Неправильный номер!

Пятница, 10 декабря
Утро пятницы

Шото (05:34): Джиро меня возненавидит, но вместо будильника (который я забыл включить) меня сегодня разбудила Эри. Она как-то поняла, что мне пора вставать, и стала тыкать мою щеку своей лапкой
Шото (05:35): Просто решил, что тебе не помешает дневная доза милоты от Эри
Момо (05:48): Какая прелесть!
Момо (05:48): Аааввв!
Момо (05:49): Я тоже хочу, чтобы меня по утрам будила кошка вместо моего рок-будильника (не знаю, когда Кёка успела поставить в настройках «Highway to Hell» AC/DC)
Шото (06:14): Если хочешь, я могу отправить тебе аудиозапись с мяуканьем Эри, и ты поставишь ее на будильник
Момо (06:19): О да!
Момо (06:19): Просто идеально!
Шото (06:22): Мяудеально
Момо (06:23): Боже мой
Шото (06:23): Я был обязан
Момо (06:25): Я минуты две смеялась, не думаю, что это нормально
Шото (06:26): Устала?
Момо (06:26): Немного...
Шото (06:28): Яойорозу... ты сегодня хорошо спала?
Момо (06:28): Я легла до полуночи, но я постоянно просыпалась
Шото (06:28): Когда ты говоришь «постоянно просыпалась», сколько часов сна это предполагает?
Момо (06:29): Ну сегодня я переживу, а потом вздремну после уроков, так что не переживай
Шото (06:29): Ты уходишь от вопроса
Шото (06:35): Если ты все еще переживаешь из-за вчерашнего, ты же знаешь, что всегда можешь поговорить об этом, да? Если не со мной, то хотя бы с Джиро

Момо (07:04): Я знаю. Спасибо

Первая перемена

Шото (08:12): Новости с фронта Урарака/Мидория (Мы с Иидой назвали его «Операция ИзуОча): диджей согласился поставить вальс. Бакуго был *не* в восторге от этого, что было весьма заметно на сегодняшней тренировке. По крайней мере, ему хватило совести не говорить об этом при Мидории, но позже он проинформировал меня, что он надеется, что мы «помрем, захлебнувшись в луже радужной блевотины», что бы это ни значило
Шото (08:17): Яойорозу?

***

Кёка (08:22): Если ты что-то писал Яомомо, и она не ответила, то это потому, что мы не можем найти ее телефон. Он пропал после завтрака, и она уже серьезно психует по этому поводу
Шото (08:23): Ясно
Кёка (08:24): Буду держать тебя в курсе
Шото (08:24): Спасибо

***

Момо (08:34): Между нами все кончено.

Вторая перемена

Шото (08:59): Яойорозу никогда не пишет во время уроков. Пожалуйста, верни ей телефон
Момо (09:03): Пфф, ты кто такой вообще?! ее парень что ли?
Шото (09:05): Если Яойорозу сама тебе не рассказала, не думаю, что мне стоит осчастливить тебя ответом на этот вопрос
Момо (09:06): Канеш она мне не рассказала про свои измены
Шото (09:06): Ты сам себе противоречишь. К тому же, не думаю, что она стала бы встречаться с тем, кто ворует ее телефон. Но ладно-ладно, убеждай себя
Момо (09:07): Не смотри на меня с высока! Потому что, я скажу тебе, это большая ошибка
Шото (09:07): Не настолько большая, как кража ее телефона. Думаю, Джиро очень разозлится, когда узнает об этом
Момо (09:07): Даже ее друзей засталкерил...
Шото (09:08): Разве не *ты* тут сталкер? И зачем тебе вообще ее телефон?
Момо (09:09): Я взял его, чтобы перекинуть себе ее фотки (и вообще, я в расстройстве, тут нет ни одной голышом) и тут ты написал
Момо (09:09): Решил проверить, кто ты такой, потому что твой номер записан под забавным именем
Шото (09:10): Совершенно недопустимо говорить такие вещи, пожалуйста, воздержись от подобных отвратительных заявлений и фантазий о ней.
Шото (09:10): Кроме того, ты нарушаешь ее личное пространство.
Момо (09:11): Ой тебе пора спуститься с небес на землю. сам-то какое право имеешь так говорить про нее? Раз уж ты не бойфренд
Шото (09:12): На твоем месте я бы поостерегся ввязываться в перепалки.

