Перо 2. Что-то Надвигается.
Через приоткрытые шторы пробивались лучи солнечного света. Они освещали тысячи пылинок, которые летали в воздухе и иногда оседали на стопках книг лежащих на столе.
Мужчина средних лет сидел в кресле и один за другим подписывал документы, фактически перекладывая из одной стопки в другую. Когда одна стопка бумаг стала примерно равна другой, он отложил ручку и потряс кистью руки, давая мышцам расслабиться. Мужчина откинулся на спинку стула и взглянул в право, там висело невероятной красоты зеркало. Оно будто состояло из трёх отдельных зеркал, которые пересекались друг с другом, и создавалось впечатление, что пройдя через это зеркало можно попасть в сказку.
Вдруг раздался стук в дверь и мужчина резко выпрямился и сказал:
–Да, можно-
В кабинет вошла высокая девушка в деловом костюме.
–Директор Ламберт, к вам ваш сын- она слегка запнулась - то есть мистер Ламберт младший-
–Да, пусть войдёт- на отмашь сказал он и вновь принялся читать и подписывать документы.
Дверь хлопнула, но через секунду вновь открылась, и в кабинет вошёл Моун.
–Отец я…- начал было блондин, но был прерван.
–Здравствуй сын- сказал мужчина не отрываясь от бумаг.
–Да, здравствуй- спешно ответил парень -я пришёл поговорить на счёт Гелии. В общем…- парня снова прервали.
–Мне кажется мы с утра уже решили этот вопрос, Моун.- Ламберт старший взглянул на сына и продолжил - Она на месяц под домашним арестом, и это не подлежит обсуждению.-
–Но это я… Я опрокинул ночью этот стол, а Галия..,она собственно меня довела до комнаты и уложила спать, после вечеринки.- оттараторил Моун.
Мужчина вновь отложил ручку и, поднявшись на ноги, обошел свой огромный дубовый стол и приобнял сына за плечи.
–Послушай, это конечно очень благородно, что ты пытаешься взять вину на себя, но пойми, каждый должен нести ответственность за содеянное.- ровным тонам проговорил отец.
–Но…- попытался возразить парень.
–Хватит, ты меня услышал. Можешь быть свободен.- ледяным тоном ответил директор и вернулся на своё рабочее место.
Моун лишь сжал губы в тонкую линию и покинул кабинет. Он знал, что теперь спорить стало совершенно бессмысленно.
Как только за сыном захлопнулась дверь мужчина встал и подошёл к зеркалу. Он провел по нему рукой и посмотрел на своё отражение. На секунду в его глазах промелькнуло, не то грусть, не то боль, но это быстро скрылось за холодным, леденящим взглядом.
Моун шёл от школы до дома, хмурый и понурый. Разумеется не получать выговора за свои поступки это приятно, но не когда все кричит о твоей вине, а наказан другой. Да ещё и тот, кто тебе помог.
–Черт возьми-выругался себе под нос Моун-Я же поклялся её оберегать и вот результат... Мало того что подставил, так и искупить вину нормально не могу.-
Так, проклиная себя, парень дошёл до дома и поднявшись на третий этаж остановился у двери. Вздохнув, Моун постучал.
–Входите-ответил из-за двери голос сестры.
Сердце будто кольнуло сотней иголок. Как вообще ей на глаза появляться теперь.
Поток мыслей прервала открытая дверь.
–Заходи уже.
–А..да,иду..-парень поспешил зайти в комнату и закрыть за собой дверь.
Комната Гелии всегда вызывала у Моуна светлые чувства. И дело было то-ли в светлых обоях и золотых элементах, то-ли в том, что раньше это была мастерская матери. А может и в том, что за несколькими ширмами был спрятан последний уцелевший портрет мамы. Когда она умерла, отец уничтожил все её картины и автопортреты. Ну точнее почти все. Иногда когда брату и сестре было тяжело они вместе или по одному садились перед ним и говорили не то с ней, не то сами с собой. Так или иначе Моуну пришлось рассказать Гелии как все прошло.
