Книга его жизни

Я лежал на кровати, листал ленту в телефоне и ел фруктовый лёд. В комнате было темно, потому что шторы я не открываю летом из-за солнца. Точно, наконец пришло лето. Этим летом... может быть этим летом я...

— У тебя почти по всем предметам сто баллов, ты уверен, что не хочешь поступать в вуз? – спросила мать.

— Я уже решил идти на военку.

— Точно? Может всё-таки... – отец не успел договорить, как сын его прервал.

— Я уже выбрал.

Мать сидела обеспокоенная, а отец взволнованно. Это был их единственный сын, но несмотря на это, он вырос не избалованным, умным и тихим мальчиком. Печально было лишь одно, из-за своей нелюдимости, он не мог толком наладить общения со сверстниками и часто сидел дома. Даже летом, пока все были в лагере или играли на площадках с друзьями, он сидел дома и играл в компьютерные игры. Это затворничество не нравилось отцу и он решил купить сыну велосипед, чтоб тот хоть раз в день проветривался — хоть какой, да спорт. Мальчик принял подарок, хоть и не сильно ему радовался. Эта железная установка была ему так же не нужна, как и жабры, но, чтобы не расстраивать отца, он принял подарок и каждый день выходил с ним на улицу и катил по дороге. Он обходил весь посёлок, а затем возвращался домой. Отец предлагал ему помочь научится ездить на велосипеде, но сын упорно отказывал ему и говорил, что сделает всё сам. Конечно, он пробовал научится ездить на велосипеде самостоятельно, но первая попытка обвенчалась разбитой коленкой. Чтобы не возвращаться домой, где мама станет паниковать по поводу травмы, а отец станет причитать, что предлагал же помощь, он остался сидеть на улице и искать подорожник. Разумеется, подорожник не сможет залечить ногу так быстро, поэтому вернувшись вечером домой он быстро прошмыгнул в комнату, где уже смог спрятать свою рану под более длинными шортами, но его всё равно раскрыли.

Сегодня опять на улицу. Может попробовать снова прокатится? А если опять упаду? Может всё-таки сказать отцу, что это не моё. Вот только...он расстроится, я не хочу этого. Они и так за меня беспокоятся в последнее время, надо постарается ради них.

— Простите, – я повернулся и передо мной стояла девушка в голубом платье с такой же голубой лентой в волосах, – скажите, а где находится ближайший магазин?

Я чуть было не обомлел. Нужно просто показать ей направление и всё, вот только это сработало бы, если магазин находился напрямик, мог бы просто не говорить, а ткнуть пальцем в направление, а тут нужно объяснить куда поворачивать, у меня аж ком в горле встал. Я и раньше говорил с девушками со своего класса, но только на дежурные темы, девушки обычно избегали меня, даже стоять со мной боялись. Не только девушки, но и парни. Пока все заводили знакомства, я сидел за партой и выбирал, как бы начать разговор, пока думал, все уже распределились и я остался один. За всё время так и не смог подружится ни с кем, хотя не сказать, что я не пытался. Иногда со мной разговаривали и довольно дружелюбно, во мне поселялась светлая надежда, что мы сможем подружится, но они всегда уходили, ведь не мог же я держать их при себе вечно.

— Нужно будет свернуть на лево, а потом прямо. С правой стороны дороги будет стоять магазин.

— Правда? Но я же оттуда и пришла. А как он выглядит? Может он такой непримечательный, что я не заметила?

— Как выглядит? Да как обычный магазин, жёлтая вывеска висит «Альянс», прямо над дверью.

— А вам случайно не по пути туда? – на Вы обратилась, ещё и вежливо говорит, как-то непривычно.

— Если хотите, то я могу проводить Вас, – теперь и я на Вы переключился, она, наверное, из культурной семьи или учится в престижной школе, а я тут говорю, как невежда ей, наверное, не приятно. В любом случае, она откажется от помощи.

— Это было бы чудесно, если Вы не против, конечно.

Согласилась. Ещё и так добра ко мне, почему интересно? Наверное, она добра со всеми незнакомцами.

