Часть 4.
17 февраля
1999 год
Утро следующего дня
— Может, я поеду с тобой? — Шиничиро накрыл руку девушки своей.
— Зачем? — Мичи посмотрела на их руки, подняла взгляд на парня и улыбнулась, — С маленьким мальчишкой я и сама могу справиться, ничего страшного не случится.
— Этот твой Кунайо сказал, что парнишка с банды Роппонги или Аояма. Они там все наглухо отбитые.
— Шиничиро, послушай, — девушка отложила палочки в сторону и отодвинула тарелку, — Я не слабая и умею драться. Если что-то случиться, я смогу за себя постоять. Тебе нужно открыть магазин сегодня и встретиться с клиентом для продажи того Сузуки.
— Но я могу и потом!
— Нет. Деньги можешь потерять, — Такемичи встала из-за стола и направилась на выход, — Обещаю, что позвоню тебе сразу же, как все решу. Дверь закроешь сам, ключи потом у тебя заберу, — девушка надела куртку и взялась за ручку двери, — Все, я убежала.
Ночью, после всех происшествий, Шиничиро остался ночевать в квартире Такемичи. Свободных комнат, помимо спальни самой девушки, оставалось ещё две, если считать гостиную, поэтому проблем с размещением не было. Вакаса и Бенкей решили, что им лучше поехать домой, поэтому оставили Ханагаки и Сано на едене.
До «Аптеки» Такемичи добирается все так же на байке Такеоми, так как машина осталась около дома Сано. Вечером Мичи в любом случае будет сидеть в магазине Шиничиро, как и обычно, а после он сможет отвезти её к себе, чтобы она смогла забрать автомобиль. Дорога оказывается практически пустой, не смотря на будний день, в который обычно все спешат на работу, а потому Ханагаки наслаждается спокойствием, скоростью и приятной утренней прохладой. Она уже давно не испытывала приятных ощущений от скорой езды. Вчера насладиться не удалось, так как спешила по возникновению проблемы, а вот сегодня уже можно было откинуть все мысли, тревоги и просто расслабиться. Ветер бьёт в лицо, но достаточно легко, не позволяя телу слететь на дорогу. Солнца на небе не видно — его заволокли тучи, предвещающие неприятную погоду на день. Вокруг лишь запах никотина от любимых ментоловых сигарет, что были выкурены пару минут назад. Что может быть лучше? Лучше может быть только чувство адреналина, когда летишь в неизвестность, выжимая из ручки газа все скорости, которые только возможно. Такемичи называет это чувством свободы. Чувством чего-то, что дарит ощущение жизни. Что забирает опустошенность, повисшую внутри. Опустощенность, что разрастается в душе, словно плесень, покрывая все эмоции и чувства. Скорость же словно спирт выжигает эту плесень. Она дарит те чувства, что давно забыты на просторах собственной выгоренной тяги к жизни. Она расслабляет, даёт уйти в отрыв и вновь обрести хоть в какую-то долю секунды ту самую эйфорию и веру в будущее и саму себя. Когда-то давно, в одной из прошлых жизней, только скорость и помогала ей двигаться дальше, не слететь в пучину отчаяния. Ханагаки точно помнила, как наслаждалась обретенными навыками. Однако более точным было воспоминания о том, как её учил водить Манджиро. Именно из-за этого она и полюбила езду на мотоцикле. В той жизни Майки, как и обычно, стал главой преступной группировки и убил многих друзей на её глазах, потому что она тогда старалась быть всегда рядом с ним, и поэтому Мичи держалась за это воспоминание, где Сано был ещё «нормальным», стараясь при помощи скорости разбудить в себе тягу к жизни.
— Привет, Юичи, — Мичи входит в бар, махнув ладошкой Хагиваре в знак приветствия. Присаживается за стойкой, — Налей мне кофе пожалуйста.
— Привет, подруга, — парень выполняет просьбу девушки, полодвигая ей чашку, — Что решили вчера с Кунайо-саном?
— Спасибо. Мальчишка поработает у нас какое-то время. Отработает долг за разбитые вещи, — Мичи жмёт плечами, отпивая горячий напиток, — Как он там кстати? Истерики не закатывал?
— Не знаю. Вроде бы нет.
— Ты вообще спал сегодня?
— Да. Меня вчера Тэцу заменил сразу же после того, как ты уехала.
