Немножко в разводе

Тэхён (чутка) сильно поддатый, не до звёздочек перед глазами и шума в голове, конечно, но и за руль в таком виде лучше не садиться. И вроде бы — не шестнадцатилетняя девица, впервые хлебнувшая виски, но ощущения, как в первую попойку. Утром должно быть хреново. 

«Да и похуй, — мысленно отпускает внутреннюю зануду Тэ. — Мой муж оттрахал моего лучшего друга на нашей кровати: если это не повод набухаться до чёртиков, то я не знаю, что это может быть». 

 Идея осуществлять свой искрящийся гениальностью список пришла спонтанно: где-то между гневными воплями соседки и «больных извращенцев» и второй открытой бутылкой Кристалл. А что — Ким Тэ херачил на шестидневке в своей шарашкиной конторе (если так можно назвать огромную компанию, конечно же) не для того, чтобы усердно откладывать каждый миллион вон и трястись над ними всякий раз, когда курс решит устроить незапланированные скачки. 

 «А что, я — богатый и одинокий омежка в самом соку, а у этого уродца даже трусов с собой нет», — не без злорадства решил тогда Ким, дождавшись, пока за товарищами нудистами приедут соответствующие органы и принявшись усердно собираться в стрип-клуб. 

 Логика проста: где стриптиз, там мулаты, а это уже, простите, двух зайцев одним выстрелом. В принципе, если повезёт, то трёх — отсосать стриптизёру после энного бокала кажется просто отличной задумкой. 

 Примерно так он и оказался здесь — в премиленьком заведении с броской вывеской «Sour Candy» и симпатичными мальчиками, крутящимися на шесте. 

 Если честно, такое у него впервые: и стриптиз, и голые мужики в огромном количестве на один квадратный метр, но он уже заприметил парнишку, которому будет совать свои доллары в трусы. Смазливый азиат с шикарной мускулатурой — такому и отсосать за милую душу, а загорелая, скорее всего, от природы, кожа позволяет после минутных торгов подогнать парня под критерий «мулата». Красавчик. Надо брать. 

 — Эй, парень! — Тэ подзывает к себе услужливо улыбающегося официанта, который в считанные секунды материализуется прямо перед его столиком. 

 — Чем я могу помочь вам, сэр? 

 — Ох, ну знаешь, я хочу ещё один бокал того прикольного коктейля и эту милашку с шеста, — Тэхён кивает на мерно крутящегося парня, принявшегося исполнять какие-то невообразимые штуки на пилоне под восторженный визг собравшейся публики. 

 — Простите, сэр, но мы не оказываем такого рода услуги. Ваш коктейль будет готов через пять минут, — официант вежливо кланяется и уже хочет уходить, когда Тэ проворно хватает его за рукав и шепчет сумму, от которой у, предположительно, японца, глаза едва ли остаются в глазницах от удивления. — Что, настолько понравился? — забыв о вежливости, спрашивает официант. 

«Котаро» — мельком скашивает взгляд на бейджик Тэхён. 

 Ну точно — японец. 

 — Ага. 

 — Ну, наш бар действительно не оказывает таких услуг, но мистер Чон как раз заканчивает свой последний танец, и я могу договориться с ним лично. 

 — Так договаривайтесь, — хлопает в ладоши Ким, облизываясь на потрясающий пресс парня на сцене. 

 Это вам не Минхо с его пивным пузом — тут чистой воды мышцы, и Тэ почти что плачет, думая о том, сколько нужно пахать в спортзале, чтобы обзавестись чем-то пусть даже приблизительно похожим на его мускулы. 

 — Если мистер Чон согласится, мы будем ждать вас у чёрного входа на улице через полчаса. Но если нет, у нас есть ещё очень много красивых па... 

 — Только без этого, ладно? Я в жопу пьян, но даже в таком состоянии у меня высокие стандарты. Тащи этого зайку к выходу. 

 — Конечно, сэр, — вновь кланяется Котаро, и Тэхён, замечая знаки «$$$», мелькнувшие в его взгляде, отчего-то совсем не сомневается в том, что у него сегодня будет страстная ночка.

***

— В общем, мы всё обговорили и мистер Чон согласился, — радостно сообщает ему Котаро, наверняка уже мысленно потративший оговорённую сумму на... что там вообще нужно официантам для счастья?

— Ещё бы ему не согласиться, — фыркает Ким. — А, кстати, где он, этот ваш мистер Чон?

— Подойдёт с минуты на минуту, ему нужно переоде...

— Привет, это ты согласился отвалить пять тысяч баксов за ночь со мной?

Тэ поворачивает голову и едва сдерживает внезапный порыв захлебнуться собственной слюной. Парень перед ним выглядит более, чем шикарно: в меру длинные тёмные волосы, виднеющиеся из-под свитера сильные руки, дрочные пальцы и, о боже, ноги! Эти сильные ноги!

«Между таких ног и задохнуться не жаль», — плотоядно облизывается Тэ, но вслух говорит плюс-минус адекватное:

— Хай. (Да - Японский) 

Ну, почти.

— Ты поздоровался по-английски или согласился по-японски? — выгибает бровь парень, которого Тэ окрестил зайчиком из-за смешно выпиравших зубов.

