Женщина - страшная сила
Глава опубликована: 17 ноября 2020
Глава отредактирована: 13 января 2021
А вдохновение все прёт...
_~*°×°*~_
— Внимание! Впервые на сцене! Песенная импровизация Воробушка! Не пропустите! — вовсю разорялась моя выступательность чуть заплетающимся от большого количества выпитого языком. В малой гостиной остался чисто женский коллектив: у гномов не выдержали нервы и они слиняли по стеночке куда подальше уже как два часа назад, прихватив с собой сонного хоббита. А мы, как видите, вовсю веселимся.
— В каморке, что за Тронным залом, — начала я во всю мочь своих легких, —
Репетировал гномий ансамбль.
Вокально-инструментальный.
Под названием… — тут я замолчала, и Чай вставила:
— Лориэн.
— Ударник, ритм, соло и бас,
И, конечно, электрика, — не стала спорить я, —
Руководитем был…
— сам Митрандир, — прдхватили близняшки.
-… сам Митрандир,
Он умел играть на баяне, — пропела я, не придумав ничего другого, и все заржали, впрочем, я тоже присоединилась к общему хору, когда представила Гендальфа в пилотке и с баяном в руках, — Еще была солистка Дис,
Та, что правила на год меньше, — знаю, это уже немного не тот лес, но по пьяни-то можно… — У нее была была склонность к завышению.
Она была влюблена в ударника.
— Ууу, — офигели все, кто знал, кто такая Дис, а все остальные офигели за компанию.
— Ударнику нравилась…
-… Сашка, — вставила одна из старичков, и я мысленно зааплодировала: хоть одно русское имя.
— Та, что играла на электронике,
А Саше снился соло-гитарист,
И иногда сам Митранди-и-ир! — здесь последовал замазанный «взлет» на пару октав вверх.
— А Митрандир хоть был женат, — тут снова все офигели, вследствие чего по залу прокатился дружный полувздох-полустон, — Имел роман с…
-… Галадриэлью, — тут же предложила Любаша.
Я не стала возражать.
— Об этом знал весь Эребор,
Не исключая
Тут я замялась, и мне на помощь пришла Звездочка, подсказав:
-… даже поваров.
— Он даже хотел развестись, — обрадованно продолжила я, —
Но что-то его держало.
Тут я сделала артистичную паузу, а потом грохнула:
— Может быть трое детей, — громче всех заржали… все.
— А, может быть, директор школы. Ведь тот любил учителя пения, — грустно вздохнула я: слэш процветает, хотя-я-я… Может директор — женщина?
— На переменах они целовались.
Вот такая вот музыка,
Такой, блин, вечный… Лориэн!
От аплодидисментов содрогнулись стены. Мне просто не дали спустится со стола, и заставили бы продолжить, но я взмолилась о пощаде, мол, дух хоть дайте перевести!
Дали.
Я его перевела из шестого «А» в седьмой «Бэ» и осталась вполне довольна тем, что потом и спела:
— В небесах, за синим морем
Жили эльфы в Валиноре
Не мешали, не бузили, от Валаров род вели.
И родился там однажды, отпрыск, в общем-то, неважный,
Ненадежный, непослушный, видно ветром занесли.
Все захохотали, заценив шутку и шутливо подняли за меня кружки. Те, кто сляшал рвньше эиу песню начали топать, хлопать и подпевать.
А под деревьями сидят Валары,
А в Валиноре скучно как в раю,
Со мной мой меч, а на плече гитара,
Вы не скучайте, я уже иду.
Это да! Правда, у меня не гитара, а флякушка с самогончиком и носки, но все же…
Он искал свою дорогу,
Он трепался с каждым богом,
С каждым истину проверил, но ответа не нашел,
И по льдам, хвостом за князем, он пошел невидный глазу,
Поплутал, конечно, долго, но к земле своей пришел.
— Интересно, где эта земля? — крикнул кто-то, — Надеюсь, не в аду? Хоть до Чистилища он добрался-то?
Мой голос с трудом пробивал поднявшийся гул перешептываний, шуток, смеха…
А под деревьями сидят Валары,
А в Валиноре водки не дают,
Со мной мой меч, а на плече гитара,
Вы не скучайте, я уже иду.
Но не ждали эльфа в мире,
Что с того, что князем был.
Напоролся на разведку, видел орков в первый раз,
Неиспорченный Аманом и пока ещё не пьяный,
Выпил пива с каптаном, так как кончился коньяк.
Бедный! Представляю, какая у него похмелюга была… Я бы так из жаласти все грехи — и смертные, и бессмертные — простила бы!
А под деревьями сидят Валары,
А в Валиноре скучно как в раю,
Со мной мой меч, а на плече гитара,
Вы не скучайте, я уже иду.
И когда дойду, интересненько?
И ходил по свету с песней,
И на все вопросы честно
Отвечал, что в черной башне классный парень и коньяк.
