Ангельские беседы [ЗАВЕРШЕН]

Прошла уже целая неделя со дня лже-измены Сехуна, не омраченная ни Асмодеем, ни Эванджелиной. Как оказалось, это Эванджелина была той самой девушкой с танцев, подвезшая Сехуна до «Апокалипсиса». В тот день она пришла за своим желанием и, по описанному Сехуном симптому, подмешала ему в чай «душевный паралич». Его действие я видела единожды на стадии разработки, когда Асмодей демонстрировал его на мне. О действии этого чудо препарата я знаю не понаслышке, и каждое слово Сехуна совпадало с моими личными ощущениями. Этот «душевный паралич» не позволяет совершать никаких действий, кроме покладистого ответа на все ласки. Да и к тому же я совсем не злилась на него, потому что знала — это козни Асмодея.

Потом Сехун расспрашивал меня о том, что произошло между мной и Эванджелиной. И если в первый раз прокатила отмазка «мы просто давно не виделись», то сейчас приходилось объяснять, при каких обстоятельствах мы встречались до этого.

— То есть, я целовался со своим настоящим Хранителем? — О никак не мог понять произошедшее.

Он постоянно путал ангелов и со смешным акцентом произносил имя Луханяра. А еще так старательно напрягался, из-за чего на его лбу пролегали три глубокие складки, хмурились брови, и он так мило закусывал нижнюю губу, что это все в целом казалось мне очень забавным. В какой-то миг задумалась так сильно, что его вопрос просто выбил весь воздух из легких.

— Чего?! — воскликнула я, сев на диване. Как он вообще пришел к такому умозаключению?!

— Ну, раз вы поменялись местами, значит, она была моим прежним Хранителем? — пояснил О.

— Сомневаюсь, — развернула карамельку и отправила в рот, ложась обратно в исходное положение. — Твой Хранитель, скорее всего, сейчас отрабатывает наказание, и его восстановят, как только я вернусь в Ад.

Хоть я и произнесла это беспечным тоном, но на самом деле это была больная тема, мозоль, которую стараются весь день не задевать, но она лопается, как только надевается туфля. Кажется, моя туфля наделась только что.

— И... и я больше никогда тебя не увижу? — Сехун опять нахмурил брови, вглядываясь в мое лицо.

Хотелось бы возразить ему, сказать, что от меня не так-то легко избавиться, отшутиться, съязвить... Да всё что угодно, лишь бы не говорить правду! А правду я знала: он прав, мы больше не увидимся. Я нужна в аду, нужна Люциферу, и я обещала служить ему верностью, что исключает всякую вероятность пребывания на Земле. Мне ли не знать? За все двести двадцать восемь лет службы впервые попала на эту планету, и то только из-за спора и недоразумения в виде задания, на деле же — простого способа избавиться от меня братом Сухоном. Люцифер бы такого не допустил.

— Значит... это конец? — голос подопечного дрогнул, и он отвел потерянный взгляд в сторону, заставив мое сердце застрять где-то в межреберном пространстве.

— Хватит об этом! У меня есть еще время, и мы можем побыть вместе, — проглотила конфету и ободряюще улыбнулась, хотя, казалось, в меня, будто в пустой мешок, насыпали хвойных иголок и они царапают нутро, заставляя корчиться от неприятных ощущений.

Сехун слабо кивнул, рассматривая свои ладони. Я поняла сразу: ему тяжело. А мне? Мне разве легко и весело? Да, возможно я и хотела сначала провалить задание, хотела скорее вернуться в потусторонний мир, но не сейчас. Не сейчас, когда многое так сильно изменилось и многое случилось. Не тогда, когда простая опека над смертным перевернулась с ног на голову и переросла в невозможные чувства. Не тогда, когда эти самые чувства стали взаимными и желанными.

Как бы долго я не избегала этого разговора, но он должен был случиться. Жаль, что именно в этот пасмурный день, и жаль, что при Сехуне. Хотя, я бы сказала так же в любой другой день. Мне просто было жаль покидать его, вот и все.

