Страшная тайна
Стоило больших усилий поспевать за бешеной подругой. Та мчалась без тормозов, напролом и без оглядки. Вот же упрямая, — думала Есения, ускоряя шаг. Неужели не понимает, что ведет себя сейчас, словно маленький ребёнок.
— Я же хотела как лучше! — оправдывалась она.
— Капсом написано: “старая сука, игнор”! — не оборачиваясь отчитывала подругу Келли. — Что, б**ть, непонятного?
— Ну прости, — девушка запыхалась и вспотела, пытаясь поравняться с ней.
Хотелось нормально поговорить, а не играть в догонялки.
— Я не знала, что делать, к кому обращаться. Как я могла оставить тебя в камере? Это всё моя вина, извини!
Наконец-то Келли замедлила движение и позволила подруге идти рядом.
— Вот же упырь! — сквозь зубы произнесла она. — Всё-таки вывел меня. Как жаль, что не убила паскуду!
— Что ты такое говоришь? — Есения не на шутку испугалась, воспринимая угрозы за чистую монету. — Он того не стоит!
Солнце поднялось над многоэтажками, заливая желтым светом грязную улицу, пуская блики по влажному, асфальту. Подруги всю оставшуюся дорогу шли молча, каждая погрузилась в свои мысли, ход которых был примерно одинаковым: почему этот мир так несправедлив? Как жить дальше и где найти спасение?
Есении становилось горько, она чувствовала вину и как любой неуверенный в себе человек пыталась вернуться в точку невозврата и гадала: а что если бы?
Что если бы в ту злополучную ночь она всё же отдалась Виктору? Да, это было бы омерзительно, пагубно, убийственно, но сейчас бы Келли не грозил тюремный срок. Возможно она совершила роковую ошибку, не понимая какие последствия ждут впереди. Теперь исправить что-либо слишком поздно. Хотя? И на мгновение девушка допустила мысленно то, чего не желала ни за что на свете: унизиться и отдаться Виктору. Лишь бы он забрал заявление и подруге ничего не угрожало.
Келли будто удалось на долю секунды прочесть мысли или же она просто поняла её внутреннее состояние, где царила тягучая безысходность и читалась в глазах сплошными вопросительными знаками.
— Только не смей! — выпалила Келли, махнув указательным пальцем. — Не смей себя винить! Ты меня поняла?
— Что нам теперь делать? — Есения сейчас походила на ребёнка потерявшего своих родителей в огромном торговом центре. Ее взгляд блуждал по прохожим, будто искал участие в чужих лицах.
— Эй, всё будет хорошо, прорвёмся! Мы же с тобой договаривались, помнишь? Главное — не ссать!
Девушка выдавила улыбку и утвердительно кивнула.
— ОК, главное — не ссать, — тихо повторила она за подругой.
***
Не смотря на то что, прошлая ночь выдалась неспокойной, сна ни в одном глазу. Как всё-таки удивительно устроен человеческий мозг, готовый работать сутками на износ, пытаясь найти выверенное и единственное решение проблемы.
Келли сидела на балконе, свесив ноги и курила одну за одной. Ей до жути хотелось напиться, нажраться досмерти, чтобы забыться, нажать на паузу, разгрузить голову. Но увы, она понимала, что алкоголь не решит ни единой проблемы, а наоборот усугубит похмельем. Поэтому девушка держалась изо всех сил, пытаясь перебить тягу никотином.
У Есении глаза на лоб полезли, когда она увидела пепельницу заполненную доверху окурками и две пустых пачки рядом.
— Ты с ума сошла? Хочешь рак лёгких? Келли, нельзя так много курить — это вредно.
— А жить, вообще, вредно — слыхала?
Есения села рядом и попыталась отвлечь подругу от пагубной привычки.
— Будешь чай или кофе?
— Нет, спасибо, — отказалась соседка и затянулась поглубже.
— Хочешь поговорим?
