1.
Шан Цинхуа не успел проснуться, как оповещение Системы заставило его испытать непреодолимое желание снова уснуть. Желательно навсегда.
[Системное оповещение. Задание: «подшутить над персонажем «Мобэй-Цзюнь» первого апреля». Удачного выполнения задания!]
Последнее предложение в этом оповещении звучало, как издевательство. Шан Цинхуа вздохнул и решил поинтересоваться деталями.
[За выполнение задания будет начислено 500 баллов расположения персонажа «Мобэй-Цзюнь».]
- А за невыполнение - снято миллион... - пробурчал Шан Цинхуа, уже принимая свою невесёлую судьбу. Первое апреля же сегодня!
[За невыполнение задания будет снято всего 1000 баллов расположения персонажа «Мобэй-Цзюнь». Система не настолько жестока.]
Шан Цинхуа ещё раз что-то буркнул, сетуя на своё положение, но Системе больше ничего не ответил. Подшутить над Мобэй-Цзюнем! Это даже звучит абсурдно! Да Мобэй-Цзюнь же потом голову ему открутит, если он - Шан Цинхуа - только попытается!
Жаловаться на свою жизнь Шан Цинхуа решил своему собрату по несчастью - бро Огурцу. Но...
- Как это у тебя нет такого задания от Системы?! - воскликнул Шан Цинхуа, почти подскакивая из-за стола от ощущения несправедливости.
- Не ори. - цокнул языком Шэнь Цинцю, - Раз тебе будет начислено...
- Или списано.
- ...как хочешь. Раз тебе будет начислено или списано столько очков, то, очевидно, это задание как-то связано со сближением с Мобэй-Цзюнем.
Шан Цинхуа с каменным выражением лица посмотрел на Шэнь Цинцю, одним своим видом говоря «а без тебя я бы не догадался». На это Шэнь Цинцю лишь пожал плечами. Что ему ещё сказать?
- Бро, тебе меня совсем не жалко - Мобэй-Цзюнь превратит меня в ледышку, если я попытаюсь над ним пошутить!
- Демоны тоже знают, что такое шутки. Ты вообще помнишь, что писал в своëм дерьмовом романе?
На лице Шан Цинхуа отразилось недоумение, а потом, спустя чуть больше, чем мгновение - понимание. Он же действительно писал что-то такое! У демонов тоже есть своё первое апреля-день смеха! В какой-то из глав, воспользовавшись этим днëм какая-то из многочисленных прекрасных цветочков романа, призналась в чувствах Ло Бин-гэ, а потом, и абзаца не прошло, как они... Шан Цинхуа предпочëл получше вспомнить именно те немногочисленные строки, где описывался демонический «день смеха». Но в голову отчего-то не приходило больше того, что он уже вспомнил... Неужели он действительно так мало об этом написал?!
Шэнь Цинцю нетерпеливо вздохнул и, закатив глаза, всё же заговорил, напоминая нерадивому автору его же писанину:
- Демоническое первое апреля празднуется практически также, как в человеческом мире. Единственное, некоторые розыгрышы могут быть чересчур жестоки. Например, отрежут палец в качестве шутки. Но это распространено среди тех демонов, которые имеют предрасположенность к регенерации. А твой Мобэй-Цзюнь... ну, думаю, если даже он тебя заморозит, ты потом всё равно оттаешь. А ещё...
- Ну спасибо, преданный хейтер моей дерьмовой писанины!
Шан Цинхуа, перебив Шэнь Цинцю, не знал плакать ему или смеяться - это «А ещё...» сто процентов продолжилось как что-то вроде «...это всего лишь Мобэй-Цзюнь, который уже готовил для тебя лапшу». С того момента, когда их отношения с Мобэй-Цзюнем перешли на, если так можно сказать, новый уровень, Мобэй-Цзюнь больше не бил его. Но Шан Цинхуа всё же опасался навредить своему здоровью из-за неудачной шутки...
- Учитель, - только Шан Цинхуа собирался открыть рот, чтобы всё же узнать, что его друг собирался сказать, как в бамбуковую хижину зашёл Ло Бинхэ и тут же, словно не заметив Шан Цинхуа, уместился под боком у Шэнь Цинцю, которого это ни капли не смутило, - у тебя спина белая.
