Книга его жизни

Много времени прошло с тех самых пор, как пропали книга и Буба. Мы с братом успели вырасти, отец с матерью переехали подальше от города - брат подарил им дом, а старую квартиру они продали. После переезда было сложно что-то найти: куча коробок, незнакомые комнаты, новое место. Но поиски книги я забросила задолго до этого и поиски Бубы тоже. Да и зачем мне Буба в таком возрасте? Но я всё равно была бы рада вновь взять в ручки этого пушистого медвежонка с зелёным глазом и прижать его к груди. Интересно, где он сейчас? Почему-то снова вспоминаю тот сон про малыша, которого я считала главным героем по книге «Биография». Прошло больше десяти лет, а я до сих пор помню тот сон и помню ту книгу, даже некоторые строчки и фразы до сих пор сидят у меня в голове, они такие яркие и чёткие, кажется, время их ни за что не сотрёт из моей памяти. К слову, об этом писателе, совсем недавно я нашла одну из его книг, и пусть я была не любительница читать (мне хватило яркого книжного детства на всю оставшуюся жизнь), его книги я бы прочла при любом обстоятельстве, даже просить не нужно было. Во мне играл фанатский интерес.

Книга называлась «Моя лилия» — эта книга про девушку, что спасла голубку из сетей. Это заметил один господин, проезжающий мимо и приказал поймать всех голубей в окрестностях города. Он приказал ловить их в сети, оставлять на главной площади и не кормить, а тот, кто решится освободить этих голубков или сжалиться, лишиться жизни показательно. Народ, ясное дело, не смел приближаться к этим клеткам, но одна девушка, не колеблясь, подошла к голубкам и открыла каждую клетку, что стояла на площади около фонтана. Куча птиц взлетела в небо, а их перья медленно опускались вниз, как снежинки. Стража схватила девушку и повела в тюрьму. На следующий день её должны были казнить, но тот господин освободил её под покровом ночи и решил привести в свой сад. Это было невероятное место, в котором: плескались рыбки чуть ли не всех цветов; цвели всевозможные растения самых необычных форм и размеров; были непередаваемой красоты беседки и мосты через пруд.

Под светом луны и под блеск светлячков, они шли вглубь сада под руку. Девушка прервала молчание вопросом: «что вы хотите узнать?» — на что господин ответил ей:

— Однажды, я видел тебя на опушке леса, тогда ты тоже освободила голубку из сетей охотников. Вот я и захотел спросить тебя, зачем. Тогда ты лишила охотников еды, а ведь они так долго на неё охотились и вот наконец в их ловушку попалась дичь. И сегодня ты освободила птиц, зная, что умрёшь. Ответь своему правителю, зачем всё это делала?

Девушка посмотрела на него сначала с недоверием, но с каждым мгновением на смену этому чувству ей приходило удивление, пока не пришло осознание. Она упала в ноги и затараторила, то ли от страха, то ли от волнения.

— Простите меня, мой господин, но ваш указ по поводу птиц был настолько глуп, что я его решила нарушить. Я не думала, что наврежу тем охотникам, мне просто было жаль птицу, вот и всё. Если те птицы на площади тоже были в качестве еды, то я согласна вернуть весь долг без остатка, –нотки в её голосе изменились, они стали твёрже и увереннее, – я буду работать столько, сколько потребуется, я выплачу всё без остатка и ещё добавлю.

