Покушение на звезду

Друзья, представляю вашему вниманию 3 главу. Но, к сожалению, в какой-то момент я изменила стиль написания рассказа. Надеюсь, это никак не омрачит ваше впечатление от прочитанного. Очень надеюсь, что данная глава вам понравится.
Так как мне она очень нравится! Наслаждайтесь :)

Такси резко остановилось у главного входа больницы (у раздвижных дверей). Блондинка отдала водителю чаевые, поблагодарила за скоростной режим, и удерживая в ладони подол длинного платья, выбралась из машины. Стоило ей сделать пару шагов к двери клиники, её окликнул знакомый мужской голос со стороны: – Гамзе!

Девушка повернула голову в напряжённом «А» и увидела возле урны Керема. Молодой человек тушил дотлевающую сигарету о пепельницу наверху, чем вызвал у блондинки односложный ответ: – Не знала, что ты куришь...

- Иногда... – заявил парень. – Помогает при стрессе, – и медленно подошёл к Гамзе. – Как ты?

- В порядке. Я хочу увидеть сестру, – морщилась девушка, словно пыталась подавить искренние эмоции, сдержав слёзы. Её глаза были влажными и печальными, будто она из последних сил пытается не расплакаться, дабы выглядеть достойно перед Керемом. – Ты соврал мне по телефону, да? Что она в порядке? – Гамзе придерживала тыльной стороной запястья волосы, которые из стороны в сторону трепал ветер, и щурилась из-за яркого солнца. – Ей на самом деле хуже, да? Скажи! – блондинка вполсилы приложилась запястьем в плечо Керема, и он виновато опустил подбородок вниз. – Кто мог с ней это сделать? – продолжая морщиться, говорила девущка. – Это же Ханде... – удрученно произносила она слово за словом. – Ханде... Она никогда никого не обидела в своей жизни, Керем! – имя парня сорвалось с губ девушки криком. – За что эти люди поступили так с ней? Что она им сделала.... аа... – и Гамзе залилась слезами. Она больше не хотела сдерживать чувств, оступившись на ровном месте, и упав в объятия шатену, только для того, чтобы ощутить поддержку со стороны. Девушка даже не рассказала о случившемся мужу, а просто хватила вещи и выбежала из дома, поймав такси. Из уст девушки доносились хныканья, слёзы текли рекой, и если бы руки Керема сейчас не удерживали её равновесие, она бы рухнула на асфальт.

- Тебе нужно оказать помощь, – обнимал её парень, стоя на пороге перед больницей.

- Мне нужно увидеть сестру, – задыхаясь, твердила Гамзе.

- Послушай, – Керем оторвал девушку от себя, и пригладив её кудрявые волосы, уверенно заглянул в глаза. – Я видел её... С ней всё в порядке, tamam mı? – кивнул он. Заплаканная блондинка повторила его движение головой. – А теперь скажи... ты мне доверяешь?

- Что... Я не понимаю... К чему... – затараторила блондинка скулящим голосом.

- Просто скажи, ты мне доверяешь? – тряхнул её за плечи Керем. От этого движения, Гамзе будто пришла в себя и очнулась.

- Да, – спокойно произнесла она, словно вышла из транса.

- Тогда поверь мне на слово. С ней всё в порядке... tamam mı? Доктор обещал мне давать отчет о её состоянии каждый день. Просто доверься мне. Не нужно лишний раз беспокоить её, она и так сейчас чертовски слаба...

- Хорошо. Я доверюсь тебе, – еще спокойнее проронила Гамзе. – А теперь отпусти меня... – и она смахнула его ладони с собственных плеч. – Расскажи мне всё по порядку, – начала девушка. – Как, что, почему... с чего всё произошло... Я хочу знать, что случилось. От и До.

- Хорошо.

Ребята сели на выкрашенный бордюр, и парень во всех деталях начал рассказывать о случившемся. Как поругался с Ханде перед выходными, как увидел ее сегодня утром, и как ровно в одиннадцать обнаружил её в трейлере без сознания. «Всё было как в тумане» – откровенничал он, явно не скрывая своей симпатии к девушке. – «Потом пришла Эльчин, пригласила врача, и мы совместными усилиями вывезли Ханде с площадки... – выдыхал он с нескрываемым сожалением. – Послушай, Гамзе, это правда самая лучшая клиника в городе. По этому поводу тебе даже не стоит переживать. Всё будет хорошо. Я знаю врача. Он ответственный человек и квалифицированный специалист. Нет даже сомнений, что его грамотность поставит Ханде на ноги через неделю».

- Tamam, tamam, – улыбнулась Гамзе, и коснулась ладонью предплечья парня. – Спасибо, что заботишься о моей сестре. Она говорила о тебе только хорошее...

- Я понял.

Тем временем, в кармане Керема в сотый раз вибрировал телефон. Не трудно догадаться, кто это был – Асена. Эта женщина никогда не терпела чужих проблем и недомоганий. Её долгом было реализовывать сериал в срок. И каждый, кто хоть как-то мешал претворению ей желаний в действительность, получал довольно строгое наказание – штрафы, а порой, и трансформацию персонажа, как правило, совсем не в лучшую сторону. Когда у Эльчин два месяца назад обнаружили коронавирусную инфекцию, Асена незамедлительно прекратила съемочный день. Она вынудила весь каст пройти дополнительное обследование в частной клинике, и вычла эти деньги потом из зарплаты Эльчин. Девушка подверглась в то время жестокой критике из-за неуравновешенности продюсера, – она прилюдно оскорбила актрису и крикнула, что больше не желает её участия в сериале. Но тогда почти все заступились за разбитую Эльчин, а Керем первым делом увел продюсера на серьезный и длительный разговор.

Каждый, кто знал Асену в своём узком кругу, осуждал её действия и угрозы. Она часто шатнажировала сотрудников опозданиями – грозясь урезать их выручку, согласно пунктам контракта. Женщина всегда находила лазейки в системе, если дело касалось её продюсерской деятельности. Она не позволяла сотрудникам, кроме Керема, подвергать её распоряжения критике. Продюсер любила чёткость во всём и так, чтобы её задачи исполнялись всеми. Нужно было переписать сценарий? Он переписывался. Нужно было вывести второстепенного персонажа любой ценой – его выводили, и беспрекословно подчинялись любым соображениям этой дамочки.

Что касается Керема, то он никогда не боялся Асены. Ее критическое отношение ко всему, воспринималось им не более, чем плохая шутка. Парень всегда знал последствия своих действий, знал, к чему они приведут и ориентировался на это. Никакая злобная женщина не могла его свести с дороги собственных мнений, а потому, абсолютно без раздражения, парень вынул из кармана мобильный и достаточно ровно ответил на входящий звонок.

