wake up in the sky.
Мама часто говорила Чимину:
- Дорогой, студенческие вечеринки зло. Послушай свою старушку, будь на них очень осторожен. Мне бы не хотелось, чтобы твой невинный цветочек сорвали по-пьяни, а не по любви.
Чимин краснел, смущался, возмущался. Но всё же замечал, что мама лукавит. Уж больно ностальгический взгляд у неё был в моменты, когда она вспоминала свои золотые студенческие годы.
Чимин снимал квартирку. Небольшую, минутах в десяти пешком от места учёбы. Он как-то не планировал общагу с самого начала, потому что... общительным особо не был, переживал, что так и останется одним в толпе. Проще уж было с собой наедине влачить грустненькое существование.
Но как-то всё пошло не туда, куда Чимин планировал. И так уж вышло, что на втором году обучения он уже был одной из знаменитостей их универа. "Танцующая звёздочка", - ласково называл его Хосок - куратор их группы и преподаватель современного танца. Остальные согласно охали, ахали, вздыхали.
Чимин опять смущался, он стеснялся такого внимания, но понемногу стал привыкать. И к тому, что все его знают поголовно. И к тому, что девочки/мальчики смущённо подходят с предложением сходить на свидание. И к тому, что любой в их альма-матер готов был оторвать за Чимина голову. Как-то раз он даже стал виновником драки между старшекурсниками и какими-то пьяными уродами, которым не посчастливилось зажать Чимина прямо у ворот универа. Пришлось потом оправдывать помятых ребят перед ректором, уверять, что те спасали его от хулиганов. Ректор смягчился, отпустил их с миром тогда и попросил быть осторожнее.
Вышло очень неловко. Чимин хоть и был, благодаря танцам, довольно сильным, ловким и юрким, габаритами не вышел. Потому постоять за себя нормально не мог в той ситуации. Он искренне отблагодарил своих спасителей и в очередной раз, краснея, отказался идти на свидание, потому что...
Нет, он был в долгу перед парнями, но ходить на свидание лишь из-за этого самого чувства долга - глупо как-то. К тому же, сердце Чимина уже принадлежало другому, и обманывать людей не хотелось.
Но вернёмся к нашим баранам! То есть к студенческой пьянке, о которой мама столько раз предупреждала своего непутёвого сына.
Не сказать, что Чимин хотел очень в таком поучаствовать, но и обманом было бы категорически заявить, будто его это совсем не интересовало. Скорее ко всему подобному Чимин относился с настороженностью и немного боязнью.
Но шанс в итоге вкусить всю прелесть студенческих вечеринок у него выдался весьма неожиданно. В самом начале третьего курса, на его собственный День Рождения. Конечно, Чимин мог не пойти, но было бы некрасиво пропустить мероприятие, которое друзья устроили в его же честь.
Чимин помнил, что было шумно, весело, алкогольно и накурено. Чимин помнил, что танцевалось легко, особенно после бутылки соджу почти натощак.
Чего Чимин не помнил, так это как же в итоге он оказался дома. Не у себя дома, к слову. И почему, ради всего святого, сейчас лежал в чужой кровати в объятиях Мин Юнги?!!
Паника накрыла с головой в первые же секунды, как только он открыл глаза. И Чимин бы заорал, честное слово. Хотя бы от неожиданности и шока. Но с ужасом понял, что горло его будто кто-то сжимает и изо рта вырывается едва слышный сип.
Чёрт... что же такое вчера произошло?
Следующим шоком было осознание, что в объятиях Юнги Чимин был совершенно обнажённым. То есть вот прям совсем. Абсолютно. Голый. Чимин. Он покраснел так, что на нём сейчас можно было бы приготовить завтрак.
Юнги спал крепко. Он не слышал странных звуков от своего невольного соседа по кровати, как не чувствовал его попытки хоть немного отодвинуться. Да и к лучшему, что не чувствовал!
Чимин с сожалением выбрался из горячего кольца рук. С облегчением заметил, что хотя бы Юнги соблюдал правила приличия и спал в шортах и футболке. Какого же чёрта творил он сам?!
Хотелось сесть на пол, вцепиться себе в волосы и завыть. Но связки его всё ещё были не в лучшем состоянии, и Чимин только хныкнул тихо, взглядом окинул комнату и схватил обнаруженную им футболку старшего со стула, стоящего у компьютерного стола.
А потом вышел из комнаты, тихонько прикрывая за собой дверь.
Какое счастье, что Юнги тоже живёт в своей квартире, а не в общаге!
*
Самым странным было то, что он так и не нашёл свою одежду. Вообще нигде. Чимин бы запаниковал снова, но потрясений на сегодня с него, пожалуй, было достаточно. Очень хотелось вспомнить вчерашний вечер, но в голове настойчиво вертелись только первые два часа, а потом память выдавала кромешное ни-хре-на.
