется здесь жить. Тэхен останавливается перед зеркалом и долго смотрит на свое отражение, будто бы оно даст ему ответ или поможет избавиться от терзающих душу мыслей. После этой ночи все поменяется, сюда он больше не вернется, и Тэхену очень хочется хоть на одну ночь продлить жизнь этому невероятному чувству, которое он испытывает рядом с альфой. Ему нужна эта ночь, жизненно необходима, ведь это последний шанс запомнить еще и его тело, ведь губы он навеки в памяти оставит. Тэхен точно пожалеет об этой затее, Хосок может его и прогонит, но плевать, он открывает дверь и идет вниз.

Хосок сидит напротив горящего камина, в руках виски, он весь в думах. В ногах альфы спят его псы, треск дров успокаивает, и омеге уже не хочется нарушать эту идиллию.

— Ты не спишь? — подняв глаза, смотрит на него альфа. — Хорошо себя чувствуешь?

— Если это наша последняя ночь, то я хочу провести ее с тобой, — тихо говорит омега, а сам сжимает ладони в кулаки, боится услышать отказ.

— Ты выпил на ужине, а я не буду пользоваться твоим состоянием, — спокойно отвечает Хосок, ничем не выдает, что раз пять вставал с желанием подняться к нему, еле себя остановил.

— Я не совсем трезвый, это правда, — облизывает сухие губы Тэхен, — но то, что я хочу тебя — это точно.

— Тэхен.

— Я, блять, умолять тебя должен? — восклицает омега и рывком стаскивает с себя собравшийся гармошкой под ногами халат.

Хосок, как завороженный смотрит на обнаженного парня, чувствует, как желание в нем за берега выходит. Он не встает с кресла, притягивает его к себе и утыкается лицом в мягкий живот. Хосок покрывает поцелуями бархатную кожу, поднимается губами выше, а потом и вовсе сажает его на себя, заставляя Тэхена обвить ногами его торс.

— Даже если я забуду эти почти сто часов с тобой, твой член в своей заднице я не забуду, — обвивает руками его шею омега и откидывается назад, позволяя Хосоку вылизывать его горло.

Они целуются так жадно, что задыхаются, и выбирают последнее, лишь бы не отрываться друг от друга. Хосок исследует каждый сантиметр его тела, кладет его на столик перед собой, как на алтарь, и поклоняется. Он оставляет следы своих укусов на упругих бедрах, на животе, целует отпечатки своих пальцев на роскошной заднице омеги, не насыщается. Хосок никогда ни к кому не испытывал такого огромного желания, он трогает его, и сам не верит, принимает его тело как дар, и очень надеется, что эта ночь не закончится. Нет времени на прелюдии, нет даже желания, будто бы если они прямо сейчас не сольются, то земля остановится. Его пальцы в Тэхене, язык у него во рту, омега сидит на его крепких бедрах взмокший, одурманенный желанием, и поскуливает от удовольствия. Хосока от любви к нему разрывает. Ему кажется, что он до Тэхена только и делал, что искал, но кого именно — не знал. Как этот омега появился в его доме — Хосок чувствует себя цельным — ничего не ищет, не ждет, не хочет. Теперь он понимает Чонгука, все время рвущегося домой, притом домом альфа называет любое место, где находится Юнги. Хосок понимает, каково это, когда находишь все в одном человеке, и даже дом. Тэхен скачет на его члене сам, не дает ему вести, и Хосоку это нравится, это ведь доказывает, что дорвавшийся тут не он один. Омега даже не дал толком себя растянуть, сам сел на его член, а сейчас лежит на лопатках на столике, широко разведя роскошные ноги, убивает Хосока одним своим видом. Хосок хотел его еще с первой встречи, и сейчас смаковать долгожданный момент не получается, потому что Тэхена хочется сожрать, облизать каждую родинку, отшлепать сочную задницу, прыгающую на его члене. Хосок трахает его, не жалея, не останавливается, хотя омега, кажется, сорвал голос, уже своими конечностями не управляет, растекается по столу и не падает только потому, что альфа крепко держит его за бедра и нанизывает на себя. Тэхен зарывается пальцами в его волосы, убирает пряди, падающие на лицо, и каждый толчок сопровождает поцелуем. Омега не лгал, он и правда потрясающе гибкий, он обвивает Хосока всеми конечностями, легко переворачивается, тает как пластилин в его сильных руках. Хосок кончает ему на живот, Тэхен делает короткую передышку, а потом скользит на пол и берет в рот член сидящего напротив в кресле альфы. Хосок оттягивает его за волосы, мокро целует и больше не мешает омеге делать ему самый умопомрачительный минет за всю его жизнь. Минета и двух оргазмов мало, они не в состоянии отлипнуть друг от друга, Хосок только смачивает горло виски, как Тэхен уже выгибается как кошка на ковре. Альфа пристраивается сзади, они трахаются до ссадин на коленях омеги, до следов зубов на плечах и на руках Хосока, и засыпают на диване, накрытые пледом. Тэхен просыпается первым, он оставляет короткий поцелуй на мирно спящем альфе и аккуратно, чтобы не разбудить его, поднимается. После душа омега готовит завтрак, нервно поглядывает на часы, потому что знает, что сделка с его отцом назначена на одиннадцать.

— В этот раз и тебе приготовил, — ставит тарелку перед вошедшим на кухню полусонным альфой Тэхен. — Моя фриттата лучшая в мире.

«Только оставь меня в этом доме, на этой кухне, в своей жизни», — не договаривает. Любовь приходят и дают, любовь не просят, выпрошенная — уже не любовь, Тэхен это знает, и сам себе повторяет.