Слова девушки стали для него, как заговор, первоначальное любопытство и развеивание скуки уступило другому чувству. Эти слова поселились в его душе, что он вмиг влюбился в неё и на следующий же день объявил о своей помолвке на девушке из норода. Каждый день он дарил ей: цветы из сада, украшения, которые были прекрасны также, как и она; проводил с ней утро и вечер в саду, всю ночь и до утра не выходил из её комнаты, одаривал её пленительными взглядами. Всё это очень не нравилось приближённым господина и тогда они решили избавится от девушки, руками самого правителя. Они подстроили всё так, чтобы люди подумали, что жена их господина - шпионка и собирается убить его. Мужчина поддался на уговоры и решил провести расследование, но за это время, что их король думал, приближённые успели подбросить все улики и подставить девушку. Перед казнью они виделись последний раз, никогда господин не был так убит горем. Девушка пыталась его успокоить, что её смерть будет не напрасна, что она спасёт его от пересудов, на что он ещё больше освирепел и проклинал её за эти слова. На следующее утро на казнь пришло много людей и все они кричали: «Предатель, Смерть предателю». Их крики прервал господин, он приказал народу замолчать. Мужчина подошёл к своей любимой и в последний раз поцеловал её. Толпа ахнула и стала шептаться, а после господин взял секиру и сам отрубил голову девушке. С крыш домов в небо взлетело куча птиц, такие же белые, как и те белые голуби в тот самый день у фонтана, а одно перо опустилось в лужу крови, которая капало из трахеи, и стало таким же алым. Так всё и закончилось бы, но господин приказал сделать мавзолей его любимой. После того, как он был готов, господин каждый день приносил букеты лилий и сидел там по несколько часов, совсем забывая про свои государственные дела. Спустя некоторое время после казни на страну напали враги и разрушили всё - господина убили именно в том мавзолее. Говорили, что он даже не сопротивлялся и не обращал на своих убийц внимания – он смотрел на гроб любимой. После некоторого времени, на том месте выросло поле лилий в память о прекрасной любви. Люди до сих пор приходили в эти разрушенные и цветущие места, чтобы убедится в подлинности их чувств.

Прекрасная история с печальным концом, и почему люди так их любят? Разве не прекрасно осчастливить своего персонажа и подарить ему то, чего он заслуживает? Почему авторы такие жестокие люди? Они специально убивают своих любимых героев, чтобы задержать интерес читателей на книге, вместо того, чтоб создать идеальные условия и мир для персонажа. А как нам потом жить, простым людям, которые хотели счастливый конец, а не жестокий финал? Только после этой мысли заметила одну вещь, все книги моего любимого писателя заканчивались несчастно, но тем не менее, его любили и восхищались, в большем случае женщины, ведь он умел найти ключик к их сердцу. Говорили, что он имел много интрижек, но ни одна из них не подтвердилась. А ещё он вызывал интерес и настороженность у государства, потому что как-то раз он обмолвился, что если бы он хотел, то стоило ему пальцем показать и вся страна к утру была бы его. Это было весьма необдуманно и глупо (неудачная шутка, как я бы сказала), из-за этого инфантильного высказывания в его сторону пошли репрессии, а также и в сторону его семьи. Писателю пришлось уехать из страны и тогда от семьи отстали. Но случилось так, что он решил вернутся, именно тогда его и убили свои же.

Было лето, я приехала к родителям погостить, потому что училась в другом городе. На этой недели должен был приехать Федя со своей женой, поэтому я напросилась к ним, чтобы те забрали меня с остановки и довезли до дома. От остановки до дома ещё долго идти, а так бесплатная лошадка.

Дело в том, что прежде, чем приехать домой, я повредила ногу, небольшой ушиб в виде трещины в кости – на неё упала стремянка. Каждый день мажу какой-то вонючей мазью, от которой ещё и нога горит, в жару это не так уж и здорово я вам скажу. Ещё и заматываешь стопу эластичным бинтом и ходишь хромая с ноги на ногу.

Было лето, стояла жуткая жара, но благо на остановке был тенёк и мне нужно было только ждать, когда приедет Федя и заберёт меня.

Никого не было. Те, кто вышел со мной, давно уехали на старом автобусе, который тут ходил раз в три дня, или их забрали на своих машинах родственники или знакомые. Кто-то ушёл пешком. Я же осталась одна. Тишина. Даже бабушек, которые обычно сидят на станциях и таких остановках и продают всё с грядки, не было. Видимо такая жара даже для них была слишком выматывающей. Вот и я сижу здесь и хочу растечься по этой лавочке, как мороженное. Хочется растаять и пройти сквозь щели этой старенькой деревянной лавочке и впитаться в сухую и прохладную почву, чтоб хоть как-то скрыться от палящего солнца.

Я ненадолго закрыла глаза, а потом и сама не заметила, как задремала из-за палящего зноя. Очнулась от того, что по моей ноге кто-то ударил, при чём по больной ноге, что крайне важно в данной ситуации. Я резка наклонилась вперёд от боли, а когда недовольно посмотрела вверх, на лицо того, кто это сделал, то большой светящийся шар в небе осветил голову человека, что стоял передо мной.

— Господь, это ты? – съязвила я.

— Да-да, я. Я пришёл сказать тебе важную вещь.

— Какую же?

— Завязывай уже паясничать и издеваться надо мной.

