Глава 10. Влажные сновидения
Сон пришел тяжелый. Болезненный. Голова была чугунной. Бруно чудилось, будто затылок холодный. Мокрый и морозный до трясучки и онемения конечностей. Ему снился ужас и боль, снилась темнота и лужа крови, а еще снился призрак.
Существо абсолютно белое, плывущее в окружающей кровавой темноте неслышно, но ярко просматривающееся на контрасте. Бруно не замечал черт лица неизвестного привидения, зато видел бледные линии тела и одеяния, падающие на плечи длинные пряди бесцветных волос и какие-то прозрачные, слишком светлые голубые глаза. Призрак склонился над ним, и белые губы прошептали что-то. Бруно не уловил, слишком отвлеченный сковывающим тело холодом.
Видение оборвалось. Но не прекратилась боль. Очнулся Бруно на круглом красном диване, в безопасности, только совершенно не ощущал себя нормально. Его трясло, все тело в холодном поту. Челюсть свело от боли, зубы будто начали драться друг с другом, и их ненормальная пульсация добиралась до головы. Весь череп наполнялся колючим страданием и оставался неимоверно тяжелым.
- Чтоб тебя! – взвыл Бруно, - Что ты со мной сделал, Гаусс?!
- Что я... Прости, что?! – вампир, до того беззаботно читавший, посмотрел на него более, чем озадаченно. Он был серьезно удивлен.
- Не придуривайся! Что это за слюнявое снотворное такое поганое?! – Бруно корчился от боли. Сжимался в комок, будто это могло ослабить ее. – У меня сейчас голова взорвется к чертям!
- Успокойся немного, подыши, - Гаусс смотрел на него, будто впервые увидевший младенца человек, и положил руку на плечо Бруно. Прикосновение было осторожным и неловким, даже брезгливым, словно Гаусс сам не решился, противно ему или страшно. – Давай... Вдох там, выдох...
- Иди со своим выдохом в жопу! – человеческий детеныш отпихнул руку помощи и отполз к другому краю дивана. – Я спрашиваю, че ты со мной сделал?!
- Ничего я не делал, - Гаусс нахмурился, в желтых глазах блестел недобрый огонек. Возгорание уязвленного эго.
- Да конечно. У меня от твоего усыпления в голове камней навалено и челюсть сейчас взорвется, я уж молчу про то, какая муть в башку лезла во сне!
Бруно набрался сил кое-как встать, продолжал пятиться, выплевывая обвинения, пока не вжался спиной в стену. На неё он и оперся, немного облегчив тем самым свои муки.
- И с чего ты решил, что проблема во мне? Ты до этого не спал почти двое суток, в крови сахара больше, чем самой крови, и энергетики ты глушишь, как бешеный. Я такой паршивой крови отродясь не пил, а мне семьсот скоро стукнет, - Гаусс говорил спокойно, но недовольно морщил нос, от чего по-хищному поднималась его верхняя губа, оголяя острые клыки. – Ты за собой бы последил, вместо того, чтобы на меня гнать.
- Ой, какие мы белые и пушистые! Посмотрите на него!
- Хватит орать, - с тяжелым вздохом вампир встал и в мгновение приблизился к Бруно, прижал к стене за плечи. – И не надо на меня нападать! Тебе лучше бы дружить со мной.
- Ты всем врал, а теперь дружить?! Хороший план, давай, добейся моей покорности угрозами! – Бруно попытался извернуться и вырваться, но Гаусс был неожиданно сильным. Показалось, еще немного сожмет, и сломает руки, так что брыкаться расхотелось. – Отпусти!
- Я прошу успокоиться. Дня не прошло, как ты обещал, что меня не бросишь, а теперь ты со мной ссоришься. Тебе надо немного остыть, ладушки?
- Прохладушки! – не унимался человеческий детеныш. – Объясни мне, что за дерьмо со мной из-за твоего этого адского отсоса творится, потом, может, и успокоюсь!