-Efendem, – картинно проронил Керем, как будто его достала продюсерская назойливость, но сделал это только для того, чтобы улыбнулась Гамзе.

- Где вас, чёрт возьми, носит? – кричала женщину в трубку. Её тон – смесь бестактности и отчаяния, никак не встревожил парня.– Я уже совершаю пятидесятый звонок! Какого хрена вы ходите! А ну, живо на съемочную площадку! Оба! Иначе я урежу контракты! Втрое! – кричала она навзрыд. – Ты меня слышишь, Бюрсин? Где ты, чёрт возьми, ходишь?

- Я в больнице сейчас, извини, – спокойно ответил парень, чем еще больше вывел из равновесия женщину.

- Что? В больнице? Какой больнице? А ну, живо на площадку, молодой человек! Хватит делать из меня идиотку! То, что вы звёзды этого сериала, не даёт вам права так по-хамски относится к коллегам! Мы задерживаем съемки на два часа! Из-за вас!

- Эльчин тебе разве ничего не рассказывала?

- О чем ты? – заинтересовалась женщина. – Что мне Эльчин должна была рассказать? Эльчин, ты что-то знаешь? – поинтересовалась она куда-то в сторону.

- Лааадно, ладно, – вернул её к разговору Керем. – Не трогай девушку. Я скоро приеду и всё объясню, tamam mı? Это я попросил её не говорить ни о чём.

- Живо на площадку, кому говорят! – снова содрогнулась продюсер. – И возьми свою пигалицу! Не хватало, чтобы вы мне ещё съемки сорвали сегодня! – Гамзе, сидевшая на бардюре с Керемом, услышав оскорбления в адрес сестры, тут же выхватила из его рук мобильный.

- Слушай сюда, седовласая курица! – уверенно сказала блондинка в трубку. – Моя сестра никакая не пигалица! И если хочешь знать, она в больнице сейчас! Лежит под капельницей и получает интенсивную терапию! А тебя только и делает, что волнует грёбаный сериал! Как кощей чахнешь над своими деньгами, и плюёшь на жизни сотрудников! Лишь бы деньги, деньги, деньги! – кричала Гамзе. – Деньги! Хоть раз подумай о том, что в жизни есть вещи гораздо важнее денег! И они называются – здоровье людей! Если моя сестра пострадает, я засужу тебя, и всю твои индустрию дизи! Потому что это произошло в момент твоих съемок! Твоего сериала! А если ты ещё хоть раз, назовёшь мою прекраснейшую сестру пигалицей, старая стерва, будешь иметь дело со мной, поняла? Гамзе! Мать твою! Эрчель! До свидания! – и отодвинув от лица телефон, девушка нажала сброс вызова.

- Ты уверена, что понимаешь, с кем сейчас говорила? – с полуулубкой спросил Керем, когда довольная блондинка протянула ему мобильный. – Это была Асена Бюльбюльолу. Наш продюсер, – объяснил он, приподняв брови.

- Да, я поняла, что это она. И как вы только можете с ней работать... Я только из-за уважения к сестре, поговорила с ней вежливо и корректно. Я знаю таких денежных сук, как она, Керем.... И поверь моему опыту, эти женщину понимают только такую манеру общения. Они же ничего кроме собственных доходов не ценят. Её главную сотрудницу чуть не отправили на тот свет, а она только и думает, как урезать ваши контракты. Ну просто чудо-женщина... У меня не слов!

- Ладно, ладно, иди сюда, – улыбнулся Керем, и притянул блондинку в свои объятия.

   

- Эльчин? – загадочно произнесла женщина и смерила взглядом, стоящую по левую сторону Афаджан. Рыженькая резко вздрогнула на этих словах и вытянула руки по швам, приготовившись к  разбору полетов. ­– Я не поняла, это что такое было сейчас? Почему Бюрсин с такой наглостью мне заявляет, что он в больнице? А отелившаяся сестра Эрчель, орёт в трубку, чтобы я заткнулась? Я не совсем понимаю, что происходит сейчас, дорогая. Поделись, раз уж ты осведомлена обо всех последних новостях, – и Асена скрестила на груди руки.

- Извините, – ответила девушка содрогнувшись. – Я должна была уговорить Алтана перенести съемки на час, пока Керем поехал с Ханде в больницу.

– Что случилось? – не меняя тона, спросила женщина, но продолжила слушать.

– Ханде отравилась сегодня утром. Она чуть не умерла у себя в трейлере, если бы Керем её не спас и не повёз в больницу, – губы рыженькой непроизвольно сжались и опустились вниз. Она поняла, что не сможет пересказывать эти удручающие события, иначе не сдержит слёз, и расплачется прямо перед Асеной.

- Они поэтому срывают съемки на 2 часа?

- Да... – закуксилась Эльчин, и вытерла тыльной стороной ладони слезу. – Простите, Асена. Вы как раз были на переговорах в студии, и я подумала, что это отличная возможность не объяснять ничего, потому что так и не предумала объяснения... Керем сказал, что сам свяжется с вами, когда будет известен диагноз.

- И что в итоге? – строго кивнула она, но внешне стала спокойнее.

- Керем написал, – запнулась рыженькая, достав телефон из кармана платья, – «Угрозы жизни нет. Но ее пока держат в реанимации, на случай, если понадобится неотложная терапия. Не волнуйся, скоро прибуду на съёмки, и обо всём доложу», – прочитала девушка и осторожно перевела на Асену расстроенный взгляд. Она ожидала всего что угодно от этой женщины ­– холодный пристальный взгляд, огонь изо рта, и дикие крики вроде «Уволена, Эльчин!», но фигура Керема во всей этой истории, заставили темноволосую женщину только удрученно вздохнуть. – Извините, – добавила рыженькая.

- Ладно, перестань, – рассерженно ответила женщина, взмахнув рукой. – С Бюрсином я сама разберусь, когда приедет. А ты, давай, оповести Алтана, чтобы готовился к съёмкам. Начнём пока снимать ваши сцены в офисе. Чёрт, ещё как назло, вся серия под завязку с ЭдСер! – гневно добавила женщина, но Эльчин уже побежала к группе.

Спустя полчаса Керем двигался в сторону «ArtLife», через стамбульские пробки. Узкие улочки, по которым они с таксистом планировали проскочить, были заняты свадебной церемонией, – пришлось терять время в объезд, при попытке обогнать очень медленные машины, но тщетно. Плотный поток постоянно двигался в одном направлении, то рассасываясь, то опять образуя густой непроходимый маршрут. Пока водитель постукивал пальцами по рулю, пытаясь выполнить просьбу клиента за дополнительные двести лир, Керем набрал номер Эльчин, в надежде, что после подставы с Асеной, рыженькая примет звонок.

