Глава 2.
– Отпусти!.. – Рявкнула повторно брюнетка, стараясь уже даже и выдрать свою правую руку из, без малого, стального захвата полупьяного паренька. И как же так получилось, что прорезавшийся, прям уж и для пения, голосок в раннем возрасте – сник окончательно же всё и сейчас, не выдавая ничего: кроме «грубости» и хрипоты, кряхтения?.. Вот уж где и правда – рождаемся с криком, умираем... в тишине. А мать... А что: мать?.. «Не позорь меня при всех», «Хватит плакать!.. Ты же знаешь, что в нашей семье – это не принято»... Что, именно? Плакать?.. Или уже даже и все чувства разом выражать? В её... семье, возможно. И... Казалось бы. Вот он, момент, где бы и пора бы уж свою создать, но кошкам-то всё проще – крикнула: и, разве что, не выбирай. А тут... И кричать, никак, не получается. Закупорка-запрет, как сказал бы психолог. Дурь, как ответила бы и ему: мать.
– Отпустил девушку, живо!.. – Рыкнул Влад, чуть ли и не пулей вылетев из ресторана, затем залетев за угол его же, а уж и потом ворвавшись и в саму гущу событий: оттолкнув парня в одну сторону, к мусорным бакам, и девушку в другую, точнее – к другому, Жене. А тот уже, и аккуратно же её перехватив, отвёл в сторону, продолжая следить за другом. – Или тебе на другом... каком, да и другим же уже «языком» объяснить: каким ты и с ней?
– Иди... куда шёл!.. Сами... мы... тут: разберёмся. – И вновь потянулся к девушке, как его уже и по рукам же огрел сам Ершом, отпихнув обратно, но и уже с чуть большей силой, держа брюнетку подле себя, без риска же всё и для неё – приземлив того прям ровно между тёмно-зеленых баков на мимо, как раз и тут же «жаль», брошенные чёрные мешки: – Вижу, как ты и уже разобрался... Жить надоело, коль и «посидеть» – отмажут?..
– Сказал, отва!.. – Попытался приподняться брюнет, вот только и вновь упал, да-к ещё и «взорвав» собой один из прямо-таки и переполненных мешков, окатив его содержимым, пусть и частью, но и всё же – наибелейше-новейшие кроссовки Влада.
– Ну всё, сука!.. Ты «допрыгался».
– Блять!.. Владос... – Дёрнулся к нему Женя, но и тут же, вспомнив, что и всё-таки, да, должен за ним присматривать, но и не «спасать» же, а и спасать, как раз таки, её, затормозил, как и она уже его подтолкнула в ту сторону со словами: – Иди. Я... буду здесь.
– Сейча-а-ас... Слушай!.. – И слегка дёрнул её на себя, мельком осмотрев на предмет ещё каких-нибудь ушибов и травм: помимо уже и красно-синего же пятна на руке – в месте «хвата». – Скоро подойдут ещё двое парней, ты их тоже видела, одному из них даже ещё телефон как-то вернула – дождись их. А я... пока!.. Ух. Того, своего, полудурка тормозну.
***
– Время... истекло. – Вздохнул Слава, буквально сверяя свои часы и Егора. – Пошли?..
– А и так хотелось бы – в три...
– Ребят, там!.. – Подбежал один из всклокоченных официантов, оправляя так не вовремя, хотя, когда и «да», спадающую на высокий лоб и глаза мелированную чёлку. – Т-там...
– Да мы уж поняли... Идём, Буст. Да... – кивнул сначала одному, а потом и другому блондин, набрасывая на свою чёрную майку светло-синюю джинсовку. – И Дима, блин, куда-то запропастился... «вовремя». Надо записи с камер снять, коль уж и не их... самих.
***
– Остановись же, Влад!.. Ну, ёлки... – пробуксовывал Женя, стараясь теперь уже и Влада отодрать от пацана и без того уже находящегося в полудрёме, коль и не ауте-обмороке.
– А то и впрямь останутся – одни... «палки»!.. Ты его сейчас убьёшь... зонтом? – Подбежали к ним уже и Крид с Бустером, да и только лишь мешались... под ногами, уставившись на сломанный и грязный, явно же ещё и из мусора... «зонт»: в руках Соды.