- Ты слишком рано встал, - гипнотически спокойно заговорил Гаусс, всматриваясь в испуганные синие глаза друга в поисках рычага, надавив на который, можно было бы Бруно утихомирить. – Ты должен был проспать часов девять, тогда чувствовал бы себя нормально, но прошло всего три. Снотворное еще действует, а ты уже брыкаешься, вот голова и тяжела. Начни дышать ровно, успокойся, и тебе станет легче.
Тон вампирского голоса, неодолимый мистический шарм и не рассеивающая внимание темнота быстро успокаивали. Бруно послушался и немного расслабился, но желтые глаза Гаусса все еще вызывали чувство пробегающего по спине холода. Раньше они не казались такими... Впрочем, холодно могло быть от стены, к которой Бруно прижимался мокрой спиной.
- Можешь отпустить.
- Разумеется.
Вампир отступил, не представляя, как скоро пожалеет о таком легком доверии.
- И почему я так рано проснулся?
- Хороший вопрос, - Гаусс сложил руки на груди, непривычно нахмурился. Бруно ломал его восприятие мира и заставлял испытывать слишком много странных чувств разом, потому что с ним все работало не так, как должно было.
- Может, типа ты слишком ослаб? Действие вампирского яда, соответственно, тоже ослабло...
- Не называй это так.
- А как это называется?
- Никак, но уж точно не «вампирский яд», - Гаусс раздраженно поморщился. – И он действует нормально. Я генерирую его стабильно, и от слабости не прекращаю. Думаю, дело в том, как ты живешь.
- О как, - теперь в ответ начал закипать и Бруно. Дыхание его стало неслышным, агрессия была тихой и оттого лишь более угрожающей. – И что, будешь рассказывать мне, что я неправильно живу?
- А есть возражения? – Гаусс язвительно хмыкнул. – Ты когда в последний раз ел что-то кроме бутербродов, а пил что-то кроме энергетика или кофе? Когда спать ложился до полуночи? Когда...
- Ой, заткнись! Ты меня еще будешь жизни учить?! Слова правды не сказал за все время, что мы общались, еще и хренов вампир! – человеческий обиженный детеныш махнул на друга рукой небрежно и, морщась от щипания в носу, спешно убежал из гаража.
Преследования не было, но Бруно бежал неизвестно куда, пытаясь обогнать наваливающуюся невыносимой тяжестью панику, пока не заболели пятки. Голова все еще пульсировала болью. В носу противно щипало, и Бруно принялся натирать его рукавом, пока не стер кожу.
Он не мог рассказать Гауссу, что перестал даже есть. После того, как вернулся с ночной вылазки, все время тошнило. А еще периодически ни с того ни с сего начинало трясти, колотило от холода, и эта чертова пытка разламывающейся на части головы... Бруно знал, что упреки Гаусса справедливы, и даже Бор был прав, когда посчитал его за психа. А то, что все было куда хуже, разбивало что-то внутри.
Конечно, Бруно понимал, что все неправильно. Он отлично знал, что уничтожает себя. Но как мог поступать иначе? Больше у него ничего не было. Никакой стабильной опоры, которая позволила бы не хвататься за губительные привычки.
Бруно остановился посреди нигде в ночи. Где-то в пределах города, но совершенно не понимая, что за место. Где-то в темноте, но не понимая, который час. В пачке осталась последняя сигарета. Зажигалка вспыхнула только с четвертого нажатия кнопки.
- Пошло оно всё. Всё. Всё... - Бруно закурил и истерически засмеялся от разговоров с самим собой.
Он конченый. Что с него взять? Ни перспективы, ни талантов, ни желания. Только странности. На спине снова ощущался чей-то взгляд. Бруно устало выдохнул дым и прислонился к забору. Плевать, даже если это полицейский, который арестует его за нарушение комендантского часа. Ничего все равно не изменить.
Бруно прикрыл глаза, чтобы насладиться последней затяжкой, но перед ним возник злосчастный образ призрака. Белый-белый. Сопровождаемый холодом по спине. И губы произносят одно слово.
«Рано»
И че там ему рано-то?