***

Шото (09:05): Мне кто-то пишет с ее телефона.
Кёка (09:05): Что?!?!
Кёка (09:07): Тодороки-сан, это Яойорозу. Что они говорят?
Шото (09:07): Думаю, это парень... Потому что он притворяется твоим бойфрендом
Кёка (09:08): Говорит Джиро
Кёка (09:08): Для справки, Яомомо сейчас просто в бешенстве
Кёка (09:08): Хотя, скорее, она сейчас представляет собой смесь ярости и отвращения, будто ее может стошнить в любую минуту
Шото (09:09): Думаю, этот парень еще и извращенец
Кёка (09:10): Вашужмать
Шото (09:10): ?
Кёка (09:11): МИНЕТА
Кёка (09:11): Сорян Тодороки мне надо идти. Напишу позже
Шото (09:11): Хорошо... забери телефон Яойорозу (и защити ее честь от моего имени, пожалуйста)

Кёка (09:34): Готово. Просто отвратительный поступок, и это наверняка дойдет до сотриголовы
Кёка (09:34): Виноградного мудака давно пора отчислить
Шото (09:35): Как она?
Кёка (09:36): Очень бледная
Кёка (09:37): Не думаю, что сейчас она в настроении писать сообщения
Шото (09:37): Пусть не заставляет себя
Кёка (09:39): Ок

Третья перемена

Момо (10:12): Тодороки-сан, мне очень жаль, что все так получилось. Я прочитала его сообщения, и мне кажется, что всех моих извинений не хватит, чтобы покрыть неудобства, которые тебе причинил этот разговор
Шото (10:13): Это не твоя вина, Яойорозу. Как ты себя чувствуешь?
Шото (10:13): Только честно
Момо (10:17): Я... не знаю. В последнее время он был очень навязчивым, но я и подумать не могла, что он может вот так взять мой телефон
Момо (10:17): Кажется, я немного потрясена
Шото (10:18): Понимаю. Постарайся не волноваться об этом. Знаю, я уже говорил прежде, но я тут, если тебе захочется поговорить
Шото (10:19): Хотя «тут», пожалуй, на самом деле довольно далеко, но вот Джиро буквально там рядом с тобой, так что ты можешь положиться на нас
Момо (10:22): Спасибо. Я бы хотела тебе все объяснить, ты этого заслуживаешь, но мне для начала нужно разобраться в своих мыслях
Шото (10:24): Конечно. Поговорим, когда ты будешь готова

***

Тенья (10:18): Мидория-кун не хочет совать нос не в свое дело, но я тоже волнуюсь. У вас все в порядке, Тодороки-кун?
Шото (10:19): Я не знаю
Шото (10:22): Какой-то извращенец из класса Яойорозу украл ее телефон и начал мне писать. Он решил, что я ее парень, а когда понял, что ошибся, спросил, какое право я имею на то, чтобы защищать ее
Шото (10:23): И хотя он вел себя как подонок (украл ее телефон и все такое), я все не могу перестать думать, что он был прав
Тенья (10:24): Что тебе не стоит так ее опекать?
Шото (10:24): Разве это опека, Иида? Я думал, то, что ты почти увязался за своим братом на свидание, было больше похоже на опеку
Тенья (10:25): Это называется любопытством, Тодороки-кун
Тенья (10:27): Я вижу (хотя, скорее, ощущаю), как ты на меня уставился, сейчас прожжешь дыру в моей голове. Возможно, я беспокоился слишком сильно, но мы все выражаем наши чувства по-разному
Тенья (10:27): Ты волнуешься об этой девушке?
Шото (10:28): Если с ней снова что-то произойдет, я хотел бы быть рядом и помочь
Тенья (10:28): Это значит «да»
Шото (10:29): У меня не так много знакомых, с кем я мог бы говорить так же легко, как с ней. Разве это не естественно – хотеть лучшего для своих друзей?
Тенья (10:29): Абсолютно
Шото (10:30): Тогда почему он сказал, что у меня не было права так себя вести?
Тенья (10:32): Не могу поверить, что объясняю это Тодороки-куну, который читал мне нотации про «будь тем человеком, которым ты хочешь стать», ведь ситуация похожа. Если хочешь кого-то защитить, тебе стоит дать им знать об этом. Тебе следует разобраться в своих чувствах и начать действовать так, чтобы достичь желаемого
Тенья (10:33): Если тебя может вывести из себя какая-то фраза, брошенная этим незнакомцем, ясно, что ты не чувствуешь себя уверенно. Тебе нужно разобраться в ситуации
Шото (10:35): Я просто плыл по течению, правда?
Шото (10:35): Спасибо, Иида
Тенья (10:36): Всегда пожалуйста. А теперь, прошу меня извинить, мне надо уделить внимание географии