– Ха. Тогда уж – до-бью. И... зонт: заодно!.. Проверь, вон, лучше её. – «Посоветовал» уже Егору и сам Влад, а когда тот собрался ещё и Славу «ангажировать», влился и Ершов: – Нет. Буст – останется. Давай, исполняй в своём... лучшем виде. Видишь же – не вывожу!..
– Ладно... – мотнул головой блондин, но и всё ещё продолжал блюсти обстановку в общем и «своих» же в частности, пока шёл в направлении девушки... спиной: да и когда уж дошёл – сноровку «тревожного контрол-фрика» не утерял, бросая взгляды. – Ты как?..
– Бывало и... лучше. – И ойкнула, стоило лишь ему аккуратно коснуться её правой руки, которую она сначала придерживала, а теперь – и вовсе держала левой. И сразу же как-то все мысли о несостоявшемся «приветствии», узнавании... – отошли на задний план. Да и кому, нафиг уж, нужны эти детсадо-школьные выходы в свет, к доске, с: «Привет, меня зовут!..». Разве что с: «Прошу любить... и не жаловаться». А остальное – анонимщикам...
– Стой!.. – Или, может, не всё и так потеряно: со вторым. – А ты же, случаем, не?.. И...
– Оля?.. Да. И... тебе «привет», кот!.. Хотя, казалось бы...
***
– ...Да ладно!.. А чё это вдруг; и... не «заяц»?.. Кро-лик, там, на крайняк. – Усмехнулась в зеркало девушка, смотря то на себя, пока её лицо и волосы приводили «в должный вид» прямо-таки и в четыре руки, то на своего же друга-пятого-судью-и... да, точно, «соседа по гримёрке»: что ж, «совместные уборные», как оказалось, это было лишь полбеды.
– А «ты» бы – и рада была, да!.. – Хохотнул Манукян, не столько и спрашивая, сколько и утверждая... её же... схожий «статус». – Его, скорее всего, а там и «точно» – угадают все и без того... «этого»... на первых же порах. Но... Зря!.. Ведь... Понимаешь!.. Ему просто – надо раскрыться, чуть подольше продержавшись. Поможешь, а?..
– Уверен, что это не из-за денег и... «лишней популярности»? Не говоря уж – и про известность! Как сказал «король»: «Она – не таким, вот, образом... зарабатывается».
– Ну, Оль, блин!.. Сама же... ещё... знаешь. Если, м, не «забыла», конечно...
– Да-да. «За деньгами – в бизнес. За популярностью – в Тик-ток...». А за известностью?.. Как там, кстати, поживает: онлифанс?.. Дышит... на ладан? К слову... Он был – и там, и там; только лишь пока – и не «этам», полагаю... И не «полагаю» уж, пом-ню, а знаю.
– Не издевайся, ну!.. Послушай...
– Да ладно. Лад-но!.. Сообразим, что-нибудь...
– Правда?.. Спаси!..
– Как минимум – посмотрю. Как максимум – интересно, что из этого и него можно будет сделать-слепить. В конце концов и... бывший «Голос». Да и на остальное жюри – посмотреть. Затрепали же тянуть «всяких» шишек и... отметать «молодняк». И это я ещё не говорю за и в принципе большое количество артистов, но «нет», конечно, всяких «Монсерратов Кабалье» мы будем держать до последнего и победного, угадав его-её уже на первом раунде, если ещё и не на нулевом прослушивании!.. Сам не теряйся только, Дав.
***
– Ты... изменилась. Хотя, казалось бы, да – всего лишь: короткая стрижка; но... Да и тебе – очень идёт!.. «Спасибо». Я ведь так и не успел тебе... «лично»... это сказать. Ты же...
***
– Три из пяти: угадали!.. – Громогласно провозгласил Макаров, а Манукян чуть ли и не со стоящей за собой «стенкой» готов был уже слиться: чёрный костюм тройка с галстуком не позволили бы, конечно, и до конца такому «перфомансу» произойти, а вот рубашка и лицо с руками – вполне; и «ещё» бы... подсобили. – И впервые – сам наш глава, не убоюсь даже и уже этого же самого слова «царь» – свои полномочия сложил, будучи постоянно между двумя лагерями: «да» и «нет». С кого начнём, а, «молодая кровь»?..