–Ну,я ничего другого и не ожидала.-Девушка пожала плечами-Уже можно было привыкнуть.
–Не знаю в каком мире ты живёшь, что так легко привыкаешь к ложным обвинениям. -Проговорил Моун на повышенных тонах.
–Меня это злит побольше твоего. Но наш отец самый упрямый идиот на свете. Даже если я буду стоять за его спиной, а ты перед ним кого-то убьёшь, он обвинить меня. Так уж устроен его мир.
–Я уверен что все бы было не так, ну точнее не совсем так.-Произнес парень, но поймав взгляд сестры сказал-Не смотри на меня так. Я знаю что ты права. Просто не хочу в это верить.
–Будто я хочу- буркнула Гелия-Ну, все не так уж плохо. Всего лишь месяц, да ещё и тренировки и культурные мероприятия считаются за школьные и мне можно туда ходить. А ещё он слишком занятый директор, чтобы знать как долго я иду до дома- Девушка заговорщически подмигнула брату.
Он засмеялся.
–Я рад, что ты не меняешься, Лия. А ещё хочу извиниться. Мне очень жаль, что из-за меня у тебя проблемы.
–Ты извиняешься пятый раз за день!Я и не злилась на тебя.-
Моун молча встал и обнял сестру за плечи. Гелия обняла его в ответ.
–Только в школе так не делай-Пробурчала девушка когда брат сел на то место, где сидел ранее.
–Бурчишь как старуха, Лия.
–И это сказал мне мой старший брат.-Гелия кинула диванную подушку в Моуна и ответ не заставил себя ждать. Взрослые дети директора академии, которые держат почти всех студентов в страхе дерутся подушками, как малые дети. Невероятное зрелище.
***
Актовый зал был переполнен студентами, все они с первого до шестого курса слились в одну большую толпу. На входе стояла мадам Робинсон, которая пыталась хоть как-то управлять этой массой учеников, но у нее это слабо получалось.
–Проходим, проходим, не толпимся!– звучал ее громкий и высокий голос. Она вот уже на протяжении 20 лет является первым заместителем директора и по совместительству учителем музыки.
–Эй первокурсники не теряйтесь в толпе! Занимайте первые два ряда!- раздавала она указания всем вошедшим -Джон, пожалуйста,
хватит заглядывать за кулисы!-
– Здравствуйте, мадам Робинсон– заходя в зал сказала Гелия.
– Чудесно выглядите– добавил Моун и приятно улыбнулся.
– Спасибо, дорогие, рада вас видеть–ответила профессор, слегка смущённая неожиданным комплиментом.
Близнецы же решили уйти чуть подальше от первых рядов. Но и сзади свободных мест было не много.
Вдруг Моун заметил Мэриам которая с лицом полного отсутствия слушала Ская, который рассказывал что-то очень одухотворенно и эмоционально.
В молчаливом согласии брат с сестрой подошли к ним.
– Привет Принцесса– обратился Моун у Мэри, на что та выкинула брови и кивнула в ответ.
–А ты Конь, лучше поднимайся с моего места– сказал он уже Скаю.
Тот уже начал вставать, но Мэри дёрнула его за руку и парень вернулся в исходное положение.
– Сидеть– сквозь зубы сказала она.
– Ой, а ты теперь, я вижу, уже не конь, а верный пёс– с насмешкой сказал Блондин.
– Почему бы тебе не заткнуться? Тут рядом два свободных места, хоть польку танцуй на них, зачем тебе кресло Ская?– слегка хриплым от долгого молчания голосом сказала Мэри.
Моун уже был готов силой согнать ненавистного ему парня с места, но тут в диалог вступила Гелия, которая все это время изучала рисунок на своих ногтях.
–Хватит– холодным тоном говорит она –Вставай и садись на крайнее место–
В этот раз Скай не смеет ослушаться и пересаживается на первое кресло.
– Ты теперь можешь сесть– говорит она брату. Тот же с ухмылкой падает на освободившееся место и приобнимает темноволосую девушку за плечо.