- Алло? Эльчин, хорошо, что ты ответила... как дела? – обеспокоенно спросил шатен, положив ладонь на спинку пассажирского кресла. – Всё в порядке?

- Да, всё хорошо. Ты где есть? – спокойно ответила Афаджан.

- Еду в офис Серкана, но пока в пробке. Ты свободна? Можешь говорить прямо сейчас? – продолжал интересоваться Керем, пока машина двигалась, как улитка.

- Да... – легко выдохнула собеседница. – У меня почти нет сцен, сейчас снимают Мелису.

- Отлично, – обрадовался шатен, тем самым определив для себя возможность Эльчин помочь. – Ты не сделаешь для меня кое-что...–спросил он уверенно, но осторожно.

- Да, конечно... что нужно? Говори.

И Керем напрягся. Он выпрямился на заднем сиденьи автомобиля, пока водитель совершая перестроение с полосы, уходил направо, и на выдохе произнёс: «Мне нужно, чтобы ты нашла кое-что в караване Х...». Шатен решительно избегал использования конкретного имени, дабы не стать источником информации для турецких СМИ. Он не хотел разглашать компрометирующий материал, находясь в автомобиле с водителем. Ханде была достаточно известной персоной в масштабах Турции, и её имя сейчас мог знать даже шофёр такси.

- Так, я тут... – ответила рыженькая, и парень услышал, как хлопнула дверь автодома. – Что нужно? – она бросила глаза на кофейную лужу, отметив, что та превратилась в грязное сухое пятно. Кресла были испачканы черными пятнами, а шторка привлекала внимание узкой коричневой полосой. Эльчин сделала шаг вперёд и остановилась у дивана, где несколькими часами ранее, находилась Ханде.

- Прошу, поищи под простынями орехи...

- ... которые она всё время покупает себе по утрам, – закончила девушка, кивнув, и одновременно перевернув рукой простынь. – Пока ничего, – ответила она в трубку, свободной ладонью поправляя подушки и пальцами проводя по белью. – Так, нашла вскрытую пачку! – Керем победно рассёк кулаком в воздух.

- Отлично! Там есть что-нибудь?– протараторил шатен, по окончании обратившись к водителю. – Брат, здесь... да-да, вот здесь... останови!

- Всего пару штук, –ответила Эльчин и прощупала разорванную упаковку. Не успела она закончить сказанное предложение, как в трейлер ворвался запыхавшийся парень и остановился на лестнице.

- Всё! Я здесь! Здесь... – он отвел телефон от уха, и не глядя на экран, отключил его. –Нам нужно... – перевёл дыхание парень, – нужно разобраться с этими орехами. Кажется... – вздохнул он, ­– Ханде сейчас в таком состоянии именно из-за них.

- Что? Почему? – удивилась девушка. – Она уже несколько месяцев покупает их... Вряд ли.

- Врач так сказал, – ответил парень. И положив телефон в карман джинсов, прошёл немного вперёд.– Она отравилась этими орехами. Возможно, вся партия подверглась обработке токсином, а, возможно, – окончательно перевел дыхание он, – кто-то специально подбросил их ей...

- С чего такое решение? – нервным смешком поинтересовалась Эльчин. – Девочка ни с кем ни разу не ссорилась. У неё характер цветка. Такая же нежная и добрая со всеми, ты сам знаешь.

- Я знаю, Эльчин, знаю... – Керем беспокойно провел пальцами по лицу, после чего, поставил свои надоедливые руки на пояс. – Но, согласись, мы не можем отвергать факт насильственного вмешательства... Это могло быть из зависти...  Вдруг это сделал какой-то её тайный поклонник... или же его девушка. Возможно, слишком ревнивая, чтобы терпеть заинтересованность своего парня красивой звездой...

- Ты сообщил в полицию?

- Нет. И не собираюсь этого делать. Я не хочу, чтобы её имя полоскалось обсуждением в СМИ! Ханде поправится... обязательно поправится, но пока она в больнице, мы должны сами расследовать это дело, Эльчин. Я хочу сам узнать, кто организовал отравление...И, если же это вина не конкретного лица, а полностью продовольственной фирмы, мы, так и быть, привлечем руководство к суду,– парень нервно переминался с ноги на ногу, с некоторым подозрением оглядывая узкую комнату – диван, сиденья, и даже злополучная шторка подверглась его короткому взгляду. – Что это? – Керем наклонился вперёд и выудил из подлокотника нетронутую упаковку глазированного арахиса. – Ты видела? – рыженькая кратко качнула головой. – Надо проверить её.

- Что? Как? – озадаченно всплеснула руками Эльчин. – Есть будем?

- Мы вскроем каждую штуку. Возможно, вместо орехов там будет что-то другое...

- Уок artık... – понизив голос, вздохнула девушка. – Это уже переходит границы моих возможностей, Керем. Я, конечно, очень люблю Ханде, как сестру, ты знаешь... но, давай, не будем перегибать с расследованиями, занимаясь глупостями вроде этой, – рыженькая сделала небольшой поворот на месте, и удалилась на несколько шагов внутрь комнаты. – Мы ничего не найдем, ясно, – жестикулировала она руками, в попытке убедить Керема, что любая помощь такого рода бессмысленна. – Ты сам только что сказал, что продукция могла подвергнуться обработке...  а обработка, это... ну... сверху, понимаешь? Когда из специального сопла распыляют жидкость, – говорила рыженькая, изображая пальцами давление на пульверизатор. – Я против этих вскрытий, Керем! Против! – уточнила она, выставив руки перед собой в защитной позе. – Мы не станем вскрывать никакие орехи. В таком случае, лучше заявление в полицию напиши.

- Эльчин... – парень сделал несколько шагов вперёд, но девушка повторила своё останавливающее движение. – Эльчин, – снова сладко произнёс он, заставляя рыженькую таким образом сдаться под натиском его располагающего баритона. – Это ведь не ради меня... – приблизился парень, накрыв своими ладонями напряженные плечи подруги, и с надеждой заглянул ей в глаза. – Это ради Ханде... Прошу.

И Эльчин безвыходно согласилась.

Эльчин несколько раз вытерла стол влажной салфеткой. Запах ромашки и горных трав смешался с запахом кофе, это позволило ребятам ненадолго пробить носы. Керем в это время перебирает руками в подвесных шкафчиках, и точно уверен в том, что как-то видел у девушки орехокол. Но вместо этого он обнаружил в углу перочинный ножик. Свой, кстати. Посиделки в караване Ханде всегда проходили под уплетание вкусностей за обе щеки. Фрукты, овощи, снэки. А Керем, как настоящий эстет, любил сначала разрезать перед тем, как отправить в рот.

