Наследие дьявола

Я проснулась среди ночи от того, что Энрико что-то невнятно бормотал во сне. Его тело было напряжено, дыхание прерывистое, лоб покрыт каплями пота. Он резко дернулся, будто пытался вырваться из чьих-то рук, и снова что-то прошептал, но я не могла разобрать слов.

— Энрико... — я тихонько позвала его, но он не просыпался.

Он продолжал метаться во сне, его лицо было искажено мукой. Тогда я осторожно провела ладонью по его щеке, пытаясь его успокоить.

— Энрико, проснись, — я слегка встряхнула его за плечо. — Это всего лишь сон... Проснись.

Но он не слышал меня. Внезапно он резко вскочил, тяжело дыша, словно только что вырвался из кошмара. Его глаза метались по комнате, не узнавая окружающую реальность. Я видела страх в его взгляде.

Я сразу же потянулась к нему, положив руку на его плечо.

— Это был кошмар, — мягко сказала я.

Энрико медленно перевел взгляд на меня. В его глазах все еще было напряжение, но он начал приходить в себя. Провел рукой по лицу, вытирая пот, и выдохнул.

— Это было не просто кошмар, Эва, — хрипло выдохнул он.

Я мягко сжала его плечо, ощущая, как напряжены его мышцы.

— Хочешь поговорить об этом? — тихо спросила я, стараясь не спугнуть момент, в котором он был так уязвим.

Он прикрыл глаза на несколько секунд, затем открыл их и посмотрел на меня.

— Мне снова приснилось то утро... — его голос был приглушенным, словно он говорил сам с собой. — То утро, когда их убили.

Я почувствовала, как у меня сжалось сердце.

— Энрико...

— Я слышал выстрелы, я знал, что они мертвы... Я помню, как Алехандро взял меня на руки и спрятал, а потом... потом он спустился вниз и... убил того человека, — он сжал кулаки. — Он улыбался, Эва. Чертова улыбка, как будто он ждал этого момента всю свою жизнь.

Я внимательно смотрела на него, слушая, как он говорит о том, что преследовало его годами.

— С тех пор он изменился. Каждый год, день за днем, он становился только хуже.Но я самое страшное , я думаю ...

Он провел рукой по лицу, будто пытаясь стереть воспоминания, и хрипло продолжил:

— Иногда я думаю... что он всегда таким и был. Что та ночь просто сняла с него маску.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось.

— Ты имеешь в виду...

— Он никогда не любил мать. Никогда не любил отца. — Энрико горько усмехнулся. — Он уважал его, да. Боялся в детстве. Но любить? Нет. А когда он увидел, как их убивают... Он даже не вздрогнул, я уверен в этом .Не шелохнулся. Не спас их. Он ждал своей очереди взять власть.

Я слушала, но у меня не было слов.

— Я не говорю, что отец не заслужил этого. — Он говорил жестко, но в глазах его все еще была тень прошлого. — Он был тираном. Он бил мать, насмехался над ней. Бил Алехандро. Иногда даже меня, когда был в ярости. Мы все жили в страхе.

Энрико замолчал, опустив голову. Я осторожно накрыла его ладонь своей, сжимая ее.

— Но твоя мама... Она ведь любила вас.

— Да, — прошептал он. — Она любила. Но он... — Он замолчал, и я поняла, о ком он говорит. — Я знаю, Эва. Он рассказала о ее последних секундах. Рассказал , как она была слаба .Она посмотрела прямо на Алехандро. Искала в нем... что? Поддержку? Спасение? А он просто... смотрел.

Я не могла представить, каково это — видеть смерть матери и знать, что твой брат не сделал ничего, чтобы ее остановить.

— Энрико...

— Он изменился тогда, но не внезапно. Это было, как ржавчина, медленно пожиравшая его изнутри. Я был слишком мал, чтобы понять, что происходит, но с каждым годом он становился все жестче. Спокойнее. Жестокость для него — это нормально, Эва. Это его природа.

Я молчала, сжимая его руку.

— И знаешь, что самое страшное?

Я покачала головой, не в силах произнести ни слова.

— Иногда мне кажется... что часть его есть и во мне.

Я резко встрепенулась.

— Энрико, нет...

— Я умею быть жестким. Я убивал. Я без колебаний принимал решения, которые стоили людям жизни. — Он покачал головой. — Разве я так сильно отличаюсь от него?

