Операция "Сойка в бульоне".Часть 1.
Эдвард Каллен, одетый в моднявые леопардовые леггинсы и нежно-лиловую толстовку, носился по замку с камерой и, периодически глотая валерьянку, очень громко и истерично контролировал подготовку к такому ответственному мероприятию, как отбор трибутов. Вбежав в Большой зал, в котором кипела бурная деятельность по вырезанию из цветной бумаги гирлянд для украшения сцены, режиссер, едва не лишившись чувств, глянул на циферблат наручных часов.
- Съемка через час! Быстрее! Быстрее!!! Я сейчас всрусь от волнения!
- Эдюшка, не боись, - успокоил его Дамблдор, уже облаченный в парадные одежды (расшитый золотыми нитками халат-мантию, из-под которого предательски торчали спортивные штаны). – Сцена почти готова, «Пикачу» подогнали, мешок для Китнисс уже приготовили.
- Где Клаус?
- Э-э-э...
Клаус Майклсон стоял на табуретке, одетый в свадебное платье Елены Гилберт, а сама хозяйка платьишка с упоением поправляла Майклсону подъюбник.
- Почему я должен быть в платье? – поинтересовался Клаус, нацепив на голову нелепый кокошник.
- Мы должны быть в тренде, - упрямо заявила Елена.
- Ясно-понятно, - пробормотал Эдвард, отвернувшись от хогварского двойника Кончиты Вурст.
Даже в Тайной комнате шли приготовления. Гриндевальд сидел в кресле, напротив старенького радиоприемника и занимался тем, что кидал в трехлитровую банку написанные от руки бумажечки со словами «Гермиона Грейнджер». Бумажечек было около сотни, а поэтому руки старого ученого уже дрожали от написания и вырезания одного и того же.
Лишь дважды Гриндевальд отвлекся от своего занятия. Первый раз - когда прихлопнул таракана тапочком, а второй – когда в двери тихонько постучали.
- Старый, ты здесь? – послышался вкрадчивый голос генералиссимуса Сальваторе.
«Бля» - мысленно ругнулся Валя. Деймон стал для него просто ночным кошмаром, да не просто ночным кошмаром, а ночным кошмаром, свято верящим в свои экстрасенсорные способности.
- Деймон, сынок, иди домой! – жалостливо крикнул Гриндевальд. – Ты не медиум! Ты просто долбоеб.
- Да я не за этим, - отмахнулся военрук и, присев на хлипкий табурет, закурил. – Боязно мне, Гриндевальд Анатольевич. За Игры эти, за план...
- ... за стерву, - тихонько хмыкнул Гриндевальд.
- Как ты узнал? – поразился Деймон.
- Ну я же приходил на кастинг «Битвы экстрасенсов».
- Ты ж говорил, что выиграл. От ты трепло, старый, - гаркнул Деймон. - Я ж чего говорю: не протянут наши трибуты на Арене. Они ж только окопы умеют рыть да гусей из пластилина лепить.
- Ко мне ты чего пришел, болезный? – насупился Валя.
- Может, посоветуешь что, как им на Играх выжить?
Гриндевальд посмотрел на генералиссимуса, как на олигофрена, и, почесав подбородок, протянул:
- Голодные Игры – не «Битва экстрасенсов», там для победы помахать руками и позавывать что-то недостаточно. Откуда ж я знаю, как выжить на Играх, а?
- Ты не знаешь, это понятно, - кивнул Деймон. – Но я знаю, кто знает.
- Кто?
- Убивашка.
Гриндевальд, поняв, что сейчас Деймона пропрет на обсуждение своего видения, захныкал в платочек.
- Деймон, зайчик мой, выпей яду.
- Валя, я ж не за себя беспокоюсь, - уперся Деймон. – Операция под угрозой. Наши трибуты, не зная тонкостей, еще в поезде сдохнут. А Убивашка из будущего выиграла пять Голодных Игр.
- Деймон, - терпеливо сказал старый ученый. – Убивашке - полгода отроду!
- Я про Убивашку из будущего, етить твою! – разозлился Деймон. – Ты же медиум, старый.
Гриндевальд расплылся в смущенной улыбке.
- Продолжай.
- Вызови дух Убивашки из будущего и спроси у него совета.
- Ты реально воспринял самогонный глюк как провидение? – вскинул брови Валя.
Деймон закивал.
- Не ссы, старый. До начала Жатвы еще есть время.