Ребята сидели за пластиковым столом и перебирали каждый орешек. Эльчин всё же нашла за сиденьем щелкунчик, и сейчас без усердия справлялась с застывшей глазурью. А Керем в это время ковырял мелкие дырочки и рассыпал глазурь пальцами. Было важно оставить арахис целым, чтобы потом оценить его взглядом на наличие окислений и сделать выводы. Шатен был прочно уверен, что дело в орехах, а не покрытии.

Через несколько минут Эльчин устала. Она расстроено положила инструмент на стол и удрученно вздохнула. Кажется, эта работа и впрямь вызвала у нее дискомфорт. Но Керем не стал ничего говорить, и упрекать в бездействии. Он просто молча взял орехокол рукой, и продолжил сам. Но уже более быстро и слажено.

Пока рыженькая смотрела с грустью в окно, и наблюдала за процессом съемок, Керем разделался со всеми орешками в упаковке, и придвинул открытую. Ему оставалось всего несколько штук, и начать процесс перебирания заново. Но глаза округлились, когда Керем вскрыл одну, а Эльчин спонтанно повернулась взглядом.

- Ты видишь это? – спросил парень и с большим интересом посмотрел на девушку. Она сидела с открытым ртом, подавшись вперед, и рассматривала непонятную штуку в руках Керема. На первый взгляд это было зерно. Непонятное зерно. Таких Эльчин никогда не встречала. Оно напоминало размером жука и было пятнисто-коричневое.

- Чтооо этооо... – на одном выдохе произнесла рыженькая, и еще ближе придвинулась к рукам Керема. Парень не стал отвечать, он достал телефон из кармана, и быстро открыл гугл для фотопоиска. Благо детализация позволяла запечатлеть максимально близко этот объект, и шатен нажал кнопку затвора. Результат. Слава богу, определилось сразу. Керему предстояло лишь смахнуть вверх, и изучить представленную информацию.

- Семена клещевины, рицин, бобы... Обработка... Касторовое масло, – бегло читал он результаты. Всё это отдаленно было знакомо ему, но в целом, он понимал мало. Единственное, что он вспомнил – слова медсестры, что возможно при обработке клещевина попала в оборудование. Но нелогичность сказанного заключалась в том, что риску бы подверглась единичная партия. И рандомно. Оно никак не попало бы штучно в пачку орехов. А уж тем более в количестве трех-четырех штук.

- Как думаешь, она много этого съела? – интересовалась Эльчин, и ее выражение лица не менялось. – Давай, вскрой остальные! – и Керем поспешно проделал это. Ничего нет.

- Я думаю, что их было две-три, не больше. Ханде бы попросту умерла от передозировки. Мне надо, ­– говорил парень, перекатывая в своих пальцах семечку, – отвезти это в лабораторию, для обследования, – сказал он, и снова оценил незнакомый плод, как в руке задрожал мобильный.

Керем не хотел отвечать на звонок, но короткий вызов привлек внимание. Сообщение. Кемаль-бей, и парень сразу же открыл это уведомление.

«Я передал данные в полицию» – писал он, и шатен тут же послал ему вызов. Единственное, чего очень хотел избежать парень, это связи с полицией. Он не хотел подставлять команду не зависимо от обстоятельств. Расследования, которые начнет проводить полиция, поставит на уши всю общественность. СМИ начнут совать носы в происшествие, и Ханде окажется крайней для Асены. Керем совсем не хотел этого. В первую очередь он желал как можно сильнее оградить девушку от проблем.

- Да, Керем, – почти сразу ответил доктор.

- Кемаль-бей, – обеспокоенно прошептал в трубку парень. ­– Зачем вы сделали это?

- Прости, приятель, но я обязан оповещать полицию при таких обстоятельствах. Отравления, суициды, наркотики... это прописано у меня в уставе. И я давал присягу о неразглашении врачебной тайны, а также службе закону при необходимости.

- Но ведь Ханде – и есть врачебная тайна, Кемаль-бей. Как вы не понимаете. Раскрытие её имени привлечет прессу. СМИ начнут атаковать больницу и её родных. А съемки при расследовании полицией, останавливают на несколько месяцев. Мы не можем этого допустить.

- Прости, Керем. Я должен был действовать по закону. – ответил доктор и попрощался.

Конечно, Кемаль-бей был прав. Он не мог пойти против системы в угоду парню. Асена бы в любом случае отменила съемки, а журналисты, как голодные псы, точно вынюхали бы информацию.

Керем знал, что заявление после передачи в полицию рассматривают в течение суток. Значит, у него есть 24 часа, чтобы попытался уладить многое. Главной в этом списке была Асена. Именно ей нужно было старательно объяснять, что больничный Ханде – необходимая мера. Девушка подверглась отравлению со стороны, и она никак не причастна к сложившейся ситуации.

- Что он сделал? – спросила рыженькая, и её немного накрыло волнение.

- Сдал полиции.

У Керема не было времени объяснять, как и времени думать. Он резко вышел из-за стола и направился в трейлер Асены. Проклятая семечка уже мало волновала его, парень даже не помнил, куда она делась. Он первым же делом желает отстоять честь Ханде и объяснить в чем дело.

Асены в трейлере не было. Молодой парнишка (её помощник) сказал, что она где-то на съёмках. Керем отправился её искать. Мест, куда могла пойти женщина – не так много. Скорее всего она где-то поблизости, в районе офиса. Но продюсер вскоре сама окликает его, и просит зайти в трейлер.

- Надо обсудить кое-что, Бюрсин, – произнесла женщина, и открывая дверь трейлера, пропустила шатена вперёд.

Он напряжен, но в то же время уверен, что скажет. Но Асена первой начинает свой диалог, усаживается напротив парня  и пристально смотрит на него.

- Ты же знаешь, как я ненавижу такие выходки, – с остервенением говорит она и перекладывает ногу на ногу. На её коленях лежит планшет, а пальцы грубо удерживают белый стилус. – Что вы оба устроили? – снова заявляет она и ожидает ответа.

- Форс-мажор, – отвечает парень и даже не задумывается о реакции собеседницы. Асена с большим усердием продолжает молчать, в ожидании мучительного продолжения. Всё её тело напряжено, ситуация бесконтрольная. Реакция Керема, как она чувствует на себе, не соответствует её внутреннему состоянию. Он спокоен, сдержан и твёрд, а Асена внутри себя уже запускает гранату. – Мне нужно донести до вас кое-что. Пожалуйста, выслушайте внимательно. Как вы уже поняли, Ханде в больнице. Я не хочу озвучивать всех подробностей, но ее отравили. - Керем нервно постукивает пальцами раскрытых ладоней друг по другу, и громко вздыхает, в попытке подобрать нужные слова. - Аа... Ханде сейчас в больнице. Под капельницей. К счастью, жизни угрозы нет, и она поправится. Но будьте снисходительны к тому, что выздоровление может занять недели.