Пока мы шли, она разговаривала о всяких отдалённых для меня вещах, я пытался слушать всё, что она говорила, чтобы потом поддержать с ней разговор, но я всё время выпадал из диалога, когда она спрашивала меня о чём-то. Впервые я так долго разговаривал с девушкой, да даже с парнями я так долго не говорил как с ней. Но после того, как мы простились, я и не надеялся её больше встретить.

На следующий день, я как обычно катил велосипед и тут меня окликнули — это была она. Сегодня в жёлтом, как одуванчики, платье и хвостиком. Выглядит как героиня фильма 60-х, у меня чуть ли не сорвалось "красивая", но я сжал челюсть как можно сильнее. Лучше молчать, а то я её напугаю и она больше меня не окликнет.

Каждый день, как я выходил на улицу, она появлялась как по волшебству и звала меня, в какой-то степени я думал, что она всего лишь плод моего воображения. Уже и не помню с какого дня, но ждать, когда наступит следующий день, я стал с нетерпением. Совершенно на автомате брал велосипед и шёл на улицу, где меня ждала моя подруга.

Однажды она стояла прямо около калитки и первым кто её встретил был мой отец. Я не успел на пару минут, чтоб предотвратить их встречу. Она была с ним вежлива, как и со мной в первый день, а отец был удивлён моей знакомой. Как ошпаренный, я увёл её подальше от дома, тогда я впервые держал её за руку. Я впервые держал девушку за руку (мамины руки и когда вас принуждают взяться за руки в каком-нибудь детсаде не считается). Женские руки так не похожи на наши — они меньше и мягче. Но так же быстро, как я и взял её, я так же быстро и отпустил её. Какой девушке понравится, когда её берёт за руку такой человек как я? Но она не была зла на меня и не испытывала дискомфорта или омерзения — она была удивлена тому, что я так резко схватил её и зачем-то увёл.

Зачем? Сам не знаю, но думаю, что мне было стыдно перед отцом за это, видимо поэтому я до самой ночи не приходил домой. Только под утро отец с интересом спрашивал про девушку, что вчера была у нас во дворе. Матери он про неё тоже видимо рассказал, иначе как объяснить её плохо скрываемую улыбку до ушей.

Она была старше меня почти на год, а её хорошие манеры в разговоре, с каждой нашей новой встречей, как будто исчезали и в какой-то момент она говорила как заправский мужик или избалованный ребёнок. Но это меня не отталкивало в ней, напротив, мне нравилось это и хотелось верить в то, что я единственный, кто видит её такой. Жаль, что мы учились не только в разных классах, но и в разных школах. Во время школьных дней мы почти и не встречались, а зимой так вообще не выходили из домов. На велосипеде нельзя ездить по снегу, а он был для меня как будто поддержкой и поводом выйти на улицу.

— Почему бы тебе не пригласить её? – однажды спросил отец.

Пригласить её к себе в комнату. От этой фразы появились постыдные мысли — моя комната не приспособлена для того, чтоб приглашать кого-то, а особенно девушку. Но всё равно я не отбросил эту мысль и, наверное, всю неделю я убирал хлам и приводил свою комнату в более человеческий вид, чтоб мне не было стыдно за свой бардак. И теперь, наверное, её можно позвать к себе вот только...Интересно какой у неё домашний номер телефона? Она не говорила никогда, да и я не спрашивал. Сейчас зима, если я вдруг решу прийти к ней домой и позвать к себе, не будет ли это странно? Вроде как она готовится сейчас к экзаменам, лучше не отвлекать её.

— Ей, а как его звали? – перешёптывались девочки, но их всё равно было слышно.

— Не помню.

— Разве он не был ещё тем задротом?

Обо мне что ли говорят?

— А он симпатичный.

Словно ледяной водой окатили. Я-то симпатичный? Наверняка ошибся и они не про меня говорят. Я ведь...

— Дохлая рыба!

Мы сидели на площадке. Она качалась на качели, а я сидел рядом и глядел в землю. Сегодня на ней были шорты, редко увидишь такой наряд на ней, обычно это платья или юбки. Неожиданно она выкрикнула ту фразу.

— Ты чего? – спросил я.

— Твои глаза, они совсем как у дохлой рыбы. Да и сам ты как дохлая рыба, теперь я тебя так и буду называть, – она улыбнулась этому, а меня это задело.