— Но как же так? Я не издеваюсь над тобой. Единственный человек, над которым я это делаю – это мой умственно отсталый брат, которого мы украли у цыган из жалости.

Человек снова ударил меня по больной ноге и с долей обиды или даже усталости в голосе сказал:

— Завязывай уже! Это было всего один раз.

Я стала смеяться, а он в свою очередь взял мои чемоданы и положил их в багажник. Я перевела взгляд на машину, а точнее на место для пассажиров рядом с водителем – там сидела Юля. У брата была чёрная, только что с конвейера, машина. Он любил каждый год покупать новую и продавать старую, якобы она износила себя. У него кажется много денег – это иной раз бесит и раздражает. После армии он сразу же пошёл в вуз на юриспруденцию, как вы, наверное, уже догадались, он стал адвокатом. После какого-то времени он стал привозить нам разные дорогие гостинцы, от чего мы были, мягко говоря, в шоке (мы сначала думали, что он всё это украл). За пару лет он купил себе большой дом, машину, нашёл себе красивую и хорошую жену, у него стабильный и высокий заработок. Мой брат – тот самый сын маминой подруги.

— Долго нас ждала? –с просила Юля, когда я садилась в машину.

— Да не то что бы долго. – ответила я.

— На улице жарко. Будешь пить? – она протянула мне бутылку воды, на которой уже проступил конденсат. – Мы в магазин заезжали, кое-что купили.

Я взяла бутылку и отпила пару глотков. Потом я заметила пакеты, лежащие на сиденье рядом со мной. Федя хлопнул дверью машины.

— Это всё или у тебя ещё что-то есть? – повернулся он ко мне.

— Ты положил фиолетовую сумку со стразами? – спросила я.

— Нет, там не было никакой сумки.

— Как не было? – я изобразила на лице гримасу ужаса и посмотрела на Федю. – Там были деньги! Все мои сто восемь рублей!

— Чего? – Федя сначала тоже испугался, даже открыл дверь, чтобы выйти и пойти к остановке искать сумку, но потом остановился, посмотрел на меня глазами, познавшими суть бытия, и понял, что я над ним издеваюсь и отвернулся.

— Ты чего? Так и оставишь мои сто восемь рублей похитителю? – он завёл машину и мы двинулись с месты. – Так тебе настолько безразличны мои кровно заработанные деньги?

— Да ты ху... – брат резко отдернул слово на начале, вытянув губы в трубочку и искоса посмотрел на Юлю, протянув последний звук подольше, – ...же. Хуже всех работала.

— Копейка – рубль бережёт, мажор. Мы люди простые, зарабатываем как можем.

— Ну ты языком видимо плохо владеешь, раз тебе так мало платят.

— Что ты имеешь в виду пи...– я оборвала слово и искоса посмотрела на Юлю. –...кап. Пикап бы лучше купил какой-нибудь. У тебя скоро пополнение между прочем.

— Ты хоть знаешь, что такое пикап?

— Большая машина, неуч.

— Ты большого ничего не видела. – Федя опять искоса посмотрел на Юлю и добавил, - из машин я имею ввиду.

— Да и у тебя тоже ничего большого нет. – я так же, как и Федя, перевела свой взгляд на Юлю и также добавила, – из машин разумеется.

— Бля...шки у Наташки, может хватит?

— Смотри вперёд и внимательнее на дороге, хватит головой вертеть, а ты прекрати провоцировать брата. – сказала Юля своим мягким и спокойным голосом, улыбнувшись с укором так, будто если мы продолжим, она сломает нам шеи.

— Хорошо. – ответили мы в один голос и через секунду засмеялись от того, какой мы спектакль развернули и какой бы он был превосходным, если бы нас не остановили на пол пути.

Мы подъехали к нашему дому. Можно назвать это место богатым посёлком. Живя здесь больше года, я заметила, что тут много каких-то мажоров. У каждого шикарные заборы (железные и кирпичные, а не абы какие), охранная система, минимум два этажа, ухоженные собаки дорогих пород, бассейн в парочке дворов – и мы теперь входим в число этих богачей. Как я говорила ранее, мой брат купил родителям этот шикарный домик в деревне, который так хотела мама. Ей очень хотелось иметь участок на земле, с беседкой, парой клумб и другими атрибутами загородной жизни.

