Совершéнное желание

*Мартина*

День начался, как всегда, когда я вошла в ординаторскую, чтобы переодеться. Чистая форма может зарядить меня на весь день.

Я открыла шкаф, переодевшись. Мой взгляд задержался на нашей семейной фотографии. Я, мама, папа и Леон. Когда-то большая семья, живущая счастливой жизнью, любящая. Но в один день разбившаяся вдребезги. Их забрали у меня. Сначала папу с мамой, а потом Леона.

Отбросив грустные воспоминания, я захлопнула дверку шкафчика, накинув бейдж.

– Тина, доброе утро, – ко мне присоединилась Франческа.

– Доброе, обход делала? – поинтересовалась, направляясь в палату нашего звёздного гостя для проверки пациента.

– Да, остался только Фальконе, – она перешла на шёпот, когда произносила фамилию, – но не пустили меня.

– Как это не пустили? – я даже остановилась.

– Сказали, что вы единственная, кто зайдёт и выйдет, – я фыркнула, продолжая идти.

– Они в больнице или где? Поражаюсь! - возмущалась я.

– Ты слышала про парня, которого вчера привезли вместе с Фальконе? – спросила она, а мы тем временем уже дошли до палаты.

– Она со мной, – сказала я двум амбалам, стоящим у двери и мы вошли в палату. – Да, умер сегодня утром, – дав ответ на её вопрос, на что она ахнула.

В палате сидел парень, плечо которого я перевязывала. Сегодня он выглядел более презентабельно. Весь в чёрном, его волосы были зачёсаны назад, а пару прядей падали на лоб. Он печатал что-то на своём компьютере совсем не обращая внимания на нас.

– Томас сказал, что не было ни одной не сломанной кости, – ужасающе проговорила она. Я же принялась менять капельницу. – Почему он оказался в таком состоянии? – этот вопрос прозвучал скорее как риторический, ведь было очевидно чьих рук это дело.

– Кто-то захотел этого, – бросив короткий взгляд на парня сидящего напротив. – Тот парень бездомный сирота, – сочувствующие проговорила я, встречаясь взглядами со своей юной коллегой.

– Пусть руки отсохнут, – я слабо улыбнулась, протирая лоб и шею парня бумажным полотенцем.

– Не отсохнут, – выкинув полотенца в урну, я повернулась к Фальконе, – с плохими людьми ничего не случается. – он окинул меня мимолетным взгляд, прекрасно зная, что я обращаюсь к нему. Он продолжил печатать что-то на своём компьютере, а я поспешила на выход.

*Алессио*

Противник Невио умер. Этот исход событий никак не интересовал меня, но явно огорчал девушку-врача. Она ясно дала понять, что я ей не нравлюсь и не только я. Сегодня в палате дежурю я. У нас есть охрана, но мы всё равно не рассчитываем на неё. Сами себя защитим.
Весь день я пытался нарыть что-нибудь на ублюдков, покушавшихся на нас, однако, четно. Сразу было понятно, что это не наши люди. В Каморре нет и никогда не будет предателей. Но я отчетливо помнил итальянский говор, не дающий мне покоя. В голове всплыл момент. Когда они ворвались, начиная стрелять я услышал одно слово: «...Muori...» Но что не давало мне покоя.

Я что-то упускаю.

Я захлопнул крышку компа, откинувшись на спинку дивана. Нужно развеяться.

– Алес, – это была мама. Вероятно тётя Фина спит, – как ты? Как твоё плечо?

– Всё хорошо, – честно ответил я. Это моё не первое ранение, но всё равно мама переживает. Она очень чувствительна к этой теме в отношении всех членов нашей семьи.

– Как дела у Невио? Что говорит врач? – переключившись на брата. Мама подошла к его койке, поглаживая волосы.

– Что все показатели в норме, – я встал, желая покинуть палату. – Я хочу взять себе кофе, ты будешь что-нибудь? – мама отказалась, а я пошёл к двери, встречаясь с отцом. Мы поздоровались и я ушёл.