— Так вот каким ты меня считаешь. Может я ещё и слабый? – она лишь не однозначно кивнула. – Я заставлю тебя взять слова назад, – я не хотел говорить этого, но слова будто сами вырвались, да ещё и так грубо получилось, что я думал, она может меня не правильно понять.

— А зачем тебе становиться сильнее? – она прекратила качаться и посмотрела на меня своими невинными глазами, как у ребёнка, – Ты мне и таким нравишься.

Всё потемнело в глазах. Казалось, что всё тело переставало существовать. Мне так хотелось сорваться с места и бежать куда-то, и кричать во всё горло, но я остался на месте и пытался привести дыхание в норму. Прийдя в прежнее состояние, я посмотрел на неё. Она смотрела на меня с ехидной улыбочкой и протянула такую фразу:

— Я тебя что, смущаю?

— Нет!

Она как будто взорвалась от смеха или смущения.

— Надо же, так ты не каменный!

— Вот же дура, – себе под нос сказал я. – сначала обзывает, а теперь ещё и издевается. Может я тоже тебя как-то назову?

— И как же? Тебе не удастся ввести меня в краску, я намного устойчивее тебя.

— А если я буду звать тебя "милая"? – я совсем не подумал, что говорить, поэтому выпалил первое, что пришло на ум.

— Милая? – она явно такого не ожидала.

— Буду называть тебя так при твоих родителях и брате.

Она притихла. Мне кажется, или я всё-таки смутил её, возможно, она сейчас испытывает тоже, что и я. Может быть сегодня приглашу её к себе домой? И ещё спрошу номер.

Но только я собирался открыть рот, как она произнесла:

— Прости меня за то, что я сказала ранее. Только не называй меня так, хорошо?

Вот оно как. Так ей противно.

— Больше не буду.

После того раза, всё как будто завяло, словно цветы, что стоят в вазе без воды и медленно сохнут. Такое и происходило вокруг меня. Может быть, будет лучше, если всё завянет и опадёт, чем будет гнить в воде?

Мы были знакомы с ней всего три года. Первый год: она была в девятом и переехала к нам в посёлок. Второй год: она перешла в десятый, и тогда я решил, что хочу стать сильнее, чтоб защищать её. Третий год: её последнее лето в качестве школьницы.

Я сидел за компьютером и каждый раз перезагружал сайт. Скоро должны появится её последние результаты ЕГЭ. Это мне даже льстило, такое доверие, что сказала свой логин и пароль от аккаунта. У них не было интернета, но у неё был я и поэтому мы часто сидели под моим забором и лазили в интернете.

Прошла. Она прошла.

Словно пуля я выбежал из дома и, забыв про обувь, побежал к ней. Мне казалось, что я единственный, кто переживал за неё больше, чем она сама. Стоило мне выбежать за калитку, так я увидел её, она шла прямо мне навстречу.

— Сдала! Семьдесят шесть!

Её светлая улыбка заставила меня вновь ощутить спокойствие и я наконец выдохнул.

— Давай погуляем, только обуйся, – предложила она.

Уже был вечер. Мы шли по безлюдной тропинке, что уже зарастала травой. На обочине росли какие-то цветы.

— Через недельку поеду в город подавать документы в вузы, так что последний раз видимся.

— И куда решила идти?

— Хочу отучится на переводчика, очень хочется выучить один язык. Тебе же тоже скоро экзамены сдавать, думаю ты справишься, ведь ты умный мальчик.

Она говорит это просто так, она ничего не имеет в виду, просто слова. Она никогда не посмотрит на меня как на мужчину, нечего об этом думать.

— Думаю, мы станем видеться реже и только летом. Федя должен будет меня отвести в город, там я погощу у него...

Она говорила что-то, что-то наверняка интересное, но было как-то тихо в ушах. Всё вокруг вянет. Кроме этого цветка.

Я остановился и сорвал с кювета ромашку. Она тоже остановилась. Немного посмотрев на цветок, я машинально воткнул стебель ей в волосы и, посмотрев ей в глаза, сказал:

— Красиво.