Ло Бинхэ с по-лисьи хитрой улыбкой на губах наклонился к Шэнь Цинцю, заглядывая тому прямо в глаза.
Шэнь Цинцю, будто бы тоже забыв, что с ними за одним столом сидит третий, ответил на блестящий взгляд Ло Бинхэ таким же, полным обожания, но кончики его ушей от чего-то резко покраснели, а нижнюю часть лица он поспешно прикрыл веером.
До ушей Шан Цинхуа донеслось шипение в духе «А ну замолчи!», так что он понял, что лучше не мешать старой супружеской паре решать свои проблемы и ретироваться. Желательно тихо и незаметно.
Но мысль о розыгрыше про белую спину плотно засела в его голове - максимально безобидная шутка, которая была максимально безобидна для испытания на Мобэй-Цзюне.
Лишь бы самому потом не побелеть. От обморожения...
- Мой король... - Шан Цинхуа решил не откладывать дело на потом, поэтому заявился во дворец к Мобэй-Цзюню сразу с пика Цинцзин.
Мобэй-Цзюнь читал какие-то документы, сидя за массивным столом из тëмного дерева. Но, как только услышал голос Шан Цинхуа, тут же поднял голову и вопросительно вскинул бровь.
Шан Цинхуа сглотнул и приблизился к Мобэй-Цзюню, становясь напротив него и удерживая зрительный контакт.
- Мой король, Вы... сегодня первое апреля... - Мобэй-Цзюнь кивнул, а Шан Цинхуа, отогнав от себя мысль, что та сама жëнушка Ло Бин-гэ, которую тот охмурил именно в этот день, начинала разговор также, продолжил, - У Вас спина бел.!
Последнее слово утонуло в неразборчивом мычании, когда Мобэй-Цзюнь резко притянул к себе Шан Цинхуа за воротник и врезался в его губы своими. В голове Шан Цинхуа ураганом крутились самые разнообразные мысли, но в тоже время он не мог ухватить ни одной.
Всё случившееся после расплылось в сознании Шан Цинхуа огромным пятном удовольствия, которое покрыло весь разум, захватив его в свои цепкие лапы, взяв в плен.
Несмотря на то, что у них с Мобэй-Цзюнем уже была близость несколько раз, в нынешней обстановке это происходило впервые. Важные документы были отметены в сторону, а Шан Цинхуа, полностью открытый перед Мобэй-Цзюнем, лежал на этом самом массивном столе из тëмного дерева и его светлая кожа невероятно приятно для глаз контрастировала со столешницей.
Разум затуманился возбуждением настолько, что Шан Цинхуа даже не успел подумать о том, почему его король так отреагировал на обычную шутку. Шан Цинхуа, в порыве страсти цеплялся за Мобэй-Цзюня, остервенело отвечая на жадные поцелуи.
Внезапно Мобэй-Цзюнь перестал двигаться и одним движением перевернул Шан Цинхуа на живот, вновь пригвождая его к столу своим телом и накрывая губы в нетерпеливом поцелуе, словно то мгновение, что он был оторван от желанных губ, было сравнимо с остановкой жизни.
Шан Цинхуа ощутил, как Мобэй-Цзюнь покинул его тело и разочарованно застонал в поцелуй, но уже в следующее мгновение ощутил внизу большую ладонь и по инерции двинул бëдрами навстречу.
Казалось, прошла пара секунд, но за это время Шан Цинхуа успел ощутить, как внутри него, где-то внизу живота, натянулся и в тот же миг распустился огромный узел, принëсший сводящее с ума удовольствие, заставляющее поджать пальцы на ногах, а воздух выпустить из лëгких, будто бы за ненадобностью...
Ещё несколько секунд и Шан Цинхуа ощутил что-то холодное на своей спине и расслышал низкий чересчур сексуальный голос у своего уха:
- Цинхуа, у тебя спина белая.
Шан Цинхуа, точно молнией прошило с головы до пят - эта фраза не просто шутка! Он же сам извратил её в своём дерьмовом романе, исключительно на этот день сделав из неё предложение заняться... Шан Цинхуа подавил желание хлопнуть себя по лбу, извернулся в руках Мобэй-Цзюня и решительно впился в его губы, не оставляя ни единого шанса на побег. А с братцем Огурцом он разберëтся позже...
[Системное уведомление: Вам начислено 500 баллов расположения персонажа «Мобэй-Цзюнь».]