Серия 6
Серия 6. «Свалка - рассадник запчастей».
Видеозапись 38
В кадре: рубка корабля «Камбала». Вся команда на местах.
— В последний раз! Ну, ей богу! — канючил техник. — Вам-то какая разница?
— Да мне-то никакой, — жмет плечами Денис. Он с ехидной улыбкой поворачивается к другу и вроде невзначай начинает припоминать: — Который раз ты ее на свидание тащишь? Восьмой? Десятый?
— Да при чем тут это? Я же как лучше...
— А нет, вот у меня файлик есть. Итого... Восемнадцать раз! Леня! Еще немного – и ты официально получишь звание «Пустосвиданщик системы Земля»! — улыбается до ушей артнаводчик.
— Минута до выхода из гиперпространства! — вмешивается Захар с дежурной фразой.
— Ты же сам прекрасно знаешь, в чем дело! Не сыпь мне соль на рану!
— Да чего я? Я же ничего! Хочешь — пробуй, — верзила отворачивается в кресле. Пара секунд – и он вытягивает в сторону техника руку ладонью вверх, призывно ею помахивая.
— Чтоб тебе провалиться! — бурчит Леня и, немного поборовшись с жадностью, выкладывает на ладонь три картриджа от кухонного комбайна с голубой маркировкой.
Денис с довольной миной прячет белковые картриджы в свой комбез и активирует полный допуск к модулям оборонной системы.
— Готовность – десять секунд! — снова вмешивается пилот.
Все трое в напряжении замирают, и после небольшого толчка Захар выдает команду:
— Выход из гипера! Леня — пассивный отклик, Дэн – оборонку в красный.
— Есть оборонку в красный! — отвечает артнаводчик.
— Есть отклик! Маяки системы Земля. Мы дома!
— Давай автопилот к станции, — устало дает команду Захар.
— Э-э-э-э.... — Леонид выразительно смотрит на Дениса.
— Захар, Леня на аудиоканал просится, — начал Денис. — Ну, ты же знаешь...
— Лана? — вздыхает пилот.
— Захар, ей богу, последний раз! — жалобно стонет толстячок.
— Делай что хочешь, только автопилот дай!
В глазах техника блеснула искорка, и он с безумной скоростью принялся проводить дежурные протоколы через СТИ, не забывая при этом раз за разом посылать запросы на аудиоканал с диспетчером.
Если технические протоколы проверки всех систем после гиперпрыжка подходили к концу, то диспетчер упрямо игнорировал все запросы корабля. В какой-то момент Леонид почти отчаялся, но все же через долгих пятнадцать минут диспетчер ответил приятным бархатным женским голосом:
— Диспетчер третьего ранга станции солнечной системы Лана. Слушаю вас.
— Лана, золотце! Ты не представляешь, как я рад тебя слышать! — защебетал толстячок, раздуваясь от важности. — Ты не поверишь! Я думал о тебе все это время! С момента нашей последней встречи...
— Перестаньте засорять эфир! — раздраженно отвечает диспетчер. — Еще немного, и я подам на вас жалобу в...
— Лана, последний лучик света во тьме бесконечного космоса! Прошу... Нет! Умоляю! Выслушай меня! — Леонид подался немного вперед в кресле. — Ты не поверишь, в прошлый раз я был сам не свой...
— Никакой, — обиженно отозвался голос диспетчера.
— Да, но в этот раз я точно...
— Девятнадцатый, — напомнила Лана.
— Да, в этот девятнадцатый раз я точно тебя удивлю! — Леня покраснел и покрылся мелкими капельками пота. — Лана, поверь! В этот раз все будет по-другому! Все, что захочешь! Хочешь в театр «Млечного пути»? А хочешь, в баре посидим у Томаса? Можем и...
Леня продолжал тараторить и увещевать диспетчера. Та холодно воспринимала его речи, но голос с каждой минутой становился все спокойнее и благосклоннее. Денис и Захар слушали друга с улыбкой. Каждый слышал это не в первый раз, и это начинало походить на ритуал возвращения в родную систему.
— Хорошо! — со вздохом произнесла диспетчер. — Но! Если ты, Леонид Павлов, снова будешь вести себя как полный кретин, я тебе обещаю, что ваш корабль каждую мою смену будет швартоваться только у очистных блоков! И только попробуй ныть по этому поводу! Я отключу вентиляцию и буду наблюдать за вами через охранную систему!
— Ты не пожалеешь! Клянусь тебе самогонным аппаратом! Ты об этом не пожалеешь! — с улыбкой до ушей произнес Леня и закрыл канал связи. — Ну вот! А вы говорили...
— Я ничего не говорил, — усмехнулся Захар.
— Я тоже, но скажу! — Денис сделал серьезное лицо и, подмигнув технику, изрек утробным голосом: — Двадцатый раз, по ходу, будет дурно пахнуть!
Леня довольно хохотнул, а вот Денис почему-то нахмурился. После нескольких секунд напряженных раздумий он все же спросил:
— Лень, а ты каким самогонным аппаратом клялся?
— Так, это же... Ну, как бы... — начал мямлить Леонид. — Это же уловка... Да! Уловка! Нет самогонного аппарата — значит, и терять нечего!
/Монтаж/
В кадре: развалившийся в кресле Денис.
— Расскажите, а что за странная история с диспетчером по имени Лана?
— Лана «Трешка», — усмехнулся Денис. — Очень терпеливая женщина. Ей богу!
— А почему «Трьёжка»? — с жутким акцентом повторил слова артнаводчика репортер.
— А ты грудь у нее видел?
— Нет, а при чем тут...
— Вот когда увидишь, тогда и перестанешь глупости спрашивать.
— Хм, интересно. И все же, вернемся к странной истории Леонида и Ланы.
— Да какая там история? Так, шутка, которая затянулась.
— И все же?
Денис вздохнул, задумался на пару секунд и принялся с улыбкой рассказывать:
— Это началось года полтора назад. Леню наняли перебрать коммуникации в диспетчерской с парочкой техников. Вот там он ее и встретил. Говорят он столбом минут десять простоял, вслед Лане смотрел. А потом его понесло.
— В каком смысле понесло?
— В прямом. Бывает такое у мужчин. Войдет одна в голову и не выходит. И хоть стой, хоть падай. У меня такой друг был.
— Простите, что войдет в голову?
— Баба, женщина, девушка, любовь...
— А! «Льюбов»! Мы разбирали этот термин. Это...
— Пюрешка без котлеты! — взмолился артнаводчик. — Только попробуй с меня опять значение слова трясти!
— Только не нервничайте! — начал успокаивать его голос за кадром. — Мы не хотели. Просто нам интересно, как женщина могла влезть в голову Леониду?
— Не в прямом смысле. Как только корабль к доку швартанется, он уже у шлюза караулит. Сразу к Лане бежит. Понимаешь? Он о ней постоянно думает.
