Мерцание пустоты

Пустошь лежала мёртвой и спокойной, как заброшенное кладбище мира. Ни ветра, ни звука — только тусклый свет пробивался сквозь рваные облака, словно солнце стыдливо отводило взгляд, не желая лицезреть эту пустоту. Дом Йори стоял на краю безмолвия — потемневший, но уцелевший.

Lacrimosa dies illa
Qua resurget ex favilla
Judicandus homo reus...

Трагичная мелодия лилась из портативной колонки, которую я обнаружил в музее андроида — её ноты дрожали в воздухе, словно отзываясь на мою тоску. По всей видимости, в её памяти хранились сотни тысяч довоенных треков, а заряжалась она всего за полчаса от солнца. Удивительное устройство. Как и его бывший владелец.

Я зачерпнул лопатой последнюю горсть земли — руки дрожали, пальцы едва слушались. Сыпал её на свежую могилу, и каждая пригоршня ложилась тяжёлым грузом, словно засыпал не только куски его разбитого тела, но и последние остатки эпохи, которую я знал лишь из фильмов и потрёпанных книг.

Две доски, сбитые в спешке крест-накрест. Нацарапанное ржавым ножом имя: «Йори». Без дат. Ни начала, ни конца. Он был вне времени.

Копать могилу оказалось тяжелее, чем я мог представить. И не только физически. Внутри. Словно каждый удар лопатой вырывал кусок из меня самого.

Собрав остатки сил, я медленно опустился на колени перед холмиком. Произнёс — нараспев, тяжело и протяжно:

— Упокой душу раба Божьего Йори.
Прости грехи вольные и невольные.
И даруй ему Царствие Небесное...

— У тебя с головой всё в порядке? — раздался за спиной знакомый голос.

Я не обернулся. Просто сел на корточки, уткнулся лбом в колени и прошептал:

— Спасибо, что не перебила раньше. Дала договорить хотя бы...

Внезапно обида, смешанная с яростью, поднялась изнутри — словно прорвало плотину, и хлынуло всё, что я так долго сдерживал.

Он умер. Потому что мы не помогли. А она... ещё и смеётся надо мной?

Что-то густое и чёрное, как смола, расползалось по внутренностям, заполняло грудь, душило. Я зажмурился. Воздуха не хватало. Будто сам мир стал слишком тесным, а воздух — острым, как лезвие. Ком невыносимой энергии поднялся из живота к горлу — гудящий и жгучий.

Грохот. Толчок. Я открыл глаза.

Вокруг разверзлась воронка — почти два метра глубиной, с обрывистыми краями. Я стоял прямо в центре, оглушённый, как после взрыва. От деревянного креста остались лишь развеянные щепки. Могилы больше не было. Куски тела Йори снова валялись по округе, будто никто и не хоронил.

Я обернулся, в голове стучало: «Да что за... всё по новой?!»

Она стояла метрах в пяти. Под ногами — глубокие борозды. Видимо, отбросило взрывной волной. Смотрела на меня пристально, в упор — в её взгляде читался вопрос. И... осторожность?

— Это... я? — выдохнул, растерянно глядя на неё.

Она чуть повела плечами. — Не я, точно.

После всплеска энергии внутри наступила тишина. Глубокая. Тёплая. Даже приятная. Словно вся злость ушла, оставив после себя пустоту... и ясность.

— Слушай... Я заметил, что он был андроидом, — сказал я. — Но что, если он был... верующим андроидом? И хотел настоящих... человеческих похорон?

Она ничего не ответила. Только опустилась на колени и начала собирать фрагменты тела Йори. Её пальцы двигались бережно, почти с почтением. Один кусок — к другому. Медленно, аккуратно. Я присоединился. Мы молча продолжали складывать его части.

— Остановись на минуту, — резко вырвалось у меня. Я протянул руку и осторожно коснулся её запястья, чувствуя под пальцами живое тепло кожи.

Она одёрнула руку и замерла. Посмотрела на меня. Вопросительно. Без вражды, но настороженно.

