Один взгляд
17 ноября 1994. Хогвартс.
Замок почти не изменился. Где-то новая черепица на крыше, где-то новые витражные стекла, пара-тройка новых переходов, а в целом… все то же. Будто само время не властно над этим местом.
Салазар стоял на опушке Запретного леса и смотрел на древние стены, которые сам когда-то помогал возводить, а вокруг ярким хороводом оживали призраки прошлого.
— Ри-ик! За-ар! Проклятье! Куда эти двое опять подевались?! — Хельга, по-обыкновению облаченная в мужскую одежду, оглядывает окрестности, сидя верхом на гигантском фестрале.
А Салазар прижимает хохочущего Годрика к дереву, зажимая ему рот ладонью.
— Нас здесь нет.
И смешинки в зеленых глазах мгновенно сменяются нарастающим возбуждением. Горячие руки скользят по спине, проникая под рубашку.
Пальцы невольно коснулись ствола ближайшего дерева. Десять веков… А кажется, что шершавая кора все еще хранит тепло его тела. Взгляд скользнул дальше, к серебрящейся под бледным ноябрьским солнцем кромке Черного Озера.
— А я говорю — никаких русалок! Только нежити нам в школе не хватало! — Хельга гневно поджимает губы.
Ровена раздраженно закатывает глаза.
— Мерлин, с этой женщиной невозможно разговаривать! Зар! Ну хоть ты ей скажи, что русалочья чешуя и волосы — ценнейший ресурс! Зелья, артефакты, я уже не говорю о том, что это прекрасный материал для изготовления волшебных палочек! А они согласны предоставлять нам все это бесплатно, если только мы позволим им поселиться в нашем озере!
Салазар, полусидящий в тени раскидистого дуба и лениво жующий травинку, неопределенно пожимает плечами.
— И что это должно значить? — подозрительно щурится Ровена.
— Это должно значить, что он категорически плевал на ваши разборки! — раздается рядом жизнерадостный голос. — А о чем, собственно, речь?
— Рик! — идеальное двухголосье эхом проносится над водой.
— Скажи ей!..
— Нет, ты ей скажи!..
Салазар отвернулся от озера, и в поле зрения возникла потемневшая от времени Астрономическая башня.
— Видишь ту звезду? — низкий голос Рика звучит прямо над ухом, теплое дыхание согревает кожу. — Вон ту, самую яркую?
— Вижу, и что? — Салазар никогда особо не увлекался изучение ночного неба.
— Представляешь, вот мы сейчас стоим здесь, смотрим на нее, а ведь когда-то, возможно, много веков назад, кто-то другой стоял на нашем месте и так же смотрел на нее… И пройдет еще множество столетий, нас уже давно не будет, а она так же будет гореть в небе, и кто-то будет смотреть на нее вместо нас…
— Все когда-нибудь заканчивается, — усмешка скользит по губам. — Даже твои любимые звезды иногда рано или поздно гаснут.
— А что если нет? — внезапно спрашивает Рик, и Салазар непонимающе оборачивается.
— Что «нет»? Не гаснут?
— Что если есть способ продлить человеческую жизнь? Нашу жизнь? Что если возможно сделать так, что и через десять веков мы будем смотреть на эту звезду, а не кто-то другой?
Салазар смотрит недоверчиво.
— Только не говори, что ты тоже поддался этой золотой лихорадке и загорелся идеей философского камня…
— Нет, я о другом, — в глазах Рика мелькает какая-то странная, почти незнакомая эмоция. — Я говорю о по-настоящему долгой жизни безо всяких ограничений и условий! Вечная молодость, бессмертие, которое не зависит от формул и эликсиров!
— Мечтатель, — снисходительно. — Если бы это было возможно…
— Ты бы согласился? — Рик смотрит прямо в глаза, и он внезапно понимает, что это серьезно. — Зар, скажи, мне правда важно это знать. Ты бы хотел прожить бесконечно-долгую жизнь со мной?
Его взгляд почти обжигает, и весь сарказм испаряется, как утренняя роса на солнце.
— С тобой.