– Ус-туплю. – Голос Давы, в такт кистям, тоже почти дрогнул, но и всё же удержался.
– Ой, джентльмен!.. – Бросила ему брюнетка и разве что ещё что-нибудь в него самого не швырнула, чтобы перестал «закапывать» всё и их же, в том числе, раньше времени.
– Как жаль, что уже вроде и занят... – шепнула ей Валерия, а Олю аж передёрнуло. И что?.. Распнём его за это – на «площади», вместе с той; или... что? Не!.. Не туда. И... не ей. Как родители за детей не отвечают, и обратно, так и жёны за мужей... с комплексом «само-судства», разрозненности и... смертной казни. «Всех не убьёшь». Да...
– Честно?.. Я тоже услышала... его. «Егора». А потом – ещё и увидела: чуть-чуть... в движениях. Пусть – и не фанатка; да, «сразу» же!.. Но и по-читатель, всё же, его же... творчества, определённо. А и особенно – говоря не о «псевдониме», а о самом... человеке: под маской. Лич-нос-ти. Не «образе»!.. Прям даже всё и на ностальгию какую-то пробило – по моим уже... шестнадцати-семнадцати годикам. Благо же ещё – и не «Десять лет... назад» – как... с Бахтияром, более известным как Bahh Tee. И всё же!..
– Простите, а... – изменённые голоса, конечно, не вылетали в и за ультразвук, но и всё же поддавливали на перепонки после второго, а там и третьего мотора, но, если не обращать на них особого внимания, как и представлять про себя что-то более-менее человеческое, выжить вполне себе можно было и получалось. – Можно: личный вопрос?..
– Задавай, «кот». – Кивнула ему девушка, пусть и будучи перебитой, но и улетев странствовать в какие-то уже и вновь же всё свои мыслительно-ностальгичные дальние дали, почти и не заметила этого, чего уж там, тем более – была даже и благодарна ему, что и всё-таки заземлил её, не дав покинуть и совсем: не только это место, но и себя.
– Так, всё-таки, «парень»!.. – Продолжал настаивать Родригез с таким же запалом, что был и у её же одноклассницы, когда они выехали на экскурсию и по дороге «напали» на статую оленя с... прямо-таки и «всеми» же деталями. «Олень – мальчик», кричала она: обегая его уже по десятому кругу, туда и обратно, стараясь в мелочах же рассмотреть.
– Не придирайся, «Родриго»... – осадила его Оля и вновь взглянула на Славу и «кота»: по очереди. – Могу и специально для тебя – звать его: «ко-тэ». Прям и... ми-ми-ми... «анимэ кот», ты погляди только; с «лапками»!.. «Художники по костюмам»... Дай им волю – они и «Манэки-нэко» в следующем сезоне сотворят. «Котик, машущий лапкой»... В полный рост!.. Лишь бы только – не отсылая к «Страшной воле богов». Но... А кто их знает, как они и, на самом деле, видят!.. Ну и для «остальных» – не принявших себя; и... в себе же.
– Так вот... «Вопрос». А сколько вам?..
– Давай сразу – на «ты», не уверена... ещё пока... и до конца, что ты старше меня; но уж и точно: не я. Не «наоборот». Да и я ж ещё – почти всегда: меньше, ниже и младше!
– Оу... Какая милота. – Похлопал Филипп, немного, правда, не уписавшись со фразой. Хотя, может, только и ей же всё самой показалось, что та должна была быть сказана – той же Региной: и тогда «вопрос» Собчак – определённо имел бы место быть... как не.
– Только – внешне, «малышка»!.. – Покивал Макаров. – Внутри же – ты «выше»: даже нашего «короля». Ничего личного, Фил!.. Лишь: факты. «Побеседуешь – узнаешь», сам же мне ещё и как-то сказал.
– «Три»... вершка?!.. Куда уж; и «мне»-то? Мне – двадцать пять, почти и... «шесть».
