Hot for teacher

— Тебе нужно с кем-нибудь переспать, — провозгласила Джинни.

— Джинни, потише, — шикнула в ответ Грейнджер над бокалом сливочного пива и закашлялась.

Гермиона вместе с Гарри и Джинни сидели за столиком в нише в Трёх метлах. Был вечер выходного дня, и паб был переполнен. Впрочем, Джинни никогда не беспокоилась о лишних ушах и использовала все возможные децибелы своего громкого голоса, стоило ей слегка набраться.

— И когда ты это делала в последний раз?

— Да что ты привязалась, Джин? — Гермиона совсем не хотела отвечать на этот вопрос, ведь ответом было "грёбаную вечность назад".

— Ты дёрганая. И напряжённая. И ты совершенно непристойно поглаживаешь этот бокал сливочного пива, — присоединился Гарри к своей жене.

Гермиона опасно сузила глаза.

— Et tu, Гарри?

— Он абсолютно прав, Гермиона! Ты, вроде, собиралась выпить сливочного пива. А не посасывать его.

Гарри захихикал над пошлой шуткой жены.

— Вы двое просто созданы друг для друга. Аж тошнит!

— Неудивительно, что у твоих учеников грязные мыслишки о тебе, — Гарри и Джинни переглянулись и громко рассмеялись.

Гермиона подарила им полный отвращения взгляд.

— Ха-ха, мать вашу. Продолжайте биться в истерике. Не удивительно, что Альбус вырос мелким засранцем — с такими-то родителями!

— Да, да и да, мы это уже слышали. Как там было, Джинни? — Гарри вдруг перешёл на фальцет, старательно изображая интонации Гермионы. — Поверить не могу, что у вас двоих родился этот маленький сорванец Альбус, а у Малфоя — такой славный, милый сын.

— Точно, — Джинни рассмеялась, — Скорпиус Малфой — просто воплощение невинности. Маленький прелестный ангелок, спустившийся с небес. Драгоценный дар человечеству. Он просто хотел, чтобы ты... возлюбила ближнего своего, Гермиона.

Гарри и Джинни рассмеялись на весь паб как две сумасшедшие гиены.

— Напомните, почему я всё ещё общаюсь с вами? — проворчала Гермиона, прикрыв глаза. — И ни слова больше о Скорпиусе Малфое. Он хороший мальчик, просто у него... слишком развитое воображение.

— К слову, я слышал, что он увлекается рисованием, — невозмутимо начал Гарри, и Джинни фыркнула.

— Ты, наверное, также слышал, что в этом был замешан твой невоспитанный сын? — ядовито-сладким голосом пропела Гермиона.

— О, конечно. Слизень прислал сову с подробным письмом. Кажется, Макгонагалл пришлось пригласить Малфоя на родительское собрание? — Гарри с большими усилиями удавалось сохранять скучающее выражение лица.

— Это было унизительно, — Гермиона покраснела. — Для всех присутствовавших. Я отказываюсь об этом говорить, — она бросила предупреждающий взгляд на парочку.

— Пусть, — согласилась Джинни. — Итак, тебе нужно с кем-нибудь переспать...

— Да идите вы в жопу оба!

— Что за выражения, Грейнджер, — Гермиона застыла, бокал со сливочным пивом замер на полпути к её губам. Она узнала голос. Этот опасный, ровный голос, чьё "профессор Грейнджер" приводило к таким греховным мыслям... Возможно, даже вчера вечером в ванне.

— Малфой! Что привело тебя в Хогсмид? — Гермиона покраснела, прикрывшись бокалом.

— Встреча с моим адвокатом. Решил заглянуть в Мётлы и выпить пинту-другую перед возвращением в мэнор, — он открыто разглядывал Грейнджер. Ему нравилось, как алкоголь тронул её щёки лёгким румянцем.

— Поттер, — он повернулся к Гарри и кивнул.

— Малфой, — кивок.

— Джинни, — кивок жене Гарри.

— Хорёк, — кивок.

Между этими тремя завязалось странное подобие приятельских отношений благодаря тому, что их сыновья были неразлучны.