Поняв свою ошибку, я сдвинулся с места и пошёл вперёд, будто мои действия ничего не значили. Она отчего-то улыбалась, видимо подумала, что я про цветок. После она уехала и я остался один ждать её до следующего лета.

— А ты будешь по нам скуча-а-ать?

Вокруг столпились одноклассницы. Последняя неделя учёбы и я выпущусь со школы. В последний год, меня донимали девушки — что с моего класса, что с параллельных. Однажды в дневнике лежала записка с признанием, должно быть кто-то решил подшутить надо мной, поэтому я её выкинул. Но даже если это правда, девушке стоит передумать на счёт меня. Пусть лучше завянет, чем сгниёт.

Сегодня я опять взял в руки велосипед и пошёл на горку, в этот раз уж точно научусь на нём ездить. Собравшись с силами, я покатился вниз, крутя педали. Оказавшись у подножья горки, я понял, что проехал сам и ни разу не упал. Наконец научился. Я был так рад, что решил проехать до дома сам и рассказать всё отцу, а потом позвонить маме и ей похвастаться этим. Недавно она уехала с подружками в отпуск на море, оставив нас с отцом вдвоём и теперь каждый вечер звонит нам по видео.

— Я на велосипеде научился ездить!

Не успел я переступить порог, как закричал на весь дом о своём достижении. Отец в этот момент шёл с железной баночкой и сухой рыбой в зал к телевизору и замер, услышав меня.

— Ты...когда ты в последний раз так улыбался?

Его вопрос заставил ощутить на моём лице широкую улыбку, от которой начинали болеть щёки. Я похлопал себя ладонями по лицу, чтоб как-то расслабить улыбку и вдруг отец спросил меня:

— Скоро невестка твоя приедет, вот и покатаешь её.

— Невестка? – я не любил, когда мать с отцом говорили о ней, как о моей пассии, я не хотел, чтобы они вмешивали её в эти нелепые фантазии о будущем, поэтому довольно грубо отвечал на их замашки. — Она слишком тяжёлая, пусть сома ходит.

С такими словами я ушёл в комнату и говорил про себя «прости».

Сегодня она должна приехать, с самого утра жду её на улице. Солнце палит очень сильно, такими темпами и сгореть могу. Но её всё никак нет, зачем же я жду её здесь? Давно стоит прекратить, не надо вести себя как какой-то пёс. Головой я это понимаю, так почему сейчас еду к ней?

Доехав до переулка, я увидел машину и её брата, он шёл с беременной девушкой, а потом из этой машины вылезла она. У неё перебинтована нога? Что случилось? И вдруг я как ошпаренный уехал с глаз долой, так быстро в надежде, что она меня не заметила. Вернувшись домой запыхавшийся, я сразу направился в свою комнату. Что же я сделал? Сбежал как трус, испугался встречи с ней, нет бы подойти и поприветствовать её в кой-то веке первым. С такой ногой она навряд ли придёт ко мне.

Она не придёт. Разве это не хорошо? Скорее всего она навряд ли появится этим летом — это к лучшему. Может наконец я завяну, как те цветы. Наконец смогу посмотреть на кого-то кроме неё? Смогу перестать думать и беспокоится о ней. Познакомлюсь с хорошей красивой девушкой, буду ходить с ней на свидание, буду дарить ей цветы и подарки, сделаю ей предложение, буду каждый день делать её счастливой, у нас родятся дети, потом внуки, а в конце мы состаримся и проживём последние дни вместе — именно такого я хочу. Так почему представляю только её? Почему так хочется плакать?

Сегодня решил с отцом посмотреть фильм, но он уснул на середине. Почему он засыпает только на ужастиках, даже если там напряжённая атмосфера? Я выключил телевизор и решил уже идти к себе в комнату, как вдруг услышал, как что-то стукнулось. После просмотра ужастика, по спине пронеслись мурашки. Это было на улице, где-то возле окна. Осторожно подойдя и открыв штору, я ничего не увидел. Тогда я открыл окно и выглянул посмотреть, что же это было, и тут на земле я увидел лежащую трость. Это её? Где она сейчас?

Всё произошло так быстро, не понял как так случилось, но я уже стоял рядом с ней. Снова пришёл, как верный пёс.

