Пойдём домой?
Жизнь - та еще гадкая штука со всем вытекающим из неё дерьмом. Но от этого она не становится менее прекрасной. Скажете, это противоречия никак не могут быть совместимы? Отнюдь.
Жизнь постоянно преподносит неприятные сюрпризы. Болезни, смерти близких, предательство... и горы нескончаемого одиночества. Но есть и свои плюсы. Нет надоедливых личностей, можешь спокойно посидеть и поразмышлять. Черт, даже самой смешно.
Одиночество рождает страхи. А страхи вынуждают найти спасение. Ну, в моем случае всего лишь небольшая отсрочка. Жалкие мысли тщедушного человека.
«Ты многого добьешься», «Ты такая красавица», «Ты гений, у тебя самый настоящий талант!» - сколько раз я слышала эти слова? Множество раз. Хочешь быть хорошей дочерью, примерной ученицей и первой красавицей? Допустим, у тебя все получилось, но что потом? Ты оправдала все ожидания, а дальше? Есть ли цель, которую нужно достичь? А силы? Может, хоть капля желания? Но ничего из этого у тебя не находится, и ты ломаешься. Все больше погружаясь на дно.
И теперь, сидя в своей комнате, я потуже затягиваю жгут на правой руке. Встряхиваю шприц, размешивая наркоту. Медленно ввожу в вену. Сомнений нет, есть привычка. Рука больше не дрожит. Обычное дело.
Снимаю жгут и пальцами массирую место прокола, чтобы быстрее разнести по своему организму эту дрянь. Прекрасно знаю, что это убивает меня. На теле уже давно проявляются маленькие язвы. Чем вреднее и некачественней наркотик, тем меньше времени ты им наслаждаешься. Можно сказать, что это один из видов суицида. Самый долгий и самый трусливый. Как раз по мне.
Откидываюсь на кровать и закрываю глаза. Я буквально чувствую, как этот химический коктейль медленно течёт по венам. Как с каждой секундой сокращает мою жизнь и разрушает нейроны мозга. Голова начинает потихоньку пустеть. Полная темнота передо мной и ничего больше.
Глаза. Эти неживые серо-зелёные глаза. Такие пугающие. Они смотрят прямо на меня не мигая. Зрачок неестественно сужен и не двигается. Оно, словно пожирает изнутри одним взглядом. Страшно.
Резко подскакиваю и открываю глаза. На лице проступает холодный пот и я жадно хватаю ртом воздух. Снова этот кошмар. А... точно, из-за этого я и принимаю убойную дозу LSD.
Где-то вдали играет тихая и приятная музыка. Часы напротив меня весело крутят своими усами-стрелками и начинают подмигивать циферблатом. Перевожу взгляд на потолок и передо мной целая россыпь звезд на тёмном небе. Здорово. Красивые иллюзии медленной смерти.
- Скажи мне, костлявая, неужели умирать так красиво? - смеюсь немного нервно, на глазах проступают слезы и я закрываю глаза руками. жалкая.
Сознание медленно пустеет. Становится так легко и больше нет никаких проблем. Изредка в голове проскальзывают ленивые мысли, но я не могу их разобрать. Ну и черт с ними. Просто нестерпимо хочется спать.
***
- Люси? Люси, проснись, - кто-то настойчиво стучится в дверь.
Медленно сползаю с кровати и беру со стула свою любимую толстовку, которая на два размера больше меня. Одевшись и прикрыв все следы от игл, я наконец-то открываю. За дверью стоит помощник отца и мой личный надзиратель.
- Господин Джудо хочет видеть тебя в лаборатории, - до мурашек холодно говорит он и не дождавшись моего ответа, уходит.
Я криво скалюсь ему в след. Раньше у нас были дружеские отношения. До тех пор, пока не наступил тот перелом, когда мир настолько мне осточертел, что я пошла на крайние меры. О, первая доза была самая запоминающаяся. Страха не было, а вот отвращение к своей слабой и жалкой натуре было.
