Девушка на виндсерфе

  На следующий день оказалось, что мама сгорела. Поначалу мы с ней обе усердно пользовались кремом с самой высокой степенью защиты от солнца, но вчера она решила, что уже адаптировалась, и, стремясь получить шоколадный загар, побрызгалась каким-то сухим спреем, у которого SPF был всего 10. Видимо, плохо побрызгалась и только раз за весь день. В итоге сегодня она проснулась с красными пятнами по всему телу. Я до этого только немножко сгорела, но не до такой степени, чтобы не могла выходить на солнце. А вот маму пришлось полностью обмазать пантенолом и оставить в номере: благо русский канал в телевизоре был.

Перед тем как отпустить меня, мама ещё раз переспросила, не влюбилась ли я во вчерашнего Андрея. Я совершенно честно поклялась, что нет, и была отпущена на море с обещанием быть в номере ровно в двенадцать. Видимо, мама не верила в то, что меня в самом деле может интересовать виндсёрфинг ради виндсёрфинга. 

 А зря.

На море я, естественно, отправилась, но только не на наш пляж, а на станцию к Андрею. Денег, необходимых для обучения, у меня не было, родительского разрешения, разумеется, тоже. Но ведь уговор был на сегодня! Я очень хорошо запомнила слова Андрея о том, что, если я не приду на следующий день, он меня забудет и моя скидка сгорит. Надо было, по крайней мере, напомнить ему о себе и уговорить продлить скидку ещё хоть на день. Кто знает, не подобреет ли мама завтра, увидев, что я выполняю все наши договорённости?

  Андрея удалось найти не сразу. Пришлось снова пройтись до общественного пляжа и обратно, прежде чем я заметила его, валяющегося в своеобразном гнезде из половиков и подушек на уже знакомой мне сёрф-станции. В ответ на мой рассказ о мамином отказе он сделал неожиданное заявление:

– Значит, я сам научу тебя.

  – Как это сам?

– Так. Бесплатно.

  – А станция как же?

    – А станция побоку. Мне же тут можно кататься бесплатно. Так что я возьму оборудование вроде как для себя и буду на нём учить тебя.

  – И что, просто так?

– Просто так.

  Андрей подошёл к стеллажу, где лежали доски, вытащил одну из них, взял под мышку и повёл меня к воде.

– А как же парус? – спросила я.

  – Пока что без него.

Выгрузив доску на берег, парень не без усилия столкнул её в море, повернул рычаг на середине и сказал мне:

  – Залезай. Сейчас посмотрим, как ты сможешь удержаться.

Я замешкалась. Всё происходило как-то уж слишком быстро: ещё десять минут назад я искала Андрея, чтобы сказать ему, что учиться пока не выйдет, а теперь уже на доску надо лезть... Если честно, было страшновато: в глубине души я была уверена, что ничего не выйдет, и внезапно задумалась – так ли мне этого хочется? Кроме того, я не понимала Андрея. С чего это он вдруг надумал учить меня? Любит тратить время и усилия на незнакомых людей? Или... он ко мне неравнодушен?

– Не пойму, а тебе-то зачем это?

– Что?

– Да учить меня. Мы же почти незнакомы. Не можешь же ты просто так это делать! Должен быть какой-нибудь мотив.

– Ну допустим, он есть.

– А какой? – Я должна была выяснить.

– Ну допустим, папе доказать.

– Не понимаю.

– Да что тут не понять-то! Доказать хочу, что тоже могу быть тренером! Вот научу тебя, покажу ребятам со станции результат, и меня возьмут туда работать. Так понятно?

– Понятно. – Решить, будто я ему нравлюсь, было глупейшим предположением.

– Тогда лезь на доску.

– Ну, ладно...Я стала снимать платье, под которым был купальник, но Андрей остановил меня:  

  – Сгоришь. Прямо в платье давай.

Я зашла в воду и, стоя на мелководье, плюхнулась на доску животом. Потом подтянула ноги... и поняла, что тут всё ещё сложнее, чем мне казалось! Люди вокруг залезали на доски на раз, да потом ещё паруса поднимали, куда-то ехали и даже удовольствие получать умудрялись, а я даже встать во весь рост не могла! Даже сесть на корточки не сразу получилось, а уж выпрямиться... Море подо мной ходило ходуном, сёрф болтался туда и сюда безо всякой опоры. Видели в цирке, как клоун балансирует на пирамиде из чередующихся цилиндров и досок? Мне этот номер всегда казался невыполнимым. Особенно теперь, когда я чувствовала себя таким клоуном. 

 – Вставай давай! – крикнул Андрей.

Вся дрожа от страха, я попыталась выпрямить ноги и через минуту оказалась на доске на четвереньках, оттопырив кверху зад. Всё, теперь я точно клоун. И Андрей уже смеётся надо мной:  

  – Что, в такой позе и будешь кататься?