Был он прозван черным эльфом, но на все упреки смехом
Отвечал он песней, что дорога для бродяг.
Насчет коньяка — это да, хотя лично мне больше самогонка по вкусу.
А под деревьями сидят Валары,
А в Валиноре водки не дают,
Со мной мой меч, а на плече гитара,
Вы не скучайте, я ещё зайду.
— А мы и не скучаем! Ведь ты реально зайдешь! — отсалютовала моей творчествости Любаша.
Я воздержусь от описания того моря оваций, которые, как и всегда, были вызваны моим выступлением. Кто-то затянул: «Эх, ка-а-алинка, калинка, малинка моя!», и мои уставшие червячки тут же сочинили целую хвалебную песнь этому кому-то. Пользуясь возникшей паузой, я скользнула в один из малоосвещенных углов и хлебнула гномьего самогона.
— Эй, Воробей! — Любаша, я тебя убью!
— Что? — угрожающе процедила я, впрочем, весело блестя глазами, и, схватив подушку, бросила ее в Чая. Она возмущенно взвизгнула, и перебросила обратно, но попала в Звездочку и оказалась под прицелом сразу сорока девяти разноцветных подушек. Все, не сговариваясь, медленно, словно ленивцы из «Зверополиса» двинулись на нее.
— Упс… — пискнула она скорее весело, чем испуганно и сорвалась с места. Мы все, радостно взревев, толкаясь и перебрасываясь подушками между собой, погнались за ней. Поворот, переход, налево… Кажется мы кого-то сбили… вниз, в кабинет, из кабинета, вверх… О, тупик! Ну, погоди, Любаша, ну, погоди!
— Может, помилуете? — старательно строя жалобную мордашку и нарочно сильно прижимаясь к стене, дрожащим голосов вопросила Чай.
— Казнить, нельзя помиловать! Хрен тебе с маслом, моя дорогая!
— А…
— Никаких «А…»!!! Никаких! — По моему, тут все явно перепили, вам не кажется?
Тут нежданно-негаданно в моем мозгу все тараканы вышли на митинг против червячков, но объеденившись, хором заорали на меня, полностью оглушив.
Я обернулась на дверь, отрываясь от занимательнейшего действа избиения близняшек, и, за ту милисекунду, которая была мне отведена на рассматривание дверного проема, пока моя бедная тушка не оказалась на полу, я сумела рассмотреть только тринадцать разноцветных, абсолютно иррационально круглых, пар гномих глаз, и одну, только уже квадратную, хоббичью.
<Ой, там же комнаты, в которых мы гномов поселили… Вот же ж… >. Это была последняя связная мысля до того, как я отключилась.
* * *
Эру, Махал, Будда, Летающий Макаронный монстр, мать вашу, я конечно очень извиняюсь, но… ЗА ЧТО?! За что мне это? Голова раскалывается, у меня там все червячки передо-о-охли… Хнык… А у тараканчиков, у моих маленьких, миленьких тараканчиков… У-у-у!!! Чесотка развила-а-ась! Как я теперь без них буду, а? Вы обо мне-то, обо мне-то, что ли, совсем не подумали что ли? Я ведь тоже человек живо-о-ой! Хнык…
Я с кряхтением и стонами, перемежающимися отборным гномьим матом, разлепила глаза и… наткнулась на абсолютно круглые глаза, кого бы вы думали? Кили? Не-а! Хмм, может, Фили? Ха, обломитесь! Это был… Та-да-дам! Бомбур! Да, это так, никто не будет меня воскрешать романтичным поцелуем. Будет только ну просто пиз… кхм… песец, вобщем, какое романтичное опохмелительное зелье, данное мне заботливым Бомбуром, чьи глаза еще не вернулись из увлекательнейшего турне по его лбу. Кстати, надо бы поспрашивать, дешево, нет? А то мне тоже отдых бы не помешал… Я бы даже сказала: «Очень». Хммм, что тянуть, прямо сейчас и спрошу:
— Бомбур, она дешевая?
— Что? — Это только мне кажется, или он считает, что я еще пьяна, нет? Кстати, а где остальные?
— Забей, — отмахнулась я и глянула в абсолютно непонимающие глаза, — Ну бли-и-ин! Че ж тут все такие непонятливые… А все где?
— Здешние, что ли? Так мы их уже давно в другие комнаты перетаскали… Кстати, что вчера было?
— Обычная вечеринка по поводу моего прихода, ничего необычного!
Хммм, это по моему, был перебор… Ну, хотя бы удостоверятся, что женщина — страшная сила, мдя-а…
______
Н
асчет позывного Славы: у нее есть заколка с черными жемчужинами (см. главу 1). Ничего не напоминает, нет? Вот лично у меня это ассоциируется с Капитаном (не забывать) Джеком Воробьем. Ну, дальше сами додумывайте, сами...