— А я-то думал, что за дура ходит ночью одна, – быть грубым — самое верное решение на данный момент.

Но несмотря на это, она всё равно радуется и добра ко мне. Как можно быть такой доброй ко мне? Попросила погулять, зачем вообще? Решила обойти меня, чем ей не устраивало идти на старом месте?

Она взяла меня за руку. Что вообще сегодня происходит? Зачем она это делает, хватит уже. Нужно сказать ей наконец перестать так делать, но не сегодня, пожалуйста, можно сегодня я в последний раз побуду с ней рядом. Можно я в последний раз погнию в этой вазе.

— Мой друг, позволь мне пройтись в эту прекрасную звёздную ночь с тобой. Протянешь ли ты мне свою руку в ответ?

В это мгновение, после её слов, после её протянутой руки, в моём сердце снова что-то зацвело. Как же так, зачем ты так со мной? С каждым днём я люблю тебя всё сильнее. Ты хоть представляешь как мне тяжело? А сейчас особенно, как мне не сорваться и не прижать тебя к себе? Как не поцеловать тебя?

— Ещё встретимся?

Она расстроилась? Её голос дрожит, глаза такие потерянные, ещё и ткань на юбке теребит. Будешь ли ты скучать по мне так же, как и я по тебе?

— Разуметься, моя леди.

Я прислонился лбом к её руке. Как и прежде маленькая и мягкая, а сегодня ещё и холодная. Хочу поцеловать её руку сейчас.

Нельзя.

Как бы не билось сердце, терпи. И спрячь уже свою улыбку.

Стоило мне только простится с ней, как я тут же сел на велосипед и наверстал круги по всему посёлку. Эта ночь была такой прекрасной, что голова всё ещё кипит от перевозбуждения. Я так счастлив сегодня, так счастлив, как же я счастлив.

— Я люблю тебя! – на весь посёлок закричал я.

Так стыдно, но так хорошо. Я скажу ей это, обязательно скажу. Сегодня она будет спать, так что завтра я приду к ней и скажу. Признаюсь во всём. Я так долго ждал её в своей жизни. Она самое лучшее, что произошло со мной. Мечтал назвать её когда-нибудь любимой, а теперь я так решительно настроен на своё признание, что даже не боюсь отказа. Так счастлив, что когда пришёл домой, отец сказал: «чего это с тобой? Ты такой счастливый, это из-за невестки?» — мне было так хорошо, что не стал грубить или отнекиваться и просто улыбнулся, и кивнул. Уже завтра скажу ей, ещё немного подождать.

Но проснувшись на следующее утро, я застал за окном дождь. Я настроен решительно и поэтому взяв зонт направился к её дому. А потом около калитки, когда я её звал, ко мне вышел её брат и смотрел на меня совсем не по-доброму.

— Скройся с глаз моих, пока я не разозлился.

Этого человека я всегда боялся. Его глаза всегда были холодными и смотрели будто прямо в душу. Порой становилось жутка, особенно тогда, когда он улыбался и говорил с ехидной улыбкой. Только сейчас его можно было сравнить с демоном. Если бы глаза людей сияли алым, когда они испытывали гнев на другого человека, то его бы глаза сверкали так ярко, что можно было и за километр увидеть. Почему он на меня так зол? Что я ему сделал? Стоит ли мне уйти сегодня и прийти завтра?

Он сделал шаг вперёд и тогда мои ноги будто подкосились. Чувство пространства исчезло, и я на минуту почувствовал невесомость. Я сделал шаг назад. Потом ещё один. Я делал шаги назад и только спустя время, как только я снова вернул прежние чувства, я уже медленно шёл домой. Ноги были в грязи, сам я промок и ничего не понимал. Что за пугающий человек. Может Федя разозлился на то, что видел, как мы гуляли? Я бы и сам злился на его месте, будь кто-то вроде меня гулял с мое сестрой. Даже звучит странно. Но я ведь не причиню ей вредя. Я ведь не такой, я буду защищать её, хоть и трус.

В такую погоду она не выйдет, и мне будет не удобно объяснятся перед Федей. Дождаться, когда кончится дождь и пойти снова?

Но дождь не заканчивался до самого утра.