– Боюсь! 

 – Нечего бояться, выпрямляйся!

Я собралась с духом, оторвала руки от доски, рывком выпрямилась... и в следующую секунду плюхнулась в воду. Доска при падении перевернулась. Теперь она болталась вверх тормашками, а из её середины торчал здоровенный плавник, которого раньше не было.

  – Это шверт, – сказал Андрей. – Он для устойчивости. С ним доска управляется лучше. Выдвигается вот этим рычагом, который сверху. Профессионалы катаются на доске без него, но пока ты только начинающая, следи за тем, чтобы шверт постоянно был выдвинут.

Надавив на плавник, я перевернула доску как надо и ещё раз попыталась «приручить» её. Но после пятнадцати минут кувырканий всё, что у меня получилось, – это медленно-премедленно подняться и замереть. Ноги оставались слегка согнутыми и прямо болели от напряжения. При малейшей попытке сделать шаг вправо или влево я теряла равновесие и начинала паниковать.

  – Ладно, возьмём тебе доску побольше, – сказал наконец Андрей, которому надоело следить за моим позором и уговаривать не бояться.

– А они что, различаются?

  – Конечно.

– Дай тогда пошире раза в два и подлиннее...

  – Мы их не в длину и не в ширину измеряем, а по водоизмещению. Вот эта на 180 литров. Я обычно катаюсь на 145. А тебе мы возьмём 215 – самую большую.

  С новой доской оказалось значительно легче. Танцевать на ней я, конечно, не начала, но через десять минут уже смело ходила вперёд и назад. Даже ноги почти что расслабила. Андрей, видя это, решил, что пора ставить парус.

Паруса, как оказалось, тоже различались – не по цветам, как я думала раньше, а по размерам. Чем крупнее парус, объяснил Андрей, тем большую скорость он развивает и тем сложнее с ним обращаться. Мне достался самый маленький – два с половиной метра в высоту. Меньшие считались уже детскими. 

 – По мере того как ты станешь совершенствоваться, парус будет всё увеличиваться, а доска уменьшаться, – сказал Андрей.

Помимо паруса он принёс ещё одну штуковину, которую называл шарниром. Она служила соединением между двумя основными деталями моего судна и позволяла нагибать державшую парус мачту в любую сторону.

После того как судно было собрано полностью, мне предстояло ещё более трудное испытание, чем перед этим. Надо было не только устоять на доске, но и поднять парус: ведь держа его, залезть было нельзя, а без поддержки он ложился на воду. Выпрямляя ноги, я должна была одновременно тянуть за специальную верёвку и таким образом приводить мачту в вертикальное положение. Мало того, что удержать равновесие теперь стало ещё сложнее! Стоило чуть-чуть приподнять парус из воды, как он надувался ветром и нёс доску неведомо куда. Хоть Андрей и говорил, что на это не стоит обращать внимание, я всё равно не смогла преодолеть страха и трижды бросала парус, так и не подняв его до конца, а потом возвращалась к берегу, волоча на себе снаряжение. Я боялась, что уеду далеко, туда, где ноги уже не достанут до дна, и не сумею вернуться - ну, по крайней мере, вместе с судном.

  – Да не трусь ты так! Спасатель ведь дежурит. Видишь, вон сидит такой с биноклем? – попытался успокоить меня Андрей. – Если вдруг унесёт далеко или что-то сломается, или устанешь, садись на доску и маши. Только к яхтам не заезжай, туда, где мы с тобой познакомились. И к косе не подходи. Там риф коралловый: застрянешь в нём – не вылезешь.

Эти слова, скорее, ещё больше напугали меня, чем успокоили. И всё-таки я продолжила пытаться, раз за разом всё более успешно. 

 Наконец настал момент, когда я стояла на доске во весь рост, держала одной рукой мачту, другой – поперечную перекладину и неслась... куда – сама не знаю. Ведь поворачивать ни вправо, ни влево я пока что не умела.

– Парус бросай! – закричал Андрей с берега. – Обратно возвращайся!

  Я вернулась, плывя на спине и таща за собой своё судно.

После этого Андрей повёл меня к тренажёру – своеобразному скелету доски с парусом, укреплённому на берегу, – и показал, как нужно разворачиваться на 180 градусов. Оказалось, для этого надо выполнить довольно сложный ряд манипуляций, который не так-то просто запомнить с первого раза. Несколько раз я повторила его на тренажёре и вроде как выучила. После этого Андрей велел пойти и сделать всё то же самое в море.

  Я вскарабкалась на доску, встала ближе к центру, медленно разгибая колени, подняла парус. Встала в стойку и взялась за перекладину. Поехала. Так, нужно поворачивать. Пригибаем парус, обводим его справа вокруг себя, переходим на другую сторону... А дальше что? Забыв, что надо делать, я испугалась и бросила парус. Возвращалась снова вплавь.