Наши души там, где наши мысли. А мысли любят одиночество.

— Я чуть не забыл, — О подскочил на месте, быстро скрывая свои эмоции за поддельной спешкой, и ему это удалось на славу. Всё-таки он умеет контролировать чувства. — Родители сегодня уезжают в Мичиган на конференцию, а мне надо забрать Лил!

Он кинулся в прихожую, обуваясь как можно скорее.

— М... — выглянула к нему, продолжая улыбаться. — Будь осторожен, — я помахала Сехуну и заперла за ним дверь.

Как только звук щелчка растаял в тишине, я сползла по холодной двери, наконец-то снимая маску притворства. С пустотой можно не улыбаться и не вести себя так, словно все в порядке. С пустотой можно быть откровенным и не говорить ничего, просто уставившись перед собой.

И только я хотела предаться хандре и выпустить эмоции, как к нам в квартиру настойчиво постучались. Хорошо, что не успела пустить слезу. Вот был бы позор! Сделала глубокий вдох и, нацепив маску надменности, распахнула дверь. На пороге стоял Лэй.

— Тут Сехун к родителям уехал, а тебя я не увидел при нем, и... — но он не успел договорить, потому что терпеть не было сил.

Кинувшись на шею друга, я всхлипнула ему в плечо. Лэй не сказал ни слова, обняв меня в ответ. Из глаз всё текли и текли слезы, но, казалось, они появляются не из слезных желез, а из самого сердца. И вместо крови по венам текут эти ненавистные мне слезинки, доставляя соль и горечь ко всем органам. Странное, неподъемное, безжалостное чувство, распространяющееся подобно кислороду по телу.

— Я такая ничтожная, — прошептала в мокрую футболку Лэя, чувствуя, как он гладит меня по спине.

— Ты самый великолепный демон, которого я знаю, — бывший ангел провел ладонью по моим волосам.

— Ты же не знаешь других демонов, — усмехнулась сквозь слезы.

— Именно. Поэтому ты и лучшая, — Лэй поцеловал меня в макушку. — Нюнтик.

Он не торопил и не задавал вопросов, просто давая мне возможность выплакаться прямо тут, на лестничной площадке. И я была благодарна за такой шанс.

Минут через десять я все же отерла лицо и заставила себя больше не слюнявить одежду друга, отстранившись от него, и пригласив внутрь. Мы зашли в гостиную и я, уже успокоившись, рассказала ему то, что так расстроило меня. Весь этот стресс с самого начала пари только разрастался, еще меня без малейшей подготовки сделали Хранителем, а я плюс ко всему влюбилась в подопечного и теперь мне предстоит тяжелое расставание. Было ошибочным действием пускать подобные чувства в свою жизнь. Всё-таки демон. Я должна быть жестокой, уверенной, холодной, высокомерной и горделивой. Однако, похоже, что-то пошло не так, раз я немногим, но отличаюсь от стандартного беса. И пошло не так довольно по-крупному.

— Я не хочу уходить, — закончила долгий и нудный монолог. А, если быть точнее, вываливание своих проблем на Лэя. — Но придется. Жаль, что пропущу вашу с Ани свадьбу в октябре.

Я уже не плакала, нет. Вообще, это было глупо с моей стороны. Я обязана не чувствовать ничего подобного, а слёзы это не просто слабость. Слезы дьявола это яд, убивающий их хозяина. Думаю, это передалось по наследству и смертным.

— Ты знаешь, в Раю идеально отточенная система, которую ломали единожды и это я, — друг пытался помочь изо всех сил.

— Думаешь, это прокатит во второй раз? — с надеждой посмотрела в его глаза цвета горького кофе.

— Обстоятельства другие, — покачал головой Лэй, а у меня все внутри рухнуло в пятки. — Провалишь задание — все равно твой господин вызволит тебя из хватки Сухона, разве я не прав?