Асена нервно колотит стилусом по экрану планшета. Ее кисти скрещены на маленьком мониторе, а губы сжаты, чтобы не сорваться на крик. Керем всегда умел ее убеждать и казался заслуживающим доверия, но сейчас женщина искренне хотела его убить прямо здесь.

Неделя без главной актрисы – каторга. Придётся не только останавливать съемки сериала, но и прекращать показ. Фандом никогда не потерпит изменения в расписании, а уж тем более, если оглашать причину произошедшего на «радость» всем.

- Есть ещё кое-что, - говорит Керем и останавливается. Его глаза стремительно озирают в пол, а пальцы всё ещё прижаты друг к другу в раскрытых ладонях: - Кемаль-бей написал в полицию заявление, - произносит он, и Асена срывается.

Женщина грубо бросает в планшет в стену трейлера, который тут же ударяется о занавеску и падает на диван. Керем опечалено опускает голову, и слышит, как громкий голос продюсера резко вонзается в тишину.

- Вы совсем ополоумели что ли! - кричит жадно женщина, и ей будто бы не хватает воздуха. Она открывает рот, раскаляет губы в отчаянном крике, но звука нет. Она признает, что не может противиться шоковому состоянию, но собирает все силы и очень громко кричит: - Ты понимаешь, что ты говоришь мне? - надрывается женщина. - Врач! Полиция! Да вы совсем! Господи! - Продюсер в оцепенении падает на диван, и хватается за голову. Она кажется заплачет сейчас, но Керем всё ещё ждёт вердикта, не двигается. Он знал, что Асена снова выйдет за рамки субординации, и перейдёт к оскорблениям, но в данном случае, думал он, будет совершенно права. - Как мы будем смотреть в глаза журналистам? Что я буду делать со всем этим потоком го*на, который выльется? Бюрсин, что ты молчишь, скажи мне? - кричит женщина и ждёт адекватного объяснения. Керем задумчиво проводит рукой по затылку, и наконец, поднимает глаза.

- Не знаю, - качает головой он. - Делайте, что хотите, - шатен пожимает плечами, и подгибает губы. - Просто примите случившееся как данность. Отравление, заявление, полиция. Вы не сможете проконтролировать всё на свете, Асена. И данная ситуация тому пример.

- Мы влетим на огромные бабки, ты понимаешь это? - сквозь зубы процеживает женщина, и крепко стискивает кулаки.

- Я знаю, - кивает Керем и ставит локти чуть выше коленей. - Но вы не можете прогнозировать чью-то болезнь. Если предпримите меры, то будете не правы. Как и прошлый раз, когда прилюдно унизили Эльчин Афаджан.

Асена знала и понимала, что слова Керема действуют на неё успокаивающе. Она доверяла парню и чувствовала исходившее от него тепло. Осторожные фразы и плавная речь всегда пленила ее и внушала доверие. Общаясь с Керемом, она как будто бывала в кабинете врача – настолько остро под кожу проникали его терапия. Размеренная, необходимая. И только он мог найти к ней подход. Асена знала, что никакие ее слова не заденут Керема. Что никакие ее угрозы не покажутся парню чем-то действенным. Он никогда не станет слушать того, кто говорит на эмоциях. Он дождётся момента, когда человек полностью выдохнет негатив, и только тогда поговорит с ним.

Асена вновь успокоилась. Как и в те предыдущие дни, когда Керем говорил с ней. Продюсер поправила волосы, зачесав их пальцами, и обратилась к шатену, уж как-то серьезно он от неё этого ждал.

- Когда нагрянет полиция?

- Завтра.

Асена снова поёжилась, но быстро подавила этот рефлекс.

- Хорошо. Тогда я подумаю, что можно сделать. На сегодня у тебя съёмок нет. Можешь взять выходной на неделю.

Женщина молча встала с дивана и вышла из трейлера. Не смотря на то что это был ее караван и ее временный дом. Она спустилась под окна и закурила- стандартный способ, чтобы снять напряжение.

То, что Асена не поинтересовалась о состоянии Ханде было нормой. Продюсер никогда не пеклась о здоровье посторонних людей. Заботясь только о деньгах, ей было важно, чтобы съемки случались вовремя. Но сегодня у неё не было выхода, кроме этого.

Керем ещё некоторое время сидит в караване и подпирает подбородок ладонью. Он крутит в голове мысли, в попытке найти решение, но не выходит. Всё что сейчас вертится в его голове, - отравление, полиция, Ханде, остановка съёмок и так по кругу. Соединить эту цепочку событий в одну для разруливания ситуации он не может, а потому, решает действовать по ситуации.

Шатен выходит из трейлера, они обмениваются с Асеной короткими взглядами, и расходятся. Женщина возвращается в караван, а Керем движется подальше от места съёмок. Сначала пешком, потом останавливает такси и едет к себе домой. Ему нужно как следует выспаться, и на утро он уже точно решить, что делать.

Переступая порог, Керем швыряет ключи на тумбочку у двери, и проходит внутрь. Он не хочет есть, никому звонит, он лишь медленно поднимается по лестнице в свою комнату, и ничком падает на кровать. В одежде, в обуви, так как ему удобно, и так как он сможет проспать несколько часов. По крайней мере он надеется, что проснётся. И тогда точно переоденется. Точно.

—

Шатен просыпается от глухой вибрации на полу. Телефон, который он положил на кровати, упал, и теперь разрывается от входящих. Усталость, как назло, ещё больше парализовала всё тело, и Керему понадобилась крайне много усилий, чтобы двинуть рукой и нащупать пальцами телефон.

На экране пропущенный от врача. И Керем резко дёргается, чтобы сесть. Единственное, что может заставить его сейчас возвратиться к реальности - это здоровье Ханде. Но ждать не приходится, и следом врач отправляет короткое сообщение: Прости за столь поздний звонок, Керем, но времени не было сообщить раньше. Госпожа Ханде сейчас в полном порядке. Ее здоровье стабильное. Ухудшений нет. Если динамика сохранится до завтра – переведём в палату. Но пока она всё ещё под наблюдением специалистов, и получает капельницу. Обо всех подробностях сообщу завтра».

Шатен отвечает кратким спасибо, и тут же пересылает его Гамзе. Он обещал, что будет сообщать о случившемся. Отправил, разулся и лёг дальше спать.