Примерно так же кончилась и вторая моя попытка.

  После третьей Андрей разозлился:

– Сколько можно трусить, а?! Если будешь сразу же сдаваться – только время потеряешь. И своё, и моё тоже, кстати!

  Он ещё раз объяснил, как надо делать разворот, и я снова полезла на доску с твёрдым намерением показать, что чего-то стою. Надо было во что бы то ни стало развернуться в море на 180 градусов и сделать так, чтобы я вернулась на берег на доске, а не доска на мне, как обычно!

Всё повторилось: я выполнила половину разворота и затупила. Постаралась не паниковать. Вспомнила слова Андрея о том, что перед второй частью надо дождаться ветра в лицо и позволить доске сделать довольно большую дугу. Уговорила себя не обращать внимания на то, как сильно дует ветер и с какой скоростью несёт он моё судёнышко в неизвестном направлении. Повторяла про себя, что я не струшу... до тех пор, пока не поняла, что отплыла от берега на такое расстояние, которое вплавь мне уже не преодолеть.

  Поворот я, кстати, сделала. Только он почему-то получился не полный, а на три четверти: нос доски смотрел не на берег, а вбок. А точнее, в ту сторону, где располагалась уже знакомая мне стоянка яхт и куда не стоило ездить даже профессионалам.

Я ещё раз попыталась развернуться. Безуспешно. Любые попытки как-либо скорректировать курс моего судна и заставить его ехать в ту или иную сторону приводили лишь к тому, что меня уносило всё дальше от берега. В конце концов, берег стал уже таким маленьким, что я больше не могла различить там Андрея.

  Тут уже и правда стало страшно.

Чтобы не нестись по воле ветра куда попало, я опустила парус и села на доску. Что там говорили про спасателя? Руками помахать? Я помахала. И ещё раз помахала. Толку нет. Меня сносило всё дальше...

  Нет, меня, конечно, ещё не унесло в открытое море. Я по-прежнему была в лагуне, в зоне катания. Вот какой-то пузатый мужик мимо едет:

– Что сидишь? Поднимай парус и выруливай!

  Может, и правда ещё раз попробовать? Я села на корточки, потянула за верёвку, но тут же отпустила. Ветер дул в лицо и было ясно: если хоть немного приподнять парус над водой, он сразу же стукнет меня по башке и собьёт с доски.

Ну и что теперь делать?

  Я снова уселась на доску и, отчаянно, хотя уже и без особой надежды, замахав руками над головой, принялась готовиться к смерти.

Мрачные размышления прервал звук мотора: около меня остановился катер. Смуглый парень подал руку и помог подняться на борт.

  – What is your name? – спросил он.

Я сказала, что Люда. Спасателя звали Ибрагимом.

  – А я Коля, – сказал толстый мальчик, сидевший на краешке паруса от доски, которая волочилась за катером. – Вы откуда? А новости смотрите? Как текущую политическую ситуацию оцениваете?

Ибрагим приладил мою доску к катеру и тоже велел придавить попой парус. Через минуту, в течение которой Коля успел вывалить на меня кучу политинформации, мы уже оказались у берега.

  – Ну, что? – спросил Андрей. – Не испугалась?

– Нет, – соврала я.

  – То-то же! Теперь ты знаешь, что бояться нечего: Ибрагим тебя всегда спасёт, ему только надо время, чтобы тебя увидеть и доехать. А теперь иди и сделай разворот...

– А сколько времени?

  Оказалось, без пятнадцати двенадцать. Я чуть не опоздала! Пришлось срочно прощаться с Андреем, благодарить и просить прощения за то, что заставляю его разбирать своё снаряжение. Чтобы договориться о времени следующего урока, мы обменялись координатами в социальной сети.

«А ведь и правда ничего страшного, – рассуждала я, идя в гостиницу. – Если подумать, то бояться там абсолютно нечего! В следующий раз обязательно буду смелее! Я не разочарую Андрея!»

  Потом я задумалась о том, с чего это мне вдруг так важно не разочаровать совершенно незнакомого парня. Мы ведь всего только день с ним знакомы! Неужели мама всё-таки права и он мне нравится?..

Да нет же. Ерунда. Люблю я Жеку. А Андрей – это просто человек из другого мира. Он совсем не похож на меня и моих одноклассников. Слишком красивый. У него наверняка уже есть девушка!

Я вернулась точно в срок. Полуденное солнце так палило, что за пятнадцать минут моё платье полностью высохло, и объяснять маме, почему я купалась в нём, не пришлось.

После обеда я отыскала Андрея в социальной сети и добавила в друзья. В графе «семейное положение» у него значилось «в активном поиске».

Ишь ты! Нет девушки. Странно.

Хотя мне-то что за дело?

Я на первых встречных не кидаюсь. Я Данилова люблю!