Обеденный перерыв
Бакусвад

Красный бунтарь: Бакуго ерзает и ерзает на своем месте. Он в порядке?
Целлофан: Может, он наконец сломался лол
Взрывокиллер: Ублюдки, вы вообще помните, что я тоже есть в этом чате??
Красный бунтарь: Иногда я все еще слышу ево голос...
Электрозума: Не тот мем чувак
Целлофан: И опечатка
Красный бунтарь: Может, я специально
Целлофан: Правда что ли?
Красный бунтарь: В любом случае, Бакуго, как дела?
Электрозума: Увильнул Т_Т
Взрывокиллер: Пока не родила блять
Красный бунтарь: Ну бро, отвечай нормально
Взрывокиллер: Половинчатый ублюдок снова устроил телефонную конференцию
Электрозума: Аввв! Ты беспокоишься о Тодороки!
Взрывокиллер: Я беспокоюсь о его передачах, придурок! Меньше недели до тренировочного матча, и ему надо собраться как следует, если мы хотим, чтобы у нас был хоть шанс на победу!!
Целлофан: Вот оно что. А я-то думал, ты у нас такой сильный, что один за всех отыграть можешь
Целлофан: ?
Взрывокиллер: Если бы Всемогущий разрешил, я БЫ ПОКАЗАЛ ЭТИМ СЛАБАКАМ, ПРОТИВ КОГО ОНИ ВЫШЛИ!!
Красный бунтарь: Иии Бакуго снова с нами!
Электрозума: Тока в столовке не психуй, у нас на обед спагетти, я хочу насладиться ланчем
Целлофан: СпаГеТТи?!
Целлофан: Вы же в курсе, что это значит?????
Электрозума: Я ж сказал что хочу нормально поесть...........
Целлофан: ДРАКА ЕДОЙ!!!!!
Электрозума: Иногда я вспоминаю свои ошибки прошлого...
Взрывокиллер: Наперегонки до стола, неудачники!
Электрозума: Ээээхххххх
Электрозума: Ну вот
Электрозума: Как всегда

***

Денки (13:16): Если не отвечаю на твои сообщения значит меня оставили после уроков
Кёка (13:17): Если ты знаешь, что тебя накажут за что-то, просто не делай этого
Денки (13:17): Я под давлением

***

Момо (13:07): Мы можем поговорить о том, что случилось, чуть позже? Я думаю, к тому времени я достаточно успокоюсь, чтобы мы смогли поговорить об этом без лишних эмоций
Шото (13:08): Конечно
Шото (13:08): Хочешь поговорить сейчас? О чем-нибудь другом?
Момо (13:09): Ты упоминал какие-то новости по «Операции ИзуОча». Поделишься деталями?
Шото (13:09): С превеликим удовольствием могу объявить тебе, что диджей дал нам «зеленый свет», и его все еще не убил и даже не покалечил Бакуго
Момо (13:13): И правда звучит впечатляюще
Шото (13:14): Вообще-то беру свои слова обратно, Бакуго только что запустил спагетти прямо ему в лицо
Момо (13:14): Они играют с едой?!
Момо (13:15): Кто-то должен остановить их! Это грубо, и, к тому же, напрасная трата вкусной еды!
Момо (13:15): Мне так обидно за вашего повара... И остальных сотрудников столовой
Шото (13:17): Иида только что встал с таким намерением (уверен, вы очень хорошо поладили бы: вы оба очень ответственные старосты. Ну, за исключением того, что он не помогает своим друзьям улизнуть на вечеринку, чтобы свести их с диджеем)
Момо (13:17): (Но он делает исключение и позволяет потенциальному пироману захватить танцпол для того, чтобы свести двух своих друзей, так что, я думаю, мы одного поля ягоды)
Шото (13:18): Твоя взяла
Шото (13:19): О! В Ииду только что попала целая вилка спагетти, и теперь у него между бровями соус! Интересно, что он будет делать дальше
Момо (13:19): Бедный Иида! (Почему я представляю, как ты хихикаешь над этим?)
Шото (13:20): Он скрылся от атаки, используя одного из друзей Бакуго в качестве щита! (Потому что ты слишком хорошо меня знаешь)
Момо (13:20): Кто-нибудь еще участвует? (Иногда вы такой озорник, *юный Тодороки*)
Шото (13:21): Мидория попытался успокоить Бакуго, но стоило ему назвать его Каччаном, как он получил пятно от кетчупа на свой пиджак! (Пародируешь Всемогущего, я впечатлен)
Момо (13:21): Скажи Мидории, что он сможет вывести пятно, подставив изнанку пиджака под струю льющейся воды, пока кетчуп все еще не засох, и потом замочив его с жидким моющим средством на 10 минут (У меня много талантов, помнишь?)
Шото (13:22): Урарака провела внезапную атаку на Бакуго! Блестяще скоординировавшись с Мидорией, она закрыла Бакуго глаза, в то время как ее друг атаковал его с помощью фрикадельки, нанеся смертельный удар в живот (Как я мог забыть?)
Момо (13:23): Ты великолепный комментатор
Шото (13:24): Иида снова в строю, теперь, когда Бакуго низвергнут, он направляется к Киришиме (лучший друг Бакуго(?) – статус отношений неизвестен, может ли Бакуго вообще иметь друзей?), но тот останавливает Ииду силой своих мускулов!
Шото (13:26): Серо (еще один участник самопровозглашённого Бакусквада) наносит удар Ииде из-за спины и закидывает фрикадельку ему за шиворот! Иида приостанавливает сражение с Киришимой и выводит Серо из игры молниеносной атакой, и теперь он покоится на полу без движения!
Момо (13:26): Я чувствую себя виноватой, веселясь читая о драке едой
Момо (13:27): Может быть ты тоже присоединишься?
Момо (13:34): Хмм, полагаю, ты так и сделал

