Без названия 9
--Сегодня пятница, а завтра выходной! Какая разница, где будем пить с тобой! – напевал Юнги, запрыгивая в машину к Чимину – я не могу дозвониться Тэхёну. Ведь договаривались...
--Да? А я Чонгуку...
--Ооо, меня терзают смутные сомнения...Ведь Тэ поехал в ваш шараш-монтажстрой на переговоры с молодым гением архитектуры. Совершенно случайно, это не Чон?
--Твоя травянисто-болотная знаменитость нас посетила? Снизошёл...
--Ты на кого, тюбик, пасту давишь? Батон крошишь! Да наш Ким Тэхён....
--Ой, ой, ой! Не брызгай пеной, стекло заляпал.
Они замолчали, потом одновременно посмотрели друг на друга:
--Они встретились!
--И что ты такой довольный, как слон при купании? –заворчал Чимин –Ещё неизвестно, что из этого получится.
--Ужасно интересно всё то, что неизвестно! Будут они вместе или врозь, не знаю. Но им надо завершить старую и начать новую жизнь. Обоим необходима эта встреча.
--А я смысла в этом не вижу!
--Поправь зрение, сходи к окулисту!
--То ли кажется, то ли чудится, ты явно приложил руку к последним событиям. Почему?
--А ты не дурак, дурак бы не понял! Да, я спецом сдал Чонгуку нашу поездку, и я договорился с нашим боссом устроить им встречу. Почему? Расскажу.
Мы с Тэхёном служили в разведке спецназа. Однажды возвращались с задания и при переходе границы напоролись на патруль врагов. Вернее, Тэхён вышел в лоб молодому погранцу. У обоих в руках автоматы. Ссыкунда! И тот полоснул очередью по нам! Тэхёну в плечо, мне в бок. Я упал. Тэ сразил его буквально пополам... Схватил меня за шиворот и затащил на нашу территорию. Подоспели свои, прикрыли нас и спасли. Раны навылет, ничего серьёзного не зацепило, но неделю продержали в госпитале. Тэхён три дня не ел, не пил, лежал бледный, как полотно, глаза – мёртвые озёра. Я говорил с ним, тряс за плечи – бесполезно. Пришлось дать ему несколько крепких пощёчин! И он заплакал...Всё приговаривал: « Он смотрит! Смотрит и молчит!». С этого дня взял себя в руки и выздоровел.
Так вот, когда они с Чонгуком расстались, у Тэхёна стали такие же, мёртвые глаза...На белом, без кровинки лице. Только теперь плакал я...И опять Тэ смог преодолеть себя и ожить. Сильный, с железной выдержкой! Только глаза потеряли огонь....
Чимин давно уже вытирал слёзы и сопли, слушая Юнги:
--Бляя, жизнь паскуда! Что вытворяет с людьми!
Друг нежно обнял своего цыплёнка, замурлыкал котиком, зацеловал, затискал...
Эта парочка всеми фибрами своих влюблённых душ желала счастья той парочке.
Крепко вцепившись в руку Тэхёна, Чонгук следовал за ним, как ниточка за иголочкой, боясь оторваться. Сели в его белый ниссан, про свой хёндай Гуки и не вспомнил.
Ехали молча. Один не мог оторвать глаз от прекрасного, давно им не целованного, лица, второй смотрел на дорогу, изредка посматривая на Гука своими раскосыми рысьими очами. От этих взглядов Чонгук расцветал, будто согретый солнцем.
Подъехали к пятнадцатиэтажке в престижном районе Ханнам, с охраной и подземными стоянками. Молча поднялись в лифте на самый верх, вошли в квартиру.
Гуки огляделся – новое жильё Тэхёна выглядело строго и роскошно. Белая с чёрными вставками, мебель, серый кожаный диван, в тон два кресла. Светло-серые стены украшены белыми знаками бесконечности и решёточками, как в телефоне. Согревали обстановку милые мелочи – брошенный на диван фиолетовый плед, такого же цвета ваза на столе, светлые, но с фиолетовым отливом, портьеры на огромном окне.
--Миленько. И уютно. – сказал Гуки, усаживаясь на диван в некотором смущении.
--Пойду, сварю кофе и закажу ужин. Я так и не научился готовить. –тоже с неловкостью произнёс Тэхён, уходя на кухню.
Заказал, покурил, сварил, постоял у окна... Вернулся в гостиную, а Гуки нет! Испугано осмотрелся, прислушался – из ванной шум воды. «Он, что, купается?!» - ошарашено пронеслось в голове. Потом хитро и довольно улыбнулся –«Узнаю, нахалёныша!».