– В... «ты» – хорошо сохранилась, если так, конечно, можно сказать; не обидев!.. Выглядишь – максимум на... «как» совершеннолетняя.
– Да чё уж там – возраст согласия!.. – Никак не унимался Тимур, решив поиграть теперь уже и в «свата». – Там уже – и паспорт, «Я всегда с собой беру...», не сбежать уж, так и... если что: и с желанием-пожеланием-требованием, прямо-таки, от родителей! В девках ещё ходит, поглядите-ка. Долго собираешься котов и кошек бабушке сплавлять?..
– Затк-нись... – шикнула ему девушка, отодвинув заблаговременно от себя микрофон, но процесс был уже запущен и не остановим: – Не, ну а чё, подкатывает же!.. Планомерно.
– А тебе бы – только: сватать!.. – «Очнулся» Манукян; и сразу же, сходу, «защищать».
– А «кот-то» наш – холостой, кстати(?..)
– А «мы» – и не интересовались у него: на счёт личных вопросов; как и «прямых предъяв». Или что?.. Вот. То-то и оно... – и вновь повернулась к сцене, грузно выдыхая: подумать только, а даже, «тем более» в шутках поднимаемая «тема семьи» – удручает; докатилась. «Мам, ба... "па", смотрите, я в телике». Но ведь и снова – будет что-то: не так. «Не плюйте только лишь в экран, ладно?.. Я всё исправлю!.. Уеду... И оставлю». – Спасибо!.. Хотя... Ещё немного мейка и под конец съёмки – я буду... ещё и старше. А ведь раньше – у меня спрашивали паспорт: для покупки вина; а теперь?.. Молода-не-молода...
– Ладно тебе... – фыркнул Дава и поддерживающе подмигнул ей. – Сотрёшь – и вновь попросят и «спросят», вот увидишь!.. Маленькая собачка – ...
– ...до старости щенок. – «Подпел» ему Родригез и, будто бы и так было мало сказанных «слов», обратился ещё и за аплодисментами к залу. – Или я не прав?.. – И они, конечно, тут же последовали: без «загоревшейся» таблички и досочки, которую бы вынесла красивая девушка в купальнике; никакого стереотипа или до кого следовало бы тянуться, просто эстетика; или парень в плавках; к нему, к слову, сексистских претензий было бы меньше,... а и, кстати, «почему» последнего и нет; или это из другой оперы?.. «Балета»?
– Да-да... – Закатила глаза Оля, но и всё же приняла и этот жест «доброй воли, без какой-либо указки, ага». – И мужу буду... с паспортом же... бегать за сигаретами. А морщины? А седина?.. Я, так-то, хочу с честью и достоинством стареть: без всяких и... всякого же. А значит!.. Так уж – и нет. Ста-ра-я. И по паспорту, и... так. Хоть, и не пью, да, а... «выпиваю». Было бы – с кем. А какао – можно и с собой попить. Чай? Кофе?
– ...потанцуем?.. – Вошёл-таки и в раж уж Дава, решив, похоже, коль подзадорил и -ся сам, так и других – надо подтягивать. – И я, кстати, забылся на... «вине»: пиво, водка... полежим?.. В отдельных, «естестно», комнатах: но – и одной-ом квартире-номере.
– Спасибо, что ты «всё ещё» есть. – Почти и одними губами ответила ему брюнетка.
– ...И не допускай, чтобы он... или, кто ж знает, он-а... курили!.. – «Повелел» Киркоров и тут же пояснил, «на всякий-всегда». – Я – про: в долгую. Распространяя: и на детей...
– Какая же у нас... всё же... «добрая» передача, получается!.. – Рассмеялась Валерия, сбивая градус и переводя тему обратно: но и, как обычно, кто понял – тот и всё принял.
– Ну хоть «возраст» – мы можем спросить?.. – Насупился Тимур, теперь смотря прямо на «героя»: будто бы и мог зрить насквозь; когда и те же, в маске – ни черта не видят.
– Я «чуть»... старше. Прям «как»... по Бегбедеру.
– По «Фрейду», оговорочка, милый друг!.. – Тут же разулыбался темноглазый, ещё и ими «искря», и глянул на девушку, справа же всё сидящую и от него, поигрывая бровями.