— Он ее... как это на вашем родном языке? «Он ее клеит?»
— Нет, я думаю, тут что-то более серьезное...
— Погодите, а зачем он это делает? По нашим данным, он в день прилета обходит все бордели станции! Зачем ему эта Лана?
— Нет. Сначала мы залетаем в систему, и он из шкуры лезет, чтобы она согласилась на свидание. Потом как угорелый бежит на него, а когда приходит Лана, он и слова вымолвить не может и ведет себя как пятнадцатилетний подросток. Жалкое зрелище...
— А почему он не попробовал...
— Да все уже пробовал! И сто грамм, и пол-литра, мы его даже под транквилизаторами отправляли. Результат один и тот же. Придет, снова будет трястись как осиновый лист. Лана снова его пошлет, он снова перетрахает половину проституток станции, нажрется в зюзю, и мы улетим. А когда вернемся, все вернется на круги своя. Приглашение на свидание, потные ладони, разочарование и экспресс-забег по женщинам с ценником.
/Монтаж/
Кадр заполняет заставка с крупными буквами:
Видео, изъятое из архива Павлова Леонида Георгиевича:
/Монтаж/
Взгляд бегает по стенам и перескакивает то на световые панели, то на выемку для подключения дополнительного оборудования.
— Я вот обеща... и... — бормочет Леонид.
— Ты опять мямлить пришел? — слышится женский требовательный голос.
— Нет, что ты! Я... пришел, ну... не с пустыми руками! Вот! Для тебя я приготовил, — тут техник переводит взгляд на женщину с потрясающими формами и останавливает его на бюсте. Глубокое декольте намертво приковывает его взгляд и обрывает осмысленную речь. — Дольки...
— Что приготовил?
— Я так давно вас искал, апельсинчики...
— Павлов! — яростно шипит Лана. — Ты опять за свое?
— Нет, просто... цитрусовых захотелось, — бормочет под нос загнанный в гипнотическое созерцание декольте механик.
— Или ты посмотришь мне в глаза, или я возвращаюсь домой!
— Что? Нет, погоди! — восклицает техник и по звукам начинает тужиться. — Лана погоди! Сейчас! Пару секунд!
— В глаза, Павлов!
— Минуточку, одну минуточку...
Изображение девушки и бюста в центре начинает двоиться. Не проходит секунды, как изображение разделяется до конца. На одной «картинке» потрясающая красотка со сногсшибательной улыбкой, а на второй – ее бюст.
— Леня? С тобой все хорошо?
— Д-д-да, я...
— У тебя глаза разъехались!
— В-в-все нормально! Так бывает, когда г-г-глаза и си-си-си бюст очень подходят!
— Что подходят? — уперла в бока руки Лана.
— Бю-бю-бл-лузка, говорю, у тебя отлично подходит!
— Это платье! А блузка это от плеч, примерно вот досюда, она с этими туфлями не пойдет...
— Действительно... лучше без нее, — сглотнув, добавил техник.
/Монтаж/
В кадре: Леонид сидит на диване. Руки сложены в замок на груди, губы поджаты, а глаза нервно бегают. Рядом сидит Денис. Он добродушно и с улыбкой осматривает приличного размера синяк под глазом у Лени.
— Леонид, и все же. Нам бы хотелось услышать, как вы умудрились так упасть.
— Ага, на локоть Ланы, — хохотнул артнаводчик. — Два раза.
— Вы упали на локоть Ланы? — удивленно переспросил репортер. — Лицом?
— Нет, блин! Задницей!
— А почему синяк на лице, а не на...
— А это отдача! — сквозь плохо скрываемый смех прохрипел Дэн. — Вы его задницу еще не видели!
/Монтаж/
Кадр заполняет заставка с крупными буквами:
Запись из нейросети Павлова Леонида Георгиевича.
/Монтаж/
В кадре: два изображения. На одном – красная от злости Лана, а на втором изображение женского бюста. Судя по платью — декольте находится на платье Ланы. Вот только теперь к изображению женской груди третьего размера протянута рука, которая накрепко в нее вцепилась.
— У тебя две секунды! — шипит от злости обворожительная девушка. Леонид успевает только шумно сглотнуть, девушка тут же добавляет: — Было!
Изображение тут же смазывается и гаснет. Слышатся удары и извинения, прерываемые стоном и резкими выдохами Леонида.
Следующее изображение из глаз техника с позиции «сильно лежа». Одна сторона видит хуже из-за отека глаза, но вторая видит отлично. И то, что она видит, заставляет пострадавшего расплыться в блаженной улыбке.
— Павлов! Ты чего лыбишься? — спрашивает взвинченная Лана. Она стоит над поверженным противником и держит его руку в захвате, при этом уперев ногу в плечо.
— Красные чулочки и красные трусики! — хрипит Леонид, из последних сил выворачивая голову, чтобы взглянуть вверх. — Комплект!
В следующий миг Лана коротким ударом ноги отправляет техника в бессознательное состояние.
/Монтаж/
В кадре: насупившийся Леня сидит на диване. Рядом, закрывая лицо руками, трясется в беззвучном смехе Дэн.
— Насколько мне известно, на территории станции «Ковчег» такое поведение расценивается как домогательство, — осторожно начал голос за кадром.
— Нет, главное, проституция легальна, наркотики легальны, а одинокому технику соблазнять одинокого диспетчера — фигушки? — возмутился Леня. — Это дискриминация по половому предпочтению!
— Но вы же прямо склоняете ее к действиям сексуального характера! — попытался возразить репортер.
— Естественно!
— Но она ведь не желает и всячески это подчеркивает!
— Вы за последнюю тысячу лет совсем с ума посходили?! — Леня крутит пальцем у виска. — Когда женское «Нет» начало означать именно «Нет»?
— Я не понимаю!
— А ты сам подумай! Какого черта она тогда чулочки в цвет трусиков надела? А?
— При чем тут...
— А при том, что она надеялась, что кто-то их увидит!
— Вы серьезно? — удивленно пробормотал за кадром репортер.
— Абсолютно!
— Но это означает, что...
— Это значит, что если бы мне удалось сдержаться, то у меня был бы шанс! — с досадой произнес Леонид.
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 39 «Рыжий Контрабанда»
— Здравствуйте, дорогие зрители! Сегодня у нас в эфире специально приглашенный гость, герой предыдущей серии! Так называемый Рыжий Контрабанда! — ведущий сделал театральную паузу, будто он поворачивался к собеседнику, и продолжил, уже обращаясь к мужчине в кадре. — Подскажите, как можно к вам обращаться?
В кадре появляется мужчина средних лет. Лицо усыпано веснушками, волосы рыжие, глаза ярко-зеленые.
— Рыжий.
— А-а-а... Это ваше настоящее имя?