Салазар запрокинул голову, устремив взгляд сухих покрасневших глаз в бледно-голубое небо. Туда, где не было ни старого замка, ни леса, ни озера. Какая ирония… Место, которое когда-то было его домом, которое он по-настоящему любил, на многие столетия стало его проклятием.
Здесь терзающие его воспоминания оживали с новой силой, заставляя жалеть о некогда принятом сгоряча решении.
Забавно. Он прожил с десяток человеческих жизней, путешествовал, знакомился, увлекался кем-то, работал, развлекался, радовался и разочаровывался… Но только та, самая первая, жизнь до сих пор казалась ему настоящей.
У всего есть своя цена…
***
— Волнуешься? — Гермиона нашла его на подоконнике в коридоре.
Гарри сидел, прислонившись спиной к стенке оконного проема, и смотрел куда-то вдаль.
— А? — при ее появлении он вздрогнул и сфокусировал на ней взгляд. — Да… Слушай, — он вдруг схватил ее за рукав и притянул поближе, — тебе не кажется, что там кто-то стоит?
— Где?
— Вон там, на опушке… Не знаю, у меня такое странное чувство, как будто там кто-то есть…
Гермиона выглянула в окно, а затем посмотрела на друга с тревогой.
— Там никого нет, Гарри. С тобой все хорошо?
— Да… Показалось, наверное, — он снова откинулся на стенку.
Показалось. Почудилось. Померещилось. Сколько раз он объяснял этим всякие странности, преследовавшие его со дня возвращения в Хогвартс?
Возвращения? Нет, приезда. Впервые он увидел сияющий огнями замок первого сентября девяносто первого… или нет?
Или впервые он увидел это место, когда никакого замка еще и в помине не было?
— У простецов ушли бы на это десятилетия…
— Как хорошо, что мы не простецы!
Далекие, почти забытые голоса звучали в голове, напоминая о чем-то очень важном. О ком-то…
— Поверить не могу, что позволил втянуть себя в это.
— Да брось! Вот увидишь, будет весело!
Гарри почти физически ощутил чужое плечо под своей ладонью. Нужно вспомнить. Он обязательно должен вспомнить. Это чертовски важно!
— Эй, — Гермиона коснулась его руки, отвлекая от странных мыслей. — Ты бледный совсем… Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, — Гарри решительно тряхнул головой и спрыгнул с подоконника. — Все отлично! Когда там обед? Я жутко голодный!
***
— Итак, дамы и господа, Виктор Крам превосходно справился с заданием! Посмотрим, чем же удивит нас наш четвертый и самый юный чемпион!..
Салазар стоял в первом ряду одной из трибун и пристально следил за худым черноволосым подростком, идущим к загону с драконицей.
Следил и с каждой секундой убеждался, что все это лишь очередная ошибка. В Гарри Поттере не было ничего от Рика. Ни его уверенной, гордой осанки, ни хищной, кошачьей грации, ни природного магнетизма… Обыкновенный испуганный мальчишка, невесть как вляпавшийся в очередное приключение.
— Акцио «Молния»!
Салазар хмыкнул. Забавный ход. Интересно, что идея призвать метлу пришла в голову именно ему, а не профессиональному игроку в квиддич…
Додумать эту мысль он не успел. Потому что в этот момент Гарри Поттер взлетел в воздух, и замершего на трибуне Салазара будто током обдало.
Он даже не понял толком, что это было — секундное движение плеч, поворот головы или что-то еще — но на мгновение на месте нескладного мальчишки появился вдруг Годрик с его бесстрашной стремительностью, ловкостью и бешеной любовью к полетам.
Салазар почти наяву увидел развевающиеся медные волосы, сильные руки, сжимающие древко метлы, напряженную спину…
Наваждение пропало так же быстро, как и появилось, а он еще долго смотрел перед собой остановившимся взглядом, пытаясь понять, что это было.
Знак? Мгновенная ассоциация? Самообман?
Последняя версия казалась наиболее убедительной. Сколько раз он вот так обманывался, находя в самых разных людях черты того единственного человека, ради которого до сих пор жил? Сколько раз выдавал желаемое за действительное, а потом мучительно расплачивался за очередную ошибку, собирая себя буквально по кусочкам? Он сбился со счета. Так стоит ли снова добровольно обрекать себя на это?