– Точ-но... – прищурилась она и, мельком показав ему язык, спрятавшись за какими-то своими бумажками, на части из которых была сама структура и правила, некий же ещё и «краткий сценарий» шоу, а на других – её уже и личные записи, наброски стихов, рассказов и «персоналий» персонажей, глянула на «кота». – О чём, то бишь, я... была?.. Да!.. И хоть я и не слышала никогда его-тебя... вживую. Как и не была – на концерте...
– Малая, ты многое упустила... – поддакнул, и «котейке» же тоже, что и сразу же ещё и от себя же ему «класс» показал... своей плюшево-меховой белой лапой, Манукян.
– Ага. «В курсе»!.. Теперь, вот, навёрстываю. Училась же, потом... работала. Да и участь всякого, наверное, «периферийного городка» – быть в нём; и даже уж и «переехав» – с ним; туда – редко кто... нормальный... залетает. Кроме... «Золотого кольца»: в ДК!.. И иже с ним-ними. И-ли... Да и не будут, не помянем же их... и «всуе».
– Согласен. – Поджал губу Филипп, помня и сам эти... старообрядческие вывески во время и своих концертов, гастролей, как и отнеся и себя же уже туда, ни в коем случае не обижаясь, так и есть, да и сам же, так и согласен-согласился же ещё, и вновь присмотрелся к девушке, как и «коту», что, уж и не знал, как под маской, но и огромными серо-голубыми «стекляшками» костюма – точно зрил ей в корень и... суть.
– ...Выгнать из деревни – можно: её же и «из» – не так уж, не так же и просто.
– Прекрати, ты – не деревня!.. – Буркнул Родригез.
– Да-да... «Деревня» – отвечает!.. – Заржал Дава, да ещё и так, что чуть с белого кожаного стула на колёсиках не свалился. – За свои слова, коль уж и не... «факты».
– Обожаю вас!.. – Поддержала его уже и сама девушка, накрывшись с головой, и буквально, листами, чтобы затем ещё и продолжить «тихо»: – Придурки... оба.
– «Взаимно»!.. – Донеслось с обеих сторон, концов стола, от нее. – Во «всех»... смыслах.
– Нда... «Эмоциональные» неполадки, господа и... дамы!.. Так вот... – И вновь встроилась в строй же, сев почти ровно: всё же ещё и нависая немного над листами. – Но и чисто же всё из «записей» ранее – сейчас же всё и здесь уже: услышала то, что прям... навеяло мне – ещё тех времён, знаешь!.. Лирично-минорных... Весёлые – тоже заходят; и «грузные»... порой. Но и то – как-то чаще всё же: «в ушах»... Собственно, поэтому, выбрал бы ты именно тот, первый разрез – я бы, наверное, так же тебя бы, как и трое же до меня, «срезала». Но... эта песня. Без малого: твоя. И я же ещё её и сама – так часто... про и переслушиваю, -сматриваю... мало-помалу и отходя от собственного же ещё всё понимания её, как... ругательства: «папина дочка». Не знаю!.. Дав, «ты» же мне говорил вроде, что наравне с «матерью» – кто-то тоже альбом сейчас пишет. Не «он»?
– Он!.. Точ-но. Как же; и я мог... – Начал расходиться в своём не актёрстве, наигранном излишне, ещё и на тех... «упаднических» эмоциях, будем честны, но и мастерстве, тут уж ни дать ни взять, Манукян, но и тут же почти был оборван Киркоровым: – А что?..
– Опять же... Насколько и я же всё слышала – «он»: лютый трудоголик и... прям «перфекционист».
– Всё – так, да!.. – Поубавил спеси Дава, решив «плыть по течению» и за ней: если что – всегда же сможет прийти на подмогу; а так – будет просто блюсти... со стороны.
– И как бы... одно дело – концерты. Меж которых – можно ещё как-то вроде сорваться и сняться, вот, в этом же шоу, к примеру. Как и... та же всё «мать»... Мари... была же тут... и ранее. Но – «работа»... На студии!.. Не видела воочию, опять же. Но – слышала, что там ведь: не оторваться. Погружаешься и не выходишь. Денно и... нощно.
