Живи
Жизнь очень интересная... В конце концов, некоторые из ваших величайших страданий становятся вашей самой
сильной стороной.
Дрю Бэрримор
Спокойствие. Тихое, полное лёгкого шума ветра и журчания протекающей недалеко ледяной реки спокойствие. Здесь, в этой вселенной оно всегда висело плотным, нерушимым облаком, которого так хотели достичь все его лишённые. Воздух мягко колыхался от малейшего дуновения ветерка, пах снегом и свежестью, был чист и прозрачен, словно эфир в заснеженных горах. Всё вокруг дышало безмятежностью, любовью природы к этому месту, и эта мирская нежность могла запросто убаюкать многих путников, держащих свой путь дальше по протоптанной заснеженной дороге.
Но на эту дорогу ступил не очередной пришелец, не здешний житель и даже не человек. На покрытую толстым слоем утромбованного снега тропу ступило то, что для этого мира было равносильно смерти. Несколько секунд назад открывшийся портал со смоляно-чёрной каймой пропустил через себя своего создателя и по его же велению схлопнулся. Сам же инопришленец, оглядев скрупулёзным взором единственного лазурного ока видимые ему окрестности, втянул в грудную клетку морозный воздух и весь обратился в слух. Впереди него гудел, выл, причитал, надрывался в рыданиях и бился во внезапно накрывшей его истерике целый город. С ног до головы окутанный чёрной, до невозможности холодной негативной жидкой энергией монстр ухмыльнулся тонкой, едва видной на заплывшем ненавистью лице ухмылкой и будто бы сам себе пробормотал: "Музыка для ушей".
К инопришленцу с двух диаметральных сторон из лесного массива вышли двое.
- Лес зачищен, босс, - отрапортовал подошедший к Кошмару с его правого бока Хоррор с усыпанным пылью топором наперевес.
- Ни одной живой души в окрестностях не осталось, - подтвердил вставший у левого плеча своего начальника Киллер с живенькой, полной просто убийственного энтузиазма ухмылкой.
Найтмер ответил не сразу. Проверил. Ментальным чутьём прошерстил весь лес и, действительно, натурально никаких эмоций в нём не обнаружил.
- Восхитительно, - сытой змеёй прошипел Хранитель, - Приступайте ко второй части плана.
- Принято, - в унисон откликнулись обе его ищейки, после чего алоглазый в мгновение ока растаял в воздухе, а вот Убийца ненадолго задержался.
- Проблемы? - несколько раздражённо осведомился у того Кошмар.
- Нет, босс, просто хотел кое-что спросить, - ответил скелет с тёмными подтёками на скулах.
- Ну?
- Можно будет в самом городе кого-нибудь устранить?
Найтмер хмыкнул. Вечно этот неугомонный монстр куда-то торопился. И не просто торопился, а места себе не находил - дай ему с ножом поиграться, он весь Haventale вырежет как косточки из дыни. За это, собственно говоря, Хранитель всё ещё его и терпел в своём замке - именно, что за неиссякаемый запал убивать, которым и управлять было легко, и напитаться можно было на год вперёд. Кошмар вслух своему подчинённому не ответил - только вынул из кармана руку и показал тому два вытянутых пальца.
- Вы безумно великодушны, босс, - расплылся в чеширской улыбке Киллер, воодушевившись этим ещё больше, а затем прямо на бегу телепортировавшись в самую гущу событий.
Найтмер лишь только ещё раз хмыкнул. Парочки убитых монстров для этого болвана должно хватить, чтобы он и не поубивал ещё больше "по инерции", и про цель свою не забыл. Парочка убитых монстров не нарушит созданный Дастом туман негативных эмоций и не повредит планам Хранителя. Парочкой убитых монстров, в конце концов, можно и припугнуть кое-кого.
Кошмар вновь втянул в грудную клеть наполненный горестным благоуханием воздух и медленно, даже чинно двинулся вперёд, неторопливо собирая взращённый тремя идиотами ментальный урожай. Теперь дело осталось за малым.
***
Блуберри сидел в своём номере отеля-больницы МТТ за письменным столом у окна и разговаривал по видеосвязи со своим братом. Маленькое пиксельное окошко в углу экрана новомодного, подаренного здешней Альфис телефона изображало несколько взволнованного монстра в обрамляющей ключицы и шею оранжевой толстовке, монстра, который только и делал, что сердито нахмуривал глазницы и что-то говорил младшему недовольным тоном. Блу всё слушал его, слушал, иногда проводясь ладонью в голубой перчатке по левой части лба, и от не слишком, видимо, лицеприятного разговора с родственником только всё больше грустнел и замыкался в себе, а не, как было раньше, наоборот. Скелет на другом конце провода, наконец, заметив, что своими нотациями он только всё усугубляет, всё же умолкнул и дал слово братишке.
- ... Не знаю, Папирус... - начал после долгого молчания с общей фразы Санс, - По-моему, ты преувеличиваешь. Элери не опасна. Сейчас то есть... И никто не причинит нам вреда, пока мы с Дримом здесь дожидаемся Инка. Мы справляемся. Я недавно был у неё, она даже на моё присутствие не реагирует, что она может мне сделать в таком-то состоянии?
- Ты был у неё? - мгновенно ухватилась за неосторожно брошенную Голубикой фразу трубка, - В смысле ты был у неё? Один? Даже без Дрима?
- Папи, я же сказал, она не-..
- Ты в своём уме, Санс? - начало вновь распаляться мелко дрожащее в углу окошечко видеосвязи, - Вот так просто взять и прийти к серийной убийце? Ну, это да, так сделать можешь только ты, это верно!
- В каком смысле? - устало проговорил Блу, в очередной раз проходясь ладонью по лицу и этим пытаясь скрыть выступившие на глазницах слёзы.
- В том смысле, Санс, что тебе пора снять свои розовые очки! - гудел постепенно выходящий из себя динамик телефонного аппарата, - Эта... У меня нет права называть этого человека человеком, но это чудовище вырезало весь Сноудин Humantale! Весь, Санс! Она раздавила ногой ребёнка! Для таких людей уже не существует моральных границ! Она не сможет остановиться! А на что надеешься ты? На то, что она будет просто сидеть, вдуплять в окно и никого не трогать только потому, что вы накачали её какой-то бурдой?! Санс, я волнуюсь за тебя. Я очень за тебя переживаю, потому что эти Звёздные придурки всё больше и больше подвергают тебя опасности, а ты этого даже не замечаешь со своим вечным желанием из раза в раз протягивать самым отъявленным головорезам руку грёбаной помощи!
Комната ненадолго погрузилась в тишину. Блуберри, удерживая в дрожащих руках гаджет, неподвижно сидел за столом, и на стол этот тихонько падали почти прозрачные, голубоватого оттенка слёзы. Папирус на том конце провода наконец-то осознал, что сболтнул лишнего, и попытался привлечь внимание младшего, чтобы хотя бы извиниться, но его грубо перебили.
- Знаешь, что, брат, - не своим голосом, нестойким, рваным из-за слёз, но решительным и твёрдым, заговорил Голубика, - Я - тоже один из Звёздных придурков. Я, как и они, стараюсь помочь по возможности всем жителям Мультивселенной, и я всегда верил, верю и буду верить в то, что ни человек, ни монстр, ни кто-либо ещё не может просто так быть... Таким, как Элери. Да, она - убийца. Жестокая, беспощадная убийца. Но она не всегда была такой. Я помню её, брат. Я помню её улыбку, помню, как мы вместе ходили в Haventale по домам на Рождество, помню, как она рисовала с Инком, смеялась с Дримом, гуляла со мной. Не может такой человек просто так сменить полярность. Её сломали, Папирус. Привязали к ней ниточки, сделав марионеткой. И я хочу помочь ей эти ниточки перерезать, вновь обрести свободу разума и то счастье, что она потеряла без нас. А если ты этого не понимаешь, то мне с тобой разговаривать больше не о чем.
- Санс, постой, подожди!-.. - вскричала было опомнившаяся трубка, но Блуберри уже нажал на красную кнопку, и экран потух.
Скелет в голубом шарфе просидел в скорбном молчании секунд 40. Затем вдруг он отшвырнул от себя телефон так, что он ударился о стену у стола, из-за чего по дисплею прошёлся каскад искр, а стекло треснуло, а затем, закрыв лицо одной ладонью, тихо и горько зарыдал.