Келли развела руками давая понять, что не против разговора, но смысла не много от пустой болтовни.
— Не ссы, — усмехнулась она. — Мои….ну ты знаешь кто, наняли мне адвоката, думаю, не пожалели бабла. Так что получу по минималке, возможно даже условно.
Девушка явно врала и это чувствовалось, Есения понимала, что таким образом подруга пытается ее успокоить.
— У тебя уже была судимость? — осторожно поинтересовалась она.
Келли закатила глаза, видимо не испытывая ни малейшего удовольствия, вспоминая об этом.
— Было дело.
Есения не стала выпытывать подробности.
— А твои родители? Почему ты так сильно их ненавидишь?
Подруга изменилась в лице, замерла с сигаретой у рта и отвечать не спешила.
— Всё нормально, — поспешно сказала Есения. — Если не хочешь не рассказывай.
— Ну почему же? — похоже этот момент самый подходящий для исповеди.
Келли ни за что бы не рассказала свою историю, слишком больно было вспоминать. Но сейчас Есения стала ближе, роднее и хотелось поделиться своей самой сокровенной тайной, пусть узнает ее до конца.
— Моей дочери сейчас бы исполнилось десять лет.
— Что? — правильно ли расслышала подруга. — У тебя был ребёнок?
— Нет, — ответила Келли, чем окончательно запутала. — В пятнадцать лет мать меня заставила сделать аборт. Я была такая слабая, во всём ей подчинялась, не могла даже слова сказать в ответ. Отец тоже полностью под ее контролем, подкаблучник. Но самое страшное в этой истории не это. Каждое лето мы обычно ездили в Палм Бэй, к дяде Дилану. В то лето мы поехали позже, в середине августа. И так неудачно совпало, сын Дилана — Питер приехал на каникулы из колледжа. Двухметровая детина, похож на шкаф, даже морда квадратная, п*дор! Когда мы были детьми, неплохо ладили с ним, а в то лето он совсем изменился. Постоянно пытался зажать меня в угол, лапал своими граблями. А я такая дура была, думала эта смешно, мы просто шутим. И короче дошутились, родители слиняли в город, он предложил поиграть по взрослому. Я сначала не врубилась, что это значит “по взрослому”. А когда этот гандон завалился на меня и раздвинул ноги — дошло.
На глазах девушки заблестели слезы, каждое слово ей давалось с трудом, а голос подводил, иногда срываясь.
— Он меня изнасиловал. Сам потом смеялся, типа: “Ну ты чего, малая? Ничего же не было”. Вечером я всё рассказала матери. И знаешь, что она сделала?
Келли склонила голову и уставилась на Есению, но та едва заметно кивнула и внимательно слушала.
— Ничего не сделала! — девушка закурила очередную сигарету. — Не поверила мне! А потом, когда я свалилась под стол на уроке химии, стало ясно, что залетела. Она сказала: “Ты сама виновата”, и потащила меня на аборт за волосы. Вот тогда я и сбежала первый раз из дома, вот после этого начала бухать.
— Охренеть, — только и смогла вымолвить Есения.
— Я ее ненавижу! — злостно прошипела Келли, сжимая до боли кулаки. — Не хочу быть ей должной! Надо придумать, где найти деньги!
Она поднялась на ноги и осмотрелась в поисках стодолларовых купюр, каким-то чудесным образом возникшие из ниоткуда на стенах. Но стены абсолютно пусты, как и карманы подруг.
Келли зашла в квартиру, оставив Есению на балконе одну. Теперь ей дошло, почему она так бурно реагировала на поступок Виктора, почему набросилась на него в баре и разбила голову. Дело было не только в этом “мудаке”, дело в самих мужчинах. Келли их ненавидит. Надо спасать подругу, тюрьма окончательно подорвёт ее психическое здоровье. Есения не могла этого допустить, готовая пожертвовать собой ради благополучия близкого человека.
Похоже, всё-таки, коварные боги улыбнутся Виктору.