—

Утро нового дня предстояло быть долгим. В планах Керема был - душ, завтрак, бритьё. То, что Асена дала выходной, никак не отменяло его присутствия на площадке. Сегодня приедет полиция, и Керем должен в подробностях рассказать им детали. Так будет лучше для всех- для него, для Ханде, и для Асены в первую очередь. После завтрака он собирался заехать в приют, чтобы забрать Гектора на неделю, затем на стоянку, куда сгоняли караваны в момент отсутствия съёмок, и навестить Ханде. Больница была для него самым главным и необходимым пунктом плана.

Бюрсин справился со всеми делами быстро. Даже быстрее, чем планировал. Оставалось только добраться до стоянки с караванами, и встретить Асену, которую уже наверняка пробирала гневная дрожь.

Женщина переходила из стороны в сторону, когда Керем вышел из автомобиля такси, и направился ей навстречу. Она очень опечалено заглянула ему в глаза, и смерив экран мобильного быстрым взглядом, произнесла: - Я не знаю, что нам делать, Керем. Позвонил комиссар, и сказал, что это дело передано высшим органам власти. Отравление такой известной личности как Ханде, должно расследоваться на национальном уровне. Кажется, сейчас сюда приедет такой же караван патрулей, - Асена смеряет глазами цепочку выставленных трейлером, и замечает, как из-за угла выезжают несколько полицейских машин. Керем успокаивает ее одним взглядом и даёт понять, что он будет разговаривать с комиссарами. Чтобы Асена говорила только по существу, а свидетельствовать будет он.

Карета патрульных автомобилей, останавливается как раз возле Асены и Керема. Полицейский глушит мотор, и поправляя свою фуражку, представляется: - Бурхан Озтюрк, господа. Я буду заниматься делом об отравлении госпожи Ханде. Пройдемте в трейлер?

- Хош гельдиниз, - с надрывом произносит Асена, и взглядом ищет помощи у Керема. На что парень ободрительно кивает и кладёт ладонь на ее плечо.

- Хош булдук, - мужчина отвечает чисто символически, в ответ на доброжелательное приветствие. И не переходит границы. Он приехал сюда, чтобы работать, а не быть вежливым с возможными подозреваемыми.

Полицейский заходит первым. За ним Асена, затем Керем. Парень закрывает за собой дверь трейлера, и слышит как мужчина просит их обоих присесть.

- Я вас слушаю, господа! - обращается он к присутствующим, и Асена буквально взывает к содействию Керема. Но Бюрсин всё ещё сдержан и холоден. Он крайне сосредоточен, и готов выполнять любые требования полицейского. - Я буду записывать ваши пояснения на диктофон. Это официально, и не требует письменного подтверждения. Прошу вас сообщать только крайне важную информацию, господа. И только честно, - подчёркивает он, - никаких заявлений не в пользу закона.

- Я вас понял, - кивает Керем и плотно сжимает ладонью Асене руку. Он уговаривает таким образом ее не переживать, но женщина вне себя из-за присутствия комиссара. Ее мысли сейчас впервые не могут найти места в голове, и метаются туда сюда, блокируют язык.

- Мы можем начать нашу аудиенцию? - Керем отвечает кивком, и мужчина зажимает кнопку на рекодере.

- Кто, когда и в связи с чем, вы оказались на месте происшествия? - спрашивает мужчина, переводя медленный взгляд с Асены на Керема.

- Я оказался, Бурхан-бей, - спокойно отвечает шатен, и полицейский смотрит уже на него, не отрывая глаз. - Мы с госпожой Ханде, как вы знаете, коллеги. И каждое утро заходим друг к другу с кофе, - Асена сжалась, посмотрев на Керема. - И в этот раз не обошлось без нашей каждодневной традиции. Я несколько раз постучал, прежде чем без спроса войти внутри. Когда зашёл, обнаружил госпожу Ханде без сознания. А уже потом предпринял любые попытки, чтобы ее спасти.

- Кто может подтвердить ваши показания по поводу вышеизложенных обстоятельств?

- О, наш врач Фехрет-бей и моя подруга - госпожа Эльчин.

- Срочно вызовите их сюда, - заключил комиссар терпеливо. Асена тут же запаниковала и трясущимися руками выудила из кармана телефон.

- В каких отношениях вы состояли с потерпевшей? - на этот раз полицейский обратился к обоим присутствующим.

- О, исключительно в рабочих. - Асена подтвердила эти слова кивком, а сама продолжила писать текстовые сообщения врачу и Эльчин. - Мы коллеги с госпожой Ханде, как я уже ранее пояснял.

- Как часто вы виделись? Каждый день? Через день? Возможно имели общение за пределами съёмок?

- Ну... - Керем немного смутился, ведь Асена не знала, что с Ханде они проводили время и за пределами съёмочного процесса. Ребята часто встречались у Керема в гостях, разумеется совершенно безобидно и платонически. И то, что продюсер не принимала возможность дружбы между мужчиной и женщиной, было ее личной проблемой, а потому, решив не скрывать информацию от полицейского, парень твёрдо добавил: - Да.

Асена очень искренно удивилась и посмотрела на парня. Но он никак не отреагировал на эти действия.

- Каковы были ваши отношения с потерпевшей? Любовные? Дружеские? Доверительные?

- Доверительные, разумеется. Госпожа Ханде одна из моих лучших друзей. В любовных отношениях мы не состоим. Всё, что нас связывает - это работа и исключительное доверие друг другу.

- Я понял вас, Керем-бей, - отступаясь от перечня, произнёс Бурхан-бей и прочистил горло. - Где была потерпевшая? Что делала, с кем именно встречалась накануне и в день случившегося?

- К сожалению, я не в курсе, - ответил парень. - Накануне, мы с госпожой Ханде поссорилось, и не общались по продолжительности следующего дня. Не думаю, что она могла общаться с кем-то из посторонних... обычно, в выходной день она навещает сестру и племянницу. Используя при этом свой собственный автомобиль.

- Вы знаете, что послужило причиной отравления, Керем-бей?

- Не уверен, но склоняюсь, что это было орехи.

- Поясните.

- Госпожа Ханде каждое утро, уже на протяжении месяца, берет в одном из местных магазинов упаковку орехов. Арахис в кокосовой глазури. Она его очень любит. И вчерашний день, к сожалению, не стал исключением.

- Как на ваш взгляд, могла ли госпожа Ханде вчера взять арахис в другом магазине, потому что в основном его не было?

- Не думаю. Ближайший магазин, специализирующийся на подобной продукции, находится в нескольких кварталах от места съёмок. Госпожа Ханде не стала бы добираться туда даже на служебном автомобиле.

- Вы в этом уверены?

- Абсолютно. Госпожа Ханде - моя подруга, и она сама не раз говорила мне об отсутствии мотивации у неё для преодоления такого приличного расстояния. Она бы не поехала, я уверен.

- Хорошо, господин Керем. Я принимаю ваши показания для отчета.