***
Даст спустился с небес на землю, когда гул ревущего города уже прорвался к нему на километровую высоту через плотное облачное полотно. Ну, и когда краска в ведре кончилась. Медленно спустившись на своей собственной атаке, скелет с сильно натянутым на глаза капюшоном избавился от пустого жестяного сосуда, просто выстрелив по нему из гастер-бластера, а затем отозвал и сам громадный драконий (или нет, кто знает) череп. Приземлился он недалеко от городской больницы, рядом с обвешанной всяким бесполезным мусором елью, и с этого места, можно сказать, даже с центра Сноудина для Пыльного открывался прекрасный вид на проделанную им работу. Если раньше жители Haventale могли представлять хоть какую-то угрозу для него, не зависящего от эмоционального фона монстра, особенно в лице Санса и Гастера, то теперь эти жалкие, бесхребетные, до тошноты положительные персонажи, все они валялись у него в ногах, рыдая, плача, крича, умоляя голубую краску отпустить их измученные души. От такого зрелища собственная сошедшего с ума скелета душа пела. На его костяном лице виднелась широкая, до безобразия довольная плодами своих трудов ухмылка, тело его стояло в абсолютно расслабленной позе, по позвоночнику табунами носились мурашки наслаждения... В каком-то смысле эта картина даже возбуждала. Тьхе, да не просто "даже", она реально возбуждала.
Когда сломленный 328 и ещё чёрт знает сколько перезапусков назад рассудок уже готов был выпасть из действительности и полностью отдаться неестественному, животному удовольствию, его обладателя окликнули. Пыль немедленно обернулся на своё прозвище, и его улыбка, достигнувшая к этому времени небывалых размеров и перешедшая все возможные свои границы, начала сужаться. Воспалённый, замутнённый недавним плотским порывом и в принципе не всегда трезвый разум всё же вспомнил, зачем он приволок сюда своё тело, и вскоре из черепа выветрилось всё, что не относилось сейчас к делу.
- Развлекаешься? - вполне верно угадав бывший настрой товарища, ухмыльнулся подошедший к нему Киллер.
- Пытался, пока ты не пришёл, - бросил в ответ Даст и тут же, слишком поздно осознав всю подноготную только что им сказанного, отвернулся от зашедшегося безумным хохотом Убийцы, при этом чуть не ударив себя ладонью по лицу.
- Нет, ну что за прекрасный сегодня день! - едва проговорил сквозь смех и слёзы Прицел, продолжая гоготать во весь голос, - А я-то думал, тебя невозможно склонить к таким вещам! Что, всё же отрёкся от своего воздержания, святой отец?
Собственные последние слова вызвали у Киллера такую бурную реакцию, что тот от хохота едва в снег не повалился, однако тонкая, но очень крепкая костлявая рука ухватила его за капюшон толстовки. А вторая такая же рука с силой врезалась кулаком Прицелу в рёбра, да так, что тот вмиг перестал смеяться, однако всё же тихо, но слышно после этого похихикивал, смахивая с глазниц несуществующие слёзы пальцем.
- В следующий раз зубы выбью, урод, - предупредительно прорычал Пыль, вполне удовлетворённый тем, что его горе-напарник хотя бы перестал гоготать.
- Вас понял, мистер дакрифил, - всё же хохотнул Убийца, совершенно не опасаясь воплощения этой угрозы в реальность.
К этому времени к двум скелетам подошёл третий. Топор с его плеча уже исчез и теперь покоился за пазухой, в специально вшитой в подкладку куртки петле. Хоррор предпочёл о своём присоединении к группе не объявлять - у него и так голова раскалывалась от всего этого шума, а тут ещё работа...
Через несколько секунд вся троица быстрым шагом двинулась в направлении строения, на крыше которого высились три розовые буквы "MTT". По мере приближения к этому трёхэтажному зданию почти у каждого из членов Bad Guys начало меняться настроение. У Даста под ложечкой медленно скручивался клубок волнения и нервозности, и этот клубок, то прыгая к самой гортани, то падая куда-то в поясничный отдел позвоночника, всё сильнее и сильнее подгонял своего носителя, заставляя его постепенно ускорять шаг. У Киллера на лице начало постепенно проявляться то самое выражение, которое Звёздные все дружно окрестили безумным - глазницы округлились, струящаяся из них ненависть обмельчала от переполнявших разноцветную душу предвкушения и жутковатой радости, движения стали дёргаными из-за нетерпения, а об ухмылке и говорить было нечего. Хоррор же целомудренно сохранял голову холодной.
- Интересное кино, - вдруг нервно бросил Пыльный куда-то вперёд себя, а не в сторону товарищей, которые тут же в недоумении повернули головы к нему, - Парни, вы точно вырезали весь Сноудинский лес?
- Что за вопросы, - надменно фыркнул Убийца, - Разумеется.
- Даст, ты же знаешь, мы всегда выполняем приказы Найтмера чётко и безукоризненно, - всё же вставил словечко алоглазый, прикрывая рабочее око из-за боли в пробитой голове.
- Тогда почему эти Звёздные дебилы всё ещё в здании? - ещё более нервно задал следующий мучивший его вопрос Пыльный, - Разве они не должны были, ну, не знаю, хотя бы поинтересоваться, что, блять, происходит?
- С чего ты взял, что они в здании? - спокойным голосом спросил Хоррор, прикладывая ледяную костяную руку к левой надбровной дуге, чтобы хоть как-то сгладить разрывающую его череп боль.
- А где им ещё быть? - продолжал не на шутку волноваться Пыльный, из-за своей нервозности даже начав подрагивать, - Не могли же они бросить эту АВ на произвол судьбы. В лесу их нет, вы бы заметили. А дальше Сноудина они не уходят - у них здесь что-то вроде блокпоста, как Найтмер объяснил.
- Даст, расслабься, - ухмыльнулся в своей привычной манере Прицел, доставая из-за пазухи свой любимый, специально для этого дня заточенный до толщины человеческого волоса нож, - Если в здании - так выкурим.
***
Грохот. Звон. Треск. С берёзового стола, который ещё секунду назад покрывала желтовато-белая скатёрка, рухнуло и разбилось об пол всё, что на нём стояло. По ламинату, распространяя во все стороны мелкие осколки разлетевшейся вдребезги вазы, медленно растекалась большая лужа пахнущей почвой воды. Два подсолнуха, находившиеся до этого в керамическом сосуде, лежали теперь словно два трупа в озере разведённых минеральных удобрений среди отбрасывающих брызги отражённого света колонцов.
Дрим, судорожно хватаясь за свою рубашку в области души, стоял почти на четвереньках среди учинённого им самим хаоса. Несколько секунд назад он почему-то ни с того ни с сего упал и в падении схватился за край лежащей на столе скатерти, из-за чего на пол полетело всё, что было в тот момент на предмете мебели, включая и сам отрезок желтоватой ткани. И теперь, стоя в не самой удобной позе, Мечта пытался понять, что его так подкосило. Его будто бы оглушили ударом биты по затылку, и тот не только не мог понять, кто и зачем это сделал, но даже и сориентироваться в пространстве и, следовательно, хотя бы подняться не был в состоянии. Он уже было подумал, что его 550-летняя жизнь начала подавать первые признаки старости, но тут вдруг в его голову прилетел второй удар биты, который мигом расставил всё на свои места.
Эмоции. Где все положительные эмоции?
Мечтатель как ужаленный вскочил на ноги и, зажмурив полные внезапно нахлынувшего на него ужаса глазницы, попытался найти хотя бы толику радости, хотя бы обрывок хороших воспоминаний. Ничего. Ничего кроме безудержной, неистовой, выдавливающей оконные стёкла яростной горечи, плотным коконом окутавшей весь Сноудин от конца моста до подножия Вотерфолла. Ничего, кроме страданий, стенаний и внутреннего саморазрушения.