Джинни была наблюдательна. От неё не укрылось, как Гермиона покраснела якобы из-за сливочного пива и с каким интересом разглядывал её Малфой.

— Не хочешь присоединиться к нам? Мы как раз обсуждали твоего дорогого сына.

Джинни достался пинок от Гермионы под столом.

— С удовольствием. Если... если не помешаю, — он взглянул на Гермиону.

— Вовсе нет, — она пожала плечами, — присаживайся.

Она подвинулась, чтобы освободить место для него. Когда он сел с ней рядом, Гермионе вдруг стало жарко. У мадам Розмерты тут что, филиал дантовского Ада?

Драко прервал напряжённое молчание.

— Я так понимаю, вы двое издеваетесь над Грейнджер из-за неуклюжих попыток моего сына подкатить к ней.

— Всё верно, — подтвердила Джинни.

— Мне нет прощения, — Драко повернулся к Гермионе, — Скорпиусу ещё предстоит научиться быть деликатным при общении с приглянувшейся девушкой.

— Деликатным? — спросила Джинни. — Точно, не слишком-то изящно звучит по отношению к учителю "не могу дождаться, когда увижу вашу прекрасную грудь".

Пинок, пинок, тысяча пинков от Гермионы.

Драко рассмеялся.

— Сейчас это кажется неловким, но однажды мы все сможем посмеяться над этим.

— Уверена, что так, — кивнула Гермиона.

— Да ла-адно, мне смешно уже сейчас, — перебила Джинни.

Драко закатил глаза.

— Я начинаю думать, что Скорпиус должен был учиться на Гриффиндоре, уж слишком прямолинейные у него методы. Представить не могу, у кого он этого понабрался.

— Он вообще хоть в чём-то похож на тебя? — ухмыльнулась Гермиона.

Драко пристально посмотрел на неё и вернул ухмылку.

— Да, Грейнджер... или мне называть тебя профессор Грейнджер?

Чёрт. Мне придётся носить в сумочке запасные трусики на случай неожиданных встреч с этим мужчиной.

— Мы не в школе, "Грейнджер" вполне подойдёт, — откликнулась она. Драко кивнул, не отводя взгляда.

— Грейнджер, кажется, в нашу последнюю встречу мы договорились, что ты не будешь пытаться оскорбить меня — по крайней мере, в моём присутствии. Твои извинения были бесподобны, но ты рискуешь снова обидеть меня, если не будешь осторожна со словами, — он снова ухмыльнулся.

— Почему-то я уверена, что твоё самомнение сложно пошатнуть, — улыбка, — Да и ни для кого не секрет, что Скорпиус мало на тебя похож.

— Очевидно. Например, я гораздо деликатнее отношусь к женщинам, — он спрятал улыбку за глотком сливочного пива.

— Я правда хотела бы просто об этом забыть, — простонала Гермиона, краснея.

— Как и я, — он взглянул на часы и поднялся. — Мне действительно пора возвращаться. Поттер. Джинни, — кивок Поттерам, — Грейнджер, — он улыбнулся уголками губ. — Возможно, ещё встретимся.

— Ага. Увидимся. Может быть, — она кивнула.

Драко развернулся и, гордо выпрямив спину, покинул паб.

Гарри, хранивший молчание на протяжении всей беседы, прислушиваясь вместо этого к своей тонкой аврорской интуиции, вдруг припечатал:

— Что. Чёрт. Возьми. Это. Было?

— Что? — слегка рассеянно пробормотала всё ещё румяная Гермиона.

— Вот это "хи-хи, Малфой, ты такой плохой", которое ты исполняла? — Гарри передразнил высокий девчачий голос, хлопая ресницами и кокетливо улыбаясь.

— Я такого не говорила! — возмутилась Гермиона.

— Говорила, говорила. И раз уж мы говорили о том, что тебе нужен секс, этот парень явно с удовольствием позаботился бы об этом, — Джинни указала на дверь, в которую недавно вышел Малфой.

— Вы оба отвратительны! Он отец моего ученика. И меня нисколько не интересует.

Гарри продекламировал официальным голосом:

— В материалы дела так и запишем: Гермиона очаровательно врёт о том, что не собирается спать с Малфоем, ибо он отец одного из её учеников.