Затем мужчина отключает диктофонную запись, и обращается лично к Асене. Теперь ему нужны показания женщины. Но сейчас мужчина задаёт немного другие вопросы, чтобы у продюсера не было возможности повторить ответы Бюрсина. Керем внимательно слушает, как Асена со сбившимся дыханием и нервничая, отвечает на вопросы господина Бурхана. Но мужчину устраивают ее ответы, он прекрасно понимает, что женщина переживает, так как в практике работы Асены Бюльбюльолу, такие допросы с полицией, впервые.

- Мы можем пройти на место происшествия? - просит комиссар, и Асена активно соглашается. Бурхан-бей оказался приятным мужчиной - корректным, без лишнего давления, и тем самым расположил к себе женщину. Продюсер всё ещё робеет под его твёрдым взглядом, но уже становится не такой кроткой, и может задавать вопросы, без стеснения. Она резко поднимается с мягкого кресла, и выходит на улицу, придерживая для комиссара дверь.

- Идемте, господин Бурхан, идёмте, - кудахчет она, и медленно достаёт с маленького клатча ключи. У Асены всегда была запасная связка на случай потери, и сейчас она была очень кстати. Со вчерашнего дня в караване Ханде был только Керем, а потому, открыв дверцу, Асена и Бурхан-бей громко охнули.

- Что здесь случилось? - вздыхает Асена, и проходит вглубь комнаты, чтобы не коснуться случайно этого бардака. - Вы что здесь делали?

- Извините, Бурхан-бей, - спешно произносит Керем. - Я разлил кофе, когда увидел госпожу Ханде без сознания. Затем мы полностью перебрали всю пачку с орехами, а потом ушли, и не успели убраться.

- Кто, мы? - заинтересованно спрашивает мужчина.

- Я и Госпожа Эльчин.

- Ах, да, - выдыхает комиссар и поглядывает на часы. - Госпожа Эльчин... вы пригласили ее ко мне для показаний, Асена? - женщина сразу вздрогнула от упоминания ее имени без приставки «ханым» и довольно улыбнулась.

- Конечно же, - насколько хватает сдержанной радости, произносит она, и присаживается на диван, расположенный вдоль задней стены каравана. - Эльчин написала, что уже едет, Бурхан. - но тут же осеклась и поправилась: - Господин, Бурхан.

- Итак, господа, – произносит мужчина, пытаясь развернуться посередине узкого трейлера, чтобы смерить взглядом и сидящую на диване Асену, и стоящего Керема на лестнице. - Мне нужно ещё пару часов для сбора улик в этом помещении. В данный момент вы оба можете быть свободны, - кивает он. - Послушайте, Господин Керем, - говорит мужчина и останавливает парня на ступеньках: - я буду приглашать вас на повторные показания, когда начнут появляться вопросы по ходу следствия. Ваш номер телефона, если вы не против, я возьму у Асены, - шатен кивает, сопровождая кивок поджатыми в знак согласия губами, - и буду связываться с вами по мере необходимости. Надеюсь, вы не против содействовать следствию, Керем-бей?

- Что вы, конечно, в любое время.

- Хорошо, тогда на сегодня вы мне больше не нужны.

Парень выпрыгивает из каравана, как только комиссар заканчивает говорить. Асена всё ещё там, но как понял Керем, ее даже заинтересовало произошедшее. Но у шатена нет времени на ерунду, он спешно направляется в больницу, чтобы увидеть Ханде. Сутки без своей красивой подруги- стали для него нескончаемой пыткой. Он только и делал, что думал о ней со вчерашний событий, и каждую свободную минуту мыслей, забивал размышлениями о ней.

От врача пришло сообщение как раз, когда Асена давала показания полицейскому. «Гюнайдын. С госпожой Ханде всё в порядке. Мы перевели ее в профильное отделение. Динамика положительная и продолжает наблюдаться прогресс. Продолжаем лечение капельницами и кислородом, но ее уже можно навестить».

Для Керема это стало отличной новостью. Он заплатил таксисту выше на две сотни лир, чтобы тот увеличил скорость, и сократил время поездки на 10 минут. Парню даже не пришлось ничего говорить, Водитель стоял у дверей больницы спустя 15 минут, хотя дорога обычно занимала все 30.

- Саол, аби, - швыряет Керем почти в закрытую дверь автомобиля, и забегает сквозь раздвижную автоматическую дверь больницы, которая, к счастью, открылась почти находу, - Гюнайдын, ханымэфенди, - задыхаясь произносит он у стойки регистрации. - Ханде Эрчель. В какую палату перевели?

- Вам в 312-ую, Керем-бей, - улыбчиво отвечает девушка в маске, и парень тут же настигает лифт. 312-я – проносится в голове с улыбкой, и шатен нажимает на кнопку. 312-я, они скоро увидятся, и если Ханде в состоянии, они даже смогут поговорить. Керем никак не мог сдержать эмоций, пока лифт медленно поднимался на третий этаж. Больница была хоть и комфортабельной, но лифт здесь, как и во всех больницах, передвигался медленно. Стоило дверям также медленно отвориться, а шатену сделать шаг за порог, как Кемаль-бей практически врезался ему в плечо.

- О, простите, - виновато произносит Керем, и осматривает мужчину, который слегла потирает своё повреждённое плечо. - Я вас не заметил, Кемаль-бей.

- Всё в порядке, - шутливо отмахивается доктор, но всё ещё ощущает покалывание на поверхности руки. - Госпожа Ханде в 312-й, - напоминает он. - Осторожно, не сбейте, пожалуйста, никого из наших пациентов.

Керем виновато приподнимает уголки губ, чтобы улыбнуться доктору, и уходит. В коридорах пусто, и только медсестры аккуратно проходят туда-сюда, удерживая в руках папки. Эта больница всегда принимала только частных клиентов: звездных гостей, служителей закона, властей и органов правопорядка. Всех их распределяли на своих этажах, и третий - являлся зоной актеров. Керем как-то здесь находился и сам, в прошлом году, когда повреждал сухожилие.

Найдя нужную комнату, он осторожно стучит, и поворачивает ручку двери.

- Ханде, - вполголоса произносит Керем, и заглядывает в палату. Внутри очень светло, но места немного: кровать, два кресла напротив, журнальный столик и шкаф. Под окном висят ещё несколько складных стульев, на случай, если в палату пожалует вся семья.

Керем заходит, делает пару шагов вглубь комнаты, но Ханде пока погружена в сон. В ее правую руку вставлен катетер от капельницы, а на невысокую стойку врачи закрепили физраствор. Несмотря на прежнюю бледность, Ханде выглядит замечательно. Сейчас гораздо естественнее, чем вчера. Шатен приблизившись, не сводит с девушки глаз. Он придвигает свободной ладонью к кровати кресло, и тихонько присаживается.

