2 часть
— Тусовки в Аду и у людей почти одинаковые на самом деле, — Сокджин вещает с видом знатока, опуская в продуктовую корзинку лапшу быстрого приготовления и размашистыми шагами следуя дальше, — Только здесь нет луж крови и оргий. А в остальном, всё так же. Все пьют, иногда буянят, шумят, трахаются и так далее. Более лайтовая версия, можно сказать.
— Неплохо, мне нравится, — Чонгук следует за другом, смотря на полки с продуктами.
Сокджин нашёл Чонгука на следующий же день, после прибытия младшего. Как оказалось, он наведался к Чонам в гости, но не застал там своего горячо любимого Гук-и, так что отправился за ним наверх. Он уже какое-то время жил среди людей, так что знает, где найти жильё, как слиться с толпой и не выделяться, как не напороться на проблемы и так далее. Довольно ценный друг, а когда-то Чонгук воротил нос, ибо сам по себе он не самый социально активный демон. Ему и одному комфортно. Но сейчас он благодарит Сатану за то, что Сокджину всегда было плевать на напускное равнодушие Чонгука, и он продолжал к нему липнуть. Сейчас Чон готов целовать ему руки. Образно, разумеется.
— Так, ты пойдёшь? — Ким поворачивается к парню, а тот быстро кивает несколько раз, всё ещё смотря на продуктовые полки, — На что смотришь?
Чонгук неловко указывает на баночку бананового молока, которое ему почему-то слишком уж сильно хочется попробовать. Джин хмыкает, опуская в корзинку две штуки и продолжая путь, чувствуя спиной благодарственный взгляд Чона.
— Как же мир тесен.
Чонгук хмурится, слыша знакомый голос.
— Привёл папочку? — Хосок подходит ближе, с вызовом смотря на Сокджина.
Тот переводит взгляд на Чона.
— Вы знакомы?
— Виделись единожды.
— Вот оно как. Да ты времени не терял, вон каких знакомых завёл уже, — Ким усмехается, продолжая путь, просто напросто игнорируя ангела, который теряется на пару мгновений, но затем переключается на Чонгука.
Его взгляд не нравится Чону. Он колкий и противный. Так и говорит: "Сейчас я обосру тебя с ног до головы, а ты ничего ответить не сможешь, ведь ты действительно малыш." От этого неприятно, пусть демон и понимает, что сам себе это надумал. Но только такие мысли лезут в голову, когда этот ангел смотрит в глаза.
— Опять ты обижаешь маленьких, — из-за стеллажа выходит недавний защитник Чонгука, направляясь прямо к ним, — Как тебе не стыдно, а, Хосок?
Вышеназванный хмыкает и закатывает глаза.
— Я не могу развлечься?
— Развлекаться со шлюхами будешь, а парня оставь в покое.
— Сам что ли его заприметил? — ядовитая ухмылка появляется на губах Хосока, а его друг смотрит на него, как на умалишённого, отчего тот тушуется, отводя взгляд.
— Не мели хуйни, иди лучше к Юнги и помоги ему выбрать выпивку. Вдвоём же лакать будете вечером, алкаши, — складывает руки на груди, в то время как Хосок хмурится, но всё-таки уходит, оставляя Чонгука в покое.
Демон вроде бы и выдыхает со спокойной душой, но то, что этот ангел постоянно вступается за него, заставляет чувствовать себя по-настоящему уязвлённым. Да, ему неприятно от того, что Хосок постоянно до него докапывается, но он и сам мог бы выйти из этой ситуации. Пусть он не большой любитель конфликтов и всегда старается из них выходить как можно скорее, но он может за себя постоять, хоть и, видимо, младше каждого из этой компании ангелом на пару сотен лет.
— И снова ты попадаешь в неприятности, малыш, — стоящий рядом с лёгкой улыбкой смотрит на Чона.
— Я не просил мне помогать, — отвечает более резко, чем хотелось бы, и прикусывает себе язык.
— Был бы ты таким же дерзким с Хосоком, я бы и не подошёл, — ангел смеётся, — Но твои растерянные глазки так и просили, чтобы я вмешался и героически спас тебя от этого уёбка.
— Он же твой друг, почему ты так обращаешься с ним? — этот вопрос, на самом деле, с прошлого раза волновал Чонгука. Как и тот, почему они — ангелы — позволяют себе так выражаться и вести себя подобным образом.
Однако, вместо ответа, он слышит лишь заливистый смех. Он заставляет чувствовать себя неуютно, будто он спросил что-то до ужаса нелепое, хотя на деле этот вопрос вполне нормальный. Нормальный же?..
— Ты сам видел, как он ведёт себя, значит и к нему обращение будет соответствующее, — говорит ангел, когда перестаёт хохотать, — Ты думаешь, что он только с тобой такой мудак? Нет, малыш, он и до нас с Юнги так доёбывался. Но мы ему не по зубам. Я предпочитаю выходить из таких ситуаций словами, так что я смог его перепиздеть. А Юнги просто врезал ему. С тех пор и дружим.
И Чонгук действительно удивлён. Даже не так — поражён. Перед ним ангел — божественное творение. Разве не ангелы должны быть самыми чистыми и безгрешными существами?
— Времена меняются, Чонгук-и, — ангел хмыкает.
Видимо вопрос написан прямо у него на лбу.
— Ангелы уже давно не эталон безгрешия, — усмехается, — Если коротко, то когда-то давно какой-то ангел согрешил, но не был наказан Богом. Он, разумеется, получил осуждение от других ангелов, причём сполна, но все мы тогда поняли, что Отец не следит за нами. Поэтому мы отпустили себя, — пожимает плечами, — Помнишь наш разговор о том, сколько мне лет?
Чонгук кивает.
— Возраст я по-прежнему не озвучиваю, но, — ухмыляется, — Я живу на земле практически столько же, сколько ты в принципе живёшь, может даже больше, — начинает смеяться с удивлённого лица юноши, — Ладно, мне пора. До скорой встречи, малыш, — и просто уходит, как и в прошлый раз, оставляя Чонгука одного.