— Нам нужно поговорить, — пробормотал я. — Мне слишком мало о тебе известно. А нам, судя по всему, предстоит пройти через многое. Пожалуйста... Всего три вопроса. И три честных ответа. Хватит молчать.

Я вскинул брови, прижал лапы к груди и изобразил самую умильную морду, на которую только был способен. Насколько я помню, в мультике про Шрека это работало.

Она закатила глаза и громко вздохнула. Было непонятно — её лицо выражает презрение ко мне либо она учуяла скунса неподалёку.

— Чего тебе... хочется знать? — произнесла она. Последние два слова дались ей с особым трудом, словно они причиняли физическую боль.

Но я был окрылён. Моё кошачье обаяние, похоже, дало первый в истории результат. Лёд тронулся. Или хотя бы... хрустнул.

Внутри мгновенно началась паника. Осталось задать всего три вопроса — и я могу выудить всё: её тайну, её прошлое, её уязвимость... И, разумеется, в голове не было ни-че-го.

Паника. Прокрутка. Сбой. Слишком много вариантов. Слишком мало времени.

"Прошлое? Куда идёт? Что чувствует? Почему молчит? Планирует меня убить?.."

— Хорошо. Первый вопрос... — протянул я, будто вытягивал жребий из шляпы судьбы. — Как тебя зовут? — выпалил я, тут же мысленно хлопнув себя по лбу.

Её имя так важно? Идиот!

— Не знаю, — ответила спокойно.

— Погоди... Серьёзно? — я растерялся, будто почва ушла из-под ног.

— Да. Остался один вопрос.

Мне не верилось, что я так быстро облажался. Но был ещё последний шанс.

— Кто ты?

Она молчала. Потупив голову, смотрела на пыльные пальцы своих ног. Медленно потянулась к карману и вытащила компас. Стрелка по-прежнему указывала в сторону моей сумки с книгой. Вдруг её лицо исказилось — с яростным криком она швырнула прибор.

Глухой удар. Пыль взметнулась облаком. Компас исчез в земле. По моей спине пробежал холод.

— Я не помню, кто я, — её хрипловатый голос был тихим, но каждое слово падало, как камень в пропасть. — Я даже не знаю, что значит быть кем-то. Внутри — пустота. Каркас. Где когда-то было имя, воля, история... Теперь — только путь и функция.

— Любое оружие, механизм, терминал — всё, что встречается на пути, я понимаю. Когда андроид говорил про чип — я знала принцип работы. Но в чём мой смысл? Идти по компасу?

Она стиснула кулаки, подавляя дрожь.

— Я наблюдала за собой, как за чужой историей. Время, как тьма, стирает тебя день за днём, пока от «я» остаётся лишь тень.

Я помолчал, переваривая её слова. Они были словно осколки — острые, но не складывались в целое.

— Это всё... сложно и загадочно, — выдавил я. — Но ты уже не похожа на безмолвного робота, которого я повстречал. Ты... быстро меняешься. Есть мысли, почему?

Она покачала головой.

— Возле твоей деревни... что-то произошло. Сначала — сны, слабые ощущения. Потом эмоции... мысли о смыслах.

Она опустилась на землю, медленно достала катану из ножен. Пальцы скользнули по лезвию, задержавшись на выгравированной надписи.

— Не могу сказать, что всё это приятно.

— Жизнь бывает неприятной. Но хочешь спойлер? — сказал я. — В масштабе вселенной смысла вообще нет. Ни в твоей жизни, ни в моей.

Она слушала.

— А забывать — не всегда плохо. И не только плохое. Я бы с радостью стёр любимые книги из памяти, только чтобы прочесть их заново. С тем же восторгом. С теми же мурашками.

Я пожал плечами, покосившись на катану.

— Кстати... что за страстное увлечение мечом Йори?

— Им легко убивать андроидов, — ответила она. — Тебе тоже нужно оружие.

— Оружие — не для меня, — с достоинством произнёс я. — Во мне... сила джедаев. Ты же видела воронку?

Она только скептически вскинула бровь.

— Насколько ты её контролируешь? Кинь в меня этот камень.

Она указала на огромный булыжник неподалёку и встала на ноги.