– Подтверждаю!.. И что: «не» он. – Выбросил правую руку вверх Манукян, будто бы и в суде же ещё находясь, и закивал: готовый уже и на всё, лишь бы не подвести... «обоих».
– Но и... «не»... он, – и, выдержав драматическую же паузу, «стеганув» не только «кота», но и друга, продолжила, – в «этот» же раз!.. Посмотрим – что будет дальше.
– Хорошо. – Выдохнул, и уже полноценно, Дава, рухнув, казалось, и вместе же с горой: со своих же плеч; пусть лишь до следующего голосования и такой же номинации на вылет.
– Согласен.
– Ну а ты?.. – Вернулся и после, с «кота» на Манукяна уже и сам Макаров. – «Сам»!..
– А я – вновь поддержу малышню, сделав ставку ещё и на Чумакова... с Панайотовым.
– Да-а-а... – поддержала его уже и сама Оля, «разинув» свои карие глаза до размера почти пластиковых и заранее же всё отмеренных у «кота». – Что-то же... «такое» ещё... между!.. Если бы и JONY не был перед этим – я бы ещё и на него подумала.
– Во-во... Ну или между: Мотом и... Марвиным.
– Сто проц!.. – Подмигнула ему она, поддерживающе и в ответ, за тот и его же ещё раз, но тут же указав и за свою, как и всех, спину; пока они болтали меж собой, как и ранее, когда сами были в гримёрке и обсуждали план «оставления»... понизу сплетен; где держала планшет с запиской: «Давай сворачивай с этой... чёрной... скользкой дорожки».
– Сговорились. – Вернулся от общего к частному Слава и, затем вновь глянув на всех, согласно и сам кивнул. – Избавили тебя, кот...э, от «номинации». Упрыгивай!..
– Спасибо... «большое». – Покланялся каждому «герой», чуть больше задержавшись на брюнетке, после чего: «вприпрыжку», и насколько же это ещё было возможно, ушёл.
– Говорю – под своим «шлемом»: он тебе глазки строил. – Продолжил хохмить Тимур.
– А что?.. – «Подстроилась» под него, как хамелеон, девушка: ведь не успокоится иначе; и «призадумалась». – Может, уже и создадут «Холостяка 2», м?.. Хо-лос-тяч-ку.
– Я б – сходил. – Вклинился и Дава, пока был дан «отбой»: по преставлению реквизита.
– Жить надоело?.. – Смерила его ехидным взглядом тут же брюнетка.
– Чисто... «посмотреть»; и... «мудаков»... всяких: от «тебя» же – поодгонять.
– Только – «ублюдков»: не трогай!.. – Усмехнулась она и тут же, «будто» и лишнего сказанув, прикусила нижнюю губу.
– Ты ещё – больший «слушатель», чем я, а!.. – Услышал Манукян, добавив: – Слы-шатель.
– Ну а что?.. С другой стороны... – призадумался, по-настоящему, уже и сам Родригез. – Даже – если он и не... тот самый «Холостяк»!.. Хотя, «сватает» он – что надо. То...
– А теперь – и ты «мои фразочки» тыришь. – Надулась Оля, выпятив нижнюю губу.
– ...и тебя ж – сосватает; коль уж и не за себя... «выдаст».
– Гузеева-Сябитова – разъединяйтесь!.. «Снимайте маски»... Ваш «павильон» – не здесь.
– Но и не говори, что тебе бы – не понравилось!.. – Подхватил Дава и почти бы и от-хватил тоже, но и фиг ли спорить: когда и не был-а... по ту сторону «Марс-неры».
– И «ты»... Брут!.. «Иудович». «Понравилось» бы – что?.. Помогать... таким же, как и я, отбиваться от... «стерв», вроде и помощи с «испорченной» едой, пересоленным рисом, с помощью... своей же картошки, по итогу оставшись же и сама без еды, «зато» и его накормив?.. И дальше, дольше и... глубже: в том же духе? Пока все, наконец, ни догонят, что я – заменяю подругу, так как и «сама» бы на это всё не подписалась ни в жизнь. И не в смысле, что не «хочу бороться» – бороться «нужно»...; но – и «взаимно». И «что» под конец же всё развивалось бы настолько и до того: из разряда – драмы... «Пятидесяти оттенков»; и «Ты – не хотела: выиграть!.. И я тебе – был не нужен»? Зачем?.. Нах!..