Собираю вещи и выхожу из дома и не смотря на Рея, сажусь в машину. Насколько помню, в детстве он был моим единственным другом. Я души в нем не чаяла. Он был другом, братом и просто человеком, который мне невероятно дорог. Как сейчас помню тот ужас и разочарование в его взгляде, когда он застукал меня за очередной инъекцией.
Усмехаюсь. Машина плавно трогается с места. Не обращаю внимание на разговоры между водителем и Реем. Урчащий шум мотора дарит странное умиротворение. Полностью расслабляюсь. Перевожу ленивый и сонный взгляд в окно. Проносящийся на скорости пейзаж города смазывается. Морские рыбки косяками проплывают мимо автомобиля. Чувствую себя как в аквариуме.
Слегка постукиваю пальцем по стеклу, и одна из рыбок испуганно шарахается, оставляя после себя лишь пузырьки воздуха. И все же, наркотики - вещь странная.
Машина останавливается спустя сорок минут пути. Широко зевнув и потянувшись, я выхожу из машины. Приевшаяся до осточертения лаборатория. Всегда ненавидела это место. В детстве казалось, что это серое и непримечательное здание в пятнадцать этажей отнимает у меня отца. Он работал так много, что в лучшем случае я видела его раз в два месяца. Повзрослела - поняла. Он просто не хотел меня видеть.
Какой бы хорошей дочерью я не была, он попросту не мог выносить меня. Моя внешность, повадки, манеры разговора и характер - всё напоминало отцу мою покойную мать Лейлу. Ему слишком больно от мысли, что она умерла, рожая такую как я. Я убийца в его глазах. Как жаль, что осознание такой простой истины приходит со временем. С долгим, до омерзения медленным временем.
Ты веришь, что папа придет, а он не приходит. Живешь с мыслью, что все это ради твоего же блага, а на деле? В конечном итоге ты скатываешься на самое дно. Спишь с кем попало, пьешь что попало и принимаешь что попало. Такое существование – земной ад. Достойный меня.
Лифт тихо трелькнул и плавно распахнул свои металлические двери. Прохожу по пустому коридору серого цвета. Множество дверей с номерами. В самом конце та самая заветная деревяшка, которая приведет меня к отцу.
«Страшно. Папа, где ты? Не бросай меня! Здесь слишком... странно! Папа?
Маленькая блондинистая голова просунулась в небольшой дверной проем лаборатории. Первое, что увидела малышка – огромные колбы с непонятной голубой жижей. То, что в действительности это контейнеры с необходимым для поддержания жизнедеятельности организма химическим веществом, малышка не знала. В ужасе глядя на «колбу», она смотрела в широко раскрытые глаза человека, плавающего в жиже. Холодные, ничего не выражающие и пугающие. Они казались маленькой Люси стеклянными. На неё словно смотрела пугающая кукла. Девочка понимала, что существо по ту сторону стекла живо, так как зрачок чудовища, как окрестила его позже Люси, смотрел прямо на неё. Серые бездушные глаза заставляли холодеть все внутренности от страха. Оно смотрело, не мигая. Ни единый мускул не дрогнул на лице. В момент, когда их взгляды пересеклись, они больше не могли разорвать зрительный контакт. Люси было слишком страшно, а чудовищу слишком интересно.
Не замечая, как по щекам текут безмолвные слезы ужаса, как в груди сердце медленно пропускало удары, а сознание отказывалось здраво осмыслить ситуацию, Люси просто смотрела. Момент, и чудовище улыбнулось. Оскал разрезал ничего не выражающее секундой ранее лицо. И тут наступил пик. Люси громко и надрывно закричала. Грубые руки схватили её за плечи и выволокли из кабинета.
