Разочарование

— Эндрю, открой рот шире, — до ужаса ненавистный голос прозвучал над головой Миньярда, который уже успел отключится.
В голове была каша, все тело болело, Эндрю снова превратился в того маленького, беззащитного мальчика. Но Миньярд терпел, он молчал, он выживал, хотя знал что надеятся ни на что и не на кого не стоит. Никто его не спасет, такова жизнь. Все, чего он хотел это конца, финиша. Эндрю хотел умереть, он давно потерял надежду на лучшую жизнь. Надежда жила в том глупом, наивном мальчишке, который кричал, умолял, просил не причинять ему боль. Но разве кто то его слушал? Или хотя бы прислушивался? Нет, всем было все равно до этого мальчика. А теперь Эндрю не мальчик, но все еще ничего не может сделать. Трепетный, волнующий всю его душу, маленький, хрупкий кусочек надежды появился когда Миньярд встретил Натаниэля. Этот рыжеволосый парень прошел через многое и остался верен своим принципам, никому не удалось сломить его, никому не удалось погасить огонь в его устрашающих голубых глазах. А Эндрю сломали, сломали его душу, его тело, его надежду, его мечты, его голос. От Эндрю Миньярда осталась лишь оболочка, ждущая конца. Но лишь Веснински удалось из простой оболочки начать воссоздавать что то живое, что то близкое к жизни. И вот, вновь, оболочка поработило его человечность, оставив лишь чувство никчемности и одиночества.
— Эй, Эндрю, — голос снова стал слышим. Мерзкий, отвратительный, сладкий голос. — Давай, милый мой, рот шире.
Мерзкие пальцы проскользнули ему в рот и начали исследовать его ротовую полость.
Собрав последние силы, Эндрю дернул головой.
— Тише, тише, тебе разве не приятно? — Пруст прижал его голову к кровати.
Миньярд зажмурил глаза, почему нельзя просто захотеть и просто умереть?
Бали бы у него были ножи он бы давно вскрыл вены, были бы ручки на окнах он бы давно спрыгнул в окно, были бы таблетки он бы давно словил передоз. Но ничего этого не было, единственное что он мог делать - терпеть.
Это ведь должно когда то закончится? Или может, это только началось? Эндрю давно потерял счет времени, он не понимал половины происходящего из за таблеток, которые в него активно впихивал Пруст. Жалко, что он не оставлял банку таблеток, а уносил ее с собой.
Его же должны когда нибудь выпустить из лечебницы? Натаниэль же не должен забыть о нем? Миньярд хотел плакать, орать, бить, но не мог. Все чувства были под запретом.
Спустя еще двадцать три минуты, как посчитал Эндрю, Пруст что то прошептал ему на ухо и вышел из палаты.
Пустота - единственное что чувствовал Миньярд. Она окружала его и поглощала в себя.

— Когда уже выпишут этого блондинчика? Мне хотелось бы посмотреть, как они с тренером снова сруться, — Лорна с грустным лицом сидела в комнате Ната и Жана.
— Может, мне стоит его навестить? — заплетая косу девушки, предложил Веснински.
— Разве можно навещать во время реабилитации? Ты же можешь ему принести таблетки и все в этом роде, — приподняла свои аккуратные, тонкие брови девушка.
— Мне можно все, — улыбнулся Натаниэль.
Лорна усмехнулась.
— Ну да, ну да, я совсем забыла с кем веду разговор.
— Завтра с утра съезжу к нему, сегодня уже поздно, — зевая, отозвался Натаниэль.
Лорна кивнула.
— Все! — воскликнул Веснински.
Лорна сползла с кровати и пошла в ванную к зеркалу.
— Воу, ты плетешь отличные косы, может решишь забросить карьеру в мафии и пойдешь на парикмахера? — рассматривая косу в зеркале, засмеялась девушка.
— Так и сделаю, — ответил радостно Натаниэль, начиная смеятся.
Дверь открылась, на пороге стоял Жан.
— Привет, француз, как твои дела? — подходя к Моро, спросил Веснински.
— Прекрасно, — проходя в комнату и плюхаясь на кровать, устало улыбнулся в ответ Жан.
Из ванной вышла Лорна.
— О, Жан, привет!
— Привет, Лорна, — улыбка снова появилась на его губах.
— Ух, я сейчас умру, я не спал двое суток, — потирая глаза, сморщил нос Моро.