– Ага. Точно-точно... – загорелся Тимур и начал сразу же «докручивать». – А потом – он тебя «отправляет» – и едет следом!.. Ко-нец. Как и «новое» же... начало.
– Где-то... я это уже видела. – Сконфузилась девушка и глянула с мольбой на Манукяна.
– А?.. Что? Я – «тоже». – И, будто бы выскочив из своих мыслей на встречку и тут же съехав на обочину, в овраг, вернулся к ним живой, но и так, как и все, себе живой парень.
– Хм... Ну да!.. «И» я. – Сгримасничал Родригез, видно, сразу и не собираясь признавать-ся, но и вот тут, да-к ещё и с «собратом по разуму»: пришлось; не бросать же и его... одного... в этом. – Так и можно же: переписать. Типа... «Вдохновились»!.. Все дела...
– А «я» – нет. – Уже и в открытую, да-к ещё и им обоим, на этот раз, показала язык брюнетка, скрестив руки затем под грудью в жесте: «Я на вас... всех... обиделась». – Так и спалились: фанаты «Холостяка»!.. Да... Или какой-то... «определённой»... пары?
– Нет...
– «Нет» же!..
В один голос, так ещё и головами закачали, начав в одну сторону, высказались они: что «звукачам», по внутренней связи, всё же пришлось «пересмотреть» прикид Тимура и вслед за бежевой шляпой с кучей разнообразных, но и главное «звенящих» висюлек – поменять ему ещё и пиджак, подобрав такой же бежевый, только без «лишнего шума».
– Ну блин!..
– Это – карма, и тут же «кара», господа и... дама. «Я»... же!.. А что? Так тебе и надо...
– ...курица-помада.
– Ага-ага... Хоть здесь и «в этом» – ты со мной, дружище!..
– Ну... или в «мужской версии»!.. – Так и не отчаялся до конца Родригез: беря от момента и в потоке – весь ресурс. – Где бы мы просто набрали... мужской же лагерь... половозрелых лбов: разряда его, его же и подобных... около рядом... Холостяков; тупо, чтобы только показать «Дом 2»... наизнанку. И в разрезе же – лишь борьбы за плойку... не для волос. Хотя... и кто его знает: как и куда... карта ляжет!.. «Последнее пиво» и-ли побыть в душе... до конца... «с» одеждой, чтоб затем её же и надеть, а не бегать по всему дому в неглиже, как мы уже знаем – костюме Адама, в поисках её же – тоже стоят свеч. Опять же всё!.. Кому и... как. Исподнее-сорочка – тоже, знаете ли, одежда. Достаточно-и-достойная, чтобы ещё и убить в ней: с... тыривших. Как... «Кэрри»!..
– Но...
– «Но»!.. Спасибо за идею, вдохновитель. «Вдохновился»... и я. Да и не только лишь: я!..
– Зато!.. «Зато» в конце – какая драма: остаётся... простой парень и она; а он – на гастролях. Приезжает, а уже... пф... всё. Или нет?.. Ты же – там: не ночуешь! Но – открываешь... сонная... дверь. Од-на!.. И... «Хэппи энд»! Не говоря уж – и за знакомство с родителями его: перед этим. Да и твоих – с ним и его!.. «Мельком». Была... уставшая, да; но смогла. Осилила... это. И такой... единственный – его: переподарок-недосвидание.
– «Воробьёв» бы – разревелся!.. – Подвела сардонически итог Оля и похлопала, нарочно, мед-лен-но.
– В нас... «умер режиссёр», брат!.. – «Всплакнул» и тут же «утёрся» рукавом пиджака Тимур. «Месть», да, хоть и показушна, в этот раз, зато – и всё так же холодна: ну, и ещё немного... «солоновата». Картошки... лишней... не нашлось: из зала – не швырнули.
– «Погиб», ага, смертью храбрых...