***

Я заказал себе кофе, салат и бутылку воды. Мне выдали заказ и я направилась обратно в палату. Когда пришёл, родители уже собирались уходить. Я спровадил их, возвращаясь к своей еде, точнее пока только к кофе. Дверь в палату открылась, а я сразу потянулся к кобуре.

– Доброй ночи, – появилась предо мной девушка, Мартина. – Он открывал глаза?

– Нет, – коротко ответил я. Это тоже мучило мои мысли сегодня.

– Долго отходит от наркоза, – задумчиво глядя на Невио. – А вы? Как ваше плечо?

– Порядок, – она оценивающе осмотрела меня, удостоверяясь в моих слова.

– Повязку нужно сменить, заодно я проверю не разошлись ли швы.

– Делай тут. – она немного помешкала, но быстро сообразив, взяла всё что ей нужно из тумбы, в которой лежали разные медикаменты и медицинские приспособления, молча приступая к работе. – Ты имеешь что-то против нас? – спросил я то, что интересовало меня на протяжении всего дня.

Она усмехнулась.

– А кто нет? – кинув на меня короткий взгляд, всё ещё улыбаясь. – Вы не производите положительного впечатления. – она осмотрела мою рану, если это можно так назвать, – швы не разошлись. – начав накладывать новую повязку.

– Нет, у тебя что-то личное, – она промолчала, а я лишь удостоверился в своих размышлениях.

– Забавно, – улыбнулась она, чем вводила в замешательство.

– Что именно? – немного выждав, спросил я. Она закончила, поднимаясь с дивана.

– Вы совершая ужасные вещи, даже не думаете, что этим, возможно, рушите жизни ни в чём не повинных людей, – она выглядела разгневанной, – а забавно в этом во всём то, что вам абсолютно всё равно. Всё равно до тех пор, пока это не касается вас. Это ли не эгоизм?

– Мы что-то сделали тебе? – я встал напротив неё. – Что?

– А что ты сделаешь? – она покачала головой, – попытаешься исправить неисправимое?

– Послушай, – я подошёл ближе, – мы не трогаем обычных людей. – она рассмеялась мне в ответ.

– Да вы воплощение благородства. – саркастично сказала она, собираясь уйти, но я взял её за локоть, останавливая.

– Ты не ответила.

– Я не обязана давать ответы на интересующие тебя вопросы, – она подошла ближе. – Ты не достоин знать! – выпалила она мне прямо в лицо, отдёрнув руку.

*Мартина*

«Что мы тебе сделали?» – его слова не выходили у меня из головы, возвращая меня в самый страшный день.

* 11 лет назад, 10 августа *

Сегодня праздник в семье Мионе. Самому младшему члену семьи – Мартине исполняется двенадцать. День начался с поздравления от родителей, которые разбудили свою драгоценную дочь с букетом цветов, нежным поцелуем в щёчку и словами любви. В этой семье царит гармония, любовь.

– Мартина, – обратился к своей дочери отец, – я хочу, чтобы ты всегда была такой. Будь доброй, честной. Я знаю, ты будешь самым прекрасным человеком, — мужчина гладил свою дочь по голове, улыбаясь, остановив ладонь на щеке. – Желаю, чтобы ты была счастлива, а кто счастливый человек? – задорно спросил он.

– Человек умеющий прощать, – девочка, как на автомате закончила фразу отца. Это было мантрой их семьи. – Это точно будет делать меня счастливой?

– Ты сама строишь своё счастье, – мама тоже подключилась к разговору, – но ты не сможешь быть счастливой, если в твоём сердце будет ненависть.

– Дорогая сестренка, – в комнату вошёл старший брат девочки, – с твоим днём тебя, – вручая ей подарок.

– Спасибо, – обняв брата, она приступила к распаковке подарка, открывая бархатную коробочку. Это был кулон в виде полумесяца. На лице появилась улыбка, ведь вспомнилось прозвище.

Луноликая.

– Я всегда буду рядом луноликая, – старший брат крепко обнял сестру. Он был старше на целых три года, но у них очень крепкие доверительные отношения.