— Ну прости, я же не знал что ты такой чувствительный! — взъерошивая Жану волосы, рассмеялся Натаниэль.
— Как тебе вообще могло прийти в голову положить мне горошину под простыню? — бросая гневный взгляд на Ната, спросил Моро.
— Я всего лишь хотел проверить принцесса ты или нет, — вскинув руки, ответил Нат.
— Оказался принцессой, — усмехнулась Лорна.
— Принцесса хочет спать, — роняя голову на подушку, рассмеялся Жан.
— Хорошо, Ваше Высочество, спокойной ночи, — ответила Лорна, подходя к двери. — Ну, я пойду, спокойной ночи Нат.
— Спокойной, — хором ответили Натаниэль и Жан.
Дверь закрылась за девушкой.
— Завтра поеду, навещу Эндрю, — тоже забираясь в кровать, сообщил Натаниэль.
Моро ничего не ответил, лишь что то промычал в знак понимания и уснул.
Веснински залез под одеяло и прикрыл глаза, слыша знакомое дыхание Жана.

— Жан! Просыпайся уже, — дергая француза за плечо, возмущался Нат.
Моро прикрыл голову одеялом и что то сонно промямлил.
— Ладно, фиг с тобой, спи, — встав с его кровати, отозвался Веснински. — Я наверное уже поеду к Эндрю.
— Угу, — послышался голос Жана из под одеяла.
Веснински вышел в коридор, направляясь к выходу.
Когда он вышел на улицу на его лицо капнула прохладная капля дождя. Машина стояла близко, но когда он сел в нее, то уже успел намокнуть.
Вскоре перед глазами появилось большое здание больницы.
Хлопнув дверцой машины он наступил на мокрый асфальт и пошел ко входу.
Зайдя внутрь он подошел к девушке.
— Не подскажите, в какой палате лежит Эндрю Миньярд? — облокатившись об стойку, мило улыбнулся Натаниэль.
— Секунду, — девушка быстро начала что то печать в компьютере. — А, Эндрю Миньярд проходит реабилитацию по снятию его с медицинских препаратов, во время реабилитации запрещено навещать пациента.
— Может, вы мне просто скажите номер палаты? Об этом ведь никто не узнает, — добрая улыбка сошла на нет, вместо нее на губах появилась безмолвнная угроза.
— Извините, но я не имею права сообщать номер палаты, — девушка поджала губы.
— Если тебе не нужны лишнии проблемы, ты мне прямо сейчас скажешь его номер палаты.
— Прекратите, если вы продолжите в том же духе, я позову охрану.
— Я сейчас сам посмотрю у тебя в компьютере, в какой палате он лежит, — нагло перевалившись через стойку, Натаниэль заглянул в компьютер.
— Палата 6. Спасибо, Сьюзи, — прочитал имя на ее халате Нат.
— Это было последней каплей! — вскрикнула девушка, вставая с кресла. — Я зову охрану!
Ее рука потянулась к кнопке около компьютера.
Натаниэль перехватил ее руку и заглянул ей в глаза.
— Не смей.
Он сказал эти слова с такой интонацией, что девушка прекратила вырывать свою руку.
Веснински отбросил ее руку и направился дальше по коридору к палате 6.
Приближения охраны он не слышал, значит его угроза сработала.
Натаниэль остановился около двери, дернул ручку, заперто, достав отмычку он за несколько секунд взломал дверь и прошел в тусклую палату.
Небольшая по виду комната, в которой находилась лишь кровать, маленькая тумбочка и стол. В кровати лежал, видимо, Эндрю. Он укрылся одеялом с ног до головы и не шевелился.
— Эндрю? Это я, Натаниэль, — подходя ближе к кровати, но не смея трогать его тело, тихо сказал Нат.
Послышался тихий скрип кровати и Эндрю повернулся к нему лицом. Натаниэль сдвинул брови, скорее в гневе, чем в сожалении. Лицо блондина не выглядело лучше с их последней встречи, темные круги под глазами, обкусаные губы, еле заметные синяки.
— Что блять с тобой произошло?
Миньярд молчал.
— Ответь мне, Эндрю, если ты хочешь, мы уедем из этой больницы прямо сегодня и сейчас.
В глазах Эндрю не читалось ничего знакомого, в них была лишь пустота. Как будто Нат говорил не с человеком, а с трупом.
— Натаниэль? — приоткрыв губы, прошептал Миньярд.
— Да! Да, Эндрю. Это я. Что с тобой такое? — повторил Натаниэль.