— Да, — я твердо посмотрела ему в глаза. — Ты спас меня, Энрико. Ты дал мне выбор. Ты не похож на него.

Он смотрел на меня несколько долгих секунд, а затем чуть сжал мою руку.

— Я хочу в это верить.

— Поверь, — прошептала я.

Энрико провел рукой по моим волосам, его пальцы дрожали.

— Я боюсь, Эва.

— Чего?

— Что однажды я стану таким же, как он.

— Никогда, — я покачала головой. — Потому что ты не такой.

Он не ответил, просто наклонился и коснулся губами моего лба.

— Спасибо, — тихо прошептал он.

Я придвинулась ближе и обняла его, крепко, так, чтобы он почувствовал моё тепло.

— Я рядом, — тихо прошептала я ему в плечо.

Энрико на мгновение замер, но потом тяжело выдохнул и обхватил меня руками, прижимая к себе.

— Я знаю, — его голос был хриплым, тихим, но в этих словах было что-то настоящее.

Я погладила его по спине, чувствуя, как напряжение в его теле понемногу уходит.

— Ты больше не один, Энрико.

Он не ответил, но я знала, что он услышал меня.

Я почувствовала, как Энрико расслабляется, его дыхание становится ровнее. Ночь все еще была глубокой, но теперь в ней не было ужаса — только тишина и тепло его тела рядом.

Я осторожно легла на его грудь, прислушиваясь к глухим, мерным ударам сердца. Его рука тут же обвилась вокруг меня, сжимая чуть крепче, словно он боялся, что я исчезну.

— Спи, Эва, — пробормотал он, поглаживая меня по спине.

Я прижалась еще ближе, вдыхая его запах — смесь свежести, легкого табака и чего-то родного, ставшего для меня безопасным.

— Я здесь, — тихо прошептала я, зная, что он услышит.

Энрико не ответил, но я почувствовала, как его губы коснулись моих волос. Он не отпускал меня, даже когда его дыхание стало спокойным и глубоким.

Я закрыла глаза, слушая ритм его сердца, и впервые за долгое время мне было по-настоящему спокойно.

Я проснулась от ощущения прохлады рядом. Потянулась рукой в сторону, но кровать была пустой. Энрико уже не было.

Легкий ветерок пробежался по комнате, шторы лениво колыхнулись. Я зевнула, села, провела рукой по волосам и осмотрелась. Вещи Энрико исчезли с кресла, где он обычно оставлял рубашку. Значит, он ушел давно.

Спустившись вниз, я услышала легкий звон посуды и запах свежесваренного кофе. В столовой меня уже ждала Люсия.

— Доброе утро, синьорина, — улыбнулась она, ставя передо мной тарелку с омлетом и поджаренным хлебом. — Сеньор Энрико уехал по делам и просил передать, чтобы вы не волновались.

Я сжала губы, раздумывая над её словами. Конечно, как я могла не волноваться? После всего, что произошло...

— Он не сказал, куда именно?

Люсия покачала головой:

— Нет, но уверена, что скоро вернется.

Я кивнула и взяла в руки чашку с горячим кофе. Его запах наполнял кухню, но не мог заглушить беспокойство, медленно подбирающееся к сердцу.

Целый день я была на нервах. Я не могла найти себе места, ходила по дому, пыталась читать, но буквы сливались перед глазами. Каждый раз, когда я слышала шум двигателя за воротами, сердце замирало – а вдруг это он? Вдруг Алехандро нашел его? Вдруг Энрико больше не вернется?

Я решила выйти на улицу. Свежий воздух должен был помочь мне отвлечься.

Зевс, Посейдон и Гефест уже бегали по саду, с легкостью преодолевая расстояние от одной стены до другой. Увидев меня, они тут же подбежали, их хвосты весело завиляли.

— Привет, мальчики, — улыбнулась я и поочередно погладила каждого.

Зевс ткнулся в мою ладонь, Посейдон сел рядом, а Гефест лег, положив голову мне на колени.

Я села на корточки, закрыла глаза и глубоко вдохнула свежий воздух. Было тихо, только шелестели листья и где-то вдалеке пела птица.

Свобода.

Я никогда раньше не чувствовала её так явно.

Первый раз в жизни я не была пленницей. Ни в клетке у отца, ни в аду у Алехандро.