Дрима охватила паника. В этой панике он не сразу сообразил, что даже эмоций вечно улыбающегося и полного оголтелого оптимизма Блуберри он не чувствует. Как не чувствовал он и эмоций их общего третьего друга, прямо сейчас находящегося где-то на задворках Мультивселенной, на границе материального и бестелесного, на рубеже созидания и разрушения. А когда сообразил, то впал в панику ещё больше. Инка нет. Хранитель и Свап здесь совершенно одни. Никто из здешних жителей, судя по небывалой силы негативному фону, затекающему сквозь стены и оконные рамы в комнату с улицы, сейчас не сможет им помочь. Они будут просто не в состоянии скоординировать даже удар кулаком, тем более, что все они слишком мирные, чтобы вообще пытаться кого-либо ударить. Это очень, очень плохо...
Сквозь плотно закрытые оконные створки комнату пронзил высокий девичий крик. Истошный, надрывный и при этом всё так же полный слёз, он после двухсекундной паузы повторился с ещё большим отчаянием, однако к окну это Мечтателя не привлекло и даже несколько оттолкнуло его в центр комнаты. Наверное, впервые после основания команды Звёздных Сансов Хранителя душил настолько сильный страх. Положительных эмоций нет. Подпитываться ему для получения большей силы и небольшой регенерации в случае ранения буквально нечем. Единственный источник - Блуберри, который своим постоянным "Я верю в тебя" был просто неиссякаем. Но только не сейчас. Сейчас от несостоявшегося королевского гвардейца исходил почти такой же поток негатива, какой окольцовывал Сноудин.
В затылок в третий раз врезалась бита. Дрим едва не взвыл от внезапно обрушившихся на него ещё большего количества дурных эмоций и сильнейших страха, отчаяния и панического ужаса в одном флаконе. В одной из точек кольца будто образовалась чёрная дыра. И из этой червоточины в ещё утром бывшую наидобрейшей в своём роде вселенную ступило само зло.
Найтмер
Теперь он как никогда оправдывал своё имя. Для Мечты он прямо сейчас являлся самым страшным кошмаром, самым настоящим животным ужасом из всех, что тому когда-либо приходилось испытывать. Боже. Что же он сделает, получив доступ к миру, в котором всё это время прятался и копил свои силы его брат? Какой ад он учинит здесь до того, как благосклонно уничтожит эту АВ, о чём теперь не могло быть и речи? И где, чёрт возьми, Инк?!
Вполне разумно решив более не тратить драгоценное время на нахождение ответов на эти риторические вопросы, скелет в золотом плаще опрометью выбежал из своей комнаты в отеле-больнице МТТ и, пробежав несколько дверей влево по коридору, с силой толкнул одну из них.
Подскочивший на стуле и больно ударившийся от этого коленями о нижнюю плоскость стола Голубика настолько испугался, что даже перестал плакать. В самом деле, испугаешься тут - дверь в твою комнату чуть не выломали вместе с петлями. Протерев глаза от застилавших их слёз, скелетик к голубом шарфе узнал в стоящем на пороге монстре своего близкого друга и уже хотел спросить у того, что случилось и почему у Мечты вид не как у Мечты, но тот, за секунду преодолев разделявшее их расстояние, схватил Блу за запястье и потащил к выходу.
- Дрим, что ты делаешь? - не своим от накрывшего его страха, высоким, сипящим голосом воскликнул, упираясь, Голубика, - Что случилось? Дрим, умоляю, не молчи!
- Времени мало, - хриплым от адреналина тенором откликнулся Мечтатель, выволакивая Свапа в коридор, - Они здесь.
- Кто... - хотел было задать уточняющий вопрос Блуберри, но осёкся на полуслове - догадался, о ком идёт речь. И эта догадка так же сильно ударила по нему битой, как и Дрима ранее, только не всей поверхностью по затылку, а концом под дых.
- Мой брат, - всё равно ответил Хранитель, продолжая тащить больше не сопротивляющегося друга к выходу из здания.
***
- Да оставь ты её наконец. Вон, уже кишки изо рта торчат.
Киллер, недоверчиво покосившись на произнёсшего эти слова Хоррора, ухватил за волосы лежащую под ним и продолжающую плакать и умолять о пощаде антропоморфную белку и потянул на себя, заглядывая той в напрягшееся от очередного крика боли горло. Не увидев там ни кишок, ни даже капли крови, Убийца весьма разочаровался и от досады с силой впечатал лицо девушки в заснеженную землю.
- Ну не буквально же, идиот, - сквозь зубы рыкнул Ужас, - Уже забыл, что у монстров нет пищеварительной системы?
- Тогда нахуя ты это сказал? - негодующе проговорил Прицел, ногой вдавливая голову девочки-белочки ещё глубже в снег.
- Затем, что она уже внутренности все из себя готова выдавить - настолько громко орёт, - поморщился от очередного "Помогите!!" скелет с пробитым черепом, подходя ближе и вынимая из-за пазухи топор.
- Ну так это же хорошо, что орёт, - усмехнулся Киллер, снимая ногу с головы монстрессы и уступая её тут же занявшему его место Хоррору, - Чем больше криков, тем быстрее эти олухи почтят нас своим присутствием.
Ужас, однако, к этому вполне сильному аргументу не прислушался и одним взмахом своего оружия перерубил девушке шею. Та, выдавив из перебитого горла последний гортанный хрип, ещё разок дёрнулась и затихла, после чего незамедлительно превратилась в тонкую полосу пепла.
- Надоело, - объяснил своё решение алоглазый, - У меня и так голова от всего этого пиздеца раскалывается, тут ты ещё.
- Ну, так-то она уже раскололась, - злорадно хихикнул Прицел, прищуривая пустые глазницы на моментально вкипевшего монстра.
- Ты ещё поумничай мне, - уже откровенно зарычал на того Хоррор, угрожающе покачивая топором в направлении обнаглевшего индивидуума.
- Да заткнитесь вы уже. Отношения будете выяснять в другом месте.
Оба собачащихся тут же повернули головы в сторону стоящего неподалёку и не предпринимавшего доселе никаких действий Даста. Тот, сложив руки в карманы, всё так же, как и 10 минут назад, беспокойно глядел на закрытые двери больницы.
И как раз в тот момент, когда Убийца уже готов был потревожить воздух очередным своим колким комментарием в отношении излишней эмоциональности Пыльного, дверной проём отеля МТТ распахнулся и выпустил в свет двух своих, возможно, последних в этом таймлайне жильцов. Прицел, разрезав своё лицо тонкой, словно медная проволока, ухмылкой, тихо прогнусавил: "А вот и наши козочки". Хоррор, ухватив своё оружие за древко покрепче, забросил его на плечо и слегка наклонил голову назад, одарив своих долгожданных противников взглядом, полным тихой, но острой неприязни. Пыль, встрепенувшись, моментально призвал по обе стороны от себя гастер-бластеры и в ту же секунду их зарядил.
Мечтатель, найдя встревоженным взглядом трёх из пяти членов банды, сразу же выставил в их направлении свой посох, но превращать его в лук не спешил - Найтмера ещё не было видно, а потому энергию остатка позитивных эмоций расходовать просто так было не просто безрассудно, но смертельно опасно. Блуберри, окинув полным паники взором будущее поле битвы, заваленное стонущими в тоскливой агонии телами и кучками пыли, так же, как и Даст, призвал свои бластеры, только в количестве уже трёх штук, и тоже зарядил их. Однако такой же решительностью, как Пыльный, он не обладал и даже, пожалуй, трусил. Тем более, что полные едкой злобы и закипающей ярости глаза скелета в капюшоне очень его пугали.
Намечался один из самых жестоких, кровопролитных и серьёзных боёв, пожалуй, за все те годы, что Bad Guys и Star Sanses воевали друг с другом. И это было вполне понятно. Теперь первые ни за что не отступят после создания достаточного для их лидера количества негатива. Теперь у них была куда более веская причина драться до победного. И эта причина прямо сейчас медленно и мучительно умирала в плену у вторых.
***
Найтмер с шумом втянул в себя воздух. Подземный ветер нёс в себе запахи елей, замёрзшей воды и далёкую вонь свалки Вотерфолла. Сладковато-кислый аромат гниющей резины, мокрой пластмассы и розовых имён. Отвратительно. Кошмар уже и позабыл, какие мерзкие воздушные потоки циркулируют по Подземелью - последние несколько лет он почти не выходил из разрушенной им же Vampiretale, одной из немногочисленных вселенных, в коих население жило на Поверхности и, стало быть, дышало свежей тропосферой. Да уж, повезло ему с телом, спасибо, Ним. Несмотря на то, что за основу бывшая Хранительница взяла тело Swap!Санса, который не чувствовал разницы между чистым воздухом и откровенной вонью, становление Найтмера как Найтмера в полном его величии имело и свои недостатки, в число которых как раз-таки по неведомой причине входила способность слышать запахи. Чёрт его знает, почему источаемый Хранителем негатив давал ему такие "привилегии". Да и неважно это сейчас было. Важно было то, что Кошмару лучше было бы поскорее взять своё и уйти в свою обитель, прежде чем действие голубой краски, которую он буквально выбил из Эррора, закончится.
Да уж, этой ходячей проблеме после извлечения её во внешний мир лучше быть в максимальной степени благодарной. Ради её, так сказать, спасения Найтмер даже сил своих не пожалел - сам пришёл к этой идее, сам пошёл к Разрушителю и самым дипломатичным способом, то есть с векторами у горла и черепа оного, разъяснил Тёмному, что если через минуту перед Хранителем не будет стоять ведро "краски грусти", то он сделает с глючным уродом такое, что описать словами будет невозможно, потому что таких слов ещё не придумали. И почему-то эта угроза на Ошибку подействовала. Возможно, потому что тот не горел желанием ввязываться в драку с более чем разъярённым Найтмером, чьё состояние было прекрасно видно по мечущему искры циановому зрачку и подёргивающимся щупальцам. Тем более, что последовавшее за принесённым ведром нужной субстанции предложение Кошмара ему весьма приглянулось.
Хранитель предложил следующее. Через какое-то время после ухода Найтмера Эррор должен будет начать разрушать какую-либо не очень известную АВ по типу Kenotale, что привлечёт в эту отдалённую вселенную Инка, а взамен "кальмар", как его частенько называл Глюк, не уничтожит Undernovela со всеми её тремя таймлайнами. Да, он был жесток. В случае отказа от предложения Тёмный мог навсегда лишиться одного из любимых вариантов времяпрепровождения, а также единственной АВ, которая ему в какой-то степени нравилась. И пожертвовать ею скелет с голубыми линиями на скулах никак не мог себе позволить - слишком скучно было в антипустоте, чтобы так поступать. А если учесть, что у Хранителя было 999 душ, которые Ошибка в случае отказа от предложения оного (да и вообще в любом случае) просто-напросто не сможет разрушить полностью, перечить Кошмару было вдвойне тупо. Так что двое главных злодеев Мультивселенной ударили по рукам. Ну, как ударили, не ударили, конечно - Разрушитель скорее отрубит свою кисть, чем позволит прикоснуться к себе. Однако их договор в тот же момент вступил в силу, и Глючный тотчас же исчез в портале, ведущем в Goosetale, дабы исполнить свою часть соглашения, а Найтмер, забрав ведро с голубой краской, вернулся к себе, где отдал его Дасту, ну и так далее.
Вдалеке, перед маячившим зданием с высившимися на его крыше гигантскими лиловыми буквами "MTT" взвилось в небо огромное облако снега. Воздух прорезали первые звуки битвы. Заряд гастер-бластера, выстрел, ещё несколько зарядов, два выстрела, крик какой-то смертной, ещё выстрел, хохот Убийцы, ещё пять выстрелов... Кошмар безэмоционально хмыкнул. Надо бы поспешить, пока этот идиот не сократил число источников негативных эмоций до двух с половиной. А значит, стоит пройти по прямой. Однако это решение будет слишком опрометчивым и до крайности необдуманным - если его дурень-братец увидит Хранителя негатива, напрямую идущего к парадному входу в эту премерзкую обитель отвратной медицины, то определённо попытается ему помешать, а сейчас Найтмер тратить силы на двух Звёздных не хотел. Нужно было действовать быстро, пока глючному уроду не наскучило отвлекать на себя радужное мурло. А Эррору очень быстро всё наскучивало.
Поэтому было принято единственное верное и простейшее в своём претворении решение - телепортация. И Хранитель растворился в пространстве, переместившись в распылённом виде по потоку частиц и атомов к самым дверям больницы. Внутрь он сразу телепортироваться не мог - никогда там не был, что логично, и не мог представить себе место, куда, собственно говоря, себя переносить. Сразу же после материализации Кошмар услышал за спиной страдальческий стон Хранителя позитивных эмоций и едва заметно ухмыльнулся.
- Найтмер, даже не думай-.!! - хотел было остановить брата Мечтатель, однако ему между лопаток сразу же попытались всадить нож, и Дриму пришлось развернуться, чтобы ударом посоха выбить кисть Прицела из сустава. Тот, тут же вправив её обратно без каких-либо эмоций, кроме бешеного воодушевления выпотрошить всё живое в этом мире, подхватил своё выпавшее оружие со снега, с грацией танцора пролавировал между атаками пытавшегося помочь другу Блуберри, ухватил одной рукой Хранителя позитива за застёжку плаща, дёрнув того на себя, и приставил лезвие к горлу Мечты.
- Тише, телепузик, - проворковал Убийца, едва заметно кивая подходящему к Дриму сзади Хоррору с топором наперевес, - Не следует сейчас мешать нашему боссу. В конце концов, у тебя есть проблемы посерьёзнее.
- Блу, останови его, сейчас же!! - охрипшим от страха и отчаяния голосом вскричал Мечтатель, резко опустившись на корточки и круговым ударом ноги по лодыжкам Киллера сбив того с ног.
Эта авантюра могла бы считаться успешной, если бы шею Хранителя не зажали между древком топора, удерживающимся в стальной хватке двух костлявых рук, и грудью скелета с пробитым черепом, которому выкрик Позитива не слишком понравился. Дрим от внезапного удушья потерял опору и отчаянно заскрёб ногами по снегу, напрасно пытаясь эту опору себе вернуть. Хоррор по праву считался вторым самым физически сильным Сансом в своей банде после Найтмера, а потому ему ничего не стоило придушить (читай: перекрыть поток магии) Хранителя позитивных чувств до такой степени, чтобы тот не смог более нормально соображать.
- Сказано тебе, тихо, - пробасил Ужас, в молчаливом гневе вдавливая рукоять топора в шейные позвонки своей жертвы ещё сильнее, в то время как Киллер, уже успев подняться с земли и во второй раз вернув себе свой нож, быстрым шагом подошёл к левой руке бьющегося раненой птицей Позитива и для начала издевательски, игриво отпихнул ногой от кисти оного посох, а затем и вовсе запустив его в ближайшие кусты, словно копьё.
- Симпатяга, - усмехнулся Прицел, глядя в наливающиеся яростью глаза Хранителя, - А топор у горла ему идёт.
Где был всё это время Блуберри? Он был здесь. Всё прекрасно слышал. И просьбу-приказ друга, и его хрипы, и издевательства над ним Кошмаровцев. Вот только выполнить первое, заглушить второе и остановить третье он не мог. Липкий, тянущий душу вниз страх сковал все его кости, словно розовые цепи Инка. От ужаса он не мог пошевелиться. И, надо сказать, было из-за чего. Прямо перед ним стояла сама смерть. В полнейшей черноте провала её капюшона мерцали полные жгучей, ядовитой ненависти сиреневые зрачки, которые с совершенно диким желанием разорвать Свапа на сотни маленьких улыбающихся кусочков сверлили того насквозь.
По черепу скатилось несколько крупных капель пота. Свап знал, за что борется. Он боролся за всех жителей Haventale. Он боролся за Дрима, за безопасность своего мира, за спокойный сон всей Мультивселенной. И за неё. За Элери. За... Элери?... А она... Вообще... Требовала своего спасения?... Все эти несколько дней... Он убеждал себя, что с ними, со Звёздными этой бедной девочке непременно станет лучше... Что они будут, как и раньше, вместе гулять по Подземелью самой мирной АВ в Дудлсфере, будут радоваться, смеяться, веселиться, делать всё, что положено делать счастливым существам... Но... Элери никогда не...
Она никогда не подавала признаков счастья. Она улыбалась, да. Но она улыбалась в точности как Папирус - натянуто, нехотя и только для того, чтобы ей не задавали лишних вопросов. Блу пытался убедить себя, что подруге нужно лишь проникнуться духом и бытом монстров - может быть, после 23-летней жизни среди людей она боялась их, изгнанников, сосланных под гору Эббот. Да и Дрим с Инком были того же мнения - в самом деле, у девочки самое страшное горе из возможных, потеря всего привычного, включая семью и дом, ей надо было непременно и срочно обрести новые. Однако... Они так и не смогли ей в этом помочь. Они не смогли сделать улыбку Элери искренней. Не смогли вселить в её душу чувство счастья. Не смогли уберечь...
Но ведь она просто обижается, правда? Она не разговаривает с ними уже больше трёх дней только потому, что обижается. И есть на что - её целых полгода никто не искал. Это всего лишь обида... Всего лишь желание проучить, ткнуть лицом в сделанные ошибки... Она ведь просто обиделась, правда? Стоит только извиниться, и всё станет как прежде! Нужно только загладить свою вину. Лечение, цветы, подарки, прогулки - это всё должно помочь! Нужно только извиниться! Только извиниться!...
Нет. Это неправда. Они сделали только хуже. Кошмаровцы не запирали её в за́мке, не сажали на цепь, не простреливали плечо. А он с Дримом сделал это за один долбаный день. Они изуродовали её. Буквально. Оглушили, ранили, лишили глаза... Они все ещё хуже Найтмера, раз позволили себе такое в отношении подруги. Она никогда не хотела быть частью их группы. Из кожи вон лезла, чтобы понравиться, слиться с окружением, не выделяться, да, это было. Но то было лишь желание скрыть себя от мира. Выстроить специально для взаимодействия со здешними защитный кокон, оболочку, которая устраивала бы всех и каждого. Чтобы её не трогали. Не допытывались до ненавистных ей вещей.
В Bad Guys ей было лучше
Верно говорят люди - если любишь кого-то, отпусти. Отпусти и сам уйди в противоположном направлении, чтобы и самому обрести такой желанный покой, нужную защиту, вернуться в окружение любящих тебя людей и монстров. И Блуберри, наконец, решился на то, что вот уже несколько месяцев как тяготило его измученную страхом и бесконечными беспокойствами душу. Он отпустит Элери. Даст ей лично от себя свободу и выбор. И сам, как и советовал ему Папирус, уйдёт из Звёздных. Достаточно. Эта стезя была изначально проделана не для него.
Голубика расслабил руки. Его лицо осветилось каким-то неизвестным, но в то же время и до боли знакомым чувством освобождения, так долго искомого и, наконец, найденного выхода, тихой радостью и тонкой, но мягкой, полной мудрого счастья улыбкой. Блу медленно опустился на колени под недоумённым взглядом Даста, сгорбил спину и мутным, но также и полным мыслей и размышлений взором уставился в снег, не сказав при этом ни единого слова.
- Во дела, - прозвучал где-то сбоку удивлённый тенор Убийцы, - Чё это он. Сдаётся, что ли?
- Похоже на то, - хмыкнули басом где-то неподалёку, - Никогда бы не подумал, что Звёздных так легко склонить к поражению.
И тут произошло неожиданное. Мечтатель, завидев вольность друга, буквально рассвирепел. А когда почувствовал, что хватка Хоррора на топоре у его горла ослабла, то со всей силы ударил алоглазого головой в диафрагму, чем на несколько секунд сделал его совершенно недееспособным, после чего вскочил на ноги, за секунду вернул себе свой посох магией призыва и, трансформировав его в лук, обернулся к дверям, возле которых ещё десять минут назад стоял Найтмер. В слепой ярости натянул тетиву, образовал из остатков накопившихся в душе и внезапных собственных Блуберри позитивных эмоций энергетическую стрелу и...
***
Найтмер уже давно был в здании. Не стал ждать, пока выкрик его младшего на 494 года брата не возымеет должного эффекта. М-да, ещё хорошо, что его идиоты вырезали весь чёртов лес - всё в этом строении, даже стены, пол и потолки, "благоухали" совсем недавно испарившимся позитивом. Отвратительно. Просто отвратительно. Даже не верилось, что он вообще сюда сунулся, ещё и по своей воле. Чёрт, он по собственной инициативе пришёл в самую добренькую (не конкретно сейчас, конечно) АВ из всех. Делать ему, блин, больше нечего. Звёзды, как же он низко пал... Что стало с не знающим жалости Хранителем негативных эмоций?
Кошмар мотнул головой. Ну их, эти бесполезные мысли, к чёртовой матери. Убиваться о своей разбитой гордости он будет потом. Сейчас необходимо как можно скорее найти потеряшку и водрузить её на родную полку. Так... Ага. Второй этаж, левое крыло. Найтмер почти что видел, как вниз по ступеням одной из лестниц стекает тонкая струйка тёмной энергии, содержащая в себе чистейшее желание умереть.
Несколько секунд - и Хранитель уже быстрым шагом пересекал коридор нужного крыла. Эмоции становились всё отчётливее. Постепенно к ним примешалось ещё кое-что. Безнадёга. Тяжёлая, словно чугунный котёл, до краёв наполненный ртутью. И ещё какое-то смутное, мрачное удовольствие, смахивающее на мазохизм и злорадство вместе. Ни дать ни взять, букет висельника, желающего доказать упрямой семье, что ему не жить без чего бы то ни было. Поразительное сочетание. Настолько же поразительное, насколько и приятное.
Нужная дверь. На уровне глаз табличка - "Не входить. Тяжёлый пациент". По отсутствию пыли на верхней плоскости дощечки видно, что повесили её совсем недавно. Может, несколько часов назад. Замок, вделанный в алюминиевую дверную ручку, повёрнут на бок и, стало быть, закрыт. Без ключа в комнату не войти. Найтмер не особо огорчился. У него при себе всегда было четыре "отмычки".
Один крепкий удар щупальцем - и несчастная дверь, слетев с одной пары петель, а вторую вырвав из косяка "с мясом", рухнула на пол в открывшемся для посещений помещении, проехавшись по нижнему измерению на инерции ещё полметра. В лицо ударил сильный запах спирта, крови, гноя и до невозможности затхлого воздуха. Твою мать, как же здесь душно. Здесь что, ни разу за эти несколько дней не проветривали? Звёзды, да здесь же невозможно находиться! И как только-..
Циановый зрачок Хранителя в одну секунду перестал источать праведный гнев и снизил интенсивность своего сияния до простой лазури. Она была здесь. Это хорошо. Только не очень стремится встать на колени и молить о пощаде. Более того, она вообще не двигается. Лежит по диагонали на воняющей содержимым человеческого желудка постели и даже ухом не ведёт. Даже не смотрит в его сторону. Однако Кошмар отчётливо слышал исходящие от неё эмоции. Она в сознании, не спит и не мертва. Она просто не двигается.
- Вайт.
Человек за куполом дёрнул головой. Узнал голос хозяина. По открытым участкам осунувшихся рук (боже, почему она такая худая) прошёл табун мурашек. Почувствовал негативную ауру. Девушка ещё раз дёрнулась, попыталась согнуть спину, чтобы подобрать под себя ноги и перевернуться. Найтмер видел, что давалось ей это с огромным трудом. Видел он также и то, как натянувшаяся в районе согнутой спины блузка пошла холмиками из-за выступивших под ней и кожей позвонков. Видел, как сильно напрягаются похудевшие до неузнаваемости девичьи предплечья. И, наконец, когда человек смог встать на четвереньки, сесть и повернуть голову в сторону визитёра, он увидел её лицо.
Какого. Чёрта.
Кошмар сделал шаг вперёд. Присмотрелся. Моргнул пару раз, проверяя, не чудится ли ему. Не чудилось. Её лицо представляло собой череп, обтянутый пожелтевшей от ни пойми чего кожей, сухожилиями и остатками мышц. Острые скулы, вытянувшиеся в две тонюсенькие ниточки синие губы, ввалившиеся глаза... Глаза... На месте правого из них теперь зияла тёмная, покрытая ошмётками засохшей роговицы, сукровицей, белым гноем и высохшими ручейками крови дыра. Второе око будто бы съёжилось под прикрывающими его веками, выцвело до матового серого и вообще едва могло что-либо видеть из-за налипших на ресницы сухих глазных выделений.
Что они с ней сделали.
- Да, сэр.., - только и смогла выдавить из себя через охрипшее от жажды и безнадёги горло Элери, слегка наклоняя всклокоченную, с кровавым пятном на затылке голову вперёд.
Найтмер едва смог оторвать взгляд от лица своей подчинённой и тут же угодил им в руку. В отличие от предыдущих травм, она была перевязана. Однако даже сквозь розово-зеленые бинты были слышны запахи того, в чём они были вымочены. Видимо, туда её и подстрелили. Ещё более видимо заражение, тут можно даже не гадать. Как бы не пришлось ампутировать.
- Молчи, - приказал весьма спокойным для своего внутреннего состояния Хранитель, подойдя ещё ближе и остановившись в двух метрах от купола.
Из-за спины Негатива к потолку взметнулось три толстых вектора. За секунду заострившись до толщины швейной иголки, все три отростка нацелились на поставленную Дримом и мигающую от ежеминутной потери энергии оного защиту.
- Пригнись.
Вайт в тот же миг согнулась почти что пополам и закрыла голову руками. Она не знала, насколько острыми могли быть осколки энергобарьера, и потому рисковать в этом плане не решилась, а пренебречь указаниями того, кого она сейчас должна будет умолять о помиловании - тем более.
Три щупальца с трёх сторон - слева, справа и спереди - нанесли три единовременных удара по жёлтому куполу. Этого хватило. Энергетическая преграда разлетелась вдребезги так, будто она была сделана из фарфора. Мигающие осколки расшвыряло по всей комнате, однако уже через несколько секунд они растворились в воздухе, будто их никогда и не бывало.
Вайт медленно разогнулась. Медленно, потому что от резкого наклона вниз её голову пронзили тысячи раскалённых игл, а желудок завязался в узел. Да уж. Сейчас ей были противопоказаны любые резкие движения, в особенности движения головой. Итак, она разогнулась. Подняла глаза на пришедшего в такую-то срань за ней, красавицей, начальника. И почти сразу же почувствовала, как в единственном глазу защипало.
Найтмер подошёл к ней вплотную и ещё раз бегло осмотрел её. Что за ужасы позволяли себе в её отношении Звёздные. На какие ещё пытки они обрекали её. И как они должны были поплатиться за то, что нанесли такой огромный ущерб состоянию его собственности. Она принадлежала ему, вверила в его владение свою душу и тело, делала всё, о чём бы её не попросили, и делала это идеально. А эти позитивные уроды выкрали её, осквернили, сломали. За такое смерть была бы самым милосердным приговором.
Хранитель поднял руку и положил ледяную ладонь на левую, покрытую тонким слоем сухой слёзной соли щёку девушки. Та вздрогнула и взглянула на него с... Мольбой? Раскаянием? Благодарностью? Преданностью? Радостью? Или всем вместе?
- Пожалуйста... - вырвалось из груди у той, и по почти прозрачной, покрытой тонкой паутинкой вен коже к вымазанному в желудочной кислоте подбородку начала сползать первая солёная капля.
- Тихо, - вновь приказал Кошмар, продолжая всматриваться той в глаза, - Будешь говорить, когда сможешь связать больше двух слов.
Он убьёт их. Превратит в порошок каждую их кость.
Вайт покорно замолчала. И хоть она и пыталась своей катализацией увеличить всё то, что сейчас тяготило её душу, Найтмер чувствовал, как нелегко ей было сдерживать внутри себя все те положительные эмоции, которые вызвал его сюда приход. Она была рада его видеть. Значит, действительно не сбегала сама и уж точно не хотела здесь больше оставаться. Дурочка. Столько натерпелась и всё равно старается угодить ему - прячет облегчение и радость в глубине души, показывая лишь боль, отчаяние и огромную вину. Такими и должны быть его лучшие кадры. Стойкими, сильными духом и преданными до конца своих жизней.
***
Энергетическая стрела застряла в скрючившихся от напряжения пальцах. Жёлтые, словно лимонная корка, зрачки сузились до диаметра грифеля тупого карандаша. Из готовившейся выкрикнуть что-то нечленораздельное и явно угрожающее гортани вырвался лишь жалкий писк.
Найтмер исчез. Исчез не просто из поля зрения, но и из этой вселенной. Его здесь более не было. Видимо, зашёл в здание во время боя и там открыл портал в другой мир. А ещё... О боже... Вместе с ним пропали и эмоции Элери. И её тоже... Больше здесь не было...
Дрим в неверии опустил лук. Он проиграл. Он упустил шанс помочь подруге. Упустил её саму. Дал забрать её назад, в ту преисподнюю, в которой она находилась уже больше полугода. Господи... Что же брат сделает с ней после того, как она побывала здесь? После того, как проконтактировала с Позитивом, с Блуберри, с, чёрт побери, Инком? А если он сделает с ней то же, что и этот чернильный психопат? Звёзды... Звёзды...
Он больше не сможет ей помочь. Больше Элери не выйдет из той разрушенной вселенной. Её больше никогда оттуда не выпустят. Он проиграл. Проиграл всухую. Он потерял её. На этот раз навсегда.
Из горла упавшего на колени Хранителя вырвался полный отчаяния крик, перешедший в протяжный вой. Что он наделал... Дал девочке повод для негатива, из-за которого её и вычислили... Не защитил её от потери глаза... Сам же подстрелил... Чёрт... Чёрт, чёрт, чёрт!!! Этого не должно было случиться, всё должно было закончиться НЕ ТАК!!!
- Уходим, - бросил кто-то сзади, перекрывая своим почти что басом звук открывающегося портала.
- Что, даже не прикончим их? - с притворным разочарованием спросил кто-то другой под звуки вытирающего нож рукава.
- Команды не было, - произнёс кто-то третий, ступая по ломкому пласту покрытого пылью снега.
Они остались вдвоём. В постепенно приходящем в себя после дождя голубой краски, наполовину разрушенном городе, в полном одиночестве своего расположения духа. Один рыдал что было сил, кричал в накрывшей его истерике, бил кулаками по земле, проклинал себя, своих друзей, всё, что помешало ему спасти человеческую душу. Другой тихо сидел на коленях в снегу и полным какого-то философского удовлетворения и чувства свободы взглядом смотрел вверх, на закрывающее свод пещеры облачное полотно. А за ними двоими медленно образовывалось и расплывалось по заснеженной дороге чернильное пятно.
***
- Твою ж мать...
Даст сам не понял, как из него вырвались эти слова. Они будто на автомате проскользнули в воздух во всеуслышание, и Пыльного это даже несколько встревожило - он всегда следил за тем, что, как и с какой целью говорил, дабы не втягивать себя в лишние передряги, а тут даже подумать ничего не успел - слова сами упали с "языка" и гулко ударились о ковёр, разлетевшись по комнате почти что эхом.
- Действительно, твою ж мать, - с нервной усмешкой поддержал того Киллер, стоя рядом и в повторяющемся жесте поглаживая большим пальцем левой руки лежащее в кармане толстовки лезвие ножа.
- И это они тебя так? - спросил Хоррор, лицо которого выражало примерно те же ужас, душевную боль и злость, которые присутствовали на нём несколько лет назад, в день взрыва Ядра в его родной вселенной. Господи. Как же так. Этого не может быть, нет, это просто...
Элери медленно кивнула. Стоя напротив всех троих своих сотоварищей, вся всклокоченная, покрытая засохшей рвотой, по́том, солью и другими органическими выделениями, включая кровь, не различая перед собой ничего дальше трёх метров, с ужасной головной болью и убийственным чувством безграничной вины, вся грязная, дёрганная и раздавленная, она не имела права с ними говорить. Вайт сама запретила себе подавать в их присутствии голос. Она так виновата перед ними. Перед Найтмером. Она заставила их бегать за собой, вырвала из привычного графика, потратила их время, нервы и силы. Как они вообще до сих пор терпели её? Как разрешили ей вновь сюда вернуться, вновь стоять на этом полу, в этих стенах?.. Она подвела их... Разочаровала... В один миг убила всё их доверие к себе... Она не достойна здесь находиться...
Даст сдвинулся с места. Элери боязливо подняла на него глаза и едва успела одёрнуть себя от того, чтобы не шарахнуться в сторону. Теперь она до панического ужаса боялась сделать что-то не так. Малейшая провинность - и она умрёт в изгнании на задворках Мультивселенной, где-нибудь в Underworld или, ещё хуже, в той же Haventale... Да и... Какая малейшая провинность, Вайт. Ты вообще слышишь, что думаешь? Тебя уже ничто не спасёт, ты понимаешь? Ничто. Ты сама затянула на своём горле петлю. И лучше бы тебе надеяться, что они просто убьют тебя, а не зачитают перед этим все твои грехи.
Пыль приблизился почти вплотную. Протянул к ней руки. Положил обе ладони на её щёки и осторожно, стараясь не задеть ссадин и синяков, погладил. А затем вдруг аккуратно притянул к себе и обнял, без труда обвив руками похудевшую и испуганную девушку. Что они сделали с ней. Что они сделали с его девочкой. Как они посмели причинить ей вред. Как у них рука поднялась выдавить ей глаз, её прекрасный серебряный глаз. Какие ещё ужасы ей пришлось пережить за эти ничтожные несколько дней? Чёрт. Нужно было попытаться уже тогда, когда он приходил к ней в первый раз, попытаться разбить тот барьер. Боже, как она могла из той хоть и напуганной, но самостоятельно держащейся на ногах девушки превратиться в этот плод концлагерей за два блядских дня?
Папирус плавно наворачивал круги вокруг парочки и вкрадчивым шёпотом подначивал брата поскорее и пожёстче свершить его месть. Он нашёптывал ему самое соблазнительное - кость в горло, убийство родни объектов ярости, вырывание рёбер по одному, расщепление хребта, вскрытие черепной коробки, раздавливание живой души... И Даст упивался своими будущими кровавыми похождениями, всё яснее представлял себе картину грядущей расправы, в его слуховых каналах уже истошно кричали в виде галлюцинаций несколько десятков разных голосов, а в воздухе уже слышался запах в самом скором времени прольющейся крови. И одновременно с этим едва мог сохранять спокойное выражение лица, ибо собственное чувство вины тянуло его вниз, на пол, туда, где он на коленях должен был просить у неё прощения.
- Одно твоё слово, - шепнул на манер убитого им самим младшего брата, однако с гораздо большей серьёзностью Пыльный в самое ухо вздрогнувшей Вайт, - И они заплатят за содеянное самую высокую цену.
Это меньшее, что он мог для неё сейчас сделать - успокоить словами о том, что за неё отомстят, что её жертва точно не будет напрасной. И что он лично разорвёт всех её обидчиков в клочья.
Элери всхлипнула, зажмурилась и вдруг обрушилась на друга, с таким неистовством вцепившись в ткань его верхней одежды со спины, что сам сошедший с ума монстр едва не упал. Относительную тишину одной из многочисленных гостиных замка до самого потолка пронзил так долго сдерживаемый в недрах девичьей груди, полный уже пережитых страданий крик. Вайт наконец дала себе волю и зарыдала в голос, выпуская из себя всю ту боль, весь тот только что отпустивший её страх, что ей так долго приходилось терпеть. Теперь всё хорошо... Её всё же приняли... Даст в ней не разочарован... Господи... Она дома... Она наконец-то дома...
На прыгающие плечи несчастной легла пара тяжёлых костлявых рук. Хоррор, к этому времени успевший подойти к девушке со спины и при том совершенно не страдающий головной болью из-за громкости плача подруги, также принял участие в объятиях и притянул к себе обоих своих сожителей, из-за чего Элери внезапно для себя оказалась в прохладном дружеском коконе, готовом защитить её от всего и всех. Это вызвало в ней второй взрыв душевных терзаний, и она не то что закричала, а заскулила и запищала из-за сжимающей её душу руки сокрушения, одну трясущуюся руку держа на груди сумасшедшего, а другой сжимая кисть обнимавшего её Ужаса. Она всё такая же прохладная.. Чёрт, как же она по всем ним тосковала...
Киллер не двигался. Ещё чего, не хватало ему ещё принимать участие в этой эмоциональной оргии, ага, щас. Он слишком брутальный для того, чтобы кого-то обнимать, не-а, ему за глаза хватило вчерашнего проявления слабости над облаками, всё, хватит с него духовной активности. И без него справятся.
И без Прицела действительно справлялись. Вайт медленно, но верно начала успокаиваться, приводить мысли в порядок. И из-за этого порядка у неё, наконец, развязался язык.
- Простите... - просипела она в грудную клетку всё ещё удерживающего её монстра в капюшоне, - Умоляю, простите, я не хотела, это была случайность, я была неосмотрительна, я, я не планировала это, я никого не предавала, пожалуйста, не надо, простите, мне очень жаль, я...
- Так, девочка, - резко перебил её Даст, и из-за этой резкости сердце Вайт от испуга упало куда-то в подвалы здания, - Мы ни в чём тебя не виним. Винить следует только тех недоносков, посмевших поднять руку на былую сокомандницу. Не смей брать их вину на себя. Ты ничего не сделала. И это хорошо. Сейчас ты здесь, с нами, и, клянусь своим LV, Найтмер тоже понимает всю эту ситуацию. Он не вернул бы тебя сюда, если бы считал, что ты сама всё это подстроила. А ты знаешь, насколько наш босс проницателен.
- Поддерживаю, - как всегда лаконично согласился с приятелем алоглазый, - Даже если ты сама мне скажешь, что спланировала весь этот кавардак, я не поверю. И никто не поверит, потому что причин терпеть такие издевательства ради буквально нулевого результата, а затем лгать практически полубогу у тебя нет, не было и никогда не будет. Теперь ты с нами, подруга. Теперь всё хорошо. Ты в безопасности.
- Спасибо... - только и смогла прохрипеть Элери, стирая тыльной стороной ладони несколько повисших на подбородке слёз, - Боже, спасибо...
- Тебя из того ада вытащил не Бог, - прогремел в дверном проёме гостиной ледяной баритон хозяина обители негатива, - И благодарить тебе надо не его.
Даст с Хоррором, хоть и нехотя, всё же отпустили подругу и отошли от неё на почтительное расстояние, вернувшись на исходную, то бишь вновь встав рядом с не менявшим своё телоположение Киллером. Вайт же, обернувшись к владельцу только что брошенных слов, вновь потупила глаза и склонила голову.
От дверного проёма по полу потянуло знакомым холодком. Тьма, сгустившаяся за ним, в коридоре, втекла в гостиную и ухватилась за девушку липкими пальцами её собственного страха. Найтмер, ненадолго оставивший свою подчинённую с тремя идиотами и только что вернувшийся из своего кабинета, пугающе медленно прошёл в помещение и, не говоря ни слова, поравнялся с девушкой, держа руки за идеально прямой спиной. Элери, не зная, чего можно ожидать от монстра, который за несколько некритичных ошибок выкинул одного своего идиота в окно, а другому сломал почти все рёбра, стояла и не шевелилась, не смея поднять глаза на своего дважды пленителя и при этом чувствуя, что её руки от наступившего холода вот-вот покроются инеем - настолько сильно на неё воздействовала негативная аура её пленителя, судьи и палача в едином лице.
- Для такого случая неплохо бы встать на колени, - после недолгого молчания холодно, чересчур спокойно для данной ситуации проговорил Хранитель.
Элери тотчас же повиновалась - аккуратно опустилась на пол, села, а затем согнулась в три погибели, практически уперевшись лбом в ковёр и всё так же сохраняя молчание, ибо права голоса ей не давали. Сейчас для неё было важно показать всю свою покорность, всё смирение, на какое она была способна. Важно было показать, что она безропотно позволит Кошмару делать с собой всё, что ему заблагорассудится.
- Теперь ты можешь связать больше двух слов? - задал понятный только ей одной вопрос Негатив.
- Да, сэр, - тихо откликнулась с пола девица, больше, однако, ничего не говоря.
- Чудно, - сухо прокомментировал ответ подчинённой Найтмер, и его лазурный зрачок на краткий миг вспыхнул, - А теперь коротко и по существу перескажи всё, что знаешь, помнишь, видела и сказала.
И Вайт пересказала. Ничего не утаивая и никак не приукрашивая свою речь, она рассказала и про инцидент в Fifthtale, и про то, что намеренно отказывалась от еды и питья, и про то, что из неё хотел выбить Инк, и про всё-всё-всё, что действительно знала, помнила, видела и сказала за эти дни. Правда, последний пункт она озвучила одним предложением - она ведь ни слова не проронила, пока была в плену у бывших "друзей". И по выражению лица Хранителя было видно, что он ничуть не сомневался в том, что его подчинённая ни разу не открыла рта в присутствии Звёздных.
- Достаточно, - прервал девушку на почти что финале её пересказа Негатив, - Я очень надеюсь, Элери, что из всего выше озвученного ты извлекла для себя много полезного. И также усвоила то, что у меня на службе ты обязана быть осторожнее и внимательнее. А ты знаешь, как я не люблю "надеяться".
- Да, сэр, - подтвердила абсолютную правду Вайт, ощущая, как из-за смутного облегчения её внутренности начинают дрожать, - Больше я не заставлю вас беспокоиться.
- Я знаю.
Элери вздрогнула. По спине вновь прошёл холодок. Путы страха обвили её с новой силой. Негативная аура над ней сгустилась. Ещё немного, и она раздавит её своей тяжестью. Боже. Она всё же умрёт. Вполне закономерно. Ты совершила непростительную ошибку, девочка. Глупо было думать, что тебя науськают и отпустят гулять по замку. Ты уже не маленькая, для такой, как ты, не будет достаточно угрозы пальцем, а Найтмер не твой отец и не будет с тобой цацкаться. Ты труп, Элери. Тебе звезда и при том заслуженная. Хоть бы помолилась на ночь, Дездемона.
Вопреки всякому здравому смыслу и инстинкту самосохранения, Вайт вела себя спокойно как внешне, так и внутренне. Она готова была достойно принять свой смертный приговор и, если будет нужно, самолично привести его в исполнение. Всё же будет глупо бояться теперь, когда всё свершилось и когда у неё была куча времени обдумать своё возможное самоубийство. Тем более, что она уже была к этому готова заранее. Это меньшее, что она могла сделать после того, как её хоть и ненадолго, но приняли назад, в этот, оказывается, идеальный для неё мир. Она готова была принять свою судьбу со смиренно опущенной головой, зная, что её смерть - плод её же ошибок и просчётов. Мы все - творцы своих собственных бед. И за это надо уметь нести ответственность.
- Я не стану тебя убивать, - вдруг деловито озвучил своё судейское решение Найтмер, и Элери вновь вздрогнула, - В таком случае мои усилия, приложенные к твоему возвращению, ничего бы не стоили. А я, как ты знаешь, не бросаю свои силы на ветер. К тому же, твои качества и способности для меня слишком ценны, чтобы избавляться от тебя так скоро. Можешь считать то, что произошло, внеплановой проверкой твоей преданности.
- Да, сэр, - дрожа от захлестнувшей её волны сошедшего на нет напряжения, отозвалась девушка, и пальцы её на нервной почве сжали короткий ковровый ворс так, что костяшки побелели.
- Но наказание за свою рассеянность ты понесёшь, - всё так же холодно продолжил Негатив, - Привстань.
Элери с готовностью привстала, теперь в самом точном смысле стоя на коленях. Сейчас она готова была принять любую кару, любое лишение, лишь бы показать, что она знает и понимает, за что и с какой целью её наказывают, а также доказать этим свою готовность сделать всё, что ей прикажут, с максимальной точностью. Всё так же не поднимая на лицо своего начальника глаз, Вайт увидела, как обе покрытые негативной смолой руки выскользнули из-за спины своего хозяина и опустились по швам. В одной из них блеснул матовой искрой кинжал. Её кинжал.
Кошмар приложил свободную руку к подбородку своей подчинённой и приподнял его, заставив посмотреть на себя. Элери, хоть и с трудом, смогла впервые по-настоящему взглянуть своему повелителю в глаза. В любом другом случае это была бы неслыханная дерзость, но не сейчас. Сейчас ей был отдан приказ установить с Хранителем зрительный контакт. Тот же, в свою очередь, сжав другой рукой рукоять ножа так крепко, что её обсидиановая основа заскрипела от трения, замахнулся им и наотмашь полоснул девушку концом лезвия по лицу.
Элери не успела испугаться. Боль от пришедшегося на пустую глазницу удара ослепила её, вогнала во что-то вроде болевого шока, и голосовые её связки не то что не смогли пропустить через себя очередной крик, они не издали ровным счётом ничего. Ни писка, ни визга, абсолютно ничего. Будто она язык проглотила. Да и не требовалось от неё крика. Тем более, что ощущение длинного разреза всего её лица очень скоро перестало походить на вождение по коже раскалённой иглой.
И верно, через несколько десятков секунд боль почти полностью улеглась. Жжение во вновь закровоточившей дыре вместо глаза утихло, и благодаря притупившимся болевым ощущениям Вайт смогла почувствовать, как по её лицу медленно, чинно ползут новые капли крови. А ещё то, что Негатив, как она изначально подумала, не лишил её второго глаза - она всё ещё могла видеть и при этом видела хорошо и чётко. А ещё... А ещё она вдруг поняла, что пришла в восторг от того, что ей вновь пустили кровь. Эти капли... Они украсят её. Сделают её лучше. Красивее. Она будет бесподобна в их обрамлении.
- Вот теперь, - вновь подал голос на этот раз уже куда более мягко Найтмер, чуть наклоняясь к самому девичьему лицу и слегка при этом ухмыляясь, - Ты выглядишь потрясающе.
***
Она неподвижно лежала на своей кровати и мёртвым взором смотрела в немного потрескавшийся потолок своей комнатушки. В её разуме вновь витала смесь бесконечных тиков и таков, по которым она так скучала. Судя по ним, время уже подходило к пяти часам утра. Она чувствовала себя обновлённой, живой, дышащей, как никогда свободной. Странное дело - чувствовать себя свободной на службе у Повелителя негативных эмоций, который никогда не отпускает своих подчинённых в отпуск или на пенсию. Странное дело - дышать и радоваться здесь, в давным-давно умершей вселенной, в этом готическом, полном своих ужасов замке. Да, она была странной. И это ей нравилось.
Она снова здесь. В своей комнате. Во владениях того, кто дал ей всё, чего она, оказывается, желала всю свою жизнь, в чём боялась себе признаться из-за грёбаных социальных и общественных стандартов. Она вновь под крыльями тех, кто всегда поддержит и защитит её, тех, кому она сама в любой момент готова протянуть обе руки помощи, всегда поможет им и в любой ситуации сделает всё, о чём бы они её ни попросили. Она была здесь. В своей утопии, в идеальной для себя вселенной, в своей тарелке. Она чувствовала себя здесь нужной, необходимой и, самое главное, своей. Чувствовала, что вся её жизнь вела её именно к этому моменту - к утреннему осознанию того, что пережитая ночь была дверью из её мрачного прошлого в хоть и туманное, но всё же куда более светлое будущее. Она будет верой и правдой служить хозяину этого замка. Будет из раза в раз доказывать, что достойна зваться его пешкой, достойна ходить в этих стенах и дышать здешним воздухом.
Она будет идеальна
...тик...так...тик. так. Тик. Так. Тик.
Так.
Человек медленно перевернулся, спустил ноги на пол и поднялся с постели. Ладонями откинув назад вымытые, причёсанные, сияющие в мутном, бледном "свете" утра, но всё ещё издающие очаровывающий аромат его собственной крови волосы, он подошёл к своему ростовому зеркалу и всмотрелся в его алюминиевую гладь. С зеркальной поверхности на него смотрела прекрасная, посвежевшая, источающая уверенность и какое-то особое, смертельное очарование девушка. В полумраке комнаты блеснул её искусственный глаз из чистого серебра - ещё лучше прежнего, достойно утерянного на чужбине. Этот блеск позволил разглядеть проходящую через уголки пустой, повреждённой глазницы, переносицу и нижнее веко здорового глаза длинную, тонкую, алую от засохшей крови рану. Через несколько недель она превратится в прекрасный шрам, как нельзя лучше дополняющий этот досадный, но по-своему восхитительный глазной дефект.
Элери чуть наклонилась к зеркалу и легонько приложила пальцы к левому краю разреза. Защипало. Это заставило её улыбнуться. Боль - это хорошо. Боль - это правильно.
- Ты безупречна, - восхищённо сказала ей девушка из зеркала, отстраняясь от своей стороны Зазеркалья.
- Совершенна, - подтвердила Элери Вайт, с улыбкой кладя руку на дверную ручку.
Конец