— Вау, а ты ещё и полиглот? Не суть, мои пять штук в любом случае окупают себя, поэтому руки в ноги и пошли, — бурчит Тэхён, суя донельзя довольному Котаро его драгоценную пачку зелени за посредничество.

И не то чтобы Ким — миллиардер, но зарабатывает он очень даже неплохо, и до сих пор не тратился-то особо, поэтому в данный момент стриптизёр за тысячи долларов и его подружка Кристалл кажутся совершенно незначительными расходами в его кошельке.

— Какой ты шустрый, — фыркает парень, но послушно следует за Тэхёном, взяв того за руку и волочась за ним, как мешок с картошкой. — Куда хоть идём-то? Зачем — спрашивать не буду, и так понятно.

— Ко мне домой, — кратко бросает Ким, мысленно разложившийся под этим шикарным альфой на всех поверхностях в его, и теперь только его квартире.

— Ну, домой так домой, — пожимает плечами Гук, покорно затихая и остаток пути проводя в приятном слуху молчании — благо, стрип-клуб находился всего в пяти минутах ходьбы от его жилого комплекса.

— Снимай штаны, — едва переступив порог, диктует Тэ.

— Я чувствую себя проституткой, пожалуйста, дай мне снять хотя бы обувь для начала!

— Отлично, — Ким отступает от парня на несколько шагов и терпеливо дожидается, пока чужие Мартинсы не окажутся на специально отведённой для этого подставке, после чего резко тянет парня на себя и буквально тащит его до спальни, где бросает на кровать и нависает сверху.

— Чонгук.

— А?

— Зовут меня так, Чонгук. Знаешь, я просто подумал, что мы уже дошли до той стадии отношений, когда говорят своё имя.

— Прекрасно, а я Тэхён, и я собираюсь отсосать тебе прямо здесь и сейчас.

— А ты, я смотрю, не сторонник прелюдий.

На это Тэхён лишь неопределённо хмыкает, зубами расстёгивая чужие джинсы, после чего, приспустив их чуть вниз, принимается тщательно вылизывать наполовину вставший член через тонкое бельё. Чонгук откидывается на спинку кровати и думает, что этот парень — странный тип. Кто, блин, вообще платит столько денег ради того, чтобы делать минет рандомному чуваку из стриптиза?

— Ты даже не уточнил, нет ли у меня венерических заболеваний, — замечает Чонгук, с философским смирением провожая взглядом улетевшие в другую сторону комнаты боксёры.

— А откуда такая уверенность, что их нет у меня? — хмыкает Тэ, дуя на головку и постепенно беря в рот на всю длину.

— Ты выглядишь, как занудный офисный клерк... Ах!

— О да, но знаешь, мы все в ассоциации занудных клерков отлично делаем минеты. Угадаешь, из-за чего я могу позволить себе тратить миллионы и миллионы вон за один день? — тут Тэхён по-змеиному облизывается и смачивает чужой член своей слюной.

— Да ладно, — хмыкает Чонгук, после чего его буквально подбрасывает на кровати от наслаждения.

Тэхён определённо знает, что делает. Уверенным движением, отработанным на долгих годах жизни с мужем, заглатывает член до предела и задевает какие-то одному ему известные точки и венки. Головка легко проскальзывает в глотку, вызывая рвотный рефлекс.

Приостановившись, Тэ глубоко вдыхает, отгоняя позыв, и решает, что не будет смотреть на человека, которому, собственно, делает минет, думая о том, что и так знает о нём слишком много для того, чтобы это так и оставалось случайной связью. Видеть лицо, искривлённое в предоргазменной судороге, должен лишь близкий душой и телом человек, коим когда-то являлся его бывший сволочной муж.

А, впрочем, не стоит о грустном.

Чонгук, облокотившись на всю ту же спинку кровати, смотрит на Тэхёна из-под опущенных ресниц, которые время от времени подрагивают, выдавая чужое неравнодушие к процессу. Левой рукой Тэ намеренно оттягивал яйца, чтобы наверняка доставить удовольствие и подвести парня к финальной точке, после которой тот получит свой оргазм, а Тэхён — несколько зачёркнутых пунктов в откопанном списке. Чонгук оказывается, как для стриптизёра, ну просто гиперчувствительным, а потому Тэ не приходится тратить много времени на то, чтобы пустить дрожь по ногам парня, пока чужой таз не оставляет попыток непроизвольно толкнуться глубже. Его останавливает лишь то, что Тэхён практически ложится на него, не давая отклониться от одному только омеге известного курса.

Закрыв глаза, Чонгук пытается отдышаться и выгнать залёгшие глубоко в глазах искры. Голова кружится, пуская разморенное оргазмом сознание в пляс, а по телу расплывается нега, заставляющая конечности подёргиваться в непрекращающихся судорогах.

— Господи, ради такого минета и сдохнуть не жаль, — приходит в себя Чонгук спустя лучшие десять минут в его жизни (ну, последнего месяца так точно). — Я серьёзно, что мне нужно сделать, чтобы ты залезал ко мне в штаны на постоянной основе?

— Хм, — Тэ приподнимается на локтях и в упор смотрит на до сих пор слегка вялого Гука. — У тебя есть загранпаспорт, зайчонок?