Вдруг по коридору послышались тяжелые шаги, которые остановились около палаты Эндрю. Послышался поворот ключей в замке. Натаниэль мигом залез под кровать и затаил дыхание. В комнату зашел только один человек, он сможет с ним справиться. На счастье Веснински человек, по всем признакам врач Эндрю, прикрыл за собой дверь. Значит больше никто не придет, Натаниэль точно с ним сможет справится, но лучше пока что подождать, вдруг он уйдет?
— Мой дорогой Эндрю, — послышался голос врача, около кровати.
Мой? Дорогой? А что насчет его отвратного тона голоса? Пока что Натаниэль делал лишь ужасные догадки. Если взять вид Эндрю и слова врача, то картинка складывалась не самая лучшая.
— Сегодня у нас будет целый день чтобы развлечься, да ведь, Эндрю? — снова противный голос.
Картинка сложилась, настолько быстро, что Натаниэль уже хотел вылезти из под кровати и перерезать этому уебку глотку. Навряд ли он когда нибудь будет сочувствовать Эндрю, просто у него это чувство было давно отключено. Не только по отношению к Эндрю, но и к Жану. Если их кто то тронет, он сможет чувствовать только злость. Веснински пережил столько физической и моральной боли, что невозможно было придумать что то, что заставило его бы посочувстовать человеку за то, что он пережил.
Он больше не мог сидеть под пыльной кроватью и слушать мерзкие речи врача. Когда нога врача стояла прямо напротив головы Ната, он аккурано достал нож и со всей силы воткнул его в ногу. Пруст упал на спину и взвыл от боли. Веснински молниеносно вылез из под кровати и закрыл ему рот рукой.
Пруст особо не растерялся и начал языком облизывать руку Веснински.
— Гадкий извращенец, — Натаниэль отдернул руку от его рта и дал знатную пощечину той же самой рукой.
Когда Пруст снова раскрыл рот, чтобы закричать, Натаниэль плюнул ему прямо в рот.
— Еще один звук и я отрежу тебе язык, — проскрижетал Натаниэль.
— Эндрю, тебе нужно встать с кровати. Мы уезжаем отсюда, — попутно набирая чей то номер на телефоне, говорил Нат.
— Срочно нужно пару человек, окружная больница, 6 палата, 2 этаж, — сказал в телефон Нат.
Миньярд приподнялся и собрав все силы, встал с кровати.
Он пошатнулся.
— Вот же сука, — прожигая Пруста взглядом, Нат бросился на помощь Эндрю.
Пока Миньярд приходил в себя Веснински вдавливал своей ногой глотку врача. Ожидать людей Ичиро пришлось недолго. Через несколько минут пару людей тихо вошли в палату.
— Оставить в живых, — вздохнул Нат, пиная Пруста поближе к ним.
Один из них приложил платок со снотворным ко рту Пруста и тот сразу же обмяк в его руках, а второй человек вышел в коридор, смотря чтобы к ним никто не зашел, спустя некоторое время они оба вышли из палаты и направились к запасному выходу.
— Все будет хорошо, — придерживая рукой плечо Эндрю, уверял Веснински.
Миньярд посмотрел на его лицо. Злые искры в уставших голубых глазах. Немного пересохшие губы. Незаметные веснушки. Рыжие кудри. Натаниэль не изменился.
Веснински посмотрел на лицо Эндрю. Потухшие светло карие глаза. Покусаные губы. Бледное лицо с еле заметными синяками. Эндрю изменился.
— Уверен? — прокрехтел Миньярд.
— Если я что то говорю, значит я в этом уверен, — держась за ручку двери, ответил Веснински.
Аккуратно приоткрыв дверь он увидел пустой коридор.
— Идем.
Они пошли к запасному выходу, через который вышли люди Ичиро.
Обойдя здание они наконец то дошли до машины Ната.
— Садись, — открывая дверь, сказал Веснински.
Миньярд морщясь от боли сел на сиденье и посмотрел в окно. На улице шел слабый дождь, солнца не было видно, темные тучи заслонили небо. Первый декабрьский снег падал прямо на лицо Натаниэля.
— Он умрет, все они умрут, — сказал Натаниэль, спустя несколько секунд тишины.
Миньярд посмотрел на него через зеркало.
Губы разомкнулись, хотя что то сказать, но остались на месте и вместо этого лишь прошептали:
— Поехали.

Примечание: напоминаю про свой тг канал: https://t.me/allforthegame0