По горячим следам
Буквально через десять минут меня устроили в небольшом ресторанчике при жилом комплексе, на столе исходили паром блюда, ароматный чай играл в чашке оттенками янтаря, а я блаженно вытянул ноги, рассевшись в удобном кресле. После вокзального беляша у меня маковой росинки во рту не было, я устал, как бешеная собака, и морально, и физически, а тут целый пир и отдых! Ну и какая разница, что хозяин сего банкета напоминает мне криминального авторитета, ведь он очень мил и обходителен. Пока я поглощал еду и мог только вставлять редкие комментарии, хозяин базы рассказал мне о своих насущных проблемах. Оказывается, местная полиция уже год пытается поймать конокрада, вот только ничего у них не получается. На это я лишь снисходительно улыбнулся, стараясь не говорить с набитым ртом. Что только не делал местный "царек" Александр Константинович! Он и камеры устанавливал, и ловушки растягивал, и охрану за безумные деньги нанимал, и следователей с детективами всех мастей сюда заманивал - все без толку! Камеры барахлят, как только коняги начинают ночью исчезать, в ловушки никто не попадается, постовые и охрана либо засыпают, либо плетут что-то невразумительное, а все следователи и детективы в один голос заявляют: кони уходят сами! А куда пропадают - не известно. Кинологи не помогли, собаки сбивались со следа уже за рекой. Привозил всяких магов, колдунов - они убежали. Погрешил на инопланетян, привез уфологов, те заявили, что случай их не касается, взяли деньги за свое время и укатили восвояси. Вот и решил князек выписать следователя из самой златоглавой! Долго он связями бряцал и регалиями потрясал, но добился-таки, дождался его, Эдика! Пусть молодой, пусть не опытный, зато ум живой, зато кровь горячая, в общем, верил в меня местный заправила, а мне не смешно было. Не оправдать надежды такого господина - это плохо кончается. Хорошо, если просто пересчитают количество коренных зубов, а если дилетант-травматолог подключится и кости будет считать? И ведь из этого Мамалыгино не так-то просто сигнал помощи подать, а после разбираться будет поздно. Но страх страхом, а интерес неподдельный вызвала во мне эта история, как писал Булгаков, "отдающая явной чертовщиной"! Сытый и отдохнувший, я был готов на подвиги, только вот вопрос с проживанием не решился.
- Александр Константинович, а вы бы не могли просветить меня в одном вопросе? - обратился я к хозяину "Кометы"
- Спрашивай, Эдик, - благосклонно кивнул мужчина.
- А где здесь можно на ночлег устроиться? Я бы хоть комнату снял в доме, - вздохнул я, заранее тоскуя без таких благ цивилизации, как ванна и унитаз.
- Да что ты, следователь, - аж подскочил "князек", - я уже давно тебе комнату приготовил и рацион расписал! Ты же мой бизнес спасать будешь, что я, угол не выделю, что ли?! Ну, шутник, Эдик!
Через десять минут я был устроен в прекрасных апартаментах со всеми удобствами, включая Wi-Fi и телевизор. Утром меня подбросят в нужном направлении, чтобы я урегулировал вопросы касательно моего назначения, и князь Александр очень хочет, чтобы я приступил к своим непосредственным обязанностям. Первое, что я сделал - принял душ. Вода подарила блаженство, смывая с тела пыль и грязь моего путешествия вкупе с последующими приключениями. Выйдя из душа, я обратил внимание на кровать и не смог противиться ее чарам. Рухнув в объятия одеяла, я мгновенно заснул. Вот только сон мой длился не очень долго. Я не ведаю, который был час, но за окнами жилого комплекса властвовала ночь. Вокруг стояла особая тишина природы, не полная, как в гробу, а со своими нежными звуками: пением насекомых, шорохом травы, плеском воды и далёким фырканьем лошадей во сне. Однако было и кое-что лишнее, вплетающееся в партитуру ночных звуков своей отдельной мелодией - песня. "Не проснулся что ли? " - подумал я и подошёл к окну. Вид с первого этажа жилого комплекса был прекрасный, окна выходили на поляну, за которой маячили прозрачные силуэты берёз, словно вырезанные из оргстекла, вдали поблескивала лента реки. За корпусом, на некотором отдалении, располагались конюшни, и напевный мотив ускользал в ту же сторону. Сонливость словно рукой сняло, я бросился к одежде, нацепил наспех то, что смог найти, и, обуваясь на бегу, помчался к лошадям. На улице я сбросил скорость, стараясь не шуметь, скользнул в густую тень здания и крадучись подполз к загону, в котором слышалось сонное сопение и всхрапывание. Спустя некоторое время одно животное подало голос так громко, что я чуть не подпрыгнул, оставалось только понять, где же охрана, и почему они не слышат. После послышался перестук четырех пар копыт, видимо, лошади уходили из конюшни. Тихонько я прокрался вдоль стены и увидел распахнутые ворота ангара, служившего загоном, и два идущих рядом лошадиных силуэта. Один был тонконогий, высокий, с гордой крутой шеей, он двигался, широко шагая и кивая в такт шагам. Второй силуэт был ниже, с крутыми боками и шеей короче, но грива этой лошадки и хвост казались бесконечными, сливаясь с ночным мраком. Животные словно о чем-то переговаривались, спокойно