Не успела машина остановиться и заглохнуть, как Федя тут же пулей вылетел из салона и побежал открывать дверь Юле. В такие моменты я задумываюсь, а это точно мой брат? Это точно тот человек, что зимой продавал незамерзайку в тайне от родителей и держал её прямо у папы в гараже? Неужели это тот человек, что поставил на счётчик трех взрослых людей, которые зря попросили у него помощи? Это точно тот человек, что обыгрывал в споре маму не единожды? В такие моменты он похож не на опасного хулигана или преступника, а на дрессированного большого кота. К слову, только сейчас задумалась над этим, а ведь они похожи на тигра и дрессировщицу. Брат очень высокий, на голову выше Юли, ещё и в хорошей физической форме (ну это у него с рождение идеальная фигура. Единственным спортом, каким он занимался были догонялки от кого-то через заборы), а Юля аккуратно сложена и с виду похожа на фарфоровую куколку. А её лицо стоит отдельного внимания: ярко зелёные глаза, пышные розовые губы, милые веснушки и три маленькие родинки под правым глазом, если их соединить вместе, то получиться маленький треугольник. Я часто слышала, как люди хотят убрать свои веснушки и родинки с лица, что они считают это уродством, но Юлю наоборот, она превратила этот недостаток в свою особенность и гордится своей красотой.

Пока я умилялась доброте Феди к Юле, не заметила, как он оставил меня одну в машине, будто какой-то укол мол "и сама можешь донести сумку, не сломаешься". Не сломаюсь! Я сильная и независима, от какого-то там родного мужика помощи мне не надо.

Медленными шагами я донесла свою сумку до калитки, а там стоял Федя с уставшим видом.

— Давай уже, калека. – он улыбнулся и взял сумку.

Только я отдала ему багаж, как вдруг что-то кольнуло внутри. Я не поняла, где именно и укол ли это был? Может мне показалось, но будто сейчас что-то изменилось. Это было похоже на ностальгию или даже дежавю. Как будто сейчас что-то случилось, то, что уже было. Это меня насторожило, даже испугало. Будто меня кто-то позвал или окликнул, а потом исчез. Не мог же Федя на меня такую волну эмоций нагнать своей братской улыбкой?

Встряхнув голову, я будто отбросила влетевшие туда мысли и вошла во двор.

Мама стояла на крыльце и тепло улыбалась, она шагнула вниз по ступенькам и направилась ко мне. Она распахнула свои руки и крепко меня обняла. Она была такая тёплая, даже про летний зной я забыла, от мамы пахло выпечкой. Пирожки с печенью, домашняя пицца - их она печёт, когда мы приезжаем, запах всегда стоит на весь дом и двор. А ещё мама делает компот из ягод - кислый и в тоже время сладкий. Я скучала по этому. Вы тоже испытываете тепло, когда вас обнимает мама? Когда она вот так крепко сжимает меня, я думаю, что она боится разжать руки, будто думает, что я вновь уйду надолго.

— Мам, а что ты приготовила? – хитро спросила я.

– Исхудала совсем, ничего-ничего, я тебя откормлю. Идём, там пирожки испекла, твои любимые, с печенью. Там ещё масло растаяло.

— А компотик есть?

— Со смородиной и малиной стоит.

Я обрадовалась и попрыгала на одной ноге к крыльцу, уж очень хотелось есть. На кухне уже сидели папа, Федя и Юля. Папа с братом о чём-то говорили, что-то взрослое и мужское (от куда мне знать, обычно у меня в голове помехи, когда они открывают рот). А Юля разливала компот в стаканы. На столе лежало большое блюдо с пирожками. Такие румяные и аппетитные, аж слюна потекла. Рядом стояло блюдце с растопленным маслом. Я тут же посмотрела на Юлю с вопросом, где пицца, она кивнула в сторону духовки и на плите стояла противень. Все наверняка знают такую пиццу, где основным ингредиентом было: тесто, молочная колбаса, сыр и по желанию хозяйки овощи, а потом ещё всё это дело смазывают соусом из майонеза и томатной пасты. Не смотря на всё разнообразие пиццерий и их ассортимент, вкуснее всего для меня домашняя, мамина. Пока папа и Федя разговаривали, а Юля наливала последний стакан компота, я уселась за стол и с жадностью стала уплетать пирожки один за другим.

— Ты хотя бы жуй. – сказала мама, севшая за стол.