- Зачем ты туда полезла? - тряся за плечи дочь, спрашивал Джудо. Люси не реагировала на действия отца, лишь смотрела в одну точку ничего не видящим взглядом.
- Папа, - хриплым из-за крика голосом заговорила девочка. Пустой и пронзительный взгляд карих глаз скользнул к лицу мужчины. – Папа, чудовище... улыбается.»
Чувство, что я забыла что-то важное. Эта неприятная и ноющая эмоция, которая постоянно вырывала меня из наркотического транса, не покидала. Я что-то видела здесь, и от осознания этого мурашки бегали по спине.
Вот она, та дверь, которую я так ненавижу. Бесцеремонно распахнув её настежь, не удосужившись постучать. На меня тут же раздраженно и озлобленно посмотрел отец, остальные ученые лишь криво улыбнулись.
- Ну и зачем я тебе? - холодно обращаюсь к отцу.
- Опытный образец N0077DS нуждается в тестировании, - раздраженно ответил Джудо.
- Что это такое?
- Ты не поймешь всего, - заговорил Маркус, неплохой такой мужчина, не свихнулся еще на своей работе, не то что другие. - N0077DS – это человек нового поколения! Часть его тела и органов заменили на искусственные. Жизнь в его теле поддерживает небольшой, эм, как бы попроще объяснить? В общем, вместо сердца – мотор, работающий на химическом веществе, которое вырабатывает его организм за счет нано-компьютера, вживленного в его мозг.
- Иными словами ваш опытный образец – труп, которого насильно с помощью разных механических девайсов заставляют существовать. Я правильно поняла? - подойдя ближе, проговорила я, с усмешкой смотря в растерянное лицо Маркуса. Вместо того, чтобы принять папку, что мне пытались всучить, я смотрела в небольшой монитор. - И причем тут я?
Монитор, который воспроизводил картинку в черно-белом цвете, хорошо показывал, что у одной из стен сидел парень. На вид не больше двадцати. Мой ровесник, если по-простому. Чугунные, тяжелые цепи опоясывали его тело. Руки и ноги закованы в кандалы. Голова несчастного была опущена вниз, так что я не видела его лица. Он был раздет, что открывало обзор на его мускулистое тело.
- Нужно посмотреть, как он ведет себя в обществе обычного человека, – Хартфилий пренебрежительно меня осмотрел. - Для такого даже ты сгодишься.
- Что, пожалел денег на исследование? Решил поэкспериментировать на дочери? – ехидно заметила я. Он никак не отреагировал. Не взяв папку, я подошла к одному из исследователей. - Веди, посмотрим, что он из себя представляет. Хоть какое-то развлечение.
Ничего не сказав, парень открыл дверь и повел меня на нижний этаж. Так далеко я еще не заходила. Облезлые кирпичные стены, кафельный пол и неестественная тишина, что прерывалась звуком наших шагов. Место нагоняло жуть.
Подойдя к железной двери, Маркус приложил свою персональную карточку к считывающей панали хамка. Загорелся зеленый свет, означающий, что личность подтверждена. Дело за малым, осталось ввести пароль. Дверь отъехала вверх и передо мной предстал тот самый скованный парень. Довольно грубо меня втолкнули в помещение. Проводив злым взглядом исследователя и дождавшись, когда дверь закроется, взглянула в сторону узника. В этот самый момент он посмотрел мне в глаза.
***
- Вы уверены, господин Хартфилий? – засуетился мужчина в белом халате. - Она же ваша дочь!
- Не интересует, - холодно бросил в сторону мужчины Джудо.
- Но ведь никто из ранее испытуемых не выжил! - продолжал настаивать мужчина.- Нет гарантии, что взрывной механизм в его голове вовремя сработает. Она же может пострадать!
- Это не твое дело, Маркус, - в лабораторию вошел главный исследователь и создатель N0077DS. – Девушка находится в наркотическом опьянении, ей сейчас и море по колено. Хороший способ получить нужные данные. N0077DS запрограммирован на защиту людей, но, как всем известно, из сорока трех добровольцев никто не выжил. Он отторгает команды своих создателей. Должна быть причина этого.