Шестая перемена

Шото (15:43): Мне удалось сокрушить Киришиму, хотя мне понадобилась помощь одноклассницы (она провела великолепный отвлекающий маневр). Сражение закончилось, когда Всемогущий разнял нас и отправил отрабатывать наказание.
Шото (15:44): Я только что закончил свою часть, и позволь мне сказать, туалет для мальчиков – самое ужасно место, какое только можно себе представить
Момо (16:04): Думаю, обойдемся без подробностей
Момо (16:04): Остальные тебе помогали?
Шото (16:05): Я, Иида и Мидория убирали мужской туалет, Урарака и Асуи (девушка, которая была приманкой) мыли женский. Бакускваду пришлось гораздо хуже, так как они затеяли все это
Момо (16:06): Хуже, чем мужской туалет?
Шото (16:07): Потные шкафчики в клубе дзюдо
Момо (16:07): Меня передернуло
Шото (16:08): Должно было. Там *так* воняет! Я понятия не имею, как они вообще могут дышать в таком тесном месте
Момо (16:08): Кажется, у тебя был насыщенный день
Шото (16:10): Таким он и был
Шото (16:11): Кстати, Мидория благодарит тебя за совет насчет пятна от кетчупа, сейчас его почти не видно. И Иида очень рад тому факту, что ты понимаешь, как важно хорошее поведение во время обеда
Шото (16:12): Они оба сказали, что хотят встретиться с тобой лично, потому что ты кажешься действительно очень милой девушкой.
Момо (16:12): Была рада помочь! И я бы тоже хотела с ними встретиться. Однако, я думаю, мне нужно для начала встретиться с тобой
Шото (16:13): Я им сказал то же самое, и они ответили, это само собой разумеется
Шото (16:17): Стой, значит ли это, что ты не против встретиться со мной?
Момо (16:17): Конечно, нет. То есть, мы общаемся уже какое-то время, и сегодня ты так хорошо меня поддержал...
Момо (16:19): Честно говоря, я (немножко) переживаю по поводу нашей встречи
Шото (16:19): Что ж, это взаимно
Шото (16:19): Мик здесь, поговорим позже?
Момо (16:21): Конечно. После твоей тренировки?
Шото (16:22): Отлично

Седьмая перемена

Момо (17:13): Сегодняшний день превратился из фигового в офигенный за считанные часы!
Кёка (17:14): Вау аж два «фига», чему мы обязаны обогащением лексикона?
Кёка (17:14): Погоди не говори я угадаю
Кёка (17:15): Черт трудно
Кёка (17:15): Его имя начинается на тодо и кончается на роки?
Момо (17:15): Хаха, как смешно
Кёка (17:15): Так я права?
Момо (17:17): Он сказал, что хочет встретиться со мной
Кёка (17:17): События набирают обороты
Кёка (17:17): Так разговор с Минетой заставил его по уши влюбиться в тебя?
Момо (17:18): И почему я вообще пытаюсь вести с тобой серьезный разговор?
Кёка (17:19): Извини извини
Кёка (17:19): Так и что он сказал?
Момо (17:20): Ну, его друзья сказали, что хотели бы со мной познакомиться, и он ответил, что для начала он сам должен увидеться со мной
Момо (17:20): Мы пока не вдавались в подробности, потому что ему нужно было на урок, но мы еще поговорим после его тренировки
Кёка (17:22): Почему бы тебе не позвонить ему?
Момо (17:22): Я не могу так внезапно это сделать!
Кёка (17:23): Конечно можешь! Раз уж ты с ним встретишься, не лучше будет узнать, какой у него голос? Ты и так будешь на нервах, когда вы друг друга увидите, ты же не хочешь еще и обалдеть от его внезапно суперсексуального голоса
Кёка (17:23): И я не шучу, к твоему сведению
Момо (17:28): Я... подумаю над этим
Кёка (17:29): Ты ведь хочешь узнать какой соблазнительный у него голос, да?
Момо (17:32): Умолкни и слушай мисс Полночь!