— Теперь да. Не вижу смысла придумывать другое.
— Но вас же как-то назвали родители?
— Мое настоящее имя состоит из тройного уравнения с тригонометрическими функциями и интегралами. Поверьте, Рыжий — проще в общении, да и я уже привык, — мужчина по-доброму улыбнулся и продолжил: — А вторая приставка — это уже профильная деятельность.
— И какая же у вас профильная деятельность? — со скепсисом спросил репортер.
— Контрабанда, — пожимая плечами, произнес Рыжий.
— Вы так говорите, словно считаете это достоинством.
— Можете считать меня молодым оппозиционером. Или революционером. Это с какой стороны посмотреть, — задумчиво произносит он.
— Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в космосе и каким образом попали на ковчег?
Рыжий задумался на пару секунд и, вздохнув, начал рассказывать.
— Я всегда был умным и послушным ребенком. Учился, впитывал информацию на ходу, все как у всех. В 13 лет иметь индекс интеллекта в 170 единиц — это практически гарантия безбедного существования и отличного социального статуса, но... — мужчина замолчал на пару секунд, а потом откинулся на спинку кресла. — Мне было четырнадцать, когда это началось. Я не помню почему, но мне показалось забавным нарисовать уравнение таким образом, чтобы получилась улыбающаяся рожица. Потом мне показалось забавным читать теоремы по геометрии в рифму. А потом я первый раз нарисовал осмысленно. Я тогда не знал, что этого делать нельзя, я думал, так все делают.
— Творческое начало, конечно, располагает к определенным направлениям в движении научной мысли, но...
— Но не в 14 лет, да? Вы понимаете, каково это – видеть мать, которая воет волком, оттого что ее сын рисует? Красок не было, я рисовал едой, на буклетах по высшей математике.
— Вы не понимаете, дело в том, что...
— Что меня в 15 лет забрали из дома и поместили в «резервацию». Вот в чем дело. И если бы я нашел себе там место, так бы все и кончилось, но обида в пятнадцать лет творит чудеса, — Рыжий сжал кулаки, наклонился вперед и произнес сквозь сжатые зубы: — Вы не представляете, на что способна ненависть подростка! Я запросил право на депортацию, нашел себе профессию. Я всего добился сам! И это все благодаря ненависти к вам.
— Но при чем тут мы?
— А кого ненавидеть в таком возрасте? Себя, Соседа? А если твой уровень интеллекта понимает, что в этом виновата система? А вы? Вы не ее часть? — Рыжий с прищуром взглянул куда-то за кадр. — Что же вы молчите?
— Давайте вернемся к тому, что случилось потом, — откашлялся репортер.
— В одном из походов с наемниками я работал навигатором. Заработал неплохую сумму денег, купил свой корабль. Вернулся домой. И знаете что? — с усмешкой превосходства спросил Контрабанда, - Двух призовых баз из того абордажа, никому не нужных «Массовое производство» и «Материаловедение» первого и второго ранга мне хватило понять, что в нашей системе не так все чисто!
— И поэтому вы занялись контрабандой?
— Я обивал пороги администрации, я разговаривал с чиновниками почти всех уровней. От региональных руководителей, до заместителя планеты по снабжению! И все, словно под копирку, говорили одно и то же, — мужчина в кадре скривился и противным голосом спародировал женскую манеру говорить: — Мы рассмотрим и рассчитаем ваше предложение. Тут нужен комплексный взгляд. Дерьмо собачье! Никто даже не взглянул на проекты, никто даже не попытался вникнуть в суть проблемы!
— Что же вы такого обнаружили и что предлагали? — со скепсисом спросил ведущий.
— Начать производство у нас в системе. Не надо строить корабли, не надо пушек. Элементарные расходники или дроны. Топливные модули или генераторы, что угодно, но просто начать...
— По официальным данным в системе «Солнце» не хватает некоторых основополагающих элементов и ресурсов для начала производственных циклов, — начал тараторить собеседник.
— Каких это? — начал повышать тон Рыжий. — Перита? На секундочку, он используется во всех модулях от третьего поколения и выше! Ты понимаешь это?!!
— Да и...
— Соединения перита в системе ЕСТЬ! Солнечная система уникальна! У нас есть все, чтобы организовать полноценное производство. Мы можем производить корабли пятого поколения и выше, не особо заморачиваясь ресинтезом. В нашей системе есть все!
— Погодите. Вы понимаете, что утверждаете? Если будут проведены исследования и ваши слова подтвердятся, то получается...
— Блокада системы, неофициальный запрет на провоз производственного оборудования, а также на информацию о ее организации.
— А вы?
— А я? — Рыжий выпрямился и расправил плечи. — А я контрабандист!
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 40
В кадре: Леонид, Денис и Захар на кожаном диване.
— Рыжий? Молодой придурок. Нет, парень хороший, но с головой полез в большую политику. — Леонид грустно вздыхает и добавляет: — А большая политика — это такое сборище крыс всех мастей, что...
— Большой крысе — большая мышеловка. Большую крысу мышеловка задавит, а Рыжего вообще по космосу размажет. Понимаешь? — вмешался Денис. — Не его орбиты проблема, вообще не его, а он, как бессмертный, туда лезет. Маклауд хренов!
— И, главное, убеждать его бесполезно. Он все бредит свободой Солнечной системы, — Захар досадливо щелкнул языком и добавил: — Парень не понимает, в какую задницу он лезет. Нет, с первого взгляда все чинно и пристойно. Подумаешь, производство в Солнечной системе, но производство автоматически подразумевает автономность. А вот уже автономность — это в первую очередь прецедент для попытки заявить о самостоятельности.
— По-моему, вы перегибаете, — начал голос за кадром. — Производство модулей – это...
— Производство модулей в системе у черта на куличках, жители которой на порядок выше по интеллектуальному индексу чем у 98% населения империи Целлофан, — прервал репортера Захар, потирая переносицу. — Я ведь уже говорил, но раз вы не поняли, давайте разжую, как для ясельной группы. Уровень техники за десятилетия, при вмешательстве ученых планеты Земля, скакнет на несколько поколений! А если лет через двадцать? А пятьдесят?
— Нет, но... можно же делать банальных ремонтных дроидов...
— Дело-то не в дроидах или столовых ложках! Дело в принципе и технологиях! Поколение техники определяет подход к решению глобальной задачи и ограничениям, установленным технологиями, а не в том, могут ваши дроиды самостоятельно перебрать генератор или нет. Леня! Расскажи про корабли! Про принципиальный подход в третьем поколении и чем они отличаются от второго и первого, — Захар повернулся к Леониду и ткнул того локтем.
— Да я уже рассказывал! — развел руками тот.
— А ты кратко, а то этот склеротик, по ходу, не смотрел.