— Я вую. – с набитым ртом сказала я.

— И запивай, не давись. – подхватила Юля, протягивая мне стакан компота.

Мы сидели вот так, смеялись, разговаривали, ели и все хорошо. Так прошло время. Уже село солнце, на улице вечерело. Небо окрасилось в розовый, красный круг уходил за горизонт, а воздух стал наливаться летней прохладой. Папа с братом ушли на задний двор и ковырялись в старой отцовской машине. Они повозились немного в капоте, посмотрели на него с умным видом, закрыли и сели рядом с машиной с таким просветлёнными выражениями, но это скорее папа. Федя выражал на своём лице усталость и безнадёжность, направленную на отца. Переведём внимание на другую картину. Так как от меня толку не было я ушла с кухни, чтоб не мешать маме с Юлей убирать со стола. Но и тут мама взяла всё на себя: «Ты - иди отдыхай, а то мешать будешь со своей ногой. А ты... тоже иди, я сама всё сделаю. Ты в положении, о тебе заботиться надо». Так мы остались за бортом.

Юля была в этом доме всего пару раз - на Новый год, на день рождение родителей и вот сейчас. Как вы помните они с братом недавно поженились, а именно год назад. Возможно, это вам покажется дикостью или же странно, слишком быстро всё случилось. Но если бы вы знали, как они познакомились; если бы вы знали, как они любят друг друга. Да, любить можно по-разному, но мне казалось это особенно интересно. Это как встречать человека, которого так давно искал. Это как прожигать свою жизнь, воспринимать её как чёрно-белые картинки и тут, в этих картинках, появляется яркое пятно. Потом это пятно становиться ярче и чётче, его становиться больше и больше, пока оно не заполняет всё поле твоего зрения и не превращает твои картинки в цветной фильм, который ты пересматриваешь каждый день. И только после этого ты понимаешь, что теперь ты живёшь, а не просто существуешь. Теперь ты понимаешь, что теперь без этого человека смысл в твоей жизни будет не полный. Брат называл раньше это привязанность или собственничество, и что привязанность – удел слабого, подчинение для слабых головой. Но теперь он говорит совершенно другие речи: «моё великое счастье подчиняться ей». В начале я его дразнила по поводу такого глупого и пафосного высказывания, на что он даже не обижался и с пониманием относился к моему незнанию (и всё-таки, больше он не умничал передо мной). Чем больше я задумывалась над его словами, тем сильнее вникала в эту тему и понимала, что чувствует Федя, по отношению к Юле и стала хотеть прожить такую же историю, как и они.

Мы шли по коридору, ну кто-то шёл, а кто-то хромал, и почему-то Юля остановилась возле кабинета папы. Дверь была приоткрыта, обычное дело, у нас нет привычки закрывать за собой, если это не главная, через которую все заходят с улицы. Юля вошла в комнату, я за ней. Это было неожиданно, обычно она робко интересовалась можно ли ей заходить в ту или иную комнату, куда можно, а куда нет. Одна она никогда особо не гуляла по дому, а сейчас уверенно вошла в кабинет папы. Не особо-то и суровое место, не то чтобы он говорил что-то на подобии: «я же просил не входить сюда, здесь важные документы» - нет, ему скорее было неприятно, когда кто-то лазил в его вещах, но что бы запрещать посещать данную комнату, такого ни разу не было. После того случая же он не стал наказывать мне не переступать порог, а просто спрятал книгу подальше от глаз моих.

Комната была оранжевого цвета от заката. Большое окно во всю стену открывало красивый вид на все дачные участки и было похоже, что это не окно, а картина - всё было как будто не настоящее. Ещё и эта белая тюль, делала всё окружение за окном туманным. Рядом стояла куча коробок, в них лежали папины книги. После переезда их так никто и не разобрал, к ним и подошла Юля.

— Как много коробок, что в них?

— Вроде бы это всё книги. Некому их разобрать, да и шкаф у папы уже заставлен другим.

Все книги, что должны были быть под рукой, папа сразу же выложил и поставил на полки. Там же он и хранил все научные работы, доклады и разного типа отсчёты, в которых разберётся самый умный или он.

Юля стала копаться в одной коробке и перебирать книги.

— Ты что-то ищешь? – спросила я.

— Да, или нет? Не знаю ещё, – она на секунду задумалась, – кажется та книга была большая и тёмная, поможешь найти?

