Без названия 4
Отчего –то волнуясь, Чонгук размышлял, что одеть. Раньше не задумывался, что удобно, то и хорошо. Вроде не свидание, а может... Но и не официоз, не до костюмов. В голове сплошная каша с вермишелью...
Разозлившись, одел джинсы, футболку и толстовку — до соседнего подъезда не замёрзнет.
Оставшиеся два дня до субботы они созванивались по вечерам, говорили ни о чём и обо всём, шутили и подкалывали друг друга. Никто не вспоминал тот горячий момент.
Но нажимая кнопку звонка, Чонгук странно волновался, даже постоял минуту, усмиряя дыхание.
--Вспомни солнце, вот и лучик! — открыл дверь Тэхён со смехом — Опаздываешь, гражданина. Ба тут уже пигоди наготовила и сладкие момо, пульгоги нажарила.
Он опять был смешливым подростком, одет по-домашнему в спортивки и свободную футболку. Но выглядел, как модель! Лёгкий, хрупкий, гибкий, с очаровательной улыбкой и большими сияющими глазами — Чонгук опять поражался этой красоте и откровенно залипал.
--Снимай худи, у нас жарко.- Тэхён помог стянуть толстовку, повесил в шкаф, повернулся и ахнул: --Какие тату, целый рукав! Клёво! Ты весь клёвый, знаешь? — и он игриво подвигал бровями, смущая гостя.
Квартира была огромная и роскошная, со множеством комнат и хорошей мебелью, подобранной со вкусом.
Из кухни вышла статная, красивая женщина в возрасте. Назвать её бабушкой язык не повернулся бы — в шёлковом бирюзовом брючном костюме, причёска волосок к волоску, чуть макияжа.
Осмотрела большими серыми глазами внимательно с ног до головы, только потом улыбнулась:
--Здравствуй, самый красивый доктор Айболит, как сказал мой внук.
Чонгук низко поклонился:
--Здравствуйте, аджумма!
--Ба, ну что ты так. Сразу заложила меня... Ни стыда, ни совести.
--Совершенно верно, ничего лишнего, пиздёныш. Мойте руки и марш за стол! — величественно покинула комнату.
Весь вечер Чонгук чувствовал на себе её внимательный, задумчивый взгляд.
--Кого ж ты лечишь, доктор?
--Всех животных — кошек, собак, птиц, мышей. Недавно мартышке зуб лечили.
--Собак люблю, они умные и верные. Не подличают, как люди, ебланы. Я не доверяю тем, кто не любит животных. Животные –творение Бога. А скотство — типично человеческая черта, как сказал Виктор Гюго.
--Вы правы, собаки очень умные, они учат до 250 слов и команд, умеют считать до пяти. Их ум соответствует трёхлетнему ребёнку.
--А коты какого возраста имеют ум? — заинтересовался Тэхён
--Сорок лет и больше — ухмыльнулся Гуки.
--Почему?
--Им на всё и на всех пофиг! — и вместе дружно заржали.
Воодушевившись вниманием, Чонгук рассказал про Джимми, брошенного хозяйкой:
--Я уже протез ему заказал в Японии, очень хороший. Его скоро выпишут, куда пристроить, ума не приложу. Вся надежда на волонтёров.
Женщина задумалась, ушла на кухню.
--Пошли в мою комнату. Я тебе теперь свои альбомы покажу...- чуть хрипловатым голосом предложил Тэхён и добавил –может быть...
Сердце Чонгука сделало кульбит и забилось в горле.
Комната поразила своей обстановкой на фоне всей квартиры — ничего лишнего — большой письменный стол с креслом-вертушкой у окна, посреди комнаты диван, напротив огромная плазма. Слева дверь в гардеробную, за выступом кровать, называемая в простонароде траходромом из-за размеров.
Тэхён сразу закрыл дверь на ключ:
--Ба у нас любопытная, ещё попытается проникнуть на нашу территорию.
Чонгук подошёл к нему вплотную, обнял за талию, глянул в сразу потемневшие шоколадные глаза и севшим голосом:
--У меня тоже есть должок к тебе. Я много получил, принёс сдачу...
Обоих накрыло мгновенно. Верхняя губа у Тэ дёрнулась, он облизал нервно её и закинул руки на шею Гуки, зарылся в волосы одной рукой, второй гладил щеку. Тот тесно прижал парня к себе за талию, за плечи, обжог горячим дыханием и осторожно накрыл его губы своими. Сначала целовал нежно, вбирая в себя эти сладкие, давно манившие, губёшки, ласково трогал языком и чуть прикусывал. Почувствовал отклик, с готовностью приоткрытый рот, ворвался горячо, страстно, толкаясь языком и обследуя нёбо, зубы, щёки. Они впились друг в друга, сосали и чмокали, облизывали губы и трахались языками. Тела их дрожали и извивались, стараясь слиться воедино, прижать восставшие члены друг к другу, потираясь с тихими стонами. Тэхён чуть откинулся назад, глянул в самую душу дерзким, вызывающим взглядом, расстегнул ремень на джинсах Чонгука и вжикнул молнией. Обхватил крепкий, большой член рукой и застонал низко, хрипло. Гуки закатил глаза и впился губами в шею, стараясь не оставлять следы, но получалось наоборот. Он глухо рычал и начал поддавать бёдрами, захватив член Тэ прямо через одежду. Тэхён большим пальцем нежно гладил головку, трогал уретру, массажировал ствол и набирая темп, надрачивал член.
Они были в своей Вселенной, время остановилось, звучали только их томные стоны и хрипы. Слились в диком, жадном поцелуе, почти кусая и вылизывая рты. Огонь в членах нарастал, возбуждение захлёстывало их. Вдруг Тэхён остановился, Гуки удивлённо открыл глаза и тот резко дунул в них, одновременно сжав яички партнёру. От неожиданности по телу Чонгука прошла сладкая судорога, он задрожал и с рычанием излился в руку Тэ, извиваясь всем телом, и сильно сжав пах друга. Тэхён охнул, широко открыл рот в немом крике и тоже забился в спазмах.
Так простояли они несколько минут, прижавшись телами и дрожа, приходя в себя. Потом поцеловались нежно, ласково, невесомо, распухшими губами... Тэхён прошёл к столу, вытащил из ящика влажные салфетки, привёл себя в порядок наружно. Протянул их Гуки, но тот отказался, этим мало поможешь, надо идти домой в ванную.
Они сидели на диване и с улыбками изучающее смотрели друг на друга, успокаивая дыхание и сердца. Первым заговорил Чонгук:
--Это было охуенно! Ты просто волшебник!
--С тобой невозможно удержаться! Ты такой горячий, такой прекрасный!
--Вот и поговорили — засмеялись оба.
Чонгук притянул Тэ к себе на колени, они обнялись, прижались и почувствовали себя единым организмом.
--Мне надо идти. Уже поздно. Неудобно перед твоей Ба.
--Я не хочу тебя отпускать...
--Мы встретились. Это главное. Созвонимся и опять встретимся...
Смущённо попрощавшись с аджуммой, Чонгук ушёл и не видел, каким хмурым взглядом она посмотрела ему в спину...