- Но почему она? – продолжал мужчина. – Она ведь так молода! В конце концов она ваша дочь! – он обратился к Джудо.
- Почему? – главный исследователь задумчиво потеребил свои вьющиеся длинные тёмные волосы. – Я заметил интересную особенность примерно десять лет назад. После довольно-таки неприятного инцидента, когда малышка забрела в хранилище образцов, N0077DS впервые отреагировал. Возможно, что тогда он впервые увидел постороннего человека и ошибочно принял её за хозяина. Это я и хочу выяснить. Каждый раз, как Ваша дочь появлялась на территории центра испытаний и биолого-технических разработок N0077DS подавал ранее не замеченные признаки физической активности.
- Но ведь...
- Хватит, - оборвал Маркуса Хартфилий. - Её жизнь – малая плата за возможное открытие.
Маркус не понимал этих людей. Нет, скорее не хотел понимать. Эти люди казались мужчине безумцами! Но ничего не поделаешь. Исследование – самое важное в жизни ученого. Ради этого они жертвуют несчастными людьми.
***
Хартфилия в ужасе смотрела в серо-зеленые глаза. Тот самый холодный и пугающий взгляд, что преследовал её каждую ночь. Дрожь прошлась по всему телу. Руки похолодели и вцепились в край толстовки. Чудовище смотрело на неё. Изучало, будто старалось узнать или решить что-то для себя. Оценивающий, но в тоже время мертвый не выражающий ничего взгляд, пробирал до дрожи.
Чудище зашевелилось, цепи звонко звякнули. Словно придя в себя, Хартфилия кинулась к двери, но ноги не слушались. Упав на холодный каменный пол, девушка ползком добралась до ближайшей стены. Зажавшись в самый угол, наблюдала за тем, как оно приближалось к ней. Как оказалось, парень не был полностью обездвижен. Лишь кандалы на руках и ногах не давали парню полной свободы движения, но длинные толстые цепи спокойно дотягивались до того места, где сидела блондинка.
Он приблизился к ней и опустился на колени. Только сейчас Люси смогла разглядеть его лицо. Парень был действительно её ровесником. Совсем юные черты лица, чуть смуглая кожа, розовые лохматые волосы до плеч были испачканы в чем-то черном. Девушка боялась представить что это, страх от того, что её предположения окажутся верны, не покидали светловолосую голову. Он протянул к ней руку, но не смог дотянуться. Цепи не давали, ограничивая движения парня.
Монстр перевел отрешенный взгляд на свою руку, рассматривал и вертел ей из стороны в сторону, будто впервые видел. Все его действия сопровождались лязганьем звеньев. Он вновь посмотрел на Люси. Все тоже бесстрастное лицо, все тот же стеклянный взгляд... все тот же безумный оскал, что вновь появился на его губах.
Хартфилия хотела кричать, но горло сдавила холодная и склизкая лапа страха. Холод пронзал своими иглами тело. Конечности онемели, а голова отказывалась верить в происходящее. Как только на лице чудовища прорезался оскал, его глаза стали казаться безумными.
Люси смотрела в них, не в силах оторвать взгляд. Глаза безумца, убийцы, чудовища. Они пугали и... завораживали. Своей омерзительной, пугающей и безумной красотой. Хартфелии казалось, что ей начинается нравится этот взгляд. Из-за наркотика? Нет, наркотическое опьянение растворилось в ту секунду, когда она увидела его. Это было что-то другое. Куда более ненормальное, если не извращённое.
«Такой взгляд должен быть у смерти. У моей смерти. Безумный, пугающий, безжалостный и мертвый. Смерть безумна и отвратительна сама по себе. Именно поэтому она дарит людям красочные иллюзии перед самым концом их жизни. Она не хочет показать свою уродливость. Смерть одинока.