— Ну, там принципиальный подход с коммуникациями. Второе и первое поколение собиралось шлейфами, своего рода проводами. Сигналы управления, питания и датчики контроля всегда велись отдельно. Это основная проблема, так как первый же выстрел, нарушающий геометрию корабля, рвет все шлейфы и корабль превращается в кусок металла. Третье поколение шагнуло вперед. Они превратили всю несущую конструкцию в своеобразный шлейф. Внутрь каркаса, который является изолятором, вплавляются несущие металлические проводники. Вот и все. Корабль перекосило, но питание, контроль и сигналы на оборудование проводятся. Никаких проблем.
— Вот! Вот о чем я говорю! — поднял палец Захар. — Это элементарное решение в свое время перевернуло весь ПОЛРА и дало нам неоспоримое преимущество над внешними противниками. А сейчас на секунду представьте, что будет, когда наши ученые получат волю и планета Земля начнет исследования в полной мере! Да сюда весь ПОЛРА пригонит свои флоты, чтобы урвать остатки технологий!
— Вы преувеличиваете. Дело же не в том, что...
— Я преувеличиваю? А вы в базы загляните! Погодите! Вот! — пилот достал из кармана небольшой кристалл, размером с семечко голубого цвета. — Это седьмая база в области математики и сингулярной физики. Берете ее и загружаете какому-нибудь математику.
— Зачем? — нахмурился репортер. — И наши ученые не используют СТИ.
— А затем, чтобы убедиться, что жители Земли УЖЕ самостоятельно дошли до седьмого уровня баз знаний! САМИ ДОШЛИ! — в запале крикнул собеседнику Захар. — Ты хоть понимаешь, что это значит?
Собеседник за кадром молчал, а Захар продолжал наседать.
— Рыжий пытается решить проблему по-своему. Да, он, дурак, не понимает, что производство принесет в систему войну и попытку добиться самостоятельности. А война и революция за всю историю планеты ни разу не принесли того, что обещали, — Захар начал массировать виски. — Тут еще эти умные головы в Целлофане. Они тоже не понимают, что «Запрещать и не пущать» - бессмысленная идея. Рано или поздно Земля придет к собственному производству. Из говна и палок начнем строить все, от ракет до плазматических орудий.
— Из чего? — уточнил ведущий.
— Это «фразеологизм», — отмахнулся Захар.
— Очень интересно, — буркнули за кадром.
— Суть не в этом, — вздыхает успокаивающийся Захар. — Оба подхода неверны в принципе. Нужен совершенно другой взгляд. Это не мое мнение, это логический факт.
— Погодите, но ведь если то, что вы говорите, - о правда, тогда Солнечной системе грозит огромная опасность! И вы так просто об этом говорите?
Захар покраснел, он нагнулся вперед и, шипя от злости, произнес:
— У вас целая армия людей с индексом интеллекта за двести без всяких имплантов и СТИ! И что, никто не мог разобраться в ситуации? Вам это на пальцах должны объяснять три дебила из «бензиновой эпохи»?
/Конец видеозаписи/
Видеозапись 41
В кадре: рубка корабля. Захар сидит в пилотском кресле.
— Так, — вздыхает Захар и трет рукой недельную щетину на лице. — Пока эти двое в капсулах, надо объяснить, куда и зачем мы поперлись.
Мужчина берет в руки планшетку и, протерев глаза рукой, зачитывает первый пункт:
— Куда и зачем летим. Так, летим в систему под названием FRTH67RRV. Или по-простому – «Пятак Садаловой войны». В том районе когда-то была большая война. Погибла чертова туча кораблей, и на месте баталий образовались свалки. Корабли давно разобрали на запчасти и в переплавку, но свалка осталась. Там торгуют мусорщики. Можно сказать, что это столица мусорщиков, — Захар глянул в планшетку и добавил: — Да, еще это место считается пристанищем преступников и пиратов, но это и так понятно. Можно притащить в систему что угодно под видом мусорщика и продать, не распространяясь, откуда взял и сколько при этом погибло людей. Хватит дежурной фразы: «Наткнулся на разбитый корабль, снял, принес продать». Поэтому в этой системе надо держать ухо востро.
Пилот снова заглядывает в планшетку и продолжает рассказывать:
— Так, летим мы туда за системами коммуникаций для станции. Дроиды дроидами. Комплекс пророет тоннели, определит задел под коммуникации, но остальное надо будет откуда-то брать. Где-то надо брать кабеля, системы подачи кислорода, системы подачи воды и гидравлику. В общем, все! От коммуникаций до труб для канализации.. Шлюзы надо будет взять. В общем, мы постараемся сбалансировать между «Хватит денег» и «Можем утащить», — мужчина устало вздохнул и помассировал виски. — Дико извиняюсь за свой вид. Трое суток в капсуле и двухдневный переход. Что-то я совсем вымотался.
Пилот потянулся куда-то под кресло, достал инъектор, напоминающий небольшой револьвер с прозрачным барабаном. В барабане угадывались очертания ампул. Он прислонил его к руке и нажал на курок. Короткое шипение, и от инъекции осталось только красное пятно на предплечье.
— О чем это я? — Захар еще раз заглянул в планшетку и вздохнул. — Точно. Свалка. На свалке мы планируем взять как можно больше коммуникаций, а также наш первый стыковочный шлюз. В планах взять шлюз класса «малый крейсер». Больше не хватит денег, а если бы и хватило, то на нашей «Камбале» такой уже не утащишь. Мы даже малый крейсерский модуль будем варить на обшивку.
Мужчина почесал затылок и развел руками:
— Ну, и самое приятное. Закупки хотелок. Насчет Лени с Дэном я не знаю. Я свои деньги планирую потратить на базы. И самое главное, что я хочу найти, — это «Использование силовых полей космических тел».
Захар уставился куда-то в сторону, за чем-то наблюдая, а потом продолжил:
— Так, Леня закончил. А база очень интересная, хоть и редкая. Там информация о расчетах курса такая, чтобы, пролетая мимо планет и других тел, тратить меньше топлива и ресурсов. Я читал аннотацию этой базы. После третьего уровня можно будет добавлять скорости при разгоне только за счет магнитных полей корабля. На высших рангах обучают работе с силовыми полями корабля, которые усиливают эффект ускорения или торможения. Одним словом, база очень нужная, но без пятого уровня пилотских баз — можно даже не пытаться выучить и понять. Бесполезное дело.
В этот момент в рубку корабля входит Леонид, он держится рукой за голову и бормочет под нос:
— Лучше бы ты мне в самогон нассал, — техник шаркает ногами, как старый дед, и плюхается в свое кресло со стоном.
— Это запросто, — хмыкает пилот, устало поднимается, подходит к Леониду и сует ему в руки планшетку с вопросами. — Ты дежурный! Дэн должен выйти через час, разгон будет еще шесть часов, я спать. Меня уже стимуляторы не берут. Спать охота.