Чимин устало опёрся руками о раковину в ванной, и устало посмотрел на себя в зеркало. Такой растрёпанный и помятый, кошмар. Стыдно было представить, что Юнги мог его таким увидеть, если бы проснулся раньше.
- Прости, мама, я хреновый ученик, - заметил он негромко.
Важнейшим вопросом сейчас для него, раз уж одежду он не нашёл, оставалось то, каким образом он оказался у Юнги?! Почему именно у Юнги?! И было ли между ними хоть что-то...
Чимин смущённо прикусил губу, руками потянулся к собственной заднице, прикрытой чужой футболкой. Медленно огладил, словно мог вот так сейчас оценить масштаб возможной катастрофы. Но хоть Чимин и был девственником, прекрасно знал, что если бы у них с Юнги что-то случилось, то он бы точно это почувствовал.
- И было бы и по-пьяни и по любви, - вздохнул негромко, чувствуя некоторое разочарование.
- Как интересно, - задумчиво раздалось за спиной, и Чимин взвизгнул (точнее попытался, но вышел снова непонятный хрип), подскакивая и разворачиваясь резко, поскальзываясь на кафельном полу.
Он бы приложился о раковину затылком или пятой точкой об пол, если бы не реакция Юнги, достойная лучшего игрока их баскетбольной сборной. Тот рванулся к нему, перехватил за талию, прижимая к себе крепко, спасая от, казалось бы, неминуемых травм.
- Спасибо, - прошептал Чимин, у которого сердце ото вс сразу истерически колотилось о грудную клетку, явно желая проломить её к такой-то матери.
- Осторожнее, - голос Юнги звучал мягко и чуть хрипло ото сна. - Я не готов быть разорванным на кусочки твоими фанатами, Звёздочка.
Наверное, если бы Чимина не держали сейчас в крепких объятиях, он бы осел на пол без чувств. Наверное, если бы Юнги оказался чуть ближе, он мог бы переступить через собственные смущение и робость. Поцеловать его... в щёку, например?
- Твои фанаты не позволят этому случиться, хён, - заметил Чимин. - Кстати... а где моя одежда?
- В стиралке. Вчера ты облился каким-то жутко сладким коктейлем, пришлось снимать с тебя всё, чтобы постирать. Но запустить машинку мы забыли, кажется.
- А... трусы? - шёпотом уточнил Чимин.
Юнги весело хмыкнул и хитро глянул на него:
- Ты настоял, что их тоже надо постирать, потому они со всеми вещами там.
- Господи боже, - Чимин закрыл ладонями лицо, едва не плача. - Прости. Прости меня, пожалуйста! Я... ох, как же мне стыдно.
Юнги, всё так же держащий Чимина в руках, рассмеялся негромко.
- Всё в порядке, Чимини. Давай всё же постираем твою одежду, да?
- А я тебя не задерживаю? Ей ведь нужно будет высохнуть? Может быть, мне лучше так? Я дома... сам.
- Нет, раз уж я тебя к себе забрал, то и мне дальше заботиться. Расслабься. Если хочешь, можешь приготовить завтрак.
Чимин неуверенно, но радостно заулыбался, усердно кивая. Готовить он любил.
*
Мин Юнги – пятикурсник, звезда баскетбольной команды, светлое музыкальное будущее страны. Знаменитый, красивый, укравший сердце Чимина ещё на первом году обучения. И сейчас этот мужчина-мечта с деловым видом вывешивал на сушилке трусы Чимина, заставляя его немилосердно краснеть.
- Я мог бы сам, - попробовал возмутиться Чимин.
- Да брось, я что, совсем, по-твоему, безрукий? - надулся старший.
- Ты смущаешь меня!
- Трусишками твоими что ли? - усмехнулся Юнги, на что Чимин всхлипнул, готовый провалиться сквозь Землю от стыда. - Ну, прости-прости! Всё, я повесил, больше на них не смотрю. Как твоё горло?
- Лучше, спасибо, - Чимину, в самом деле, полегчало после горячего чая.
- Надо ж было так песни орать в караоке, а, - Юнги уселся рядом и потрепал его по волосам. - Ты во всём такой старательный, Пак Чимин?
Чимин уставился на свои сцепленные пальцы, не решаясь поднять взгляд на Юнги. Тот так непринуждённо устроился совсем близко к нему, что всё казалось одним из чудесных снов, снившихся Чимину ни раз.
- Снова смущаю тебя? – в голосе Юнги прозвучала лёгкая усмешка.
- Да, - не стал отпираться Чимин.
- Чем же на этот раз?
- Своим существованием, - сорвалось с языка вперёд, чем Чимин успел понять. Ойкнул, прижимая пальцы к губам, а потом всё же посмотрел на смеющегося Юнги.
- Ты забавный такой, Звёздочка, - старший покачал головой, отсмеявшись. - Пьяный когда был, такой смелый... где же это всё теперь?
Чимин как-то некстати вспомнил, что Юнги застал его несколько часов назад лапающим себя за задницу и захныкал, едва не сжимаясь в комочек.
