Хэллоуинский приворот
- Лись, приезжай к семи - хэллоунить будем! И костюм не забудь! - бодрый Олин голос означал в данном случае одно: доспать мне не удастся. Мои отговорки - я до семи утра сидела над очередной курсовой, не люблю компании и нет у меня никакого костюма - не произвели на подругу ни малейшего впечатления. Что-что, а уговаривать Ольга умела; с ее напором можно было бы продавать мексиканцам кактусы.
- Все, не парься. В семь жду на остановке, с костюмом сама разберусь. Не опаздывай!
В трубке зазвучали длинные гудки. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Я обреченно поплелась в ванную.
Вытираясь после более-менее удачной попытки взбодриться при помощи холодной воды, я встретилась глазами со своим отражением. Выглядело оно несчастным. Н-да. По поводу костюма действительно можно не париться: после ночных бдений за компьютером моя кожа (цвет которой обеспечил мне в детстве ласковое прозвище "бледной поганки") приобрела чудесный синеватый оттенок, позволявший играть главную героиню в "Трупе невесты". Не хватало лишь куска тюля на голове, желательно - дырявого.
У зеркала я задерживаться не стала: двадцати пяти лет вполне хватило для того, чтобы изучить собственную внешность и вынести вердикт "обычная". Средний рост, русые волосы, карие глаза, что там рассматривать-то? Единственным, что всегда привлекало ко мне внимание, было имя. Угораздило же родителей назвать меня Василисой.
Когда после окончания школы я покинула родное Авоськино и отправилась покорять новые вершины (нет, не столицу - подходящих столиц рядом не нашлось, потому пришлось ограничиться ближайшим крупным городом), именно имя вызвало у меня наибольшие опасения.
Мне худо-бедно удалось набрать проходной балл для поступления в местный педагогический ВУЗ; специальность была не самой престижной, зато платили стипендию, выделяли комнату в общежитии. Вот только перспектива быть Васькой еще четыре года настолько огорчала, что хоть имя меняй.
На мое счастье судьба послала мне Олю. Она мигом окрестила меня Лисой и Лиськой, уговорила вместе снимать квартиру, а спустя пару лет подала идею подрабатывать написанием курсовых.
После института Оля быстро - и удачно - выскочила замуж, так что встречаться мы стали всего пару раз в месяц, хотя и продолжали считаться лучшими подругами.
Выбираясь из набитого людьми автобуса на по-зимнему холодную улицу, я уговаривала себя, что не стоит расстраиваться из-за мелочей, сидеть допоздна меня никто не заставит, да и с Олей мы давно не виделись.
- Девушка, - на мое плечо легла чья-то рука. - Вы перчатку обронили.
Высокий темноволосый парень, улыбаясь, протягивал мне "потеряшку". Я успела только забрать свое беглое имущество и поблагодарить, когда из толпы вынырнула Оля, схватила меня за руку и потащила за собой.
- Ты как раз вовремя - все остальные уже подтянулись. И что за красавчик? - подруга целеустремленно тянула меня к компании из десяти-пятнадцати человек, стоявшей на углу.
- Твоими стараниями я уже никогда этого не узнаю. А может и так не узнала бы - он просто мою перчатку подобрал.
- Знала бы - походила бы вокруг вас минут пять-десять. А что, туфельки терять уже не модно? - тут Оля критически осмотрела мои ботинки с высокой шнуровкой, более всего смахивавшие на берцы. - Хотя твои можно потерять только вместе с ногами.
Представив меня собравшимся, подруга отобрала у Славика - своего мужа - пакет, который тот держал в руках, и извлекла оттуда ободок с рожками, черный парик и остроконечную шляпу.
- Ведьмой будешь! - изрекла Оля, напяливая на меня парик и шляпу, а затем обернулась к витрине и принялась поправлять рога, глядя в стекло, как в зеркало.
- Ты серьезно думаешь, что колдуньи так выглядят?
- Лись, не нуди. В наше время у ведьм, если они вообще существуют, дизайнерская одежда и феррари вместо метел. И что теперь, не праздновать?