удаляясь от конюшни. Я сам не понимал, почему не поднимаю тревогу. Эта картина спокойных, красивых и гордых животных, прогуливающихся при луне, настолько меня поразила и умиротворила, что я готов был любоваться часами на то, как они плавно движутся, словно плывут в высокой траве. Вспомнив о своём долге, я очнулся от завораживающего зрелища и поспешил за лошадьми, но стоило мне приблизиться, как низкорослая лошадка вскинула голову и насторожилась, прядая ушами. Я лег пузом на землю и старался не дышать, только выглядывал поверх стеблей. Некоторое время она присматривалась, прислушивалась и принюхиваясь, раздувая ноздри, но потом фыркнула, тряся гривой, словно говоря "Показалось!". Человечность их поведения не давала мне покоя, впиваясь в мозг тысячей вопросов. Стараясь не шуметь, я почти полз за парочкой, уверенно миновавшей пост со спящим охранником, забор и удаляющейся к реке. В роще я чуть не потерял их, но меня спас слух; стараясь не шуметь, я сильно отстал и, когда вышел к реке, то увидел их силуэты на противоположном берегу на пригорке. То, что случилось дальше, не поддается никакому описанию. Длинногривая лошадка топнула передним копытом в пятне лунного света, и от земли начала подниматься светящаяся пыль, она садилась на тело длинноногого скакуна, превращая его в сияющую статую. А когда конь стал серебряным до кончиков волос хвоста, он вдруг исчез, только был слышен удаляющийся топот прочь от взгорка. Лошадка сама припустила с места в галоп, только почти бесшумно и в мгновение ока скрылась из виду. Несколько секунд я стоял, не смея даже шелохнуться, потом вошёл в речку там, где было видно отпечатки копыт, пересёк ее напрямую вброд и взобрался на пригорок. Трава не была примята, следов не было, словно, пройдя реку, кони растворились в ночном воздухе. Там, где копыто лошади ударилось в землю, была небольшая лужица, наполненная сияющей водой. Я взглянул на эту водицу, и меня резко сморила усталость, тело стало ватным, веки налились свинцом, а голова вовсе перестала соображать. Помню сквозь полудрёму, как шел тупой сомнамбулой, собирая деревья и кусты на своём пути, как прошлепал в комнату, стянул одежду и ласточкой нырнул в кровать, заматываясь в кокон одеяла. Провал в сон. Утром меня разбудил мой любимый телефон, оповещая о том, что пора просыпаться. Наградив его негодующим взглядом, я оторвал ватную голову от подушки и отправился в душ, где прохладные струи взбодрили меня. Одеваясь, я размышлял над тем, что увидел ночью, пытаясь понять, сон ли это был, явь ли, однако темная линия на штанинах и разводы травы на одежде убедили меня в том, что я, как минимум, гулял во сне, а несколько свежих царапин на лице и ладонях прозрачно намекали на прогулку по пересечённой местности. Когда ко мне постучали, я уже надел запасную одежду, привел себя в порядок и был готов к трудному дню. На пороге комнаты оказался тот же парень, что вез меня сюда, сейчас в его глазах я не заметил того тупого упрямства и безразличия, что в первую встречу.
- Здравствуйте, - кивнул я.
- Доброго утра, - вздохнул мужчина, - меня Павлом зовут, отвезу вас в районный центр.
Я только повторно кивнул и прошел мимо здоровяка во двор к черному "Крузаку", как его все под ряд. Поездка выдалась познавательной и весьма полезной, но меня не отпускал этот сон или бред, который я увидел ночью. Оформив все документы, я приехал к участковому, хотел сказать что-нибудь язвительное, но смилостивился, глядя в его растерянное лицо. Серёга, как его назвал водитель, мялся в уголочке, пока я собирал все необходимые для ведения дела материалы. Теперь моя штаб-квартира была на месте преступления. Вернувшись на базу, я ответил на все звонки, которые разорвали мой телефон, отчитался перед начальством и, наконец, приступил к работе. Между прочим, я потратил большие деньги на портативную лабораторию криминалиста, и не пожалел сейчас об этом, хоть преподаватели и смеялись. Оказалось, что в этом Мамалыгине чтобы дождаться анализов лаборатории и заключения экспертов нужно сидеть на пятой точке больше недели, ведь все материалы уходят аж в областной центр! Уняв раздражение, я разложил все инструменты прямо в комнате и принялся сортировать пробирки и кисточки, когда в мою комнату без стука влетел Александр Константинович.
- Сыскарь, мать твоя хорошая женщина, у меня коня увели! - с порога начал орать он.
- Извините, а я что, талисман от воров? Я должен был у конюшни караулить? - мгновенно вскинулся я, - А охрана куда смотрела?
- Тормози, Эдик, ладно, - поднял "царек" ладони, - погорячился я. Просто конь был лучший, мы его для скачек готовили, растили! Ну, бриллиант, а не конь! Так и знали, кстати! Мне ж заказчик уши оторвет, если узнает, что за неделю до скачек его коня украли! Я же уже залог взял!
- Так, успокойтесь! Сейчас все узнаем, - сказал я и собрал инструменты в кейс, - фото животного есть?
- Так вон же, - кивнул мужчина на стену, и я узнал в гарцующем скакуне того самого тонконогого коня, что видел в своем реальном сне. Что же это такое получается? Не привиделось?