Ну что ж, вызов принят...

Я сосредоточился. Вдох. Концентрация. И булыжник... с черепашьей скоростью пополз вверх. Проплыл в воздухе, жалко вибрируя. Завис над её головой.

Моё лицо изобразило триумф.

— Впечатлена?

Она просто отступила в сторону. Камень плюхнулся в землю, подняв фонтан пыли.

— Идём, — спокойно сказала она, уже разворачиваясь. — В доме Йори есть потайной склад с оружием.

— Постой!  Нам нужно Йори снова похоронить.

...

После краткой прощальной церемонии мы наконец зашли в дом. Она остановилась посреди комнаты. Потом шагнула чуть в сторону — и замерла, уловив что-то. Присела. Отодвинула ковёр.

Под ним оказался люк. Дерево потемневшее, с металлической кромкой. Она провела пальцами по доскам, будто чувствовала пульс под кожей.

Я шагнул ближе, но она резко вскинула руку, не глядя — стоп.

С минуту просто сидела. Потом повернулась, указала на тяжёлый ящик у стены. Я подтащил. Аккуратно поставила его на край панели. Затем достала из-за пояса тонкую пластину, просунула под крышку и медленно, почти незаметно, приподняла её с одного края.

Щелчок.

Девушка слегка качнула головой. Открыла люк до конца. Вниз вела тёмная деревянная лестница.

Спустившись по скрипучим ступеням, я шагнул в темноту — в лицо ударил резкий свет. Видимо, сработал сенсор движения.

Я ахнул.

— Йори... ты не перестаёшь удивлять.

Подземный склад напоминал арсенал, которым можно было бы вооружить небольшую армию. На стенах — автоматы, винтовки, пистолеты, ящики с патронами, даже раритетная баллистическая арбалетная штуковина, которую я бы взял просто чтобы добавить пафоса своему образу. И всё в идеальном порядке. Тоже музей, только гораздо опаснее.

Я ткнул пальцем в самый большой ручной пулемёт, висевший в центре стены.

— Вот этот!

Схватил. И тут же рухнул вместе с ним — он что, из свинца сделан?

— Ай.

Я попытался встать, споткнувшись о ремень, закрыл глаза и сосредоточился.

— Может, если я использую Силу...

Я вытянул лапы над пулемётом. Он не шевелился. Я напрягся сильнее.

И — о, чудо — он приподнялся на несколько сантиметров и завис, едва качаясь в воздухе. Я встал, подхватил его — уже нормально, почти без надрыва.

— Смотри! Я использовал трюк мастера Йоды и теперь могу его держать! — Не такой уж мой телекинез и бесполезный, между прочим.

Она прищурилась.

— Взрослый, здоровый человек мог бы и без сверхспособностей, — сказала сухо.

Как же я буду его таскать на дальние дистанции?

И тут в голове щёлкнуло. Идея.

— Подожди меня здесь, Соль! Я мигом! — крикнул я и рванул вверх по лестнице.

— Как ты меня назвал? — раздался за спиной её удивлённый голос.

Я обернулся на ходу, ухмыляясь:

— Йори говорил про «sol.28...» что-то там. Значит, будешь Соль. Коротко, звучно и, по-моему, символично.

————

— Не называй меня так, — тихо сказала она. Но раздражающее существо уже вовсю грохотало наверху, судя по звукам, переворачивая что-то тяжёлое и металлическое.

Её руки сжались в кулаки. В груди появилось тяжёлое чувство. Обида? Злость? Слишком странно, чтобы точно определить. Слишком... ново.

Она опустилась на пол, скрестила ноги, прикрыла глаза. Вдох. Выдох. Найти центр. Успокоить поток.

Попробовала представить что-то тёплое. Умиротворяющее.

Её ладонь — на его тонкой, пушистой шее. Он хрипит, слабо царапается. Просит остановиться. Но пальцы лишь крепче сжимают горло. И вот — тишина. Безмятежность.

Мир стал прекрасен. Простой, как ровная поверхность воды, в которой больше ничто не отражается.

Пронзительный ужасный вой развеял её фантазию. Глаза открылись.