— Я не успею поесть, — уводит взгляд Хосок. — Твой отец ждет, я должен выполнить условия сделки.

— Да, конечно, — глотает ком обиды Тэхен и поспешно убирает со стола. Тэхен уходит так же, как и пришел, во всем своем, Хосок с ним не едет. Альфа сажает его в автомобиль, что-то говорит, Тэхен не слушает, поспешно захлопывает дверцу, боится, что тот заметит брызнувшие из глаз слезы.

В конце концов, он и не должен был полюбить в ответ, ведь она редко бывает взаимной. Тэхен большой мальчик, и пусть прямо сейчас ему хочется упасть на землю и реветь, как ребенок, он это проглотит. Он свое только недавно по-настоящему забившееся сердце остановит.

<b><center>***</center></b>

Отец счастлив омеге, Тэхен ему тоже, но рыдать ему эта радость не мешает. Первые сутки еще удается лгать родителю, что это слезы счастья, но когда они не прекращаются и на второй день, омега понимает, что комнату ему лучше не покидать. Суен зовет его друзей, Тэхен выходить отказывается, тогда ему приводят психологическую помощь. Отец боится, что Хосок условий не выполнил, и пока омега был у него, с ним произошло нечто страшное. Тэхен от помощи профессионалов отказывается, настаивает, что хочет немного времени побыть один. Отец не понимает, почему омега все время плачет, а Тэхен рыдает, чтобы со слезами вымыть из себя осколки разбитого сердца. Он из дома не выходит, почти не ест, так и живет, запертый в своих воспоминаниях, а Суен на глазах стареет. Тэхен, который заметил, что доводит не только себя, в итоге все отцу рассказывает. Они долго сидят вдвоем в его комнате, и к утру Тэхен твердо решает, что все поменяет. Он поступит заново, но в этот раз доучится, вернется к своим картинам и начнет созидать, а не разрушать, как делал это с собой на протяжении десяти лет. Это все поможет забыть об альфе, который сидит в сердце, а также даст Тэхену новые цели. Он не получил Хосока, но благодаря ему понял, что все это время жил неправильно. Благодаря ему он встретил Юнги, который вдохновил его, показал, что при желании можно добиться чего угодно и даже того, чтобы перед тобой трепетали сильнейшие.

На десятый день после возвращения домой Тэхен сидит с отцом в гостиной, выбирает с ним университет и слышит выстрелы со двора. Оба подскакивают, Суен бросается к рации узнать у охраны, что происходит, и требует Тэхена спрятаться. Тэхен не успевает дойти до лестницы, как в дом заходит Юнги, и омега сразу бежит к нему обниматься.

— Все нормально, старик, — обняв Тэхена, говорит растерянному мужчине Юнги, — стреляют в воздух, потому что твой сын заявил Джеку, что только так можно за ним приехать.

— Господин Агуст, — глубоко кланяется омеге Суен.

— Так, иди, тебя похитить приехали, — смотрит на Тэхена Юнги. — Лучше не медли, эти два брата психи, мой так сильно меня хотел, что стал оружейным бароном и меня в заложники взял чисто чтобы доказать, что он может. Ладно, я ему поддался, — подмигивает.

— Совсем не романтично, — бурчит Тэхен.

— Ага, а влюбиться в того, кто бы тебя выпотрошил, не заплати твой отец долг — очень романтично, — кривит рот Юнги. — Дуй на улицу и разберись уже с ним. Я за эти десять дней так устал, сколько нянчась с четыремя кровопийцами не уставал. Ей богу, у меня будто пятеро детей.

Тэхен хватает кардиган и, кутаясь в него, выбегает на ступеньку. Хосок стоит у ламбо, на котором огромный букет лилий, в руке альфы пушка, справа от него стоит Чонгук.

— Не надо стрелять, хватит, — перепрыгивает через ступеньки омега и оказывается в объятиях Хосока.

— Ким Тэхен, это похищение...

— Да, блять, похищай уже, — хихикает Тэхен и, ответив на поцелуй, оказывается перекинутым через плечо альфы.

— Выкупа не будет, это сокровище я больше ни на что не обменяю, — шлепает его по заднице Хосок и идет к ламборгини.

— Что-то меня тошнит, — говорит Чонгуку наблюдающий за ними Юнги.

— Что ты ел? — обеспокоено смотрит на него альфа.

— Если это не дыня, то сделаем тебе вазэктомию, — хлопает мужа по плечу Юнги.

— Я сам себе сделаю вазэктомию, клянусь, ведь мы только начали спать нормально, — массирует себе лоб Чонгук.

— Вот и я о том же, — цокает языком Юнги, поглядывая на обнимающихся друзей. — Дети — цветы жизни, но у нас уже гребанный сад. Хватит.

— Никаких детей больше, — подтверждает Чонгук.

— О чем вы там говорите? — оборачивается к ним Хосок, которой уже усадил Тэхена в автомобиль и пристегнул ему ремень.

— О счастье, которое вас ждет, — смеется Юнги. — Оно не спит, рыгает, много орет, и ты мечтаешь о доме престарелых.

— Ладно, миссия выполнена, — берет мужа за руку Чонгук. — Вы продолжайте свою ролевую с похищением, а мы поехали к своим крохам.

Гелендеваген с четой Чон покидает двор, а выбравшийся из автомобиля Тэхен зовет Хосока в дом, чтобы хотя бы в третий раз приготовить и скормить ему фриттату, и посмотреть, как он будет просить его руки у отца. Хосок послушно идет за Тэхеном, потому что запах от божественной готовки омеги все еще не отпускает. Похитить его он еще успеет.