— А разве ты можешь иначе? — негромко спросило сердце голосом Фламеля.
И Салазар тут же понял — нет. Не может. И никогда не сможет. Потому что Рик — его, весь целиком, живой или мертвый, а свое он никому не отдаст. И будет искать, пока не найдет или пока не закончится его чертова вечная жизнь. И будет надеяться, снова и снова склеивая свою надежду из осколков. И будь проклят этот Поттер, летающий с такой скоростью, что совершенно невозможно ничего разглядеть…
И не успела последняя мысль до конца оформиться, как мальчишка наконец завладел злосчастным яйцом и вылетел из загона, буквально кубарем скатившись с метлы.
Вот она — возможность.
Салазар стремительно сбежал вниз по ступенькам с твердым намерением разглядеть поближе удачливого Героя, и вдруг почувствовал, как в кармане нагрелась напоминалка.
Взгляд мгновенно метнулся к наручным часам.
— Дьявол!
Встреча с австрийским министром магии. Сегодня. Со всеми этими снами и знаками он совершенно забыл о делах.
Салазар посмотрел на окруженного толпой друзей и репортеров Поттера. Мальчишка никуда не денется, а вот переговоры с министром были назначены еще полгода назад. Впрочем…
Он коротко взмахнул палочкой, набросив на Поттера слабенькие, но необнаружимые, сигнальные чары. Теперь, по крайней мере, он узнает, если тому будет грозить что-то серьезное.
Напоминалка в кармане возмущенно завибрировала. Салазар закатил глаза.
— Да иду я, иду…
***
Июнь 1995. Нью-Йорк. США.
Основополагающий закон мироздания — чем меньше у человека времени, тем больше у него возникает неотложных дел.
— Зар?
Маргарет Джонс — одна из немногих, к кому Слизерин действительно хорошо относился в этом столетии, она же периодически его друг, психолог и собутыльница — сунула голову в гостиную скромненького пентхауса, который временно занимал ее друг-клиент-и так далее по списку, и застала там изумительную картину.
Салазар — босой, растрепанный, в одних джинсах, сидел по-турецки на светлом пушистом ковре, умудряясь одновременно разговаривать по маггловскому мобильнику, который держал рукой, стационарному телефону, который прижимал ухом к плечу, и сквозному зеркалу, которое парило перед ним. Помимо этого он еще периодически что-то диктовал летающему возле него прытко-пишущему перу, а свободной рукой стучал по клавишам стоявшего рядом ноутбука.
— Да, презентация назначена на завтра… Три грамма печени тритона и корень златоглазки… Нет, Макс, это я не тебе, не забудь подготовить прайс-листы для покупателей… Нет, это у тебя склероз, Шарлин, матч по квиддичу через две недели… Вот этот, — кивок сквозному зеркалу, — помешивать против часовой стрелки до появления перламутрового отлива… Я отправил все сводки тебе на почту…
И все это совершенно спокойно, без тени раздражения или паники.
—…да, Макс, буду к трем, — мобильник был благополучно отброшен в сторону. — Получил? Отлично. Прочтешь, перезвони, — второй телефон полетел туда же. — Шарлин, смирись, в твоем возрасте такое бывает. И выброси, ради Мерлина, это платье, цвет отвратительный, — зеркало погасло и мягко спланировало на ковер. — Разлить по флаконам и настаивать в течение недели, — Салазар, все еще печатавший что-то в компьютере, не глядя выхватил из-под пера клочок пергамента и протянул остановившейся рядом с ним Марго. — Держи. Твое зелье от солнечных ожогов. И больше не приставай ко мне с этой фигней.
— Вау, — оценила та, пробежав глазами рецепт. — Давненько я не видела тебя таким активным… Тяжелый день?
— Тяжелый век, — отозвался Салазар, ударил последний раз по клавише, захлопнул крышку ноутбука и взял в руки одну из валяющихся рядом папок. — Кофе? Виски? Кровь?
— Первая отрицательная?
— В холодильнике, вторая полка, — он вернулся к изучению бумаг, — а мне кофе. Двойной.