Он стоял перед ней, сияя от гордости, и с воодушевлением дул в трубку волынки, одновременно давя локтем на мешок и хаотично перебирая пальцами по отверстиям. Инструмент орал. Гулкий, пронзительный звук, похожий на предсмертные вопли дикого кабана, проносился по складу. Он восторженно кивал, продолжая терзать инструмент.

————

— Не обращай внимания, — сказал я с абсолютно невозмутимым видом. — Решил усилить твою боевую медитацию музыкальным сопровождением.

Её взглядом можно было плавить броню.

— Ты не возьмёшь это с собой.

— Понял, — с лёгкой грустью пробормотал я, откладывая волынку. — Нет у тебя чувства прекрасного...

— Но смотри, что ещё нашёл! — Я торжественно указал на сумку с двумя крупными колёсами. Она была расшита ярко-розовыми цветами и выглядела так, будто принадлежала бабушке, уехавшей в город торговать овощами или в поисках лучшей жизни, но апокалипсис помешал её планам. Интересно, как эта вещь оказалась у Йори.

— Судя по всему, ручная работа невероятного качества, — сообщил я, ласково поглаживая вышивку. — В неё спокойно влезет пулемёт, патроны и, вот в этот карманчик — медпаки. Удобно, эстетично, надёжно.

Она медленно легла на спину, уставилась в потолок и тихо произнесла:
— Боевой чемодан смерти.

Через секунду её тело дрогнуло. Лицо изменилось. Улыбка? Нет — смех. Сначала тихо, почти удивлённо, потом громче, захлёбываясь, катаясь по пыльному полу, будто в неё вселялся другой человек. Это длилось несколько минут. Я стоял рядом, не вмешиваясь.

Может, это её первый смех. Кто я такой, чтобы мешать?

Наконец она перевернулась на бок, отдышалась, вытерла слёзы с щёк и, глядя на меня снизу вверх, выдохнула:

— Какой же ты идиот.

...

Следующие два дня оказались куда веселее, чем я ожидал. Мы впервые по-настоящему разговаривали. Не часто — но всё же. Отрывками. С паузами.

Я рассказывал про жизнь в деревне — как мы с Арутом перед праздниками пробирались в башню верховного шамана и украшали посох Бонду фаллическими символами. Как я пытался популяризировать новую профессию — похороненного стендапера. И как Тэя однажды обнаружила мой сборник эротической поэзии.

Кажется, кое-что из этого даже заинтересовало её. Или я себе это придумал. Всё равно приятно.

Иногда я ставил музыку с колонки. Свои любимые треки. Она не возражала, только один раз резко попросила выключить — почувствовала рейдеров поблизости.

Под вечер солнце сползало к горизонту, выжигая небо кровавыми пятнами. Я шёл чуть впереди, волоча за собой сумку с пулемётом, и оглянулся:

— Слушай... Ты никогда не думала, кем бы могла быть во времена человеческих цивилизаций — до катастрофы? Я вот, к примеру, хотел бы жить в Древнем Риме. Работать организатором оргий... или продавцом карликов. А тебе что больше по душе?

Она хотела что-то ответить, но вдруг напряглась и остановилась. Взгляд стал острым, будто прорезал пространство.

— Там... человек, — прошептала она. — Девочка... Без мутаций... — Умирает. Но ещё жива. — Странно... Андроид... Цветы...

Она опустилась на корточки, зажмурившись закрыла уши ладонями. Словно хотела заглушить не внешний звук, а что-то внутри.

— Ты в порядке? — Я осторожно приблизился.

Через пару секунд она подняла голову. Глаза были стеклянные, но фокус постепенно возвращался.

— Да. Но нам лучше к ней не приближаться. А ещё лучше — выбрать другую дорогу.

Я хмыкнул. Перекинул ремень от сумки на другое плечо, глядя на неё с лёгким вызовом.

— Не бойся. У нас катана, пулемёт, сила друидов и эльфов...

— Ты не понимаешь... — прошептала она.

— Слушай, я не гений тактики, но... это всего лишь умирающая девочка. Пошли?