После занятий

Момо (18:32): Я тут подумала, может, мне позвонить тебе после твоей тренировки? Мне много о чем хочется тебе рассказать, и писать смски будет слишком долго, так что у меня вряд ли выйдет рассказать тебе про Минету прежде, чем ты пойдешь спать
Момо (18:34): Но если тебе некомфортно от этого, пожалуйста, скажи, я не обижусь

Вечер пятницы

Момо была не готова к тому, что ее телефон зазвонит. Несколько секунд она просто пялилась на экран, тщетно пытаясь заставить себя дышать нормально и не трястись. Открытый учебник по математике лежал перед ней, полный уравнений, но никак не ответов на вопрос, почему ее сердце так бешено колотится.
(20:44) Входящий вызов: Волейбольный дурашка Тодороки
«Алло, Яойорозу?»
Его голос был именно таким, как она ожидала, и даже больше, и сейчас она винила Кёку за то, что та подала ей столько непрошенных идей. Для подростка его голос был низковат, но такой успокаивающий и мягкий, что Момо казалось, она могла бы растаять, просто услышав эти два слова.
«Да, – выдохнула она в трубку дрожащим голосом, и снова набрала в грудь воздуха, – это Тодороки-сан?»
Прежде чем она могла услышать его ответ, его перекрикнули на другом конце провода. Кто-то завопил: «Эй, двумордый, мы тебе мяса не оставим! С кем ты там треплешься?!»
«Извини, минутку», – сказал он Момо, в его голосе явно звучали нотки недовольства. Она услышала, как он, отведя трубку в сторону, обратился: «Мидория, пожалуйста, оставь мне немного говядины. Мне надо ответить на звонок, но с Бакуго рядом это невозможно».
«Че сказал, ушлепок?» – уже знакомый голос приобрел владельца в лице вечно злого Бакуго.
«До встречи, Тодороки, мой мальчик», – другой голос прозвучал очень внушительно, и Момо сразу поняла, что он принадлежал Всемогущему. «Напоминает заботливого отца», – улыбнувшись, подумала она.
«Я не обещаю, что смогу уберечь говядину дольше, чем на пятнадцать минут, Тодороки», – произнес мальчик, который, как догадалась Момо, должен был быть Мидорией. Судя по голосу, он действительно был очень милым и добрым.
«Я вернусь», – ответил Тодороки, после чего в трубке стало тихо, и Момо нервно заерзала на стуле. Она начала переживать, что, когда они останутся один на один, он услышит, как прерывисто она дышит и как напряжен ее голос.
«Извини за это все», – сказал он снова, его голос прозвучал оглушительно близко на фоне окружающей тишины. На самом деле Момо была рада случившейся заминке, это дало ей время привыкнуть к новой для нее ситуации.
«Ничего», – заверила она его с улыбкой, которую он, впрочем, не мог видеть. Она, разумеется, волновалась, но если этот разговор будет похож на их обычные беседы, то к концу вечера она будет улыбаться без остановки. Возможно, позвонить перед их непосредственной встречей было хорошим решением. – «Это ты меня извини, что я так внезапно предложила созвониться».
«Все нормально». – Повисла пауза, и Момо снова попыталась сесть поудобнее, хотя как бы она ни села, это не утихомирило бы бабочек у нее в животе.
«Так вот как звучит твой голос», – неожиданно произнес он.
Ее сердце пропустило удар, и все, что она смогла выдать, было сдавленное: «Прости?»
«Факт о себе».
Она сразу поняла, о чем он, и ответила: «Моя любимая книга – «Имя розы» Умберто Эко».
«Ты заранее заготовила ответ?» – спросил Тодороки, и, возможно, ей только показалось, но его голос прозвучал веселее, словно он говорил это с легкой улыбкой.
«Я знаю, что часто извиняюсь, так что пришлось немного подготовиться». – Это было вполне нормально. По крайней мере, для них. – «А твоя любимая книга?»
«Дэвид Копперфильд» Чарльза Диккенса. И я, к сожалению, не читал книгу, про которую ты сказала», – признался он.
«Ну я тоже читала Диккенса довольно давно. Помню, в детстве Дэвид Копперфильд меня очень пугал, и мне приходилось прятать книгу под подушку, когда там происходило что-то совсем ужасное».
«Я думаю, это как раз то, что мне в ней понравилось. Никаких хождений вокруг да около или попыток изобразить реальность красивей, чем она есть». – Было что-то завораживающее в том, как он говорил, будто с каждым словом он раскрывал ей новые уголки своей души. К этому можно было бы пристраститься, и Момо была уверена, что она могла бы слушать его голос часами. – «На чем основывается твой выбор?»
«Много на чем. Можно прочитать эту книгу как триллер или исторический роман, или даже как историю любви, но в ней есть и скрытый смысл, о том насколько опасной может быть наука в не тех руках, и, пожалуй, именно это заставило меня осознать, что химия – это не только цифры на бумаге, но еще и материя, которой управляют люди. Ой, прости, я слишком много говорю, я...»