Дверь в ванную, конечно, была не заперта.... Тэхён тихонько проскользнул внутрь. За запотевшими стенками душа плохо видно, но по очертаниям хозяин понял – гость готовится.
Сердце бахнуло в виски, внизу живота загорелся огонь и поднял стояк. Тэ облизал губы и судорожно вздохнул. Как же он соскучился по этому горячему, сексуальному, родному человеку! Как давно не целовал желанные губы, не ласкал его тело, знакомое до миллиметра! Не обнимал по ночам и не слышал сладких стонов! Просыпался один в холодной кровати, не о ком было заботиться и не с кем делиться новостями и проблемами, просто сидеть молча рядом и слышать родное дыхание!
Мигом раздевшись, потянул дверь душевой. Гуки стоял у стены, давая место, и смотрел огромными, блистающими, глазами:
--Иди ко мне, Тэтэ! Я так соскучился... -смотрел тревожно, кусая губы. Красивый, с телом Аполлона, нагой и желанный, мокрый и горячий. Не шевелился, опустив руки, ждал...будто сомневался, что в этот момент Тэхён переступит порожек, как последний рубеж.
Переступил. Глянул потемневшими омутами глаз, обнял, притянул к себе:
--Маленький мой! Я жизни без тебя не рад был! Дико, безумно скучал! – и нежно, осторожно прикоснулся губами. Зацеловал лицо, глаза, ворвался в ждущий рот жадно и глубоко. Они сплелись руками, ногами, гладили и мяли друг друга, не прекращая страстного поцелуя, не обращая внимания на льющуюся воду. Губами они пили души и сердца друг друга, тела пылали огнём, члены соприкасались и струились предэякулятом.... Оба начали постанывать и задыхаться. Гуки отстранился, глянул помутневшими глазами, повернулся и чуть наклонился, опершись руками о стену. Тэхён прижался вплотную, одной рукой взял его за шею, поцеловал висок, облизал ушко, чуть прикусил загривок...Второй рукой Тэ гладил и чуть прижимал яички, ласково кружил по члену Гука. Тот задрожал, раздался первый стон... Тэхён осторожно раздвинул ягодицы, погладил расщелину, потрогал сфинктер. Гуки выгнулся дугой, стон стал ниже, ожидающе. Тэ прислонил член к пульсирующей дырочке, но не вошёл, а стал потираться вверх-вниз, накрыв и прижав его рукой. Сам застонал, набирая обороты, в такт дроча Гуку член. Вопреки ожиданию, тот вдруг обмяк... Тэхён понял, что не слышит стонов, парень стоит, опустив руки и плечи...
Испуганно развернул Чонгука к себе:
--Что, мой маленький? Тебе больно? Я сделал больно?!
Гуки смотрел огромными влажными, то ли от воды, то ли от слёз, глазами, в которых плескалась боль и страх. Кусал губы и молчал.
--Миленький, не молчи! Скажи, что не так?!
--Ты не можешь забыть...Ты меня не хочешь...
--Что ты говоришь?! У меня стояк каменный! Я мечтал о тебе каждый день, каждую ночь! Я люблю тебя! Я хочу тебя! Я мечтаю жить с тобой до самой смерти!
--Ты не входишь в меня! Я готовился. Брезгуешь? Боишься?
Тэхён отодвинул дверь душевой, вышел, потянул Чонгука за руку за собой. Закутал его в пушистый халат, взял на руки и понёс. Толкнул дверь напротив, оказалось, спальня. Положил бережно Гука на середину огромной кровати, сел рядом.
Тот огляделся с любопытством. Он заметил, свет загорелся сам, когда они оказались в комнате, два ночника на тумбочках у кровати. Спальня была большая, в тон всей квартире, уютная. Привлекла внимание занавешенная портьерой стена напротив кровати.
--Что там?
--Чуть позже я покажу тебе. – Тэхён лёг рядом, накрыл одеялом Гуки и себя, повернулся лицом к лицу – давай поговорим. И сразу договоримся, только сейчас и больше никогда мы не коснёмся ЭТОЙ темы. Мы виноваты оба. Я чувствовал, что ты начал отдаляться, меняться. Ничего не делал, ждал... А надо было спрашивать, говорить, быть рядом на вечеринках, интересоваться новыми друзьями. И в тот вечер, вы целовались и меня накрыло...
--Я не целовался! Пытался вырваться...но был так пьян....