Здесь, в этом доме, в этом саду, рядом с Энрико, я была свободна.

Я услышала шаги за спиной, но не испугалась.
Я сразу поняла, кто это.

Но не успела обернуться, как сильные руки подхватили меня и закружили в воздухе.

— Энрико! — воскликнула я, цепляясь за его плечи.

— Ты даже не представляешь, как я соскучился, — раздался его голос у самого моего уха.

— Ребра! — вдруг вспомнила я и мягко положила ладони на его грудь, заставляя остановиться. — Они еще не зажили.

Он усмехнулся, но послушно опустил меня на землю.

Я не удержалась и тут же поцеловала его — жадно, глубоко, с таким же нетерпением, какое чувствовала весь день.

Энрико скользнул пальцами по моему лицу, отстраняясь лишь на секунду, чтобы прошептать:

— Ты — единственное, ради чего стоит возвращаться.

Я заглянула в его зеленые глаза, пытаясь уловить хоть тень эмоций.

— Все ли хорошо с твоими делами? — спросила я, проводя пальцами по вороту его рубашки.

Энрико вздохнул, его руки все еще лежали на моих бедрах, удерживая меня близко.

— С партнерами всё стабильно. — Он посмотрел куда-то в сторону, словно обдумывая слова. — Но Алехандро...

Я напряглась.

— Что с ним?

Энрико вернул взгляд на меня, в его глазах мелькнуло что-то темное, непроглядное.

— Он не остановится. Он хочет меня уничтожить, — спокойно, почти буднично ответил он.

Я посмотрела на него, пытаясь понять, насколько он откровенен со мной.

— Энрико, я мало что знаю о делах мафии... — медленно начала я. — Ты же занимаешься чем-то незаконным, верно?

Он слегка усмехнулся, провел ладонью по моей спине.

— Эва, ты правда хочешь знать?

— Да, — кивнула я.

Энрико на мгновение задумался, словно решая, сколько мне можно сказать.

— Контрабанда, торговля оружием, защита нужных людей и устранение ненужных. — Он произнес это спокойно, будто говорил о бизнесе. — В отличие от Алехандро, я не наслаждаюсь хаосом. Я контролирую порядок.

Я переваривала его слова.

— Ты часто убиваешь людей?

Он посмотрел на меня, не отводя взгляда.

— Да.

Я сжала губы, опустила глаза. Я понимала, что его мир не был чистым, но слышать это так прямо...

— Ты боишься меня теперь? — его голос стал тише.

Я подняла взгляд и покачала головой.

— Нет... Я просто хочу понять, кто ты на самом деле.

Я потянулась ближе, чувствуя, как его дыхание становится более заметным, и мягко, но решительно спросила:

— Когда ты первый раз убил? Кто это был? Тебе было страшно?

Он замолчал на мгновение, как будто вспоминая тот момент. Я чувствовала, как его взгляд становился тяжелее, как будто он возвращался в прошлое, туда, где всё начиналось.

— Это было, когда мне было четырнадцать... — начал он, его голос стал более хмурым. — Мы с Алехандро приехали в одно из наших владений. Я не знал, что он собирается сделать. Он взял меня с собой. Мы пришли в склад, где человек, с которым он вел дела, решал что-то с другими.

Я почувствовала, как его пальцы сжали мои, но он продолжил, не отводя взгляда.

— Мой брат сказал, что этот человек был предателем. Я видел, как он стоял на коленях, молил о прощении. Но он не пожалел. Он дал мне пистолет и я выстрелил, и я видел, как кровь вырвалась из его груди. Страх был не таким, как я думал. Он был частью меня, частью того мира, в котором я оказался.

Я молча слушала, не зная, что сказать. Мои мысли были спутаны, я не могла понять, как он мог так спокойно говорить об этом, но, наверное, я и не должна была этого понимать.

— Страшно было не убивать. Страшно было жить с этим после, — закончил он, глядя в мои глаза, словно пытаясь проверить, что я чувствую.

Я обняла его, чувствуя, как тяжело ему было говорить об этом, и прошептала:

— Ты не должен был это пережить, Энрико. Никто не должен был.

— В тот момент я продал свою душу.Продал душу дьяволу.

Он замолчал , прижимая меня к себе, и я ощущала, как его тело напряжено, как все эти воспоминания давят на него.