Личико девушки, обращённое к свету окна, выглядит ещё более привлекательным. Волосы разбросаны по подушке, кожа белая, а ресницы слегка подергиваются из-за беспокойного сна. Шатен берет ее руку своими ладонями, и подносит к губам. Легко. Он смотрит на девушку, и наполняется ее красотой. Такая кроткая, нежная, он может любоваться ее личиком на протяжении дня.

Ханде осторожно взмахивает ресницами и просыпается. На ее губах появляется слабая улыбка, когда она видит Керема перед собой. Парень выглядит встревоженно, но всё же спокойно. Держит ее слабую ладонь возле собственного лица и обдаёт ее горячим дыханием.

-Гюнайдын, - медленно произносит Ханде и улыбается одновременно с Керемом.

-Как ты? - парень протягивает руку и поглаживает брюнетку по волосам. Она осторожно потягивается под его ладонью, и резко дергает трубку капельницы. -Чш-чш, аккуратно, - шепчет Керем и успокаивает девушку поглаживанием. - Не волнуйся, это для поддержания организма, - улыбается он, и Ханде расслабляется. - Как ты? - повторяет шатен.

- Как будто из меня выжали все соки, - на этих словах, брюнетка пытается рассмеяться, но в районе груди и желудка чувствует нестерпимую боль, и прищуривается.

- İyi misin? - в привычной манере спрашивает Керем и придвигает кресло к кровати ближе. - Позвать врача?

- Нееет, нет, - выдавливает сквозь высохшие губы Ханде, и сжимает пальцами ладонь парня. - Если можешь, дай мне, пожалуйста, воды.

- Конечно! - шатен сразу же подскакивает и оглядывается. Графин с водой и стаканы стоят возле окна. Он заполняет один водой до середины, чтобы девушка не облилась, и осторожно подносит к ее губам, придерживая голову рукой.

Ханде делает несколько глотков и кивает, давая понять, что больше не хочет пить. Шатен ставит стакан на журнальный столик и садится обратно в кресло. Он снова в нетерпении ждёт, чтобы выполнить любые просьбы Ханде.

- Как Гамзе? - хрипло интересуется девушке. - Она знает, что со мной?

- Да, я сказал ей, - кивает парень, и снова подносит левую руку девушки к своим губам. Ему так удобно: чувствовать ее, видеть ее, касаться и не хотеть отпускать. - Она приезжала вчера, но я не пустил ее на порог больницы.

- Хорошо сделал, - благодарит брюнетка. - Не хочу, чтобы она видела меня в таком плохом состоянии. Когда меня выпишут?

- Если будет всё хорошо, то через неделю.

- А съемки?

- Асена сдвинула график, всё в порядке.

Ханде вздрогнула. Осознание того, что она стала причиной переноса съёмок, испугали ее. Но Керем быстро продолжил, увидя ее состояние.

- Проблем не было, не волнуйся. Асена сумела уладить все дела с каналом. Они вошли в положение, и не стали выдвигать никаких требований Япым - соврал он. Ему было важно сейчас не столько сказать правду, сколько сохранить эмоциональное состояние девушки. Необязательно ей сейчас было знать, какую неустойку отвалит Асена за прекращение сериала в сетке телепередач.

Брюнетка всегда очень трепетно относилась к работе, и переживала по каждому пустяку. Она всегда приезжала на съемки самая первая, а если случалась заминка с пробками, то девушка оставалась в этот день допоздна.

Керем знал ее рвение, и знал, с каким отношением девушка подходит к своему труду. Ей бы не хотелось случайностью доставлять производству дискомфорт. И поэтому, парень выбрал один единственный выход - врать. Ведь одному только фоксу было известно, сколько денег отвалила Асена за потерю вещания в этот день.

- Я рада, если так... Керем, - очень лениво произносит девушка, и парень вытягивает спину, готовый исполнить любое ее пожелание, - ты посиди со мной ещё немного, не уходи.

- Конечно, дорогая. Я и не собирался никуда, - говорит он, а у самого внутри от ее просьбы, разливается тепло и воодушевление. Любую свободную минуту и себя, он готов посвятить этой девушке. Готов жить в этой узкой палате, ночевать в кресле, которое сейчас почти упирается в его широкую поясницу, лишь бы быть с ней. Если она попросит, он просидит в этом кресле до вечера. А если скажет не уходить - не уйдёт, и попросит соседа прогуляться с Гектором.

Он прижимает ее тыльную сторону ладони к своей щеке, и сидит так, и не сводит с ее лица взгляда. Он никогда не упустит шанс вот так посидеть рядом с ней. А Ханде приятно, что лучший друг сейчас рядом.

Ребята находятся в молчании какое-то время, пока в палату не входит врач, и Керем оборачивается. Ханде в такой тёплой компании опять проваливается в сон, и парень легко отпускает ее руку.

- Ну как она? - говорит Кемаль-бей и подходит к больничной койке, проверяя капельницу. - Не было жалоб?

- Когда хотела рассмеяться, я так понял, было больно в груди. Она зажмурилась, - Керем поднимается с кресла и разминает затёкшую спину, оборачиваясь туда-сюда.

- Да, боли в груди при проблемах с дыхательными путями - не редкость. Отпустит завтра-послезавтра. Сможете смеяться сколько угодно душе, - улыбается доктор, и проделывает терапевтические махинации с капельницей. - Ещё пару дней понапрягаем руку госпожи Ханде, в целях профилактики. А вечером обязательно проведём кислородную терапию. Вы ещё можете немного побыть у неё в палате, но долго не засиживайтесь, она пока слаба. - Керем кивает. - Ах, да, чуть не забыл. Я понимаю, конечно, вы все переживаете за ханымэфенди, но будьте добры, попросите ее родственником не врываться с криком в больницу в следующий раз.

Парень напрягся. Из всех родственников о произошедшем знала только Гамзе, и она бы вряд ли заявлялась в больницу после разговора с Керемом.

- А кто приходил, простите?

- Какой-то парень. Невысокий такой, темноволосый. С родинкой на щеке, - отвечает доктор. - Перепугал всех моих ассистенток у входа, и кричал, чтобы его срочно пустили к госпоже Ханде.

- Хорошо. Извините, - кивает Керем. - Я обязательно передам ему, чтобы больше не делал, - парень пытается картинно улыбнуться, и врач уходит.

И тут до Керема доходит: Мурат!

Только он мог заявиться в больницу со скандалом, и потребовать увидеть Ханде. Шатен тяжело вздыхает, ещё раз окидывает взглядом девушку, и покидает палату. «Если ещё раз этот Мурат появится здесь, Керем точно не останется в стороне».

Перевод с тур. – Ну уж нет