— Слушай, — задумчиво протянула Марго десятью минутами позже, устроившись рядом с ним на ковре, — вот мы с тобой сколько знакомы, лет восемьдесят? А я все понять не могу, на кой оно тебе надо?
— Что? — Салазар отвлекся от документов.
— Да вот это все, — она обвела жестом разбросанные средства связи и папки. — Работа… дела… весь этот геморрой?
— А чем мне, по-твоему, заниматься? — поднял бровь Салазар. — Лежать на диване и покрываться мхом?
— Ну-у… путешествовать?
— Найди мне место на глобусе, где я еще не был.
— Развлекаться?
— И через год отупеть до состояния лукотруса.
— Ой, не знаю, — вздохнула Марго, — если бы у меня была такая куча денег, как у тебя, я бы ни дня не работала…
— Да вы, вампиры, вообще народ ленивый. Особенно в возрасте.
— Эй, мне, между прочим, еще и двухсот нет! — возмутилась Марго.
— Серьезно? — Салазар окинул ее критическим взглядом. — А так и не скажешь…
— Хам! — она стукнула его одной из папок. — Противный ты, уйду я от тебя!
— Будешь уходить, захвати мусор.
Марго закатила глаза.
— Невозможный человек! Даже поругаться с тобой толком не выхо…
И в этот момент в воздухе вокруг них разнесся тонкий переливчатый звон. Будто тысяча крошечных колокольчиков качнулись на ветру. Салазар резко вскинул голову и замер. Марго подняла брови.
— Это что?
— Это сигналка…
— Ага. А сигнал откуда?
— А сигнал от… черт! — он внезапно вскочил на ноги, одновременно призвав откуда-то рубашку. — Поттер!
— Кто? — не поняла Марго.
— Долгая история, — отмахнулся Салазар, уже полностью одевшись, и поймал подлетевшую к нему со стола волшебную палочку. — Будут звонить по зеркалу, скажи, что я временно недоступен.
— А если по телефону?
— А телефон справляется с этим сам.
Миг — и Марго осталась посреди гостиной в полном одиночестве.
***
Июнь 1995. Литтл-Хэнглтон.
Откровенно говоря, аппарируя через полмира на зов сигнальных чар, Салазар не ожидал обнаружить себя на кладбище.
Еще меньше он ожидал увидеть на маггловском кладбище толпу волшебников в черных мантиях с капюшонами.
И уж совсем не ожидал увидеть Гарри Поттера, примотанного веревками к одному из памятников и с раной на руке.
Вроде, жертвоприношения уже пару веков как вышли из моды…
Салазар набросил на себя дезиллюминационные чары и подошел поближе. Оказалось, толпа в капюшонах стояла кругом не просто так. Они внимательно слушали вдохновенную речь своего лидера — судя по всему, чем-то крайне недовольного.
—…и никто — никто! — из вас не попытался найти меня! Один лишь Хвост вернулся, да и то из страха…
И в этот момент Салазар внезапно поймал взгляд Поттера, каким-то чудом разглядевшего его под чарами. Поймал — и застыл на месте, боясь поверить в то, что видит. Боясь, что это лишь иллюзия, игра света… но нет. Секунды сменяли друг друга, а наваждение не исчезало.
С испуганного, совершенно незнакомого лица на него смотрели глаза Рика.
Сердце пропустило удар и оборвалось, оставив в груди звенящую пустоту. Захваченный этим невозможным мгновением Салазар не сразу заметил, что речь главного мага завершилась, и все собравшиеся обратили свои взгляды к связанному пленнику. Но это было уже не важно. Не родился еще тот маг, который мог бы встать между Салазаром Слизерином и его целью.
С трудом отведя взгляд от таких родных и знакомых зеленых глаз, Салазар резко опустился на одно колено и направил кончик палочки в землю. Сверкнула короткая вспышка. И в ту же секунду все, кто стоял ногами на земле, рухнули обездвиженными, включая красноглазого оратора.
Еще один короткий взмах — и веревки, державшие пленника, исчезли.
Салазар подошел к памятнику и, глядя в глаза Гарри, протянул руку.
— Идем со мной.