Громко вздохнув, Мэри встаёт с места, скидывая руку парня и выходит в проход, встречаясь взглядам с Гелией. В глазах той читается мимолётное непонимание, на что девушка сжимает губы и направляется на последний ряд.
Гелия же садиться между парнями и заметив лёгкую грусть в глазах брата, приободряюще сжимает его руку в своей.
Музыка становится громче, а голоса студентов тише. На сцену выходит директор и развернув бумажку с речью начинает говорить.
–Дорогое студенты вот уже 196 лет, 4ого сентября мы отмечаем день победы в последней битве с Викторией. В этот день мы воспеваем героев той битвы и скорбим об умерших. Радуемся победе, но скорбим о потерях. Этот день счастья, но он же и день печали. И сейчас я хочу чтобы в этом зале, ни кто не остался равнодушным к тем страшным событиям и предлагаю всем нам внимательно посмотреть номера, подготовленные специально для сегодняшнего дня!— закончив на этой ноте речь мистер Ламберт уходит за кулисы и начинается концерт.
Последний номер с песней закончится только два часа спустя и зал моментально обратится в тот же хаос, что и в начале. За исключением того, что теперь все пытаются выйти. И только трио из Моуна, Гелии и Ская никуда не спешит. Первые двое просто считают, что они слишком хороши для того, чтобы рваться через толпу к выходу. А уж тем более чтобы топтаться на одном месте, чтобы дождаться возможности выйти. А что до последнего, то парень просто сидит в неком оцепинении и ждёт, когда близнецы Ламберт просто уйдут. Мало ли, встанет раньше них, на глаза попадётся и разозлит Моуна и Гелию, которые о нем вообще кажется забыли. И только минут через пять троица благополучно вышла из актового зала. Скай к своей радости смог уйти тихо, не получив в свою сторону даже язвительных комментариев. А брат с сестрой потихоньку направились к своему дому. Они медленно шли, обсуждая концерт и со стороны смотрелись бы как пара,а звучали бы как два старика, но видеть и слышать их было некому. Они дошли до дома раньше отца и благополучно разошлись по своим этажам.
Эта скажем так некая особенность их дома. Каждый член семьи занимает свой этаж в доме. Отец объяснял это личным пространством, как своим, так и детей. Но на деле он просто делал все возможное, чтобы свести контакт с дочерью на минимум. Старик никак не мог смириться со смертью жены, а Гелия с каждым годом становилась все более и более похожей не неё. И видеть дочь было так больно, что он просто возненавидел её.
Гелия стояла у окна и смотрела на то, как в общежитии напротив загорается свет. Она прокручивала в голове весь сегодняшний день.
–Да уж, мам, наш папа не меняется.-проговорила она и повернулась к портрету который стоял на полу недалеко от окна. Женщина на портрете была молода и очень красива. Золотые волосы, венок из цветов, серые глаза и красивое голубое платье. Девушка подошла к портрету и провела пальцами по золотой раме портрета.
–Знаешь, я действительно очень на него злюсь. Хоть и знаю, что ты бы сказала простить его.-девушка вдруг замолчала и отошла от портрета матери.
***
По небольшой полянке освещенной лунным светом, скользнула тень. Послышался хруст раздавленных, под тяжестью человеческого тела, сухих веток. Из леса показалась фигура, одетая в длинную мантию. Голова была скрыта под капюшоном, из-за этого определить кто это, было невозможно. Человек опирался рукой о дерево, и смотрел на то, как в студенческом общежитии гаснет свет.
Вдруг из-за спины послышалось рычание. Любого оно бы заставило вскрикнуть или в ужасе замереть, но тот кто скрывался под мантией лишь медленно развернулся. Перед ним стоял волк, его глаза сияли в темноте, а сквозь зубы, стиснутые в жутком оскале, текла вязкая слюна. Животное ринулось вперед, но неизвестный лишь взмахнул рукой и зверь с визгом взмыл воздух, а через секунду уже бездыханное тело упало на землю.
Будто пожалев о своем решении выйти из леса, человек вновь взглянул на темноту в окнах и направился в чащу, безжалостно перешагивая ещё тёплое тело волка.