— Ты официанта за стойку пустил? — Мичи доверяет Хагиваре и знает, что он бы не сделал этого, если бы не был уверен в парне, но все равно удивляется.
— Так я его месяц уже как обучаю всему, я же говорил тебе, — Юичи смотрит с обидой и крадёт у девушки кофе из-под носа, — Не слушаешь меня совсем. Сама себе кофе теперь делай.
— Не обижайся, дружище, — Ханагаки улыбается, — Просто много думаю в последнее время, наверное поэтому и прослушала. Извини пожалуйста.
— Тебе вредно думать, — блондин улыбается в ответ, — Когда пойдёшь к мальчишке?
— Да вот, думаю, сейчас и пой…
Договорить Такемичи не успевает, в бар забегает ещё один мальчишка, лет двенадцати. Не высокий, метр шедесят семь примерно, может чуть побольше. Длинные крашеные волосы. Взгляд из-под очков напуганный, но в то же время увереный. Держит в руках биту и бегло оглядывается по сторонам.
— Че опять что ли? — Хагивара выходит из-за барной стойки, планируя направиться в сторону парня, но его останавливает Ханагаки.
— Юичи стой, — она обходит его, — Я сама, — девушка подходит к парню, который держит биту, но пока не замахивается. Он смотрит на Мичи с презрением, — Привет. Ты кого-то ищешь? — на самом деле она уже знает, кого ищет этот мальчик. И теперь понимает кто сидит в подсобке.
— Мой брат, — парнишка не здоровается, оставаясь напряжённым, — Его вчера к вам отправили, а он не вернулся. Где он?
— Ну пойдём, — Такемичи протягивает ему руку, — Биту только отдай сначала и потом отведу к брату.
— Не отдам. Вдруг вы и со мной что-то сделаете?
— Ничего я тебе не сделаю. Сам подумай, — Мичи все ещё протягивает ему руку, и пытается улыбнуться более дружелюбно, — Ты ребёнок, я девушка. Мы почти на равных.
— Знаю я такие сравнения, ага, — мальчик лишь крепче перехватывает биту, — Видел девушек, которые и таких как он вот, — он кивает в сторону Хагивары, — В два счета укладывали.
— Я тебе обещаю, что не трону тебя. Честное слово, — парень лишь качает головой, перехватывая биту покрепче второй рукой, — Ну что мне сделать, чтобы ты поверил?
— Я пойду с этим и точка.
— Ладно, хорошо, — Такемичи опускает руку, — Тогда тебя поведёт к брату вот этот парень, а не я, — мальчик удивляется и немного пугается. С девушкой он может справиться, но с мужчиной вряд ли. Если они смогли схватить брата, который был сильнее многих, кто состоял в их банде, то ему с ними точно не справится, — А чего ты удивляешься? Я тоже боюсь, только не тебя, а биту.
— Я вас не боюсь!
— Тогда отдай её, — вновь вытягивает руку. Мальчишка смотрит пару секунд, раздумывая, а после отдаёт оружие, — Вот и молодец. Пошли.
Такемичи отдаёт биту Хагиваре, а после вместе с мальчиком направляется в подсобку. В помещении на удивление чисто, вещи не раскиданы, бутылки не разбиты. На раскладушке в конце комнаты сидит такой же мальчишка, что и рядом с ней. Немного повыше, правда, и волосы выкрашены в другой цвет, но в целом они почти одинаковы. Рядом с ним на стуле поднос с тарелкой и кружкой. Еду съел, посуду не разбил. Такемичи удивляется. И зачем, спрашивается, вломился в заведение? Она вообще помнила его совершенно другим. Взрывным, самоуверенным и жестоким. Он был равнодушен по отношению к другим людям, кроме своего брата. Но, насколько его знала сама Ханагаки, он бы никогда не остался спокойным в подобной ситуации. Обязательно бы что-то разбил, сломал, попробовал выбраться и сбежать. Но не сидел бы спокойно.
— Ран! — мальчишка, что стоял рядом с Мичи, срывается с места, падая в объятия брата.
— Ты что тут делаешь? — Ран гладит брата по голове и настороженно смотрит на Такемичи, — Это вы его привели? Я же сказал, что все отработаю, зачем он тут?
— Не беспокойся, Ран, это не я. Он… — договорить она не успевает.