Старый ученый, поняв, что проще пойти на поводу у психически нездорового военрука, нежели спорить с ним, порылся в шкафчике и, выудив на свет Божий дряхлый шаманский бубен и шахматную доску, которую использовал как спиритическую, плюхнулся прямо на пол. Деймон тоже.
Постучав в бубен пару раз, Гриндевальд, явно импровизируя, попытался протянуть какой-то гортанный звук, однако не вышло. Поняв, что третьему глазу нужно топливо, он потянулся за ведром, в котором опасным огнем сиял плутоний.
Смачно вдохнув содержимое ведра, Гриндевальд мигом взбодрился и, взглянув диким взглядом на перепуганного генералиссимуса, забил в бубен с новой силой.
- ВЗЫВАЮ К ТЕБЕ, КРОВАВАЯ ДЕЙЕНЕРИС ИЗ БУДУЩЕГО!!!! - заорал Гриндевальд таким голосом, что Деймон со страху чуть не схлопотал сердечный приступ. – УСЛЫШЬ МОЙ ЗОВ!!!! ПРИДИ НА ПОМОЩЬ РАБУ ТВОЕМУ И ПАПАШКЕ СВОЕМУ НЕПУТЕВОМУ!!!
В Тайной комнате вдруг замигал свет. Деймон завертел головой, пытаясь понять, откуда сквозняк, а «экстрасенс-токсикоман», нюхнув еще, возвел глаза к потолку.
- Говори со мной, Дейенерис Сальваторе! Подай знак, что ты здесь!
Знак выдался весьма сомнительным – на Деймона упал мешок цемента с балкончика второго этажа, но Гриндевальд воспринял это по-своему.
- Она здесь, Деймон.
- Где?
- В параллельной реальности парадоксального континуума.
- Шо, блядь?
Но Гриндевальд отмахнулся.
- Скажи, Дейенерис, как трибутам выжить на Голодных Играх? – взмолился он.
Тишина.
- Что она говорит? – шепнул Деймон.
- Говорит, что ты пидор, етить твою коромыслом.
- Старый, что за негатив? – обиделся Деймон.
- Это цитата, сынок. Лапочка, - улыбнулся куда-то в темноту Гриндевальд. – Как трибутам выжить?
Снова тишина.
- Говорит, нужно понравиться людям на «Пусть говорят» с Цезарем Фликерманом... - глухим шепотом отозвался Валя.
Деймон едва не запрыгал от радости.
- Я говорил тебе, старый, что это не глюк, а дар! Говорил!
- ... говорит, что надо разыгрывать драмы на Арене, дабы фанаты присылали халявные ништяки...
- Срань Господня, я видел будущее! – не унимался Деймон, танцуя на радостях макарену.
- Сядь, долбань, ты ее бесишь, - прикрикнул Валя. – Что еще, милая? Ась? Всех потрошить? А операторов за что? Понял, всех потрошить. Что-что?
- Что? – мигом угомонился Деймон.
- Просит передать привет...Клаусяшу.
Судя по тому, что взгляд Вали становился осмысленнее, то от плутония его постепенно отпускало, а потому «сеанс по вызову духа Дейенерис из будущего» особо не затянулся. Вытерев нос рукавом, старый ученый отложил шаманский бубен и, усмехнувшись, сказал:
- Пиздуй в Большой зал, Деймон. Время.
Деймон послушно поднялся на ноги и вышел за дверь, прокручивая в голове советы от «мастера спорта по резне на Голодных Играх». А Гриндевальд, подхватив банку с бумажками, на которых выводил имя стервы, вышел следом. Сеанс явно удался, плутоний сделал свое дело, хотя старый ученый никак не мог отделаться от чувства, что его до сих преследуют розовые бегемотики.
***
- По местам! – орал Эдвард. – Мальчики – налево, девочки – направо! Клаус – на сцену! Аларик... положи воблу!
Сцена, сколоченная за ночь на поле для квиддича, выглядела хлипко, но нарядно. Дамблдор стоял у самых ступеней, пряча в бороде кружку пива, и хотел было украдкой отхлебнуть, как за его спиной возник преподаватель логики.
- Профессор, - сказал Холмс и пахан от неожиданности чуть расплескал пиво. – Дети уж больно веселые для тех, чьих товарищей отправляют на верную смерть.
- Ты прав, дедукция, - кивнул пахан, глядя на тупенько гогочущих студентов. – Дети, профессор Сальваторе увольняется!!!!
Стадион сотрясли рыдания Гарри Поттера, который, рухнув на грудь Драко Малфою, начал орать молитвы. Невилл Долгопупс упал на колени и завизжал.