Мы обосновались в баре, достаточно большом, чтобы наша компания не вызвала там перенаселение, и я уютно устроилась в углу. Нужно отдать Оле должное, людей выбирать она умела. Я знала - помимо нее с мужем - всего троих, бывших нашими сокурсницами; как раз достаточно, чтобы и не чувствовать себя "приблудой", и не принимать активное участие в разговоре, когда этого не хочется. Девчонки, взявшие себе мартини, как обычно пошутили по поводу моего виноградного сока, но подобные подколы были уже традиционными. Я не видела смысла заказывать алкоголь, который мне не нравится, только потому, что все его пьют, и мы с девочками давно пришли к единому мнению, что пьем мы тот же сок, правда, их порции хранятся подольше.
Где-то в половине десятого я потихоньку ускользнула с праздника, не в силах более противиться настойчивому зову подушки.
Людей в автобусе было мало, но я предпочла свободным сидениям пустую заднюю площадку: там можно было любоваться ночным городом не рискуя уснуть на полдороге. От размышлений меня отвлек негромкий женский голос: "Сама белая, как сметана, а глаза чернющие! Точно тебе говорю - ведьма". Я не стала оборачиваться, просто всмотрелась в отражение в заднем стекле. За два-три сидения от моей площадки разместились две пожилые женщины, которые сейчас пристально изучали меня. Может, говорившая и не желала, чтобы ее услышал еще кто-то помимо спутницы, но лязг старого автобуса или же подкрадывающаяся глухота сыграли с ней дурную шутку - до меня долетел обрывок их беседы. Я перевела взгляд на свое отражение. Дурацкую шляпу я вернула хозяйке еще в самом начале вечера, а вот про парик совсем забыла. Из-за черных волос моя кожа, казалось, стала еще бледнее. "Вот так и рождаются легенды, - думала я, шагая домой от остановки. - Хорошо хоть линз или зубов каких-нибудь не было, не хватало старушек до инфаркта довести".
Мои голубые (под цвет постельного белья) мечты о подушке были разбиты беспощадной, хотя и очень симпатичной реальностью: не успела я переодеться, как в мою дверь позвонила Инна. К счастью, активного моего участия в происходящем не требовалось: нужно было лишь налить соседке ритуальную чашку чая и слушать ее, сочувственно кивая. Жалобы Инны были так же банальны, как моя история понаехавшей девочки. Ваня, муж моей соседки, единолично занимался спасением компьютеров от неопытных пользователей в каком-то государственном учреждении, носясь по этажам и в сотый раз поясняя, что пролитый кофе вреден для здоровья клавиатур, а хранить ценные документы в "корзине" - далеко не самое правильное решение. Коллектив - преимущественно женский - в Ванечке души не чаял, но утомлял своим "щебетом" и глупыми вопросами настолько, что по вечерам бедному спасателю хотелось только доползти домой и притвориться мертвым. Но дома ждала Инна, одолеваемая сразу тремя врагами: ревностью к коллегам мужа, тоской по вниманию и нелепыми фантазиями, почерпнутыми из женских романов.
Соседка моя работала редактором в одном из местных издательств, а так как, по ее же признанию, каждая третья книга, которую она готовила к публикации, была очередной вариацией на тему неземной любви, то труд Инны вполне можно было признать "вредным производством".
Пока на меня лились очередные жалобы на черствость супруга, я против воли раздумывала, что же они будут делать дальше. Ссоры Вани и Инны давно перестали относиться к разряду "милые бранятся - только тешатся", и превратились в подобие надоевшего всем спектакля, актеры которого наизусть знают реплики друг друга. Им и скучно, и противно - и отделаться от этой повинности они не могут.
Кажется, они и ругаются только потому, что жена потом может пойти к подругам или маме и выговориться, а муж тем временем отдыхает в тишине.
Не знаю, был ли виноват услышанный в автобусе разговор, нелепый праздник или моя усталость, но я ни с того ни с сего ляпнула:
- Слушай, Иннусь. Тут такое дело... Бабка моя ведьмой была. Когда умирала, меня рядом не было, поэтому дар мне полностью не достался. Лечить или искать пропавших я не умею, а вот приворот-отворот могу попробовать. Только не говори никому.
Бабушка моя, всю жизнь проработавшая учителем истории, разумеется, и знать не знала о подобном "даре". Рассказывая эту басню, я понимала, что попаду на тот свет - уши мне надерут обязательно, но меня уже несло.
С Инной мы договорились, что она зайдет ко мне за приворотом и указаниями через три дня, во вторник. А я пока "наберусь силы" и "заряжу" все необходимое.