«Не извиняйся, – прервал он ее. – Если ты о чем-то много говоришь, значит, для тебя это важно, и ты не должна извиняться за это».
Момо почувствовала, как к ее щекам прилила кровь и мысленно поблагодарила Кёку за то, что она предложила позвонить ему перед встречей. Краснеть как свекла перед ним ей хотелось бы меньше всего.
«Мне нравится, как ты смотришь на жизнь, – сказала она. – Ты подмечаешь самое важное, при этом не упуская деталей, и, мне кажется, это потрясающе».
Повисло молчание, прежде чем он ответил: «Спасибо», – и Момо задумалась, пугало ли его все, происходящее между ними, так же, как ее. «По поводу сегодняшнего», – сказал он чуть погодя, и тут же умолк. Эти три слова встряли в их разговор, словно непрошенные гости.
«Да», – она глубоко вдохнула. Она откладывала рассказ о прошедшем дне, но сейчас настала пора перестать прятаться. Не от него. От самой себя.
«Не заставляй себя. Если тебе неприятно об этом говорить, я все прекрасно понимаю...»
«Нет, – ответила Момо и кашлянула. – Если я не могу рассказать об этом даже тебе, я не смогу быть честной с самой собой. Так что мне... мне надо поговорить об этом. Выговориться. Ты выслушаешь меня?»
«Конечно».
«Спасибо». – Еще один глубокий вдох, и она готова нырнуть в поток мыслей и воспоминаний... и она даже не осознавала, сколько всего там накопилось, до того, как пришло время выпустить это на волю.
«Это началось в первый день в школе, я думаю. В классе, как правило, приходится иметь дело с людьми разного толка. Кому-то доводится учиться с самыми умными учениками школы, кому-то с самой популярной девочкой, ну а нам выпала честь познакомиться с Минору Минетой, вдвое ниже любого из нас, но втрое извращеннее», – с горькой иронией начала она.
«Звучит многообещающе», – в соответствующем ее собственному тоне ответил Тодороки, и Момо представила, как он кивает. Его образ в голове подтолкнул ее продолжить.
«Мы даже не подозревали, *насколько* многообещающе, до первого занятия по физкультуре, когда он просто взял и зашел в раздевалку девочек. Со временем мы приучились запирать дверь, но он нашел новый способ подглядывать: через окошко. Делал дырки в стене. Прятал их за скамейками».
«Звучит жалко и отвратительно. Даже отвратительней, чем шкафчики клуба по дзюдо». – В его обычно ровном и спокойном голосе проскользнуло что-то... что-то похожее на омерзение, решила Момо.
«Именно так. Но что хуже всего, во время забегов он залезает мне на спину, чтобы я донесла его до финишной линии, или во время любых других упражнений он напрашивается в мою команду».
«А ты не можешь, не знаю, отпихнуть его?»
«В том-то и дело, он очень... липучий. Буквально. Мне кажется, он клеит двусторонний скотч на руки или что-то в этом роде», – пояснила Момо, игнорируя, как внутри нее все стягивается в узел.
«Это жесть, – сказал Тодороки. – Хотя он же украл твой телефон сегодня, пожалуй, мне не стоит удивляться». – В его голосе слышалось и отвращение, и забота, и это в изрядной степени помогало Момо продолжать свой рассказ: она знала, что он слушает и он на ее стороне. – «Ты из-за этого была расстроена в понедельник?» – Тодороки спросил об этом так, словно для него было совершенно обычным делом угадать настроение Момо по одним только смскам.
«Ага, – ответила она не без восхищения. – Раньше мне нравилась физкультура, но сейчас каждый урок кажется кошмаром, – призналась она. До этих пор она ни с кем, помимо Кёки, не делилась своими страхами. – А вчера он перешел все возможные границы. Мы работали в группах, и я каким-то образом снова оказалась в одной группе с ним. Мы были в комнате отдыха, и вокруг стола было полно мест, но он сел рядом со мной. Я подумала, что так и быть, может, он действительно хотел сосредоточиться на задании, но потом он...» – Момо остановилась, не зная, как закончить фразу. Ей явно было нелегко об этом говорить. «Яойорозу. Он пытался тебя лапать?» – Она не могла точно сказать, что она услышала в голосе Тодороки, но это было похоже на гнев.
«Да. И я... я оттолкнула его и убежала в свою комнату. Там были Кёка и Ашидо, и они чуть не побежали его бить, но я не хотела, чтобы они устраивали драку. И когда сегодня он выкрал мой телефон, это стало последней каплей. – Она вздохнула, знаменуя этим конец своего рассказа, а после добавила, – Кёка сказала, она не видела меня такой злой с тех пор, как в средней школе одноклассник потерял мою книгу, которую я ему одолжила».