--Не буду утверждать. За кустами плохо было видно, но у ревности глаза велики. И ты не лёг со мной! Мы могли тогда помириться. А ты лёг на диван! А я плакал всю ночь и ждал тебя. Ты равнодушно дрых без задних ног. Утром, как ни в чём не бывало, здрасьте! И меня понесло! А твои слова –«съехать с квартиры»?! Это была точка!
Я правда, всё отрезал. Хотел забыть и вычеркнуть. Поменял, что мог. Только сердце осталось ...
Друзья, знакомые по привычке, рассказывали о тебе. Я понимал, ты бесишься, ведёшь себя неадекватно, не понимал, почему. То ли вырвался на волю, то ли переживаешь...Ты совсем ещё не знал жизни, не знал людей. Они бывают жестокие и подлые, двуличные и мстительные. А ты доверчив, веришь всему, открыт для всех. Знаешь, чем шире твои объятия, тем проще тебя распять... То, что произошло, твоя ошибка. И твой урок. Жестокий урок, но надо жить дальше. Наши ошибки, это корни, на которых мы растём. На кривых корнях дерево крепче стоит.
--Тэтэ, я получил жестокий урок, но я его заслужил. Я сразу понял, что потерял самое дорогое, самого любимого человека! И я потерял надежду на счастье... У тебя оказался такой стальной стержень души, такие ледяные глаза...Я корчился от боли, пил и бесился. Не знал, как жить, но без тебя не мог! А потом...потом хотел умереть. Юнги с Чимином не давали мне покоя и отвлекали от этих мыслей. Я знаю, это ты сделал, наказал эту тварь! – Тэхён отвёл глаза в сторону. – и у меня появилась надежда. Что ты не забыл, не вычеркнул меня, как ненужный момент жизни. Я решил стать тем, кем ты бы гордился, таким, как ты хотел бы видеть меня. Тэхён! Я люблю тебя больше жизни! Ты мой свет, моё солнце, мой мир! Прости меня! –со слезами на глазах, Чонгук протянул руки и Тэхён крепко обнял его, прижал к себе, попутно смахнув свои слёзы.
--Мой маленький, любимый Гуки! Какие мы два дурака! Потеряли год счастья! Мне не за что прощать тебя. Всё давно простила наша любовь. Давай переступим через эти воспоминания, как через порог в новую жизнь. Закроем дверь в прошлое. Я очень скоро понял, что не смогу без тебя жить. И никого больше не полюблю. Верил, что ты вернёшься. И каждый вечер я засыпал с тобой.
Тэхён взял с тумбочки пульт, нажал и портьера на стене раздвинулась, вспыхнула яркая люстра.
От удивления Чонгук сел на кровати – прямо на стене был его портрет! Огромный, от потолка до пола! Одна голова, положенная на руки. Портрет по фото Гуки времён первого курса. Нет ещё тату, нет пирсинга. Простая причёска, открывающая лоб, красивые брови, скромная серьга в ухе. Нежные губы бантиком. И огромные, задумчивые, прекрасные глаза невинного оленёнка! Эти глаза с надеждой и нежностью смотрят прямо в душу, наполняя спокойствием. Но если всмотреться, то в чёрных блестящих агатах под длинными ресницами таится огонь. Чуть приподнятая бровь и полуулыбка изящных губ таят в себе желание и манят познать все тайны любви.
Чонгук помнил это фото, вроде простое. Но портрет был шедевром! Он узнавал и нет самого себя.
--Как тебе?
--Это очень круто!!! Но так не пойдёт!
--В смысле?!
--Я не хочу тут быть один! Я хочу тебя рядом!
Тэхён засмеялся счастливым бархатным смехом:
--Всё в наших руках! А теперь открой ящичек в тумбочке.
Чонгук потянул к себе резную ручку, вытянул ящик и заржал – он был наполнен баночками и тюбиками с разной смазкой, презиками и какими-то ещё штуками странного назначения.
-- Такой же запас есть на кухне, в ванной и в зале. Где поймаю тебя, там и трахну! Или ты меня...Тащи баночку. А ты не подсматривай! – обратился Тэ к портрету – у меня теперь есть на кого смотреть. И не только смотреть... - занавес опять скрыл прекрасное лицо.
И наступила ночь, наполненная стонами и рычанием, всхлипами и смехом. Освещённая огнём любви и негой желаний.
В мире стало чуть теплее и светлее от этой нежной, горячей, страстной парочки, победившей самих себя ради друг друга.