Он попал в точку. Люцифер никогда не даст меня в обиду. И, наверно, я была единственным существом, к которому сам повелитель ада был так лоялен. По силе он и Сухон были равны, только Люцифер был более настойчив и всегда мог защитить своё даже от самого могущественного оппонента.

— И что же мне тогда делать? — сокрушенно поинтересовалась я.

— Единственный выход — следовать за своим сердцем. Оно подскажет верный путь, — пожал плечами Лэй.

— Радует то, что у меня есть еще некоторое время, чтобы все обдумать и найти более надежный выход, — вздохнула и устало потерла переносицу.

— А чем тебя так не устраивает твое сердце? — обиженно засопел Лэй.

— Тем, что оно какое-то совсем не демоническое, — впервые озвучила то, что так сильно волновало меня с тех пор, как я попала на Землю. Правда, я не была уверена, чем это обусловлено и связано ли хоть как-то со знакомством с Сехуном.

— Не накручивай себя, — друг потрепал меня по макушке и поднялся с места. — И держись. Ты же сильная, — он вышел из комнаты, заглянув еще на пару секунд: — но, если что — моя футболка и плечо к твоим услугам.

Я кивнула и расплылась в улыбке, тронутая такой заботой. Он умеет утешать.

Пока дома не было Сехуна, я приводила себя в порядок и всячески маскировала следы меланхолии. На ближайшие два дня, пока его родители в отъезде, он говорил, что его сестренка переедет к нам. Надо будет подготовиться к встрече с ней, потому что дети — это моя фобия. Радует, что ей не пара месяцев от роду, а полных шесть лет. А то орущих человеческих комочков я на дух не переношу! И в тот раз в роддоме я сама чуть ли не брякнулась в обморок от количества пугающих детей. Удержалась только ради задания, стараясь игнорировать детский плач и сосредоточившись на Сехуне.

Стоило подумать о подопечном, как он позвонил в дверь. Еще раз убедившись в том, что покраснений на лице нет, я отворила железную опору, впуская пришедших в дом.

— Оппа? — девчонка, держащая О за руку, подняла удивленный взгляд на него после секундного созерцания меня.

— Лил, знакомься, это Акира, я говорил тебе о ней, помнишь? — Сехун подтолкнул девчушку ко мне.

Я неуверенно опустилась перед ней на колени.

— Привет, — чувствуя себя неловко, помахала ей рукой.

Лил настороженно смотрела мне в глаза, не выпуская пальца Сехуна из своих маленьких ладошек.

— А ты красотка, — наклонив голову в бок, я рассматривала сестренку подопечного. Она и вправду была маленькой принцессой. Вот вырастет — сведет с ума не двух-трех парней и даже не десять.

— Если этим словом вы имели в виду, что я очаровательная, милая, прекрасная и изящная, будто из сказки, то да, я красотка, — Лил уставилась на меня, наивно хлопая ресницами и улыбаясь ярко-ярко.

Сказать, что я оторопела — ничего не сказать. Я так и упала пятой точкой на пол перед ней, непонимающе смотря то на нее, то на Сехуна. Такого я не ожидала — это точно! А сказки... это то, во что я не верю от слова «совсем», но не согласиться с тем, что у девчушки не сказочная внешность, тоже было нельзя.

— Лил, из-за тебя у онни чуть не случился сердечный приступ, — усмехнулся парень, протягивая мне руку.

— Знаешь, думаю, мы поладим, — в моей глазах пронесся хитрый огонек, и я подмигнула О-младшей, на что та ответила озорной улыбочкой.

Поднявшись на ноги, я отряхнулась.

— Я постелила ей во второй спальне если что. Можешь занести ее вещи туда, — взглядом указала на дверь. — А тебя, красотка, покормят Ани с Исином, — взяла ее за руку, а потом, убедившись, что Сехун смотрит на меня, добавила одними губами: — Брат же у тебя ленивая задница.

И, опередив его дальнейшие действия, подхватила Лил на руки, сбегая вниз по лестнице.