Мелькала у меня мысль устроить "показательный сеанс черной и белой магии", но я вовремя одумалась: побоялась, что не буду достаточно убедительна. А так мало ли, вдруг я за тем приворотом лично на Лысую гору слетала.
Пару дней пришлось провести копаясь на всяких "магических" сайтах. Нет, план действий у меня был, но вот терминологии понабраться не мешало.
Во вторник Инна зашла ко мне сразу после работы. Наверняка мой дар вызывал у нее сомнения, но почему не попытаться, если предлагают?
Старательно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, я вручила Инне пузырек с массажным маслом (с полчаса этикетку отмывала, пока полностью не сошла) и свечи. Затем постаралась изобразить исключительно строгое и убедительное лицо, при этом впервые в жизни жалея, что всегда отделывалась от участия в школьных спектаклях.
- Значит так, большую часть работы придется проделать именно тебе: сама понимаешь, вы близкие и родные люди. Да и рядом подолгу находитесь.
Сомнение на лице Инны стало более отчетливым. Разумеется, она волшебства ждала, а тут на тебе, "все сама".
- С завтрашнего дня постарайся приходить с работы пораньше, что-то вкусное готовить. И главное - ближайшие три дня дома думай только о хорошем. Хочешь, ухаживания его вспоминай, хочешь - музыку любимую слушай, да хоть видео со свадьбы пересматривай, пока Вани дома нет. Твоя задача - почистить ауру дома.
Волшебное слово "аура" сыграло свою роль, Инна стала слушать внимательнее.
- И с расспросами к нему не лезь. Захочет поговорить - отлично, значит, все делаешь правильно. В пятницу перед сном приготовишь ему ванну, а после натрешь его этим маслом, - я указала на пузырек в руках соседки. - Только свет в спальне не включай; если расслабится - скорее подействует. Можешь свечи зажечь, ну или ночник. Уснет - хорошо, значит, приворот действует.
Если честно, то условие "думать только о хорошем", было позаимствовано у виртуальных ведьм и знахарей в качестве моей личной подушки безопасности. Полностью контролировать свои мысли ни у кого не получится, так что если приворот не подействует - я не виновата.
Весь остаток недели я притворялась, что не существую, ожидая, что вот-вот появится возмущенная Инна. Время от времени я спрашивала себя, какого лешего мне спокойно не жилось, и зачем я вообще все это затеяла.
Когда воскресным утром раздался звонок в дверь, я поплелась открывать, готовя оправдательную речь, мол, дар слабый, я это в первый раз в жизни, и вообще больше не буду. На площадке стоял Ваня, к чему я была абсолютно не готова. Правда, кое-какую надежду внушало довольное выражение лица моего соседа и то, что он больше не походил на полуживого персонажа из дешевого ужастика. Оставалось лишь пригласить гостя в дом и надеяться, что в этот раз он сжигать ведьму не станет - ограничится выговором.
- Слушай, Василис, я не знаю, что ты там Инке насоветовала...
Я попыталась что-то пискнуть в свое оправдание, но Ваня, не слушая, продолжал:
- Мы с ней впервые нормально поговорили. Года за полтора, наверное. В кино вот собираемся. У нас на работе девчонка одна рассказывала, как мужа к мозгоправу таскала, чтоб брак спасти. Заодно проговорилась, во сколько это обошлось. Короче, держи вот. - Ваня положил на стол несколько купюр. - Мы твоими стараниями пару зарплат точно сэкономили.
Проводив соседа, я вернулась в комнату. Две тысячи. Выдохнув, я опустилась на стул, глядя на неожиданный заработок. В голове, как цирковая лошадь по арене, носилась по кругу мысль: "Чтобы я еще раз, чтобы я еще раз..."
Через пару недель я окончательно пришла в себя, даже рассказала эту историю Ольке, в качестве анекдота из жизни.
- Ну, ты шаманка, Лись, - заявила подруга, отсмеявшись. - А если б не сработало?
- Ладно тебе, - я пожала плечами. - Ванна и массаж особой опасности не представляют; домашняя еда может навредить, только если жена готовить не умеет. А с этим у Инны все в порядке. Тут как с кашей и маслом, хуже бы не стало.
- Объявление дать не хочешь? "Потомственная ведьма Василиса..."
- Угу. Из Авоськино. Издеваешься?
- Шучу! А шляпу ту я тебе подарю: заслужила.