— Да, потому что так и есть. Это неприемлемо.

— К этому мы ещё вернёмся, — глаза Гарри сузились. — Я всего лишь намекаю на то, что ты, кажется, забыла об основной причине не спать с Малфоем: потому что он Малфой. Верно?

Гермиона покраснела.

— Я хотела сказать... ну да, понятно, что он Малфой. И что он подлый мерзавец.

— Не совсем. Он, конечно, гадёныш, но уже давно не настолько плох, — возразила Джинни. — Но ты и так не считаешь его мерзавцем, Гермиона, потому что хочешь... — Джинни взмахнула рукой, изображая пощёчину, прикусила губу и несколько раз качнула бёдрами, вульгарно имитируя, что конкретно хотела бы сделать Гермиона, оседлав Драко.

Гарри рассмеялся, наблюдая за женой.

— Всё. Мне нужны новые друзья. Эти сломались.

— Да ладно, Гермиона, — взгляд Гарри смягчился. — Прекращай строить из себя дурочку. Нет ничего криминального в том, что вас с Малфоем тянет друг к другу.

Гермиона вздохнула.

— Я учитель его сына. Учитель, к которой его сын не так давно приставал. Которой Малфой и знать не знал последние пятнадцать лет.

Гарри закатил глаза.

— Между вами искрило ещё в Хогвартсе. Все эти препирательства, оскорбления, рукоприкладство по хорьковой морде... А теперь вы повзрослели, и это может принести куда больше... удовольствия, — он поиграл бровями.

— Да-а, я не на шутку возбудилась от зрелища, что вы тут устроили. После такого мне придётся утащить Гарри домой и сделать с ним кое-что неописуемое, — они хлопнули друг друга в ладоши, не отводя взглядов от Гермионы.

— Это всё ещё неприемлемо, забыли? — закатила она глаза, а Гарри покачал головой.

— Если его сын подкатывает к тебе — это неприемлемо. Если он сам — это совершенно нормально. Пока вы двое не высовываетесь и не обращаете на себя слишком много внимания.

— Гарри Джеймс Поттер, — строго начала Гермиона, — ты на самом деле пытаешься затащить меня в постель к Хорьку?

— Ты права, — Гарри задумчиво потёр подбородок, — это вообще не моё дело, — он поднялся, — Поэтому я просто отправлюсь домой вместе со своей женой и напомню ей об обещанном мне "кое-чём неописуемом", — он протянул Джинни руку.

— Спокойной ночи, Гермиона. Приятных снов, — поигрывая бровями, она послала той воздушный поцелуй.

Возвращаясь в замок, Гермиона размышляла о своём странном разговоре с Малфоем.

Да. Он определённо ей нравится.

И да. Есть определённая вероятность, что она нравится ему.

Но она совершенно точно не может... Или может?

Это не имеет значения. Я же не собираюсь снова видеться с ним!

Драко лежал в постели, мучаясь бессонницей, и размышлял о своём разговоре с Грейнджер. Навеселе она была совершенно очаровательна. И её реакция на него... быть может, он выдавал желаемое за действительное, поскольку не мог перестать думать об этой ведьме с того самого дня в её кабинете... но у него было ощущение, что, возможно... он тоже нравится ей.

Он лежал, уставившись в потолок, и сон не шёл.

Я просто чёртов идиот. Мой сын запал на неё! Мерлинова мать... Она — его учитель! Он — просто мальчик. А я — взрослый. А не перевозбуждённый подросток с разбушевавшимися при виде симпатичной девчонки гормонами.

Но... она так краснела с того самого момента, как он сел за столик. Он просто глаз отвести не мог. Их перепалка куда сильнее выпивки вскружила ему голову.

Неужели у него и у Скорпиуса и правда одинаковый вкус на женщин?

Откинув голову на подушку, он вздохнул и закрыл глаза, мечтая, чтобы сон забрал его из реальности.

1) Et tu, Brute? (латынь), И ты, Брут? — предположительно, последние слова Юлия Цезаря, обращённые к предателю и убийце Бруту.