— А дядя Исин поставит мне мультики? — с надеждой спросила девчонка.

— У дяди Исина можешь просить всё, даже на шее покатать — он не откажет, — усмехнулась, стуча в знакомую дверь.

Через пять минут к нам присоединился и Сехун. Как я и обещала, у друзей была вкусная еда, которую можно было давать шестилетним детям. Оказалось, Лил и Лэй уже были знакомы, поэтому с радостью проводили вместе время, а мы с Сехуном решили посидеть перед телевизором.

— Знаешь, до меня только что дошло, — я оторвалась от экрана, где шла скучная программа о волшебном преображении серой мышки в принцессу выпускного.

— Дошло что? — Сехун переключил канал, уставившись на дурацкий мультик о свинках с двумя глазами по одну сторону лица. Это же рассчитано на детей! Разве можно им психику таким ломать?!

— Что у тебя нет демона, — встряхнула головой, отгоняя идиотские мысли о телевизионных передачах.

— Как нет? — О удивленно посмотрел на меня.

— А вот так, — пожала я плечами. — Ты выбор между добром и злом делал? — прищурилась я.

— Разве что съехал от родителей, — как-то недобро хмыкнул Сехун. — Это считается? Они — зло в наичистейшем виде.

Я удивилась. Подопечный никогда не заговаривал о своих корнях.

— Они так ужасны? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Что? — он растерялся. — Нет, ты не так меня поняла, — замахал руками Се. — Мои родители — прекрасные люди, просто я не разделяю их взглядов и приоритетов, — пояснил он. — Они хотят заняться клонированием людей, а я считаю это аморальным.

Кажется, это правда, ведь я и до этого заметила его независимость от родителей. Думаю, демон Сехуна исчез ровно тогда, когда он принял решение о переезде, потому что клонированию препятствует вся вселенная в целом. И да, видимо, это засчитали за его вселенский выбор.

— Я надеюсь, твоя сестренка пока не варится в этой кашице? — решила все же уточнить.

— Ей пока рано, — отрицательно мотнул головой Сехун. — Но в отсутствии Бога она уверена на все сто процентов.

Мда. Промывку мозгов ей устроили отличную. Господину и госпоже О, я так поняла, уже поздно что-то объяснять, да и не моя это проблема вовсе, но Лил... Лил — другое дело. Ей надо помочь. Да, я помню, что хотела провалить задание. Так я и провалю его. Только до этого переубедив Лил.

Пока я думала над тем, как можно объяснить ребенку, что Бог существует, за окном начали лететь капельки дождя с потемневших туч. Буквально через минуту этот мелкий дождик превратился в самый настоящий ливень. Плотный, непроглядный и резкий ливень, с оглушительным громом и ослепительной молнией.

— Лил боится грозы, — Сехун соскочил с кресла и метнулся к Лэю за сестренкой. Какая забота...

Я молча подошла к широким окнам до пола, наблюдая за тем, как капли летят навстречу асфальту, но, не долетая до него, разбиваются о зонты и автомобили. Перед глазами встал мой первый полет по Земле, и то, как я возникла прямо за этим окном. И тогда во мне была твердая уверенность: чуть ли не убить этого О Сехуна, посмевшего вырвать меня из моих привычных будней. Кажется, это было так давно...

Подопечный вернулся в квартиру с дрожащей сестренкой на руках. Похоже, он не преувеличил с «боится грозы». Девчонка и вправду вся тряслась от страха, но не плакала: не тот темперамент.

— Дай мне ее, — я протянула руки, забирая Лил к себе. — Ты мне доверяешь? — заглянула в глаза парню. Он, не понимая, к чему я клоню, слегка кивнул, а во взгляде читался немой вопрос. — Тогда поднимайся на крышу дома через десять минут, — и я обернулась вокруг своей оси.