У Мартины было всё. Её семья была для неё всем.
Но каждой счастливой сказке приходит конец. Так и в этой. В вечер торжества в их дом вдруг ворвались вооружённые люди, убив сначала отца семейства, затем и мать. Напуганная, полностью оторопевшая Мартина смотрела на трупы своих родителей, когда брат схватил её за руку, закрывая глаза. Мартину с Леоном схватили, выводя из их некогда семейного очага.

– Идиоты! – кричал мужчина. – Это не они! Вы идиоты! – этого мужчину она долго будет видеть в кошмарах. То как он кричит на каких то людей останется в ее памяти в замедленной съемке, в попытке понять за что, почему. Его татуировка, как клеймо, навсегда останется в её памяти.
Длинный нож с проушиной на лезвии, около рукояти. С размытыми буквами на рукояти.

Её день рождения станет самым худшим днём в её жизни, ведь именно в этот день она лишилась самого дорогого навсегда.
Мартина Мионе даже не смогла отдать дань уважения своим родителям.

* настоящее время *

Они разрушали мою семью, лишили меня детства, родителей. Единственное, что от них осталось – это воспоминания.

***

Я шла в палату Фальконе после того, как мне передали, что он очнулся. Казалось, люди были обеспокоены тем, что он долго не приходил в себя. И я понимаю их, не каждому захочется находится в больнице с бандой гангстеров. Однако моих коллег, в частности Томаса беспокоила моя безопасность. На удивление охраны у палаты не было.

– Невио, сынок, ты нас всех жутко напугал, – я замерла у двери, услышав нежный голос женщины. Она сидела рядом с сыном, аккуратно обнимая его. Женщина похожая на ангела.

– Всё хорошо мам, я в порядке, – прозвучал голос больного.

В груди появился ураган бушующих эмоций. Я взглянула на большой палец левой руки с татуировкой полумесяца, крепко сжимая его, зажмурив глаза. Я сделала глубокий вдох, открывая глаза и встречаясь взглядом со светловолосым парнем, с которым повздорила сегодня. Он изучающе разглядывал меня. Немного поробев, я прошла к пациенту.

– С возвращением, – я улыбнулась, стараясь не выдавать себя. – Как вы себя чувствуйте? Тошнота, головокружение есть?

– Нет, я в порядке. – жмуря глаза, ответил он.

– Хорошо, тогда позже мы пройдём с вами несколько обследований, а пока отдыхайте. – я поспешила удалиться из палаты.

Я вышла за дверь, оцепенев, смотрела на закрытую дверь. В груди не хватало воздуха, нижняя губа задрожала, пока я безжалостно сжимала палец с татуировкой. Первая слеза покатилась по щеке. Воздуха не осталось в лёгких и я разрыдалась, всё крепче сжимая запястье. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоится. Закрыв лицо руками, я попыталась отбросить все мысли, снова фокусируясь на работе.

*Алессио*

Я стоял у окна, пытаясь найти объяснение странному поведению этой девушки. Она застыла с каменным лицом, увидев Невио. Может их что-то связывает? Её слова о том, что мы разрушали её жизнь не выходили у меня из головы. И если их с Невио что-то связывает, то это было бы объяснением. Но что-то мне подсказывает, что разрушенная жизнь не связанна с гулянками брата. Тут что-то намного серьезнее. Нужно найти информацию о ней и мой человек уже занимается этим.

– Невио, как ты, дорогой? – к нам вошла мама за ней и папа, возвращая меня в реальный мир.

– Хорошо, Киара, спасибо, – ответил Невио.

– Мы все были обеспокоены из-за тебя, особенно Грета. Так что тебе следует позвонить ей, чтобы она была спокойна.

– Невио, поправляйся, – сказал мой отец.

– Алессио, – обратилась ко мне мама, – отойдём?

– Да, – я пропустил её вперёд на выход. – Что-то случилось? – поинтересовался я, когда мы вышли из палаты.