— Я сам! Я сбежал от босса и сразу же рванул сюда, к тебе! Сам сбежал и сам добрался! Мне даже никто-никто не помог.
— Молодец, — мальчик улыбается брату, — Только сбежал зря. Так, я мог бы вернуться спокойно, как только завершу дело, а теперь нам может влететь и очень сильно.
— Но они сказали вчера, что тебя тут могут убить. А когда ты не вернулся в назначенное время, сказали, что ты уже мёртв скорее всего, так как узнали, что тут был Кунайо Такаяма. Меня тоже хотели убить! Сказали, что я без тебя ни на что не гожусь!
— Бля, теперь нам точно крышка, — парень садится назад на раскладушку и закрывает лицо ладонями.
Такемичи не верит в то, что она видит. Ран Хайтани спокоен и напуган? Она думала, что он всегда был таким, как в будущем. Ханагаки и представить не могла, что в детстве этот мальчишка может вести себя по-другому. Он и брат смогли подмять под себя весь Роппонги в возрасте около пятнадцати лет. Однако в одиннадцать… Они все ещё были детьми и только начинали свой путь на дороге преступности. У них было ещё два года до того, как они сразяться с Хай-Маньяк и попадут в тюрьму, за убийство одного из лидеров. Сейчас и Ран, сидящий на раскладушке и сжимающий волосы на своей голове, и Риндо, который стыдливо опустил голову, плечи и в стрессе перебирал пальцами за спиной, чтобы этого не видел брат, выглядили… Не сказать, что убого, но Такемичи их было жаль.
— Так, ребятки, пойдём те-ка попьём кофейку, покушаете, а заодно обсудим всё.
Девушка садит парней за один из столиков и просит Хагивару, чтобы он сделал ей кофе, парням чай, а так же передал поварам, чтобы те приготовили завтрак. Да, в баре подавали не только алкогольные напитки, но так же и предостввляли еду. Ничего сверх меры — простые небольшие закуски. Если кто-то из поситителей хотел что-нибудь более существенное, вроде кари или полного рамена, а не заварной лапши, то бармен мог позвонить в ближайший круглосуточный ресторан и заказать еду на вывоз, за которой ходил официант, обслуживающий данный столик. Но простую собу, тереяки или яичный омлет могли подать в ближайшее время, по мере готовности.
— Покушайте сначала, а потом поговорим, — Мэдока, официант утренней смены, поставил на стол чай, кофе, омлет и окономияки¹.
— Спасибо, — старший немного склонил голову и подвинул тарелку к Риндо, — Кушай давай.
Ран был заботливым по отношению к своему брату. Родители оставили их очень рано и им приходилось выживать самим. Хайтани старший чувствовал ответственность за младшего в огромном количестве, словно он родился раньше лет на десять, а не на год. Он специально вступил в младшую группу одной из банд Якудза, потому что они обещали большие деньги, чтобы прокормить Риндо. И совсем не ожидал, что позже его тоже втягут в это дело. Якудза были страшными людьми. Особенно в районе Роппонги. Как только глава из группировки узнал, что у парнишек нет ни родителей, ни опекунов, то сразу же затянул в банду и Риндо. За каждый промах их жестоко наказывали. Намного жёстче, чем обычных участников, лишь потому что за них было не кому заступиться. Они не могли обратиться в полицию, ведь тогда бы их забрали в приют. А если бы узнали о том, что успел натворить Ран ранее, когда Риндо ещё был свободен от всего, то его бы упекли в детскую колонию и братья бы оказались по разную сторону. А Ран обещал защищать младшего и всегда быть рядом с ним, поэтому не мог допустить подобного. Он брал на себя его вину, когда это позволяли старшие, получал за него наказания, а после шипел, пока брат обрабатывал его раны и мазал синяки мазью. Он выбирал самые сложные задания, которые на них весили, чтобы Риндо не было тяжело и он не замарал руки в крови. Ран спал под тонким пледом, потому что единственное тёплое одеяло, что им выдали, когда разрешили жить в задрипаном гараже, принадлежащем группировка, он отдал Риндо. Старший кушал вдвое меньше, потому что самую вкусную еду или просто половину выдаваемой порции он отдавал тоже младшему. И на задание по грабежу этого чертового бара Ран тоже согласился только потому, что Риндо избили и заперли в клетке, так как он отказался из-за Якудза другой группировки, обитающих в заведении.
