Глава 5. Время перемен
Утром Чонхо, минуя всевозможные пробки, приезжает на удивление рано. Пока в офисе ещё темно, он надеется немного поработать в тишине. Времени до дедлайна остаётся всё меньше и меньше, и шеф-редактор уже начинает давить.
Резкий взрыв хлопушки и шелест конфетти бодрят не хуже утреннего кофе, как и голоса сотрудников, скандирующих: «С днём рождения! С днём рождения!».
Внезапно опешившего редактора окружает команда. Звучит музыка, и отовсюду сыпятся поздравления и пожелания. Даже те, кто ушёл из команды, стоят здесь и счастливо улыбаются. На составленных столах — аккуратно разложенные закуски, а в руках девушек — большой торт со свечами и фигуркой хмурого медведя, держащего в лапах разломанное яблоко.
— Редактор Чхве, загадывайте желание!
— Но… — Чонхо не замечает, как на глаза наворачиваются слёзы, его голос дрожит.— Я… Вы… Спасибо вам. И… Простите меня. Я был… Я перегнул палку.
Кто-то не скрывает своего шока, кто-то только собирается открыть рот, чтобы съязвить, но Чхве неуверенно поднимает руку и продолжает говорить:
— Я не был с вами предельно честен и давил на вас без объяснения причины. Хотя вы заслуживали знать правду. А правда в том, что если мы не подготовим этот номер журнала, нас, скорее всего, закроют…
Шёпот проносится среди сотрудников. Кто-то смотрит с недоверием, кто-то — с ужасом, кто-то — с пониманием. Кан наблюдает за каждым из присутствующих.
Никто не узнает, что именно он обзвонил каждого из присутствующих и попросил помочь с организацией поздравления для Чхве. Многие тогда отпирались, не желая слушать и малейшего упоминания Чонхо, до тех пор пока Ёсан не показал им фото того самого стикера и наброски стратегии.
Один из «выбывших» членов команды делает шаг вперёд, скрестив руки на груди:
— Скрывать не стану, я устал от такого отношения к себе. Да и, честно говоря, если бы не Ёсан, я бы никогда сюда бы не вернулся. Но сейчас, когда я уже знаю правду, я хочу помочь.
— И я!..
— Рассчитывайте на меня!..
Ещё несколько голосов вторят в унисон, за исключением некоторых, которые решили окончательно покинуть команду и перевестись в другой отдел.
После небольшого банкета Ёсан, улучив минуту, просит редактора Чхве проследовать за ним в кабинет, где им никто не смог бы помешать. Дверь за мужчинами закрывается. Перед ними — журнальный столик и два кресла. Кан садится и жестом предлагает сесть Чхве. В его руках — блокнот и ручка.
— Что это значит? — Чонхо в удивлении изгибает бровь.
— Сонбэ, я могу попросить вас об интервью? И снимите, наконец, этот галстук… Дайте себе свободу!
Рука Чонхо непроизвольно тянется к шее, стягивая ненавистный галстук и расстёгивая пару верхних пуговиц рубашки. И, действительно, дышать становится легче. На языке вертится вопрос, который он, наконец, решается задать.
— Почему ты решил взять интервью именно у меня?
Ёсан молча улыбается и показывает фото, сделанное после съёмок в Ботаническом парке. Затем медленно достаёт из кармана пиджака диктофон, включает его и кладёт на стол.
— Редактор Чхве, предлагаю начать наше интервью. Вы — неординарная личность, которая за короткое вывела непопулярное модное издание в топ. Скажите, как вы относитесь к электросамокатам и связанному с ними отсутствию утренних пробок на Сандэмуне?
Глаза Чонхо в глубоком ахуе лезут на лоб, а слова, которые надо бы сказать, напрочь застревают в горле осколками льда. И вместо ответа на диктофонной записи остаётся лишь недовольное бульканье.