- Так лучше, - улыбнулся Дамблдор. – Эдик, сейчас?
- Три...два...один...- показал на пальцах Эдвард. – Поехали, мать вашу!
Заиграл торжественный похоронный марш, под который, плавной лебедушкой, путаясь в платье, выкатился на сцену Клаус Майклсон. Поправив кокошник, он ослепительно улыбнулся и, помахав рукой в объектив камеры, заголосил:
- Дамы, господа и Эдик! Приветствую вас на Семьдесят Пятых Голодных Играх! Ура, товарищи!
В толпе студентов, которые исполняли обязанности массовки, не особо радостно загундели.
- Перед началом Жратвы...
- Не Жратвы, а Жатвы, - шикнула Кэтрин из-за кулис. – Хоть текст читал, а?
- Один хуй, - забывшись, ляпнул в микрофон Клаус. – Перед этим вот мероприятием, пахан Дистрикта Самогоноварения исполнит наш гимн!
- По сценарию, даун, - уже громче прикрикнула Кэтрин.
- Ладно, не исполнит. Тогда я исполню вам песню о....
- ПО СЦЕНАРИЮ!!!!
Эдвард, жопой чуя провал, начинает синеть от ужаса. Клаус, насупившись, сжал в руке микрофон.
- Ладно, хрен с вами, давайте тянуть из банок бумажки.
Далее, явно подзабыв текст, Майклсон, думая, что делает все очень незаметно, вытащил из лифа платья шпаргалку, попытался разобрать свой почерк, матернулся, кинул шпаргалку на пол и, припоминая текст с помощью интуиции и паров плутония, который зачем-то с собой припер подозрительно веселый Гриндевальд, произнес:
- Бабы вперед! – И направился к левой банке.
С трудом втиснув руку в банку, Клаус, явно не зная, что все бумажки с именами трибутов содержат в себе все ту же «Гермиону Грейнджер», схватил листочек бумаги прямо со дна.
- Бля, рука застряла. Ебучая банка... - рычал Клаус. – Есть у кого вазелин?
- Есть! – крикнул с толпы Джереми. – Всегда с собой!
- Ну ты и...рифма к слову дровосек, - хмыкнул Деймон.
Эдвард едва не теряет сознание от ужаса. На сцену залазит Джереми, протягивает Клаусу заветный тюбик вазелина и вальяжно удаляется. Наквасив вазелина в банку и вытянув-таки руку, Клаус развернул бумажку и...
- ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР!
- Стерва, иди, - гаркнул Стефан и пнул бабу-трибута вперед. – Вот она!
- Иди сюда, стерва! – кричал Клаус.
- Нет, только не стерва! – не сдержался Деймон, выскочив вперед. – Я доброволец!
- Ты долбоебец! – рявкнул Стефан. – Стой, не рыпайся.
Пока Деймон сокрушался и орал маты в адрес Капитолия, Клаус, заранее смазав руку вазелином, уже копался в банке с мужскими именами.
- Ну, не томи, - шептал Холмс, пытаясь скрыть свой восторг от «такого чудесного вида спорта».
- Трибут-мужик...а он мужик, - решил напустить интригу Клаус. – Драко Малфой!
- Ура! – заорал Малфой. – Святые джигурдятки! Я буду участвовать в Голодных Играх!
Радостный Кефирчик вприпрыжку добежал до сцены и, обняв Клауса, замахал руками.
- Что-то у пацана не то с приоритетами, - задумчиво протянула самогонщица.
- Хочу передать привет папе! – кричал Малфой в камеру.
- Деймон, время, - шепнул военруку пахан. – Бегом на броненосец «Пикачу», завтра вечером ты должен быть у берегов Панема.
Деймон, спохватившись, бросил прощальный взгляд на стерву и, прикрыв лицо руками, проскользнул к выходу.
- Сэм, заводи Импалу, - продолжил пахан. – Приказ тот же.
Повар кивнул и поспешил покинуть стадион.
- Эдик, снимай красоты Дистрикта.
Когда камера отвернулась от толпы, Дамблдор, сгрудив у себя всех участников операции, дал последнее напутствие.
- Порталы в толчке Плаксы Миртл. Через два часа мы должны быть в лагере трибутов. Малфой, стерва, Клаус, Стефан и Джереми – на поезде. Осваиваетесь в Капитолии. Остальные – к порталам. Операция «Сойка в бульоне» начинается.