Чтобы побороть свои страхи, достаточно быть храбрым. А чтобы сделать из своих страхов верных союзников — надо быть сильным духом. Дух укрепляет вера. Неверие делает нас беспомощными. А беспомощность ведет к вечным страхам. Замкнутый круг.

Я телепортировалась на крышу дома, с удовольствием подставляя лицо каплям воды. Но вот Лил видела в этом мало веселого. Она затряслась еще сильнее.

— Мне страшно и холодно, — стуча зубами, прошептала она, цепляясь в мои плечи маленькими ручками.

— Не бойся, детка, — я опустила ее на бетонную поверхность. — Тебе нечего бояться, потому что Бог всегда рядом, и Он всегда тебя защитит.

— Родители говорят, что Бога не существует, — обнимая себя, возразила девчонка. — Значит, они врут?

— Твои родители не врут, они просто не знают, что Он есть, и отправил меня к вам, чтобы защитить, — улыбнулась я.

 — Но ты же не защищаешь меня от дождя! — воскликнула Лил, потихоньку поддаваясь панике и страху. — И где сейчас твой Бог?!

— Я защищу, — опустилась перед ней на колени, а в небе ударила яркая молния, заставив О-младшую испуганно вскрикнуть.

— Я ангел... я ангел... я ангел... — зашептала, прикрыв глаза и поднеся замок из пальцев к груди.

Прямо почувствовала, как энергия вливается в меня, наполняет изнутри. Но она отличалась от той, что появилась во время «разговора» с Эванджелиной. Нынешняя энергия была похожа на солнце на рассвете, на молоко с медом, на вишневую карамель, которую я так любила есть, на улыбку Сехуна. Эта энергия была созидательной и светлой. Как только за спиной появились мои огромные янтарные крылья, я укрыла ими Лил.

— Видишь? — тихо спросила я, наблюдая за восхищением в блестящих детских глазах. — Бог... Он всегда укроет тебя своей ладонью от любых невзгод. Тебе надо просто поверить в Него.

Лил восторженно смотрела, как желтые крылья мелко-мелко светятся и защищают ее от ливня. Я же с упоением чувствовала, как капельки стекают по пробору моих волос, как они скрываются среди шафранных перьев, как затекают под широкую футболку, как дождь скатывается по коже. Лучшее ощущение на Земле.

— Ты знаешь, где Бог? — я посмотрела на девчонку, которая уже не тряслась сильно, как раньше. Она лишь отрицательно мотнула головой. Мягко улыбнувшись, я продолжила: — Бог в этом дожде. Он в том далеком синем небе, по которому плывут белоснежные облака, в ярком солнце, которое будит тебя по утрам. Он в ветре и в огне. Бог в звездах, в цветах и в деревьях. Он в земле, в птицах и в зверьках. Бог в тебе, во мне, в Сехуне... в каждом из нас. Бог... Он везде. Надо лишь поверить.

Я сделала глубокий вдох, ощущая, как чистый дождевой воздух проникает вовсе не в легкие, а в голову. Захватило дух, и мысли закружились в вихре, поднимая в области сердца веру. Слова, которые я говорила... Казалось, они не мои и вовсе. Казалось, это сам Бог говорит через меня. Говорят гроза, небо, солнце, ветер — всё, что может и не может говорить. Мои уста — уста вселенной, где есть только правда.

И эта правда наполняет не только Лил, но и меня. По взгляду вижу — она верит. Верит в Бога.

— Акира! — на крышу взобрался Сехун.

Я обернулась к нему, довольная проделанной работой. А Лил, уже без какого-либо страха побежала к брату по собравшимся на крыше лужицам. Только я хотела направиться к нему и сказать, что была права, белая дымка, будто от облаков, начала обволакивать меня. Опять пахнет Раем. И их телепортацией.

Внутри все перевернулось, а сердце пропустило удар. Это... я не могу! Не могу уйти прямо сейчас! В глазах пронеслось все, что было внутри. Сехун смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Он за считанные секунды преодолел расстояние между нами, протягивая руку. На глазах выступили слезы, и я коснулась подушечками пальцев его щеки.