В одиночестве её рождается безумие.
В безумие её – весь мир.»
Чудовище дернуло рукой, и толстая чугунная цепь, словно обычная нитка, разорвалась. Смотря прямо в глаза девушке, он со всей силой ударил по каменной стене совсем близко от её лица. Удар был настолько сильным, что толстенный слой камня покрылся трещинами и осыпался. Удар был настолько быстрым, что воздух, будто лезвие поранил щеку девушки.
- Ты боишься умереть? - прорычало чудовище, показывая свои небольшие клыки.
- Нет, - странно, но голос девушки звучал ровно и холодно.
- Я убью тебя, - рокотливым голосом проговорило нечто.
- Я знаю, - так же холодно ответила Люси.
- Ты меня боишься?
- Да.
- Почему? - голова парня склонила набок, теперь в его глазах зажглись холодные искры любопытства.
- Ты чудовище,- и все же голос Люси дрогнул.
- Согласен, - хрипло зарычал опытный образец. Высвободив и вторую руку из оков цепей, он медленно тянул её к лицу девушки.
- N0077DS... правильно? - Хартфилия облокотилась головой о холодную каменную стену. Неровная поверхность царапала кожу, но девушка не придавала этому значения. Чудовище с непониманием смотрел в пустые, пропитанные холодом карие глаза и вымученную улыбку. - Давай пойдем домой? Тебе ведь одиноко здесь.
- Я убийца, - прохрипел вновь парень, заинтересованно глядя на Люси.
- Да, это так, – горько усмехнулась девушка. - Ты монстр, но ты так красиво умеешь улыбаться.
Чудовище замерло и не мигая посмотрело на Люси. Казалось, что он и вовсе оторопел, но Хартфилия предположила, что N0077DS не знает таких эмоций. Она вспомнила, как впервые увидела этот пугающий взгляд. Тогда, в том контейнере, было тело никакого не монстра, а маленького мальчика, запертого в химическом веществе. Стеклянный взгляд не был кукольно-стеклянным. Он был одиноким. Безмерно. N0077DS - не чудовище, как думала вначале девушка. Он человек. Пусть безумный и ненормальный. Искусственный, но очень одинокий человек. В нем Люси видела себя.
Девушка устала от одиночества. От всех насмешливых и брезгливых взглядов в её сторону. Захотелось элементарного общения. Пусть и не с настоящим человеком. Хартфилия чувствовала, что её телу осталось недолго. Почему бы не поэкспериментировать? Удушающий страх уступил место любопытству. Может, наркотик все еще не выветрился и завтра Люси пожалеет? Как знать. Это будет только завтра.
Глядя в эти серые пронизывающие глаза, она боялась человека, что был перед ней. Но интерес, что появился в её душе, заставил задавить страх. Хартфилия хотела чего-то нового. Опасного и рискованного. Она хотела того, что скрасило бы её одиночество.
- Пойдем домой... Нацу? - Люси вымученно улыбнулась опытному образцу под номером N0077DS, которого успела окрестить простым именем «Нацу».
- Почему Нацу? - убрав руки от девушки и пронизывающе на неё смотря, спросил искусственный человек.
- Потому что я так хочу, - хрипло рассмеялась Хартфилия.
Чудовище, что столько лет мучило сознание Люси, оказалось не таким уж страшным. Хотя, возможно сама Хартфилия изменилась и перестала быть такой впечатлительной. Она не знала ответа, но по-детски отчаянно верила, что это изменит её жизнь.
- Папа... Папа, чудовище... улыбается.
- Что за глупости, Люси? Оно не умеет улыбаться.
- Но оно улыбнулось мне.
- Чудовище – искусственное существо. Оно не имеет чувств и не умеет улыбаться.
- Когда оно улыбнется тебе, то ты поймешь, что...»