– У меня такой же вопрос, – немного гневно говорила она, что было несвойственно моей маме, особенно в отношении меня и Массимо. – Ты что-то сказал той девушке?

– Какой? – у меня их сотни хотелось сказать мне, но я сдержался.

– Врачу Невио, – пояснила она, а я усмехнулся, – когда я шла, увидела, как она стоит вся в слезах у двери.

– Не знаю, мы ничего ей не говорили.

– Ладно, мне просто хотелось убедиться, что ты или кто-то из вас не был виновником её слёз, – я улыбнулся. Узнаю свою маму. Эмоциональная, добрая и беспокоившаяся за всех Киара Фальконе. Мама посмотрела на меня, поправив волосы, после чего вернулась в Невио и семье. Я подумав пару минут, сделал тоже самое.

– Узнали кто? – услышал я Невио как только вошёл.

– Пока нет, ублюдки убили себя раньше, чем мы успели добраться до них. – ответил ему Массимо. – Но я помню итальянский говор, папа, – он посмотрел на отца, – возможно такое, что в наших рядах предатель?

– Исключено, – с клиническим голосом ответил отец, ведь он уже проверил эту версию, осмотрев её со всех сторон. В этом весь Нино Фальконе. Абсолютная точность, суждения основанные на логических фактах.

– А если есть, то мы найдём, – подключился Римо, – и я лично ему по одному пальчику поотрываю. – все знали, что это говорится не в переносном смысле отчего Фина с мамой скривились.

– Согласен с отцом, – вмешался я, – к тому же, я полагаю, говор был не итальянский, как нам показалось, а испанский.

– Мексиканцы, – Невио озвучил наши мысли.

– Что будете делать? – поинтересовалась мама, вызывая у меня смешок.

– Они проникли на нашу территорию и пытались убить, – я посмотрел на маму, – за такое – нужно наказывать.

– Мы займёмся этим, – Невио обратился к Римо, – с рук им это не сойдёт.

– Займётесь, когда тебя выпишут, – вмешалась Фина, убийственно глядя на сына, – иначе ты снова ляжешь сюда, но по моей вине!

– Это точно моя мама, которая пару минут назад обнимала меня чуть ли не плача? – сузив глаза, Невио дразнил Фину. От чего мы все рассмеялись.

– Позовите ту девушку-врача, пусть все обследования сделают сегодня, мне надоело тут лежать.

– Дома от врача не отвертишься! – пригрозила Фина перед уходом. Попрощавшись они ушли, оставляя нас втроём.

Я плюхнулся на диван, откинувшись на спинку. Массимо стоял у стены, облокотившись на неё, согнув одну ногу в колене и сложив руки на груди.

– Алес, – я увидел тупую ухмылку на лице брата, и уже  мыслено послал его нахер, – мутишь с тем врачем? Она красотка, согласен, – обезоруживающе подняв руки, – но ты видно ей не по душе.

– Ухуху, – захохотал Невио, а я закатил глаза, – что интересного произошло пока я был в отключке? Нашего Алессио отшили?

– Я бы сказал – послали нахер, – всё ещё тупо улыбаясь.

– Идиот, – я поджал губы, понимая, что ничего им не поможет.

– Я тут, – вошла обеспокоенная Мартана, но я пока не понял чем, – что-то болит? – подойдя к койке ближе.

– Нет, – цокнул Невио, – хочу, чтобы вы провели обследование сегодня и выписали меня.

– Уже поздно, – возразила она, – дождёмся утра. За это время ваш организм успеет немного восстановится.

– Да ладно тебе, Невио, – вмешался Массимо, – всего одна ночь, завтра пройдёшь, если врач одобрит, – акцентирую на это, он посмотрел на Мартину, которая уже смотрела на него, – выпишешься.

– Будто мои слова имеют для вас какое-то значение, – возмутилась она, вызывая у меня ухмылку. – Потерпите нас ещё денёк, а теперь с вашего позволения, я пойду к тем, кто действительно нуждается в моей помощи. – выпалив напоследок, она ушла.