— Прости, — беззвучно шепнула я, чувствуя, как сама превращаюсь в эту самую дымку. Призыв Рая не подлежит апелляции.

Секунды, кажущиеся бесконечностью. И я лечу по Млечному пути, наблюдая за тем, как мимо меня проносятся светящиеся звезды. Чертов Рай. Ну, я им устрою, как только появлюсь! Видимо, понимая это, они и отправили меня лететь через Вселенную, а не через прямой переход.

Миг, и передо мной выскочило довольное лицо Луханяра и бело-желто-розовые облака. Я в Раю.

— Поздравляю! Тебе это удалось! — воскликнул он, радостно хлопнув в ладоши.

— Хэй-хэй-хэй! — брезгливо оттолкнула его от себя, обнаруживая Сухона чуть поодаль. — Отправьте меня обратно! У меня есть еще время! — обратилась я к нему.

— О чем ты? — не понял меня Архангел. — Ты выполнила свое задание, на период которого мы отправили тебя на Землю.

Я опешила.

— У меня был месяц! — недовольно приподняла брови.

— Месяц в Раю, — поправил меня брат Сухон. — На Земле же ты была ровно до того момента, пока не убедишь троих.

— Так я убедила двоих человек! Отправьте меня туда! — уже топнула ногой, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту от безнадежности.

— Нет-нет, ты не так поняла, — Архангел утомленно потрогал виски. — Нигде не говорилось о людях. Тебе надо было просто убедить троих. Третье существо — это ты, — пояснил он.

Ну и бред. Вот смотрю на брата Сухона и думаю — не бродил ли и он по садам Семирамиды? Уж больно похож он на нее в моменты своей «гениальности». Как я могла поверить в Бога? Я же всегда знала, что Он есть. И в этот момент вспомнились слова подопечного. «Знать — не значит верить». На душе опять заскребло от одной мысли об О.

— Так... Значит, я не вернусь на Землю? — совершенно бесцветным тоном спросила я.

— Зачем тебе туда? — удивленно встрял в разговор Луханяр. — Брата Чондэльяра восстановили в должности и он опять станет Хранителем О Сехуна. Тебе не о чем беспокоиться, — беззаботно продолжал он, а я поникла окончательно. Значит, его Хранителя уже восстановили?..

— Что-то не так? — от внимательного взгляда брата Сухона не ускользнула перемена во мне.

— Значит, я уже не нужна в Раю? Обратно поменяемся с Эванджелиной местами? — устало спросила я, смирившись со своей участью.

— Все немного поменялось, — замялся Архангел. — Ты просто отправишься в Ад. Эванджелина не вернется в наши ряды.

Вот так новость! Не разучился удивлять этот братец! Что ни день — то новое приключение.

— С какого такого перепугу? — поинтересовалась все-таки судьбой новоиспеченного демонёнка.

— Понимаешь ли, — начал Луханяр, опередив Сухона. — Она растеряла ангельскую сущность и предалась греху. Теперь Эванджелина — демон.

Архангел наградил болтливого подчиненного суровым взглядом. Потом, посмотрев на меня, слегка кивнул в сторону ворот. Значит, пора домой.

— Что ж, спасибо за сотрудничество. Это был незабываемый, хоть и не самый приятный опыт, — помахала им ручкой, направляясь в сторону ворот. — Но кто победил в пари? — обернулась, сделав пару шагов.

Брат Сухон помедлил с ответом.

— Мы оба победили.

Кажется, этой несуразице, именуемой на Земле сказкой, пришел конец. Стоит признать, отправка на данную планету оставила неизгладимый след в сердце, а в памяти сохранились удивительные воспоминания, неизменно связанные с одним-единственным человеком. Браво, О Сехун. Тебе удалось запомниться мне на все тысячелетия, которые я должна еще прожить. Но уже без тебя.

И я запомню твой этаж. Двадцать второй. Тот, что ближе всего к моему сердцу.