«И ты имеешь полное право злиться, – Момо услышала шорох на другом конце провода и глубокий вздох. – Я и сам сейчас разозлился. Этому мальчишке нужно научиться уважать других, или его нужно исключить. Понятно, почему Джиро зовет его виноградным мудаком».
«Да, и еще потому что его волосы похожи на шары, – она уже улыбалась, забавная игра слов заставила гнев отступить. Удивительно, насколько голос Тодороки ее успокаивал, даже больше, чем любимая музыка. – И спасибо тебе. Что разделил мое негодование. И что поставил его на место».
«Ты это читала?» – в его словах слышалось смущение, и Момо хихикнула.
«Да. Кстати, мне давно было любопытно, откуда у тебя номер Кёки?»
«А, – на секунду повисла тишина, словно он обдумывал свой ответ, прежде чем сказать, – она дала мне его, на всякий случай».
Момо решила не задумываться над паузой, которую он сделал, и позволила себе оставаться в блаженном неведении. – «Я рада, что у тебя есть ее номер. Это спасло меня сегодня. Хотя я в любом случае должна была понять, что это был он».
«Вы говорите о виноградном мудиле? – Кёка заявилась в их с Момо комнату и громко захлопнула дверь. – Рано или поздно я ДОБЬЮСЬ того, чтобы его исключили!» – объявила она и плюхнулась на нижний ярус кровати, после чего нырнула под нее вниз головой в поисках своей гитары.
«Это Джиро?» – весело поинтересовался Тодороки.
«Да».
«Передавай ей привет».
«Тебе привет от Тодороки-сана,» – сказала Момо Джиро, выглянувшей из-под кровати с растрепанными волосами.
«Скажи ему, что ваша мыльная опера становится скучноватой, и надо бы ему повысить ставки, а то я зазря попкорн трачу», – ответила она и вернулась к своему серьезному делу.
«Она тоже передает привет», – сказала Момо в трубку.
«Я слышал ее», – ответил Тодороки, и впервые за время их общения Момо посчастливилось услышать его смешок. Она почувствовала, как в животе поднялся целый рой бабочек, и в то же время она сама не смогла удержаться от смеха. – «Скажи ей, что я делаю все возможное», – добавил Тодороки.
Момо попыталась проигнорировать то, как загорелись ее щеки, когда она передавала его слова, но Кёка не потрудилась ответить, вместо этого воскликнув: «Нашла!» – усаживаясь обратно на кровать с гитарой в руках, держа ее словно призовую награду. Момо определенно придется рано или поздно сделать уборку под ее кроватью, и она с ужасом думала о том, что ее там ожидает.
«Что она нашла?» – спросил Тодороки, его голос звучал спокойно, теперь, когда они снова болтали как ни в чем не бывало, словно опять переписывались.
«Свою гитару. Сейчас будет шумно, поэтому я лучше перейду в общую комнату», – предупредила она и соседку, и Тодороки.
Кёка поиграла бровями, и Момо отмахнулась от подруги и всего, что она могла нафантазировать. Тем не менее, Кёка сочла, что, будучи лучшей подругой Момо, она обязана крикнуть ей вдогонку, достаточно громко, чтобы Тодороки мог услышать: «Идите милуйтесь где-нибудь, где я не смогу закидать вас попкорном, дурилки!»
«Вы все время подкалываете друг друга?» – поинтересовался Тодороки, пока Момо вприпрыжку бежала по лестнице в комнату отдыха.
«Кёка считает, что это залог здоровых дружеских отношений», – Момо пожала плечами и устроилась на диване. Помимо нее в комнате были только Мина и Хагакуре, но они были настолько увлечены просмотром какого-то фильма, что в качестве приветствия просто подняли руки. – «А вы с Бакуго разве не делаете то же самое?»
«В нашем случае это делает только он, и я бы не назвал нас друзьями», – ответил Тодороки.
«Но от вас же требуется командная работа, верно?»
«То, что мы каким-то образом умудряемся играть слаженно, до сих пор меня поражает», – признал Тодороки, и Момо представила, как он пожимает плечами в этот момент.
Она вытянула ноги, устраиваясь поудобнее, и прижала теплый телефон к своей щеке. Она чувствовала себя гораздо лучше, словно один только звук его голоса снял с ее плеч тяжкий груз, и задумалась, что же с ней будет, когда они встретятся. У нее так и вовсе вырастут крылья? – «Когда ты позвонил, вы были в ресторане?»
«Да. Всемогущий считает, что, если мы будем каждую пятницу выбираться в местный ресторан все вместе, это поможет укрепить командный дух. Впрочем, мне кажется, эффект получается прямо противоположный, потому что мы вечно деремся за еду». Момо хихикнула, и она совершенно не ожидала, что такая мелочь заставит его сказать: «Мне очень нравится твой смех».