Я согласилась на её просьбу и стала рыться в коробках, чтоб найти то, что она хотела. После пятой или шестой коробки с книгами, я повернулась к Юле, чтоб спросить нашла ли она то, что искала и увидела, как она подняла над головой большую тёмную книгу. Вдруг меня что-то кольнуло в сердце, как в тот раз на крыльце, только теперь боль была громче и чётче. Даже не зная названия; не зная про что эта книга; видя её, казалось бы, впервые, я поняла, что это та самая. В голове пролетел тот день, я вспомнила тот сон, своего Бубу, свои слёзы, свою отважную вылазку в кабинет папы. Всё это пронеслось, будто было вчера, будто эти воспоминания были так мне важны.

Я резким движением выхватила книгу из рук Юли и прижала к себе. Юля оглянулась на меня. Я никогда не видела её такой удивлённой, будто я её оскорбила. Вдруг я поняла, что держу эту книгу, как тот гоблин из властелина колец. «Моя прелесть» – не хватало мне сказать.

— Ха-ха, как-то неловко, – нервно сказала я. - Я это, неожиданно, правда? Просто книга, как сказать. Я тогда плакала, и мальчик чуть не упал, но это во сне. Мне сон тогда приснился и Буба потерялся. То есть я хочу сказать, что я плакала. Нет, стоп, – я выдохнула и уже спокойным тоном продолжила, – как ты нашла её? Я её просто с детства не видела.

Юля смотрела на меня как на человека, поехавшего крышей.

— Просто лежала. С тобой всё хорошо? Ты сейчас похожа переутомилась, может всё из-за жары?

— Да-да, всё хорошо. Просто ты не представляешь как я рада.

Мои руки сжимали книгу всё крепче и крепче. Я чувствовала, как на лице улыбка становиться всё шире и шире, и как с каждой секундой всё труднее её сдерживать.

— Не думала, что ты такая фанатка книжек. – голос Юли будто будил меня из этого состояния и возвращал в реальность.

— Я-то? - удивлённо показала я на себя пальцем. – Я ненавижу читать. Это скучно и долго, но он единственный автор, которым я интересуюсь.

— Мне казалось, что ты книголюб. Оказывается, ты также как и Федя, читаешь только документы.

— Ну документы я не читаю, максимум литературу для учёбы в универе. Хотя если подумать, документы я на практике достаточно начиталась, до сих пор в глазах мельтешат статьи.

— Когда станешь переводчиком, работы станет ещё больше.

Этот разговор становился для меня мучительно долгим и пустым, когда же он закончится? Мне было не интересно его продолжать или развивать, вместо этого я хотела поскорее уйти в свою комнату, закрыться и перечитать содержимое книги. Хочу вновь прочесть строчки этой книги, хочу вновь перелистать всё содержимое от корки до корки.

— Думаю книгу лучше оставить тут. – её фраза вернула меня в реальность. Я не собираюсь это делать, столько лет прошло с её исчезновения, я не стану возвращать её обратно.

— Нет, я могу её забрать себе вот и всё. Папе она не нужна, а я так давно её искала. Прочту и потом верну. – я даже не стала ждать ответа от Юли, а сразу направилась вон из кабинета в обнимку с книгой.

Я вернулась в свою комнату, нашла в тумбочке стола маленький фонарик, который до сих пор работал, удобно устроилась на кровати и стала читать. Возможно, можно подумать, что с включённым светом было бы удобней, или на крайний случай фонарик в телефоне, но тогда был бы велик риск того, что в мою комнату завалиться кто-нибудь с неожиданным желанием поговорить по душам и рассказать случай из жизни, ну или лучше - посидеть и подумать о законах мирозданья, и всё, потому что они увидели яркий свет. А так все думают, что я сплю и риск быть застуканной уменьшается, ведь фонарик светил не так уж и ярко, как телефонный фонарик. Но всё равно, каждый раз, когда около моей двери кто-то проходит, я всегда паниковала и прятала книгу и фонарик под одеяло.

И вот, когда я поняла, что дома уже все спят, кроме меня, я спокойно лежала на кровати и листала страницу за страницей, не беспокоясь о том, что кто-то зайдёт. Начав читать вторую главу, я почувствовала, как веки стали слипаться, и что держать их стало во много раз сложнее. Сама не заметила, как уснула с включённым фонариком и раскрытой книгой.