С этими словами мужчина отправляется в каюту. Леня непонимающе таращится в планшетку и пытается понять, что происходит.
— Чего? Какие вопросы? Какой видос?
Леня вертит головой и замечает камеру, которая его снимает.
— А, понял, — бормочет он и, нахмурившись, пробегает глазами по планшетке. — Куда мы летим? Оооо!
Леня приподнимается в кресле и подается вперед. Несмотря на мешки под глазами, он выглядит собравшимся и готовым к действию.
— Мы с вами летим в легендарное для каждого техника место! Это место называется «Пятак Садаловой войны»! Это удивительный и просто фантастический рынок, где можно найти ВСЕ! Вообще все, причем в оригинале! От дроида с индексом 00000000001 до приличного бластерного вооружения для линкора! Если у вас дроид производства хорькопоклонников, к которому никто и никогда не выпускал запасных частей, в принципе, найти ЗИП на такой дроид вы сможете именно там! Потрясающее место, где можно купить ВСЕ! — техник потер руки и заговорщически подмигнул в камеру. — А также там можно продать все! А у меня, к слову, скопилась неплохая коллекция... эм... трудно продаваемого оборудования, которое... эм... скажем так, сложно продать где-либо еще. Вот.
Леонид потер руки и мечтательно вздохнул.
— Ну, это еще надо будет найти, кому продать. А для начала надо загрузить «Камбалу» под завязку. Есть целый список обязательных закупок. Там и кабеля, и шлейфы, и прокладочные модули. И под занавес Захар решил замутить игру «А не утащить ли нам с собой стыковочный шлюз, под малый крейсер, а?» — Леня постучал костяшками по голове. — Ну вот как объяснить человеку, что мы топлива сожжем после такого полета с перекосом в три раза больше? Я ведь предлагал, ребята, давайте поставим перерабатывающий комплекс, давайте будем элементарные вещи делать на месте, но они же самые умные!
Леня сплюнул и откинулся в кресле.
— В общем, мы всякой ерундой занимаемся, таскаем трубки, шлейфы, провода и прочую чушь, которую могли бы производить на месте, — скисший механик еще раз взглянул в планшетку и чему-то улыбнулся. — Личные хотелки? Ну, Захар сто процентов возьмет какую-нибудь базу. Скорее всего, он деньги в ноль спустит, чтобы по максимуму набрать. Дэн себе очередную пушку купит или приблуду на нее. Это к гадалке не ходи, ну а я...
Тут толстячок задумался и почесал голову.
— Интересно, а там бордели есть? — техник замер и начал бегать глазами по одному ему видимому тексту. Спустя пару минут он улыбнулся и довольно произнес: — Конечно, есть! Куда без этого! Я аж испугался! Хе-хе-хе! Но вы не подумайте! Это не все! Я на столько денег не перетр... в общем, я еще думал прикупить дронов себе в ремонтный комплект, но это, скорее, перфекционизм, чем реальная необходимость. Может, что-то путевое найду, пока не уверен. Надо будет смотреть... Кстати, а змеевик там есть? Хотя зачем мне змеевик, мне трубка тоненькая нужна и маленькая дырочка в корпусе для охлаждения...
/Монтаж/
В кадре: Денис развалился в кресле бортстрелка и почесывая щетину задумчиво смотрит в планшетку.
— Куда мы летим? Мы летим в систему, где когда-то состоялось грандиозное сражение. Это было около семисот лет назад. Место с тех пор так и называется – «Пятак Садаловой войны», — Денис почесал щетину и отложил в сторону планшетку. Затем он начал рассказывать: — История странная. Если кратко и без прикрас, то в этой системе, на протяжении двухсот лет встречались флоты Королевства «Люберс» и Республики «Танатос». Что они не поделили, я уж не помню, но эта система постоянно была в огне. Знаю, что там проходил важный маршрут и много дорогих минералов было. Еще эта звезда была очень удобна для базирования и ориентирования в космосе, ну получается как перекресток для восьми систем. Просто так удобнее было летать и дешевле.
Другого пути просто не было. И вот каждые 2-3 месяца собирались ребята целыми флотами, чтобы в безумном урагане перемолоть друг друга в космический мусор. Забавно, что за пару сотен лет они не придумали ничего другого, как продолжать собираться в этой системе и месить друг друга. Со временем это превратилось в традицию.
Денис хмыкнул, откинулся в кресле, сложив руки в замок на животе, и продолжил рассказывать:
— А потом произошел весьма презабавный факт. Небольшая, но подающая надежды империя Целлофан, да-да, наша империя, зашла двумя флотами спорщикам с тыла и банально отутюжила некогда мощные государства военным контингентом. Вот и все, - развел руками Денис. - Республика «Танатос» и Королевство «Люберс» настолько ненавидели друг друга, что проигнорировали другие угрозы. Шутка ли, выставлять раз в несколько месяцев по флоту!
Техник театрально вздохнул и пожаловался:
- В итоге истощенные войной армии этих звездных объединений просто не смогли ничего противопоставить нашей империи. А вот место, где они постоянно бились, — Пятак Садаловой войны — стало своего рода кладбищем мертвых кораблей, — Денис поднял палец вверх и поправился: — Мертвых условно. Ребята там мочились на славу и упускать возможность сделать пакость противникам не собирались. Поэтому генераторы никто не тушил, пушки никто не деактивировал, и вообще, корабли покидали со статусом «Полная боевая готовность». Знаете, что из этого получилось? Из этого выходило, что корабль, порванный пополам, частично мог иметь боевые турели, мониторящие космос. И как только рядом появлялось хоть что-то более интересное, чем астероид, — они открывали огонь. Порой даже отличительные коды «свой-чужой» не помогали. Итог войны — наша империя получила навигационный перекресток множества систем и удобных торговых маршрутов со свалкой активных боевых кораблей. Забавно правда?
Денис грустно улыбнулся и умолк, о чем-то задумавшись. Спустя несколько секунд продолжил, глядя в сторону.
— Нет, на самом деле это несмешно. Существует даже статистика погибших кораблей за первое десятилетие после войны. Проблему надо было решать, но, даже если пригнать флот в эту систему, — не факт, что он справится. А в то время было много мест, где мог пригодиться боевой флот. Система же была просто сплошняком завалена кораблями. Тут одной большой торпедой было не обойтись. И вот тогда, империя Аратан впервые поставила демонтаж и деактивацию мертвых кораблей на коммерческую основу. За каждый деактивированный под протокол корабль она платила деньги, на комплектующие не претендовала и – вуаля! За десять лет свалку вычистили до уровня «Стерильно». И это настолько впечатлило власти, что проект перерос в поправку к законодательству, привел к официальному статусу мусорщиков и образованию в той системе нескольких баз, которые мусорщики считают родиной своего движения. Забавная история вышла, правда?