Момо поперхнулась, чем привлекла к себе внимание Мины и Хагакуре. Они поставили фильм на паузу, чтобы принести однокласснице стакан воды. Минуту спустя она сумела дрожащим голосом произнести: «Ты застал меня врасплох, Тодороки-сан».
«Тебе никто раньше этого не говорил?» – ему, кажется, было действительно любопытно, и Момо еле удержалась от того, чтобы сказать ему, что дело было вовсе не в этом.
«Не помню такого», – призналась она.
«Забавно. Мне он очень нравится. В нем есть что-то такое, как в мурчании Эри».
Момо засмеялась снова. Так вот что он имел в виду. «Я напоминаю тебе твою кошку?»
«В каком-то смысле. Когда Эри мурчит или мяукает, это успокаивает, и твой голос имеет тот же эффект».
Ох. Очередной неожиданный ответ. На этот раз она отреагировала спокойнее, и сказала: «Твой голос тоже очень успокаивающий». Ей не хватило смелости признаться, что ей тоже очень нравится его голос, – возможно, позже она напишет ему об этом.
Между ними снова повисла тишина, но она не казалась странной или неловкой, как в начале разговора. Это была та тишина, о которой раньше Момо только читала в книгах, когда не находится подходящих слов, но есть все нужные чувства, и это состояние трудно описать, если только ты сам не испытал его. У нее никогда не возникало подобной ситуации в общении с Кёкой: они всегда шутили и смеялись, и обменивались колкостями, но сейчас Момо была вовсе не против повисшей тишины.
Однако пока они молчали, в голове Момо начали роиться мысли, и бросив взгляд на часы, она воскликнула: «Боже, Тодороки-сан, мы говорим уже двадцать минут! Тебе еще достанется мясо, когда ты вернешься?»
Тревога в ее голосе была совершенно искренней, но Тодороки все равно усмехнулся. «Все нормально, я же попросил Мидорию приглядеть за ним. Но спасибо за заботу». – Она снова расслабилась и подтянула колени к груди. – «И даже если бы мне не досталось еды, – продолжил Тодороки, – я ни капли не жалею, что провел это время за разговором с тобой».
Момо почувствовала, как ее щеки снова начали гореть, и задалась вопросом, были ли они вообще нормальной температуры за время этого разговора. «Спасибо, что позвонил мне, Тодороки-сан. И что выслушал».
«Да не за что. Вообще я был бы не против еще раз созвониться, если ты тоже за», – его слова звучали искренне, и Момо широко улыбнулась.
«Я за. Это было здорово».
«И, Яойорозу?» – ее имя слетело с его языка так естественно, и улыбка Момо стала от этого еще шире. – «М?» – «Если этот придурок снова будет тебя доставать, ты имеешь полное право оттолкнуть его и позвать на помощь. И ты можешь звонить мне в любое время. Я серьезно».
Момо крепко обняла свои колени, чувствуя, как сердце громко ухает в груди. «Угу. С радостью воспользуюсь твоим предложением».
«Ага». – Она представила, как Тодороки улыбнулся. Пусть на фотографиях его лицо казалось довольно безэмоциональным, она легко могла представить, как его губы складываются в робкую улыбку. – «Думаю, мне пора возвращаться к остальным, но мы скоро продолжим наш разговор, да?»
«Да. Напиши мне, когда придешь домой».
«Хорошо. Приятного вечера, Яойорозу».
«Отвоюй свою долю мяса, Тодороки-сан».
В трубке раздался сигнал окончания звонка. Момо сжала свой телефон в руках и посмотрела на надпись на экране «Вызов завершен. Продолжительность: 24:07 минут».
Она продолжила так сидеть, обняв колени руками, теряя счет времени и не замечая, как Хагакуре и Ашидо косятся на нее.
Единственное, что она знала наверняка, – это что Кёка будет весь вечер подтрунивать над ней, потому что не было ни единого шанса, что ей удастся убрать со своего лица эту улыбку.

***

Шото (21:56): Я дома.
Момо (21:58): Кажется, ты сегодня ляжешь спать поздно.
Шото (22:01): Ничего страшного, у меня нет завтра тренировки.
Шото (22:01): Кстати, в воскресенье я пойду выбирать подарок для Урараки, могу ли я рассчитывать на твое женское мнение?
Момо (22:01): Конечно.
Момо (22:02): Поговорим тогда завтра, ладно?
Шото (22:02): Да. Спокойной ночи, Яойорозу.
Момо (22:02): Спокойной ночи, Тодороки-сан.

***

Кёка (23:45): Ты можешь перестать ворочаться в кровати?!! Я не могу уснуть
Кёка (23:45): Я конечно понимаю, что у тебя случился краш на чудо мальчика, но некоторым нужен здоровый сон
Момо (23:47): Нет у меня никакого краша на него, Кёка.
Кёка (23:47): Как хочешь. Просто спи давай уже, у меня нет сил даже на то чтобы поморить над тобой сейчас