- Эй, - Юнги наклонился чуть ближе. - Я тебе нравлюсь, да?
- Это очевидно! - всхлипнул Чимин. - Не спрашивай то, о чём знаешь!
- Но я хочу, - голос Юнги опустился до шёпота. - Хочу, чтобы ты снова признался мне, уже трезвым, Чимини.
Ох, нет... Что ж он за невезучий кретин такой?! Надо было ему пить это проклятый алкоголь!
- Я отчислюсь! Уеду в другую страну, сменю внешность! – у Чимина губы задрожали, но упасть в пучину отчаяния ему не позволили.
- Так не пойдёт. Лучше больше не будешь ходить на студенческие вечеринки без меня, - заметил мягко Юнги. - Ну же, маленький...
Чимин, кусая губы, вскинул на него взгляд.
Они сидели слишком близко. Так тесно, что ещё немного и можно было бы прижаться к плечу Юнги щекой. Можно было бы напроситься в горячие объятия опять, чтобы почувствовать себя на седьмом небе от счастья.
- Ты нравишься мне, - прошептал Чимин. - Очень сильно мне нравишься, хён.
Голос у него звучал совсем обречённо, но Юнги же хотел слышать признание не ради того, чтобы пошутить над ним, верно?
Верно.
Чимина пробрало мурашками, когда Юнги наклонился ещё ближе, целуя его шею. Жадно и жарко вжался губами, после прикусывая медленно кожу. Ох. Чимин задрожал, пальцами цепляясь за футболку хёна. Такое сладкое томление он испытывал впервые. Всё тело за секунды стало будто ватным. Таким безвольным. И это было очень приятно.
- Иди ко мне, - зашептал Юнги, обдавая изгиб шеи горячим дыханием. - Я покажу тебе, как сильно ты тоже мне нравишься, Чимини...
Чимин даже не заметил, как оказался на коленях у хёна. Как тот, оглаживая бёдра, ягодицы и талию, стал задирать футболку на нём. Сильные ладони, чуть грубоватые, мяли и гладили его, разжигая желание, ломая волю к сопротивлению. Чимин плавился под губами Юнги, дрожа и закатывая глаза. И в первый свой поцелуй он застонал изумлённо, восторженно, потому что Юнги целовал жадно и мокро, а Чимину только и оставалось, что подчиняться.
- Хён, - шептал он сорванным голосом. - Хён, так хорошо... ты такой горячий...
- Это ты, мой маленький, - отвечал Юнги с придыханием. - Ты делаешь меня таким... крошка, ты такой сладкий...
В какой-то момент Чимина подхватывают под бёдра и уносят в комнату. Наверное, он должен бы запаниковать, испугаться. Но бояться не хочется абсолютно. Потому что он очень хотел этого. Очень ждал. И отказываться от хёна в своих объятиях точно не собирался.
*
В следующее утро, открыв глаза, Чимин испытал чувство дежавю.
Только вот Юнги рядом с ним не спал, а когда заметил его пробуждение, притянул к себе и поцеловал – нежно и ласково очень, что у Чимина задрожали коленки. Обнял, заставляя прижаться всем собой.
Следующим утром их не мучило похмелье, они помнили всё произошедшее и Чимин, если честно, был за то, чтобы всё повторить хоть сейчас. Но для начала...
- Юнги-хён, я всё же чего-то не понимаю, да? - спросил он, вырисовывая подушечками пальцев узоры на его обнажённой груди. - Почему я вчера оказался у тебя?
- Потому что твои фанаты - кучка дураков, - фыркнул Юнги. - И потому что я люблю тебя, и мне не хотелось, чтобы ты с утра проснулся не пойми где, не пойми с кем. Даже если бы это был твой чокнутый Тэхен, и вы бы валялись упитые в хлам под столом. Ты вообще в курсе, что пить не умеешь, Пак Чимин?!
Юнги возмущался, бухтел, прижимая его к себе лишь крепче. А Чимин улыбался счастливо-счастливо, потому что выделил для себя только одно - самое главное.
- Я тебя тоже люблю, хён, - пробормотал он, прерывая поток красноречия старшего.
Юнги вздохнул, едва не закатив глаза, прижался губами к его виску, заставляя довольно зажмуриться. Чимин вцепился в сильные широкие плечи и позволил Юнги уложить себя на спину, нависнуть над собой, спрятать ото всего мира.
Чимин успел только подумать, что одна единственная пьянка изменила его жизнь, и он очень благодарен всем, кто приложил к тому празднику руку. Ведь получается, что Юнги стал его бесценным подарком на День Рождения.
А потом Чимин не думал уже ни о чём, целуясь, словно в последний раз.
И, если честно, он готов отстаивать мнение, что поцелуи Юнги куда пьянее и опаснее алкоголя. Готов. Но не станет. Вдруг кто-то ещё захочет проверить. А этого допустить Чимин теперь никак не может.