— Почему ты не кушаешь? — Такемичи смотрит на старшего Хайтани, который ждёт пока наестся младший.
— Мне не чем заплатить вам за это. Я отработаю только то, что съест брат.
— Ран, это бесплатно. Ты же не думаешь, что я буду кормить своих работников за деньги? Весь персонал кушает тут бесплатно, а ты с сегодняшнего дня тоже часть коллектива. Поэтому не беспокойся и ешь.
— Обещаете, что не возьмёте денег? И не заставите отрабатывать больше положенного? И это будет на нас двоих? Или за то, что съест Риндо нужно заплатить, ведь он не работник?
— Я не возьму ни копейки не за тебя, не за твоего брата. Могу даже расписку написать.
— Напишите.
Ханагаки действительно приходиться писать расписку о том, что вся еда предоставленая парням на время, пока тут работает Ран, будет бесплатной. Только после этого старший из братьев буквально накидывается на выданный завтрак, а после просит добавки, которую так же делит с братом.
— Что мне нужно будет делать?
— Ты слишком спокойно реагируешь на то, что тебя заставили что-то отрабатывать, — Такемичи откидывается на спинку диванчика, и отпивает немного кофе, — Я думала ты будешь… Ну, не особо рад.
— Кунайо-сан очень… Убедителен. И он считается большим босом. Если я разозлю вас, то вы пожалуетесь ему. Тогда разозлится он и влетит командующему моей банды. Из-за этого разозлится и он и тогда мне влетит так, что мало не покажется. Или ещё хуже, может влететь Риндо, который будет тут не при чём.
— Если там все так плохо, почему не уйдёшь оттуда? — Мичи старается плавно подвести к тому, почему же парни состоят все ещё в этой банде. Ведь по воспоминаниям примерно сейчас они должны начинать завоёвывать Роппонги.
— Потому что они могут сдать меня в ментовку, а Риндо в приют. Но скоро я убью боса. А потом другого боса. И тогда мы с Риндо будем владеть всем Роппонги! И нас никто не остановит!
— О, понятно, — Такемичи улыбается. Они все такие ещё такие дети, — Тогда почему же до сих пор не убил? И почему боишься его разозлить?
— Потому что… потому что… - потому что он слаб. Потому что он боится. За брата. За себя. Но он об этом никогда не скажет.
— Не важно. У меня к тебе предложение, — Ран поднимает на Ханагаки глаза и смотрит слишком внимательно.
— Я с братом, — Такемичи считает это милым. Он даже не спросил что за предложение, но сразу же выставил условие про младшего, которого не оставит.
— Хорошо. Как ты смотришь на то, чтобы остаться работать у меня? С братом, конечно. Я выделю вам нормальную комнату, буду платить положеную зарплату и не сдам полиции или в приют.
— Нас не отпустят из группировки без откупа, — Риндо наконец то тоже подаёт голос.
— Вы забыли, ребятки? Мой дядюшка — Кунайо-сан. Я со всем договорюсь.
— Что тогда получишь от этого ты? — в отличии от Рана, который уже готов на это согласиться, лишь бы младший был в безопасности, Риндо старается размышлять трезво.
— Рабочую силу, — и страховку на то, что в будущем, ребята не прикончат кого-то из её близких. Но им об этом знать не нужно, — Это заведение закрытое и немногие могут сюда попасть. Как посетители, так и работники. Здесь все знают друг друга по именам и доверяют друг другу, поэтому…
— Найти надёжных людей сложно, — заключает Ран, — Мы согласны работать, но только если вы действительно выполните те условия, которые озвучили.
— Напишите такую же расписку, как про еду, — Риндо отпивает чай, — Попросим Кунайо-сана быть ключевым подтверждающим лицом.
— Кунайо-сан не подойдёт, — качает головой Ран, — Он на стороне… А как вас зовут то кстати?
— Такемичи Ханагаки. Приятного познакомится, ребятки, — Мичи качает головой и вновь улыбается. Они ставят ей условия и выбивают гарантию безопасности. Вроде дети, а все-таки слишком многое понимают, — Независимый полицейский подойдёт?
— Подойдет, — Ран жмёт руку Ханагаки, не подозревая, что она говорит о Такада Ямасаки.