Артнаводчик подобрался в кресле и со вздохом продолжил:
— Вот туда мы и отправляемся. Как воспринимать «Пятак» в наше время — трудно сказать. Это вроде большой барахолки, блошиного рынка, толкучки и гипермаркета одновременно. Есть большие торговые площадки, где можно взять оптом и в розницу. Есть мелкие торгаши, у которых можно найти редкости и что-то дешевле, но без всяких гарантий. Там мы будем грузить нашу «Камбалу» всякими кабелями и прочей ерундой под коммуникации. Ну, еще мы хотели взять пару охранных пустотных платформ, на всякий случай. В трюм точно не влезет, но можно приварить на обшивку, тогда — да. Увезем.
Денис краем глаза косит на планшетку и читает следующий пункт.
— Тэк-с. Личные хотелки... Чего? А! Ну, тут все у всех понятно. Леня уйдет в загул, к гадалке не ходи. Захар опять какую-нибудь базу возьмет на изучение или разгон в капсулу прикупит. А я... А что я? В принципе, есть пара идей, но это будет зависеть от того, что, сколько и почем я там найду. Второго «Говнодава» я пока делать не собираюсь, но чем черт не шутит? Вдруг получится?
/Конец видеозаписи/
3я выкладка Рубрики «Кухня бензиновой эпохи»
В кадре: Денис в фартуке и подобии белого колпака.
— Здравствуйте! И с вами в рубрике «Кухня бензиновой эпохи» - я! — Денис поправил колпак на голове и выпятил грудь, отчего стал казаться просто огромным. — В этот раз мы с вами приготовим блюдо под названием «Уха»! Для этого нам понадобится элементарная посуда. Во-первых — кастрюля!
Дэн достает огромный цилиндр объемом примерно литров на десять. Даже с первого взгляда понятно, что это кусок какой-то трубы, к дну которого приварили кругляк. Сбоку приварены кривые ручки из арматуры.
— Данная посуда изготовлена из снаряда 580-ого калибра. Алюминиевая оболочка делает эту кастрюлю прочной и достаточно легкой. Ну, а специальное нанонапыление исключает химическое влияние металла на продукты. Из того же снаряда я сделал шесть тарелок, чтобы элементарно в них сложить наши ингредиенты. Ну, и есть из чего-то надо, а то ваши тюбики да пакеты ни в какие ворота. К тому же путем механического воздействия на полосы алюминия, нами было изготовлено несколько прототипов одного из самых древних орудий труда! Ложки!
Денис достал из-под стола несколько расплющенных и согнутых полосок алюминия, отдаленно напоминающих ложки.
— Вот! Ну и конечно, незаменимый нож, он же тесак, он же отличный аргумент, он же топор, который еще не вырос, — пародия на настоящего повара достала свой уже почти знаменитый тесак и торжественно явила камере изделие из куска переборки.
— Также нам понадобятся ингредиенты. В нашем случае это будет «водяной огурец» — аналог рыбы с нашей планеты. Живет в воде и имеет схожие вкусовые качества. Хотя, по мне, это никакой не огурец, а настоящий шланг!
Артнаводчик потряс перед камерой мотком черного слизкого шланга толщиной в три пальца.
— Да, оно живое и... довольно вкусное! На планете Земля рыбы давно нет, а вот товарищи с планеты «Тука-тум» сумели сохранить наследие и теперь являются чуть ли не единственными поставщиками морских шлангов. В смысле «водяных огурцов», — бортстрелок задумчиво взглянул на моток и положил его на стол. — Если бы мы с вами жили в бензиновой эпохе, то взяли бы для этого блюда пару небольших луковиц, с десяток средних картошин, пару молоденьких морквин и, конечно, немного зелени. Но!
Денис направил острие кривого тесака в камеру и принялся угрожающе им помахивать.
— Но! Так как вы, наследники планеты, умудрились просрать всю бульбу, цибулю и даже не подумали про корейцев, которые без морквы жить не могут, нам пришлось проводить натурные исследования, чтобы найти аналоги на других планетах! — качок сжал челюсти и произнес сквозь зубы: — Эти исследования проводились с риском для жизни! Мы потратили почти три года, попали на семнадцать отравлений, семьдесят пять диарей, а приступы рвоты, сыпи и галлюциногенные реакции организма я и вспоминать не буду! Я все могу простить! Прощу то, что вы забыли свою историю, прощу идиотский культ просвещения и развития, даже секс по карточкам прощу, но бульбу — НИКОГДА!
Глаз здоровяка начал подергиваться. Еще немного - и Денис точно бы сорвался, но он взял себя в руки и положил нож на стол.
— Итогами наших поисков стал перечень продуктов, практически идентичных нашей эпохе. Вместо бульбы, мы будем использовать ягоды кустарника «Хрежовник». Как вы поняли из названия, — ягоды у него не очень, но содержат много крахмала, — мужчина достал из-под стола десяток ягод размером с маленькое яблоко и положил на стол. — По всем параметрам вылитая бульба! Даже при жарке тот же аромат и никакой фитофторы, никаких колорадских жуков, никаких медведок! Мечта каждого бе... ну, моя мечта — точно.
Бугай достал из-под стола крупную ветку с каплевидными плодами.
— А вот это у нас — ветка дикого Папалпа... палапа... Тьфу! Папалапапа! В общем, это я буду называть лук-репка. На самом деле — это плоды с высокого дерева, с планеты Пулупу... Пулулу... Короче, есть фиолетовые индейцы на одной планете. Они жрут лук-репку и очень хорошо лазают по деревьям. Сами живут на уровне каменной эпохи. Мы к ним иногда залетаем. Они нас палками тыкать пытаются, поэтому мы просто дроидов на деревья высаживаем и собираем пулулпу.... Да, твою ж налево! Тьфу! — Денис сплюнул и рубанул рукой. — Отныне — это лук-репка! Вот его мы и собираем! Далее...
Бортстрелок снова скрылся под столом и вынырнул из-под него с настоящей морковкой.
— Вот! Вот за это я вас точно никогда не прощу! Нашу! Земную! Морковку сохранили Талупоны с планеты «Штобсожрать»...
— Соб-шож-ать! — поправил голос Захара за кадром.
— Я так и сказал!
— Ты сказал...
— Я сказал правильно! — снова схватился за нож качок. — И вообще, это моя рубрика! Сделай свою и там называй, как хочешь!
— Бульбаш! — буркнул Захар.
— Москаль! — не остался в долгу артнаводчик и продолжил рассказ: — На той планете есть Институт изучения культурных растений и животных. В их генофонде мы и откопали морковь. Правда, там не нашлось картохи, свеклы или лука. Ну, а семена морквы нам обошлись в месячные карманные расходы. Да, генетика – это вам не бульбу сохой копать. Моркву мы разводим в теплице, за генератором. Пара грядок, солнечный свет и четыре древних дроида от Лени. Пикируют, следят за состоянием, поливают. В общем, свое производство, но маленькое.
Денис вновь ныряет под стол и достает чемоданчик с множеством отсеков.
— Ну, а это наш широко известный в узких кругах чемоданчик «Тысяча и одна дрянь вместо специй»! Нам он тоже пригодится! — мастер блюд из подозрительных ингредиентов оглядывает стол и довольно вздыхает. — Вроде бы все! Можно начинать!
Артнаводчик берет в руки нож и в его руках, словно по волшебству, начинают вращаться ягоды, спуская с себя кожуру. Все происходит настолько быстро, что за пару минут все ягоды лежат на столе очищенные.
— Так! Теперь мы берем морковь и быстренько очищаем, - комментирует Денис, и, словно фокус, с моркови сползает лента за лентой, оголяя бока. — Так. А теперь самое сложное. Лук!
Качок обрывает с ветки плоды и складывает их в кучку.
— Существует мнение, что настоящая уха готовится без бульбы и морквы! В нее добавляют только лук, но я вам официально заявляю — брехня! Так готовят только те, кто ни черта не понимает в бульбе! — шеф-ухист поднял палец вверх и помахал им, явно намекая на свою осведомленность в области блюда. — Но! Рациональное зерно в этих утверждениях есть! Уху луком не испортишь! Главное, чтобы объем лука не превышал количество воды в кастрюле.
Денис взял несколько луковиц и положил на доску перед собой. Он принялся нарезать их кольцами, продолжая рассуждать о роли лука в блюде:
— Лук — вещь очень важная! Он не только придает неповторимый аромат, но и дает бульону насыщенный желтый цвет! И для того чтобы добиться максимального эффекта, нам необходимо забросить пару мелких луковиц целиком. Но это чуть позже, — накачанный верзила шмыгнул носом и утер слезу, что повисла на носу. — Один из показателей качества продукта — это слезы, текущие в процессе его шинковки... У-у-а-ах! Злой, зараза!
Слезы бежали одна за другой, и Денис прервал процесс нарезки, чтобы окончательно не ослепнуть от «показателя качества» и не оттяпать себе палец.
— Господи! Бульбу жалко... — прокряхтел мужчина, вытирая глаза. — Хороший в этот раз попался. Кстати, странная особенность лука с планеты Пулупу... лупупу... Тьфу! В общем, как только ты срываешь плод с ветки — он портится в течение нескольких дней. А вот если ты всю ветку спилил — может месяцами и даже годами храниться. Главное, от ветки не отрывать.
Дуя на лук, чтобы хоть как-то отогнать от себя едкие вещества, артнаводчик быстро закончил шинкование.
— Так. Пока мы будем нарезать остальное, надо поставить воду и начать варить наш морской шланг! — здоровяк убрал в сторону тарелку с луком и положил перед собой черный слизкий шланг, скрученный в тугой моток. — Этот огурец, который шланг, я вам советую смотать в тугой моток. Для чего? Сейчас увидите.
Денис достал большой кусок плотной ткани и расстелил его на доске. Дальше он положил в центр моток и, прошептав «Лишь бы не сбежали!», — инанес с десяток быстрых ударов по морскому созданию. Распавшийся моток тут же зашевелился и начал расползаться в разные стороны небольшими обрывками, на манер небольших гусениц.
— А теперь быстро это сматываем в вот такой кулек! — верзила со сноровкой очень быстро смотал углы так, чтобы все содержимое оказалось вместе. Получился шевелящийся узел из ткани, который Дэн отложил в сторону.
— Теперь берем кастрюлю и наливаем воду, примерно до половины. Затем мы ставим ее на вот такие подпорки, а снизу размещаем плазменный резак. Вот так. Главное, снять насадку, иначе в вашей кастрюле мгновенно образуется дыра от плазменного лезвия, — бортстрелок установил кастрюлю на подпорки и продолжил священнодействие. — Сейчас мы поместим наш рыбный шланг в воду для нагрева, вот так. А теперь можно заняться бульбой и морквой. И то и другое я предпочитаю нарезать крупно, чтобы каждый кусок можно было есть отдельно, смакуя все нотки и оттенки рыбного бульона и отварной бульбы, моркови и лука.
Верзила рассказывал о «нотках и оттенках», смакуя каждое слово, причмокивая после слова «бульба», словно оно может иметь свой вкус.
— После того как мы нарезали овощи, надо заглянуть в нашу кастрюлю, — артнаводчик немного наклоняет ее к камере, чтобы показать узел из ткани. — Видите? Перестал шевелится? Это значит, что наш морской шланг почти готов. Сейчас его можно посолить! Да, и не вздумайте его солить до того, как он сварится. Иначе никакая ткань не удержит! А то были... прецеденты.
Денис поправил колпак и прокашлялся.
— Это не прецеденты были, а уха по всему отсеку ползала! — снова вмешался Захар.
— Так кто ж знал, что эти шланги делением размножаются?! — возмутился белорус.
— А спросить ты не мог, как их готовить?
— Так их никто не ест... кроме нас.
— А зачем их тогда выращивают?
— Как шланги и выращивают! Их если в скипидаре отмочить — очень прочные рукава выходят, а главное, им никакая кислота или температура не помеха! Во!
— Дэн?!!
— Что?
— Мы что, промышленные заготовки под гидравлику жрем?
— Чего вы там едите — я не знаю, а я готовлю и ем уху!
/Монтаж/
В кадре: Денис завис над кастрюлей и втягивает носом аромат от варева в кастрюле.
— Оно-о-о-о-о! Насыщенный аромат рыбного бульона с нотками лука и моркови... — Денис выпрямляется и надевает на нос тоненькую клипсу. — Так. А теперь с датчиками! М-м-м-м-м! Закачаешься! Теперь мы это дело все посолим, добавим аналог лаврового листа — крылышки жука Жомно... Жопно... В общем, желтого такого жучка. Потом немного аналога черного перца, как его там называют? Ху... Так, неважно. И в завершение мы берем вот эти шарики. Они пахнут... да-да! Это именно он! Именно так пахнет сельдерей! Погодите... вы ведь не знаете, что такое сельдерей. Ладно, не суть!
Накачанный здоровяк достает ложку и снимает первую пробу. Немного подув на ложку, он с громким хлюпом пробует бульон и жмурится от удовольствия.
— Божественно! Просто божественно! Нет, конечно, у нас есть эстеты, которые до хрипоты будут кричать, что настоящая уха готовится только с луком и рыбой, но я вам так скажу! — Денис наклонился к камере и полушепотом произнес: — Бульба — всему голова, а там, где не голова, то головка! И вообще, если суп без бульбы, то это либо компот, либо готовил москаль!
/Конец видеозаписи/
Рубрика «Артефакты бензиновой эпохи»
Кадр заполняет заставка с крупными буквами:
Артефакт N 2 «Мьюромск»
/Монтаж/
В кадре: на мягком диване сидит Леонид. Он с улыбкой наблюдает за собеседником за кадром.
— Этот артефакт мы обнаружили на месте древнего города. По нашим данным он назывался «Мьюромск». Сам артефакт моментально окислился и превратился в порошок, но, благодаря технологиям моделирования, мы смогли восстановить данный артефакт.
Послышалась возня за кадром, и технику протянули коробочку сантиметров тридцать длиной. Тот аккуратно принял ее и продолжил слушать пафосную речь репортера:
— Сначала мы провели радиоэлектронный анализ, потом определили химический состав, ну и в заключение, по следам остатков этого артефакта, полностью, до мельчайших подробностей, восстановили форму из того же материала.
Леонид тем временем аккуратно приоткрыл крышку и заглянул внутрь. Брови совершили странный кульбит. Сначала они взметнулись вверх, затем сложились домиком, а потом сползли на переносицу. Хмурясь, Леонид, поднял взгляд на собеседника.
— А сколько стоило восстановление этой... Артефакта.
— Ну, я точно не знаю.... Погодите, мне сбросили сводку... Так. Радиоуглеродный анализ — сто пятьдесят тысяч, экспертиза по материаловедению — девяносто тысяч, моделирование и изготовление копии — почти двести тысяч. Итого — четыреста сорок тысяч.
От озвученной цифры Леонид покраснел и икнул. Секунд двадцать он краснел и сипло дышал, выпучив глаза на собеседника, но затем справился со своими эмоциями.
— А нам полагается премия, если мы приоткроем тайну данной... Артефакта, — подчеркнуто по-деловому спросил Леня.
— Так, согласно договору... Нет. Не полагается.
— Гхэм! — кашлянул украинец и достал из коробочки точную копию советской алюминиевой ложки. Только вот в ней было просверлено с пару десятков дырок. Причем просверлено изнутри, снаружи ложки были зазубрины, явно указывающие на выход сверла. — Это очень важный артефакт... Для... Для женщин! Да!
— И что они с ним делали?
— Как что? Все просто! У женщин бензиновой эпохи главенствовал культ...худобы! Да! Вот в наше время все хотели быть худыми! Поэтому по традиции после Нового Года, числа так с седьмого января, все коллективно садились на диету.
— «Диэта» — это какой-то стул?
— Нет, это... В общем, они пытались есть только то, что помогает похудеть...
— Я вас правильно понял, что они ели, чтобы похудеть?
— Ну, как бы в наше время не есть было довольно сложно и...
— У нас есть информация, что в период бензиновой эпохи на планете умирало около тысячи людей в день от голода.
— Нет, тысяча — это вы загнули. Хотя, если считать Африку и...
— А там жили не люди?
— Так! — Леня подался вперед и хлопнул по колену. — Я вам историю и мировые проблемы рассказывать не подвязывался!
— Да, извините, мы отошли от темы. Так, что там с культом худобы?
— Чтобы есть меньше, были придуманы модифицированные ложки! Ложки с дырками! Черпаешь такой ложкой кашу, а она бац – через дырки обратно в тарелку! Ешь дольше, насыщение наступает раньше, чем в желудке окажется много пищи и – вуаля! — техник перевернул ложку и указал на засечки от сверла. — А вот это – специальные засечки! Это чтобы тебя ложка царапала по нижней губе каждый раз, когда ты в рот еду кладешь. И вот встречаются две такие мымры расфуфыренные и друг другу губы оттопыривают, мол, погляди! У меня засечки!
/Монтаж/
В кадре: Денис с довольной рожей смотрит в камеру. Ему протягивают коробку. Тот с удовольствием и неподдельной радостью аккуратно открывает ее и по-детски вскрикивает:
— Да ладно! Откуда вы знали?
— Что, простите?
— Я только думал Лене мозг вынести, чтобы он мне шумовку сделал!
— «Щумо...» Как вы сказали?
— Шумовка! — Денис взял в руки ложку и показал, как ей орудовать. — Когда мясо или рыбу варишь, обычно пенка образуется — вот ее мы такой штукой собираем и выкидываем.
— «Пэнка» - это плохо?
— Нет, но в некоторых блюдах она портит вкус или эстетический вид, кстати! — Денис хлопнул себя лапой по лбу. — Ей еще можно пельмени ловить! Очень удобно!
— А что такое «пелимини»?
— Ты не знаешь, что такое пельмени? Достаньте мне муки, яиц, сахара, мяса травоядного, — Денис нагнулся к камере и с коварной улыбкой произнес: — И я покажу вам, как глубока теория мяса в тесте!
— Какая теория?
/Монтаж/
В кадре: усталый Захар сидит на диване и смотрит в коробочку с ложкой. Без эмоций, без слов.
— И? — через несколько секунд молчаливого созерцания дырявой ложки спросил пилот.
— Мы думали, вы прольете свет на свою версию по поводу предназначения данного артефакта...
— В смысле – версию? Какие могут быть вообще версии с алюминиевой ложкой?
— Ну, была выдвинута версия о... Секундочку... «Шьюмовка», которая каким-то образом относится к теории «Мяса в тесте».
— Это Дэн, — буркнул под нос Захар.
— А вторая версия гласит, что это ритуальный прибор для еды во время периода «диеты».
— А это Леня, — вздохнул Захар. — На самом деле это обычная алюминиевая ложка, которую превратили в подобие шумовки самым примитивным инструментом — дрелью. Судя по тому, что края дырок не обрабатывали — скорее всего, ее не использовали на кухне. В общем, для технических нужд.
Повисла тишина на несколько секунд. Репортер переваривал или пробивал информацию, а Захар откровенно скучал, позевывая и стараясь не уснуть прямо в кадре.
— Тогда почему ваши напарники нас обманывают?
— Да какой там! Это не обман, — отмахнулся Захар. — Это просто шутка. Это забавно, когда вы не понимаете элементарных вещей, которые для нас обыденность.
— Это то, что вы называете юмор?
— Да, можете это называть юмором, — пробормотал Захар, еще раз зевнул и подпер голову рукой. Глаза начали предательски закрываться.
— Но это же прямое нарушение договора! Ваши коллеги вводят нас в заблуждение!
— Не докажете! Они могут быть свято уверены, что хлам, который вы им показываете, предназначен именно для этого.
— Но... А как тогда нам бороться с этим? Это ведь несправедливо!
— Бороться? — глаза Захара окончательно закрылись. Голос стал еще тише. — Той же монетой. Пошутите над ними...
— Пошутить? Но это невозможно! Мы не... Захар? Захар, вы что, спите?
Ответом репортеру было равномерное сопение пилота.
/Конец видеозаписи/
Конец шестой серии.