После они вместе составляют расписку о условиях со стороны Такемичи, которая обязуется забрать их из группировки, выдать им хорошее место для проживания, зарплату, и не сдавать органам власти и опеки, а они в свою очередь обещают не сбегать, не сдавать бар неизвестным лицам и хорошо выполнять свою работу. После обговаривают то, что для начала Хайтани поработают уборщиками и персоналом на подхвате, вроде «принеси-подай», а после по собственным возможностям смогут подняться до официантов, барменов или поваров, если захотят и, соответственно, смогут.
***
— Ну как все прошло? — Шиничиро обнимает девушку в приветственном жесте, а после приглашает присесть на диван и протягивает бутылочку холодного пива.
— Шиничиро…
— Это только тебе, я не пил, — он поднимает руки, вроде «я тут ни при чем», — Помню, что мне ещё тебя везти, а ты боишься.
— Ну хорошо, — Ханагаки открывает банку и делает сразу несколько глотков, — Прошло все нормально, не беспокойся. Теперь у меня два новых и надёжных работника.
— Откуда ещё один взялся?
— Да брат вчерашнего прибежал на выручку. Но все ровно было, никто не подрался и ни на кого не напал.
— Ну хорошо тогда.
Какое-то время оба сидят молча, после заводят непринуждённый разговор о байках, сегодняшнем клиенте Шиничиро, снова о мотоциклах, Такеоми, который ругался за то, что взяли его байк, погоде, которая под вечер совсем испортилась и пошёл снег. Потом Шиничиро немного садится за работу над одним из мотоциклов, который он собирает сам с нуля. Уже за полночь Сано закрывает магазин и они идут до его дома. Ехать на мотоцикле оба отказываются, решаясь наладиться снегопадом. Температура не переваливает ниже десяти градусов, а потому все кажется тёплым. Снег красиво кружит в воздухе, падая на землю большими хлопьями. Фонари освещает улицу как и обычно, но при подобной погоде это выглядит атмосфернее. Свет из бело-жёлтого отливает больше оранжевым. Машин нет, как и в целом людей, а потому пара идёт совершенно одна, раскуривая на двоих одну сигарету, которая осталась только у Шиничиро. Они идут слишком близко друг к другу. Так близко, что их руки соприкасаются. Сано в этот раз набирается смелости и переалетает их пальцы. Такемичи лишь улыбается.
— Может ты останешься у нас? Ехать до дома под снегопадом опасно. Да и ты выпила.
Они доходят до дома Сано и стоят под фонарём. Погода разбушевалась и снег идёт с такой скоростью и количеством, что на расстоянии пары метров уже ничего не видно. Шиничиро и Такемичи оказываются словно в коконе. Вокруг видно только белые хлопья, фонарь и друг друга. Они стоят лицом к лицу, на расстоянии вытянутой руки. Голова Сано опущена, а Ханагаки наоборот пришлось её поднять, чтобы видеть его лицо. Она ниже на столько, что буквально упирается носом ему в грудь. Их пальцы все ещё переплетены. А глаза смотрят друг на друга.
— Представишь мне место в своей комнате? — Мичи делает маленький шажок, чтобы быть ближе.
— Обязательно. Только в моей, — Шиничиро тоже пододвигается. Ближе. Им необходимо быть ещё ближе.
Дети и дедушка Мансаку уже спят, а потому пара максимально тихо снимает обувь, куртки, и так же тихо проходят в комнату парня. Они не разговаривают и не раздеваются. Просто ложатся на заправленную кровать, укрываясь одним пледом. Шиничиро позволяет Такемичи положить свою голову ему на плечо, а Ханагаки в свою очередь даёт ему обнять её, так же обнимая в ответ. Совсем не по-дружески. Но кто из осудит? Никто ничего не видит и не знает. Это только их ночь и их объятия. Они не переступают порог. Не разговаривают о чувствах и не целуются. Между ними только объятия. Самые комфортные, тёплые и безопасные. Такие, которые они никогда и никому не дарили и не получали. Они засыпают, так же прижимаясь друг к другу. И точно знают, сны будут самыми счастливыми и безмятежными.
______________________________________
Ну вот, ещё одна.
¹ Окономияки - традиционное японское блюдо, название которого переводится как «жарь то, что тебе нравится. Это нечто среднее между омлетом, блином и пиццей, где основу составляют тесто на основе муки, яйца, нашинкованная капуста и разнообразные начинки: от морепродуктов и мяса до сыра и овощей.
Кунайо Такаяма:
